25
На следующий день ждал звонка от Большого о том, что деньги он взял. Не звонка, точнее, а текста. Часов в пять вечера он этот текст мне заслал. То есть готовы. Я показался на сервисе, поговорил ни о чем со всеми, сказал, что встреча перенесена на девять утра, состоится в том же складе в Старом Затоне. Все логично, никто не удивился. Зато на сервисе соберутся все до того, как слесаря придут. Что мне и нужно.
Потом уехал домой, что тоже нормально, все уже расходились, предвкушая доходы. Большой, к слову, с новых доходов каждому по пять тысяч раздал, так что настроение было у бригады радужное. Но пить запретил, что мне сегодня тоже на руку. Поэтому я спокойно собрался, экипировался, дождался позднего вечера и поехал.
Настроение — уже знакомый мандраж. Вот все, решился, наконец, теперь надо просто сделать и не облажаться. Страха нет, но нервы играют, прямо струнами натянуты. Ну ничего, если правильно этим управлять, то только на пользу.
В будний день в «Охотничьем» народу немного. И машин перед ним тоже. И людей у подъезда. А камер здесь нет, это как раз очень хорошо. Дождь льет, ветер гнет потерявшие все листья старые березы, вытянувшиеся здесь аллеей. Чуть дальше, в стороне, огни площади автовокзала, но не слишком близко. И вся жизнь там, тут место тихое.
Подъехал на своей «тайге», только номера краденые, сам свинтил с какого-то грузовика. Здесь что у легковых, что у грузовых передний номер узкий, а задний почти квадратный. Броник под просторной курткой, автомат под ней стволом вниз, на автомате ред-дот. Штурмовые перчатки. Никто рядом не идет? Нет. Тогда маску и шлем, в машине, до крыльца два шага. Монокуляр ночника на левый глаз, правый, основной, мне «стандартным» нужен. Включить ночник, дать толком «разогнаться» и зрению привыкнуть.
Пошел, пошел, пошел!
Дверь на себя — а гардеробщика и нет. В туалет пошел, небось, или еще куда. Засов на дверь, каким на ночь закрывают. Щиток? Вон он. Где главный предохранитель? Вниз, до щелчка.
И темнота. Не полная, что-то с улицы попадает внутрь, но темнота. Голоса возмущенные.
Припасенную отвертку под язычок предохранителя, рывок — отлетел, отвертку в карман. И вперед, не тормозить, пистолет с длинной сплющенной сверху трубой глушителя на уровень глаз. Левый видит в темноте, правый адаптируется под него. Это тренировать надо, но зато зрение в двух регистрах одновременно.
Зал. Всего три стола занято, за одним точно гражданские, за вторым не знаю кто, за третьим, дальним, Бобер с двумя людьми. Они пока не чухнулись, Бобер встал, зачем-то в темноте руками машет. Пока еще ничего не началось.
Пол тут плиточный, но подошвы у моих ботинок мягкие, меня почти не слышно. Они сейчас просто силуэт видят, даже ждут, может, надеются, что я им свет включу или что-то другое. Откуда-то со стороны кухни голоса, там засуетились.
Дверь из кабинета открылась, в двери Зенич, тоже башкой крутит, потеряв ориентацию.
Первый!
Щелк!
«Мокрый» глушитель выбросил первую пустоголовую пулю «хорнади» в лоб Бобру, тот сразу завалился вбок.
Красная точка маленького «ред-дота» на голову Зенича.
Щелк!
Он свалился в дверях, «прямо там, где я его и хочу».
Щелк-щелк-щелк-щелк!
Две двойки в двоих сидящих, в голову каждому, с такой дистанции я не промахиваюсь. Разворот к следующему занятому столу.
Там все сидят неподвижно, словно окоченев. За дальним столом тоже, но я оттуда проблем и не жду. В дальнем конце зала луч фонарика мечется, выбиваясь, кажется, с кухни. Это не совсем кстати.
Смена магазина, снова шестнадцать, считая в магазине и стволе. К двери в кабинет, быстрым шагом, у двери пригнулся и вкатил туда гранату. Вот так, дальше без шума пройти не получится, я достаточно хорошо все это понимаю.
