Глава 29
Двигался Ричард Бреннен размеренно и плавно, сверкая идеальной улыбкой. Одно слово: радушный хозяин. Тут подмигнул, здесь похлопал по плечу, там искренне пообещал во всем разобраться. Перешел к следующей группе гостей. Притворился, будто слушает их, выдал заранее отрепетированную фразу, показал симулированное тепло опытного телеведущего.
Наконец подошел к микрофону:
– Мне кажется, толпа сегодня собралась рекордная. Чувствую, год нас ждет славный. – Он подождал, пока смолкнут аплодисменты. – Спасибо всем, что пришли. Вечер получился просто замечательный.
Сиделка выкатила на свет инвалидное кресло, в котором сгорбилась пожилая дама.
Ричард Бреннен улыбнулся и жестом руки указал на нее:
– Встречайте: моя мама. Еще успеете с ней поздороваться, пообщаться.
Он поднял бокал, словно произнес тост в ее честь, однако женщина никак не отреагировала: то ли ей парализовало лицевые мышцы, то ли она находила сына отвратительным – как и Рене Робертс: бокал и выражение на лице блондинки оставались совершенно пустыми.
На губах Бреннена мелькнула акулья улыбка.
– Еда вроде готова, так что прошу: ешьте и пейте, как матросы в увольнительной на берег! Политкорректность призывает меня сказать: соблюдайте умеренность и помните об ответственности, однако, когда дело доходит до щедрых угощений, мы, Бреннены, напрочь забываем о политкорректности. Развлекайтесь!
Аудитория разразилась аплодисментами, а музыканты – ремейком «Алабама – дом родной». Ричард Бреннен тем временем присоединился к отцу в баре, подальше от оркестра. Ко мне они стояли спиной, однако бармен, заметив мое приближение, спросил:
– Что подать, сэр?
Я зашел к Бренненам спереди, готовый к реакции с их стороны, и попросил:
– Колу, – сказал я это громко, чтобы хозяева слышали. – Да, здесь предпочитают пить совсем другое, но как водителю я верю одному лишь себе. Приходится помнить об ответственности.
Ричард Бреннен взглянул на меня, точно кот – на птичку за окном. Он слегка наклонил голову вбок, смотрел, не моргая, очень внимательно, без злобы и угрозы во взгляде. Только с первобытным любопытством.
У его отца было румяное и чуть одутловатое лицо: под кожей на щеках угадывались тонкие синие прожилки. Глаза покрывала пелена катаракты. Допив виски, он поставил стакан на стойку.
– Рикардо, – позвал он бармена, – еще, на два пальца.
Ричард Бреннен сверкнул идеальными белоснежными зубами хищника:
– Прошу простить, но мне отчего-то трудно вспомнить…
– Шон О’Брайен.
Он крепко пожал мне руку.
– Знаете моего отца Джоша?
Старик кивнул мне.
– Что-то я вас не припоминаю, – сказал он. – Вы, случаем, не родственник Ральфу О’Брайену из округа Самтер?
– Нет.
Глаза у Ричарда Бреннена расширились, словно у хищника, что преследует добычу в саванне.
– Чем занимаетесь? – спросил он.
– Да вот, с пенсии выдернули.
Джош Бреннен пригубил «Блэк Джек». На пальце у него сверкнуло кольцо в форме подковы, с бриллиантом. Я тут же вспомнил синяк на скуле у девушки. Пульс участился.
– Пенсия! – ухмыльнулся он, проглотив виски. – Хотелось бы мне узнать, что такое пенсия в вашем возрасте, сынок, еще когда я был в вашем возрасте!
Ричард Бреннен улыбнулся:
– Что же выдернуло вас с залуженного – хоть и такого раннего – отдыха?
– Смерть.
Джош Бреннен хмыкнул, будто прочищая горло, и отпил еще виски. Щеки у него побагровели, нижняя губа приобрела оттенок свеклы.
