Глава 42

Я вспомнил сегодняшний заплыв в океане. Вспомнил, как в шуме волн мне послышался голос Шерри: «Обрети мир, Шон».

В жаровне потрескивал бухарник.

– Щелк, пшик, – сказал я Лесли, – и вы уже решили, что история про коровий помет – выдумка.

Мы оба рассмеялись. Отпив еще вина, Лесли озабоченно и сочувственно взглянула на меня. Задумчиво покачала бокал.

– У вас украли детство, – сказала она.

– Может быть.

– Беды из детства вроде изнасилования и самоубийства родителей потом могут долго преследовать в кошмарах.

– На этот случай ирландцы изобрели виски.

– Хотите поговорить об этом?

– О чем именно?

– О шрамах, которые оставляют детские трагедии.

– Раз уж что похоронил, глупо это выкапывать.

– Может быть, – тихо согласилась Лесли, – но кое-что постоянно лезет на поверхность, пока не разберешься с ним окончательно и не примешь последствия. Вы ведь тогда были совсем ребенок и ничего не могли поделать.

– Не время и не место воскрешать старые призраки. Мои демоны – это лишь мои демоны. Я делал то, что мог, как и в первую войну в Персидском заливе. В общем, за ужином о таком не разговаривают.

Улыбнувшись, Лесли глубоко вздохнула. Пожевала нижнюю губу.

– Я, может, покажусь самоуверенной и наглой, – подумав, сказала она, – однако слушать умею, и очень даже хорошо. Если захотите, чтобы вас выслушали и поняли, то… я всегда готова. – Она посмотрела на тлеющие в жаровне угли, в глазах отразилось пламя. – Как ни печально, но именно благодаря судьбе вы стали хорошим детективом.

– Не уверен, что я был хорошим.

– То есть?

– Разум преступника – что психушка. Ловя убийц, я программировал себя, становился как они, по крайней мере, старался проникнуться их мотивами. Где грань между правосудием и местью? Для меня она всегда была четкой и ясной, пока однажды ночью я не настиг серийного убийцу. Педофила. Он начал с того, что заставил старшую – семилетнюю – дочь красить губы и носить туфли на шпильках. Она покончила с собой в двенадцать лет, после того как папаша пару раз оплатил карточные долги ее телом.

– Господи… Куда мать смотрела?

– Она все видела, но отрицала. Глотала таблетки, запивая их дешевым вином, так что чувства ее притупились. Сам педофил на дочери не закончил, оставил после себя цепочку трупов. Когда я настиг его на заброшенном складе в восточной части Майями, он как раз прикончил седьмую жертву: девятилетнюю девочку, которую выкрал из спальни. Ее окровавленное тельце лежало на холодном бетонном полу склада, принадлежавшего когда-то компании – импортеру бананов. Заметив меня, этот урод поднялся с девчушки. Никогда не забуду его мертвенно-бледного лица, возбужденного блеска глаз, окровавленных рук. Он походил на гиену, что смеется над трупом добычи. «Ты же не застрелишь меня», – крикнул он. Я сказал: «Ты прав» – и накинулся на него. Схватил за волосы и в исступлении принялся молотить его башкой о пол, рядом с телом девочки. В шаге от нас была шахта грузового лифта. Туда я подонка и сбросил. Не знаю, умер он от побоев или от падения, но в рапорте я написал: завязалась драка, преступник потерял равновесие и рухнул в шахту.

Лесли молчала; только потрескивали головешки в жаровне.

– Шон, вы остановили детоубийцу. Я вовсе не оправдываю ваш поступок, вы снова и снова переживаете ту ночь в голове, однако… любой поймет вас.

– Все равно я поступил скверно. Если у человека есть предел прочности, то я свой превысил, и последствия мне не понравились. Я пообещал Шерри заново отыскать в себе то, за что она меня полюбила. Вот, ищу… Точнее искал, ведь приходится выслеживать очередного серийного убийцу. Вопрос, который не дает мне покоя: что делать, когда поймаю маньяка?

Лесли накрыла мою руку своей.

– Вы сделаете то, что должны: арестуете подонка, и через пару лет штат Флорида сам его казнит.

За горячим яблочным пирогом с ванильным мороженым и кофе разговор пошел о недавних убийствах и анализе ДНК Сайласа Дэвиса.

– ДНК с зубочистки совпадает с ДНК, найденной под ногтями жертвы, – сказала Лесли – Однако с ДНК волоса на скотче совпадения нет. Данные по нему в нашей базе отсутствуют. Сайласа Дэвиса задержим завтра.

– Прикрытие возьмете?

– Беспокоитесь?

– Сайлас Дэвис, Хуан Гомес и Гектор Ортега – они все с совершенно другой планеты. Подрядчики, что торгуют людьми. Беспокоюсь ли я? Нет, вы с ними справитесь.

– Да, думаю, я и Дэн справимся, но подкрепление все равно прихватим. – Она молча поводила ложечкой по мороженому на тарелке. – Дэн, кстати, тоже недолюбливает Слейтера. Тот следит за мной, что твой ястреб. Я ведь обучена работать на месте преступления, улики собирать, а не оглядываться через плечо, остерегаясь гнилых копов.

– Так вы теперь прямо тайный агент.

Лесли улыбнулась.

– Завтра допросим Сайласа Дэвиса – посмотрим, расколется или нет.

– Дэвис – умный жлоб, не тупица. Он унижает рабочих, потому что система смотрит на это сквозь пальцы. Работает он на Хуана Гомеса и Гектора Ортегу, которым точно так же – если не больше – плевать на рабочих. Они привозят сюда нелегалов из других стран, а те даже английского не знают. Вешают на них мнимый долг и заставляют вкалывать на полях. Уверен, Гомес, Ортега и Дэвис как-то замешаны в убийствах. Не уверен я только, что Дэвис убил тех, недавно найденных девушек. Хотя…

– То есть?

– Он не подходит под профиль убийцы-маньяка – во всяком случае, на первый взгляд. Он, конечно, не бойскаут, мерзавец каких поискать, но зачем ему убивать работниц? И потом, среди негров маньяки редко встречаются.

– Может, жертвы собирались обратиться в полицию?

– Маловероятно: они не верят системе, допускающей подобное обращение с людьми. Дэвис – человек низкий, преступник, однако даже совпадение ДНК с зубочистки и из-под ногтей жертвы не делает его убийцей. Просто жертва его оцарапала. Возможно, в день своей смерти, незадолго до кончины. Тот, кто убивает невинных нелегалок – даже если это Дэвис, – психопат, в самом худшем смысле этого слова. Он не чувствует вины, потому что не умеет любить.

– А ненавидеть он умеет?

– Люди такого типа не могут завязать близких отношений. Не умеют ненавидеть в том смысле, в каком ненавидят остальные люди. Не мстят. Убивают просто так, и это делает их куда опаснее. Маньяка заранее не опознаешь.

– Значит, две недавние жертвы – не первые в его послужном списке.

– Да, он убивал и прежде. Он мог совершить другие девять нераскрытых убийств, схожих по почерку с двумя недавними. По-моему, на самом деле жертв куда больше.

Лесли задумчиво помолчала и улыбнулась мне теплой, как сегодняшняя ночь, улыбкой.

Я сообразить не успел, как произнес:

– Мне пора.

– Куда? Зачем?

– Если ответить честно, то боюсь, обижу вас.

– Тогда оставайтесь, – повторила она приглашение, снова накрывая мою руку своей.