Хлопок запала, звук катящегося по плитке металлического шара. Неожиданно голос Мартына:
— Ну кто там, а?
Они даже не поняли, что это граната. Или не увидели, а по звуку распознать не умеют.
Грохнуло. Сильно, резко, хлестнув осколками по стенкам, окатив кисловатой дымной вонью тротила. В ту же секунду я вошел в кабинет, перешагнув через труп Зенича, пистолет в положении «готов к стрельбе». Тело на полу, кто-то шевелится в дальнем конце стола, в него сразу три пули, в ту часть тела, что видна, чтобы гарантированно вывести из строя. На полу Погос, вроде даже шевелится, но ранен тяжело, потом проконтролирую.
За столом Мартын и все. Их тут трое было. Мартын живой, хрипит, но крови вокруг много, легких тут нет. Выстрел в голову, звук ударившей в стенку гильзы. Мартын затих, вокруг головы лужа крови растеклась сразу же. Назад к Погосу — еще выстрел. Все, оба готовы.
В зале паника, все рванули к двери на выход, слышно, как отодвинулся засов. Да и все равно, я уже на выход. Тут пусто, какие-то люди в белом у выхода из кухни. Повара, понятно какие. Но света пока нет, и это даже очень хорошо.
Теперь бегом, бегом, дверь на улицу уже распахнута, видны спины бегущих. Никто к машинам не рванул, все пешком, просто подальше от стрельбы, что и правильно, наверное. И я бегом, только уже к машине, на ходу срывая шлем, маска пока останется. Я машину не запирал, так что сразу за руль — и тут автомат неудобно перевернулся под курткой, больно ударив углом магазина в бок, сдирая кожу. Блин, придерживать надо было.
Все, спокойно… заводимся… есть, движок заработал, это не кино, в котором он будет крутить вхолостую… поехали. С места в разворот, там на Гайдара уйду, она для отхода самая удобная, ведет к промзоне, а в промзоне полно тихих «кармашков», мне еще номера сменить надо. Фары включил, а вот подсветка даже липового номера у меня отключается, это так изначально было, бандитская же тачка, в бригаде у всех так.
Машина навстречу, но едет спокойно, просто мимо, не знаю, заметил ли водитель, что я в маске, или нет? Перекресток, поворот налево, тут чуть ускориться можно, гаишники тут почти никогда не стоят, им выгодней на круговом движении за вокзальной площадью пастись, там постоянно нарушают и доход непрерывный.
Как быстро на вызов и взрыв прискачут? Да быстро, я думаю, до РУВД рукой подать, так что зависать не нужно. Сколько я там был? Глянул на часы, уже свои, не прототипа — да и трех минут в совокупности не прошло, все хорошо сделал, быстро, обе цели ликвидированы. Можно выдохнуть, а затем снова вдохнуть и задницу в кулак, потому что я еще не ушел. Машины встречные есть, но пока обычные, не милицейские. Вот и поворот, куда запланировал, тут вообще фары погасить охота, да не получится, темень хоть глаз коли.
Еще поворот, еще, вон там можно встать, за вагончиком, прижаться к бетонному забору. Камер там нет, незачем их в таком месте вешать, смысла нет. Если и висят, то внутри двора, но тут забор выше двух метров, так что пусть себе висят.
Встал. Света в салоне тоже нет, он на тот же выключатель завязан. Выскочил под ветер и мелкий противный дождь, выдернул из кармана все ту же отвертку, отщелкнул номер. Они у меня просто в рамках, никаких шурупов. Сзади готово, сменил, теперь вперед. Коленом в грязь, я в наколеннике. Пара движений и жестянка с цифрами выпала в руки. И сразу избавляемся от них, прямо за вагончик стоймя, подальше, хрен кто там их найдет когда.
Фары. В конце переулка фары… мимо, сюда не свернул, но вот только я успел расцветку разглядеть, желтые борта, оранжевые и синие светоотражающие квадраты — милиция, уазик.
— Мать твою, — прошептал я и потянул из-под куртки автомат, откидывая приклад и беря оружие наизготовку.