Зато его сынок был хорош: не сделал ни единого непроизвольного движения, не напрягся, даже зрачки не расширились. Казалось, мой ответ его вообще не тронул.
– Занятно, – сказал он.
– Я расследую убийство.
Взгляд у Ричарда стал какой-то змеиный, всего на долю секунды, а после перенесся куда-то вдаль. Может, убийцы – оба, и отец, и сын? Ведут некую изощренную смертельную игру?
– Не расскажете, что случилось? – спросил он.
– Да, что за убийство? – поддержал сына Джош.
– Погибла молодая женщина. Ее изнасиловали, задушили, а под конец еще и закололи. Тело нашли у реки Сент-Джонс.
– Ужасные новости, – искренне, как телепроповедник, заметил Ричард. – А при чем тут мы и наше ранчо?
– Кажется, жертва работала на вас.
– Мы не нанимаем людей. У нас контракт с теми, кто нанимает.
– Кому принадлежит собственность к югу от «Сан-Стейт фармз», в стороне от 60-го шоссе?
– Там лагерей много, так сразу не скажешь. К чему клоните, сэр? – спросил Джош.
– Скорее всего, то хозяйство управляется «Сан-Стейт фармз», и у вас там лагерь нелегальных работников, по сравнению с которым трущобы в странах третьего мира – отель «Ритц».
– У нас много кто арендует землю, – ответил Ричард Бреннен.
– Мне по барабану ваша предвыборная кампания, мистер Бреннен, я убийство расследую. У вас работницы не пропадали?
– При всем уважении к памяти погибшей, – сказал Ричард, – мы не пасем свою наемную силу. Во Флориде сотни, если не тысячи работников. Гибель девушки – это ужасно, однако подобным событиям мы учет не ведем.
– Учет, – повторил я. – Забавно слышать это слово применительно к человеческой жизни. Смерть – это же не потеря бушеля томатов, и девушка – не первая жертва, были другие. Просто эту нашел я.
– Зачем вы приехали? – спросил Джош Бреннен, отталкивая в сторону стакан.
– Расследую убийство невинной девушки. Подумал, может, вы что-нибудь видели, знаете?
– К чему вы ведете? – сверкнул больными глазами Бреннен-старший.
– Одна из жертв работала на ваших полях и жила, скорее всего, в одном из мигрантских лагерей. Ее похоронили в фанерном ящике. На надгробии выбит только регистрационный номер, и она лежит в земле, где самое место убийце.
– Вы офицер полиции? – спросил Ричард Бреннен.
– Нет.
– Очень нехорошо вот так заявляться к людям и строить из себя служителя закона.
– Никого я из себя не строю. Я представился и сказал, чем занят.
– Так вы частный детектив? – уже громче спросил Джош Бреннен.
– Папуля, – поднял руку его сын, – давай не будем расстраивать маму. – Он улыбнулся сиделке: – Мария, увезите миссис Бреннен в дом, пусть посмотрит телевизор.
Сиделка с улыбкой исполнила распоряжение. Миссис Бреннен смотрела прямо на сына. Жестокая судорога исказила лицо, превратив его в гротескную маску печали и ужаса.
В большом зале показался прыщавый охранник, что встречал гостей у ворот. Он что-то шепнул на ухо ковбою в черном, и тот, сдвинув стетсон на затылок, кивнул. Направился ко мне.
– Прошу прощения, мистер Бреннен, – сказал он, – кажется, у нас ошибка в списке гостей. Только что подъехал мистер Хэйс. Он очень недоволен: ему пришлось показывать удостоверение у ворот. К сожалению, новый охранник не узнал его. – Ковбой напыжился и посмотрел на меня. – Мистер Бреннен, этот человек значится в списке гостей?
– Нет, не значится, – прозвучал рядом знакомый голос, не принадлежащий ни одному из Бренненов.
Детектив Митчелл Слейтер поставил тарелку с недоеденными свиными ребрышками на стойку бара и поковырял в зубах пластиковой зубочисткой.