Глава 40

До заката оставалась еще пара часов, и я пробежался до маяка. Бежал мимо приливных отмелей, утыканных островками мангровых рощиц, мимо мелких карманов с соленой водой. Топая по велосипедной дорожке, мысленно представил себе немытую рожу Сайласа Дэвиса: его ухмылку, зубочистку в уголке рта, запах пота и марихуаны, пропитавший засаленные дреды. Значит, это кожу Сайласа нашли под ногтями убитой девушки.

Я прибавил ходу.

Перед маяком на парковке стояло с десяток машин. Туристы щелкали на память башню, что возвышалась на сто семьдесят пять футов. Срезав через парковку, я выбежал на пляж и направился обратно к гавани.

Если не считать небольших бурунов, море было спокойное и гладкое. Сняв кроссы, носки и шорты, я побежал к воде. Теплая, она словно приняла меня в объятия. Нырнув, я плыл под водой с полминуты; чем ниже я опускался, тем свежее становилось. Коснувшись песчаного дна, я стал всплывать. Вынырнув, вдохнул полную грудь воздуха и лег на спину.

Я слышал только собственное дыхание и шум далеких волн. Закрыл глаза и просто слушал. Пролетела рядом чайка, вынырнула и снова спряталась под водой рыба неподалеку. И все, больше никаких звуков. Тогда я откинул голову дальше, так, чтобы уши скрылись в теплой воде, и пропали даже крики чайки.

– Обрети мир, Шон… – Голос Шерри шел из самых глубин океана: тихий, далекий и любящий. Неужто чудит подсознание? Или я правда что-то да слышал?

Я открыл глаза и посмотрел, как в лавандовом небе собираются облака соломенного цвета.

Море не отпускало меня с тех самых пор, как я развеял над волнами прах Шерри. И вот я плыл один в пустынном океане, на окрашенных в медный оттенок волнах. Как же мне не хватало жены… Я поднял левую руку, любуясь, как с нее стекает вода. Где-то там, в океане, покоились останки Шерри. Где-то там покоились останки моей прошлой жизни.

Я медленно поплыл к берегу, вместе с приливной волной. На пляже подобрал вещи и пошел к тропке, поросшей хвойником. Позади ударился о берег прибой. Хотелось обернуться, однако я упрямо шел навстречу заходящему солнцу и длинным теням. Пешком вернулся к «Юпитеру».

Моясь и бреясь, я думал о том, что ждет впереди: вечер наедине – или в обществе женщины. Первой со смерти Шерри. Эмоции мои напоминали смешанный салат: куча ингредиентов в миске с крохотной трещинкой на самом донышке. Мне предстояло свидание с женщиной, что следовала по пути, от которого сам я отрекся.

Давненько я не задумывался, что надеть. Если мужчину определяет одежда, то гардероб на «Юпитере» поставил меня в неопределенное положение: я надел чистые джинсы, тенниску и водонепроницаемые мокасины с носками. Затем из обширной коллекции на борту выбрал бутылочку каберне и поднялся в кокпит, запер двери, установил сигнализацию типа «скрепка»… и внезапно ощутил себя донельзя неловко, будто мальчишка перед первым свиданием. Может, так и должно быть? После смерти Шерри я и не ждал, что снова с кем-то сойдусь.

Тогда откуда эта тоска?

Идя по причалу, я гадал: дастся ли мне непринужденная беседа, с которой у других людей проблем не возникает? Я не хотел никуда идти, но и запираться от жизни тоже не стремился. К тому же Лесли мне нравилась: мне нравилась ее улыбка, ее ум и то, как она смеется. Мне нравилось ее тело.

Ступай аккуратно, шаг за шагом, – напомнил я себе. Вот только правильный ли под ногами лежал путь?