Если сунутся — буду стрелять. У меня выбора нет, отсюда не убежишь толком. Черт, и номера уже свои, чужие не поставишь, вычислят. Хоть бы уехали, а не колесили тут по проездам. Тогда найдут рано или поздно. А где-то вдалеке уже сирены завывают, это у «Охотничьего», наверное, а может, уже и облава.
Вроде уехал уазик, так что и мне валить надо. Темно здесь, может, шлем с монокуляром надеть? А можно, кто мешает, тогда и фар зажигать не надо, издалека меня не заметишь, машина серая и грязная. Вот так, за руль, ночник включить — и поехали понемногу. Быстро не получится, но двигаться можно.
На перекрестке направо. В зеркале вдалеке увидел задние фонари какой-то машины, может, как раз того самого ментовского уазика. То есть машина от меня едет. А у меня никаких фонарей, я как в зеленом аквариуме плыву. Но да, видно все странно, если стрелять — нормально, тем более глушитель вспышки не дает, то вести машину — это привыкнуть надо, а я не привык.
Черт, может и не надо было лезть в промзону, а ехал бы по оживленным улицам… хотя нет… не знаю. Еду пока и еду. Тут прямая, я помню, можно чуть разогнаться.
Справа из переулка «газель», чуть ли не мне в борт — фары-то не горят. Забибикал истерично, мать его, надо отсюда скорей когти рвать, наверняка тот самый уазик на шум подтянется, я на его месте подтянулся бы.
Еще поворот, еще — все, теперь быстрей. Шлем с ПНВ долой, фары включить и ходу, ходу. Выскочил на Волжское шоссе, отсюда до Новых микрорайонов рукой подать. Мобильный можно включить, оба, и секретный, и обычный. Одной рукой рулю, второй аккумуляторы вставляю и включаю аппараты.
Пиликнуло — пропущенный звонок от Кости. Перезваниваю.
— Привет, звонил?
— Да. Мне… гм… клиентов на когда готовить?
— На завтра. Как успеешь.
— Это только к вечеру выйдет, днем до них не добраться.
Ну да, днем проститутки в Гадюжнике больше спят, оживление там к вечеру. Мне придется прятаться где-то, если я все сделаю так, как планирую, Барановский может догадаться. Или не рисковать с поставщиками? Ладно, там видно будет, мне еще с «соратниками» разобраться надо. Или самому кого-то отловить? Нет, самому не получится, придется ехать через весь город, контролировать еще кого-то будет сложно, да и не та в бригаде публика, чтобы там просто так захватывать.
Ментовская машина навстречу, под всеми «люстрами», по центру дороги, но на меня не навелась, мимо проскочила. Нет пока ориентировки на машину? Очень может быть.
— Давай к вечеру. Главное, чтобы люди были готовы. Все. На завтра.
Вот так. Я успел сказать ему, что это не учения, что это уже уход. Должны быть готовы или сам уйду. Загребу кого-то из барыг и уйду, как и собирался.
— Будут готовы.
— Ко всему готовы заодно, — вздохнул я. — Договорились?
Костя, не сдай меня Барановскому, ну, пожалуйста, а? Пусть хоть что-то пойдет по плану. Я уже куда угодно отсюда готов, лишь бы отсюда.
— Все будет как надо, — обнадежил он меня.
Вроде как обнадежил. А вон и поворот нужный, скоро я дома.
Переоделся в гараже, заопасался в таком виде по лестнице топать, услышал в подъезде звук включенного телевизора с верхнего этажа, Мишка дома, получается. Только оружие сложил в спортивную сумку и так к себе пошел. И правильно сделал, потому что Мишка вышел в подъезд и спустился на мой этаж, слышал, как я приехал.
— Здорова, Вов, — Мишка выглядел чуток датым. — Как насчет по пивку?
— Миш, мне завтра вставать рано, — я провернул ключ в замке. — И день тяжелый. — Правда, еще и последний, потом я уже соседа не увижу. — Хотя, по одной можно. Ну, по две.
Действительно, что сделается с двух бутылок пива?
— Поднимайся.
— Может, у меня? И пиво в холодильнике стоит.
— Давай у тебя, — легко согласился Мишка. — Сейчас приду. Пива-то взять?
— У меня есть.
Пока Мишка ходил к себе, я прошел на кухню, достал из холодильника пиво, уже привычно собрал на стол кружки. И да, там еще всякие колбаски остались, а я с нервяка голодный как волк, так что наверну по ходу. Настрогал по-быстрому, а тут и Мишка со своей воблой случился. Без нее он никуда, как погляжу.
— Садись. — Я отодвинул стул.
Мы тут как-то все по кухням, в нас это, наверное, генетически заложено, несмотря на полное отсутствие интеллигентности.
— Наливай. — Я придвинул к Мишке открытую бутылку и кружку. — Как сам?
— Да нормально. А ты все бандитствуешь?
— Да вроде как, — засмеялся я, сделав вид, что принял вопрос за шутку. — Куда еще деваться. Уезжаю я, Миш, — вдруг возникло желание сказать. — Надолго.
— Далеко? С чего вдруг? — поразился он.
— Возможность соскочить появилась. Я же говорил.
— Ну да, про желание ты говорил, точно. И куда?
— Далеко, в Сибирь, — соврал я. — Сослуживцев встретил, предложили вариант с нормальной жизнью.
— А сможешь? — усомнился он.
— Да запросто. Это мне здесь все уже осточертело до полной невозможности. — Я уселся напротив Мишки. — Кстати, Миш, можешь в одном деле помочь?
— Да без проблем, — заранее пообещал он.
— Там фигня. Я пакет для Жанны оставлю, сможешь с ней пересечься?
— Не вопрос. Но вы же вроде все, нет?
— Все, но просто передать нужно кое-что. Там пакет небольшой.
— Без проблем, сказал же.
Так, себе пива налить. Последнее пиво в этом мире, получается. Ну, я надеюсь на это, по крайней мере. Пена на пиве правильная, такая, какую я с давних пор помню, с большими такими пузырями. Давно подобной не видел.
— Что делать думаешь? — спросил Мишка.
— В нормальном бизнесе поучаствовать предложили. Строительством занимаются.
— Это нормально, — кивнул он одобрительно. — Свои не обидятся?
— У «своих» такого и слова нет. — Я засмеялся. — За нехорошее считается. Если только огорчатся.
— Тяжело как все у вас, — усмехнулся он. — Навсегда планируешь?
— Надеюсь. Не хочешь со мной? — чуть больше из шалости предложил я.
— Ты же знаешь. Я отсюда никуда.
— Знаю. Я так просто.
Телефон. Большой.
— Извини, это по делу, — сказал я, поднявшись из-за стола, и направился в комнату.
Ну что, началось? Ладно, посмотрим.
— Добрый вечер, — ответил я на звонок, изобразив голос сонный и расслабленный.
— Привет, — ответил Большой. — Новости у меня.
— М-да?
— Пиковые Мартына с Погосом завалили. Прямо в «Охотничьем».
— В натуре? — на этот раз я изобразил глубокое удивление.
— Без балды, вся мусарня на ушах.
— Точно пиковые?
— Ну а кому еще? Нас не вычислили, а так, прикинули, я думаю.
— Как было-то?
— Подъехали на двух тачках, вошли со стволами, а кабинет вообще гранатами закидали, там мясо одно осталось.
— А дальше что?
— Дальше советоваться надо, Вов, — тут Большой тональность на деловую сменил. — На Коптеве братва без старших осталась. Догоняешь?
Ну да, все верно, Большой тоже возможности новые видит.
— Вкупился.
— Тогда завтра товар забираем — и думаем. Общаковые-то я забрал уже, так что наша бригада с козырных зайти может. Я Слесарю набрал, он со своими завтра подтянется.
Слесарь к Большому всегда с уважением подходил, и думаю, что он под него и пойдет, сам он не лидер. А Большой потянет.
Что это для меня?
— С утра на сервис подтянется?
— На сервис.
Опаньки. И где мне их всех хоронить? Шутка. Просто теперь у меня по моему плану облом. У Слесаря еще человек семь, мне не сдюжить.
— Я понял. Наше дело не отменяется?
— Не, масть легла как надо. Делаем, как ты договорился. Все готовы.
— Давай, до завтра.
Большой отключился.
И что делать теперь? Рвать когти в Гадюжник сразу, ничего не ждать? Или все же попытаться привалить «поставщиков»? Нет, как решил, так и сделаю, хотя коптевских пострелять обламываюсь, это точно уже. И опять проблема, только сейчас дошло: если я коптевских совсем ослаблю, то пользы городу много не будет. Почему? Верно, потому что кавказцы сразу усилятся. Это мне в радость?
Вот как-то не очень. Нет, действительно не очень. Может и хрен с ним тогда, пусть Большой власть берет? Он все же не отморозок и не беспредельщик. А тот же Капрал и без меня рано или поздно допрыгается.
Тогда что делать? Откуда ехать на встречу с «Колей-поставщиком»? Может, заранее перебраться в Гадюжник? Но сейчас пикеты по всему городу будут. Но именно сейчас, к утру их снимут, когда решат, что те, кто стрелял в «Охотничьем», прорвались куда хотели.
Кстати, а что делать, если я поставщиков встречу и обнаружу, что они подстраховались? И стрелять не получится? Не удивятся тому, что я один? Тоже вопрос всех вопросов. Я бы подстраховался. Как-то хреново я все планирую, по-глупому.
— Миш, погодь еще минуту! — крикнул я. — Сейчас приду. Мне в гараж надо.
— Ага, — откликнулся он с кухни, — давай.
Сбежал в гараж, полез в тайник. Деньги, деньги… вот, все на месте. Много денег набралось. Десятку в сторону, это моя страховка, а остальные на две кучки. Кучки в пакеты, пакеты в скотч. Нормальные такие кирпичики получились, это потому что купюры разные, есть пачки по десять тысяч, а есть и по тысяче. Так, еще пистолет один в сторонку, «двести двадцать девятый», пару магазинов и пару пачек патронов. Тоже в пакет. А все пакеты затем в пакет третий. Вот так. Все, можно обратно.
Миша на кухне так и потягивал пивко, заедая рыбой. Я выложил пакет на стол, раскрыл его, показывая содержимое, на которое он с любопытством скосил глаза.
— Смотри, — я ткнул пальцев в один из свертков, — вот это Жанне надо отдать, хорошо?
— Без проблем, сказал же. Завтра с утра и позвоню. Номер у нее тот же?
— Тот же, — подтвердил я, хотя черт ее знает. — Вот это тебе, — я показал на второй «кирпич». — Не открывай до завтра, хорошо?
— А чего так?
— Типа сюрприз. — Я улыбнулся. — Просто получается, что завтра отдать не смогу, а так все испортится, что задумал.
— Ну ладно. — Мишка решил подыграть. — Не открою до завтра.
Пистолет… черт его знает, надо ли дарить, тем более нелегальный, но если не нужен, то пусть выбросит. Когда-то мой прототип учил Мишку с ним обращаться, так что в живот самому себе он выстрелить не должен.
— До завтра, ты обещал. — Я сдвинул пакет не край стола.
Почему половину денег Жанне? Да просто так. Пусть будет. Салон свой откроет, может быть, там должно хватить. Или сауну, и будут в ней ее подруги работать. Я на нее не в обиде, она не меня, а прототипа сдала, мне на него плевать, он все равно помер. Пусть у нее все будет хорошо.
Черт, «тайгу» бы еще подарить Мишке, но доверенность на переоформление выписать не успеваем. С другой стороны, пусть без переоформления ездит, так? Хотя возникнут проблемы. Да и машину те же кавказцы по номеру узнать могут, мало ли, не надо этого Мишке, хреновый подарок получается.
Мишка ушел быстро, не засиделись. И потом не вернулся, так что, может быть, пакет по-честному не вскрыл, как я и просил. Я выпил всего бутылку пива, потом чуть поспал. Никакая милиция в дверь не ломилась, звонки тоже не будили. Встал в шесть утра, забежал в душ, побрился, позавтракал неспешно, потом так же неторопливо собрался, снова в свое. Броник и шлем, правда, натягивать пока не стал, упаковал в сумку, вместе с автоматом. Все, пора дергать отсюда. Доеду до Гадюжника и там буду решать, как дальше быть, все равно минут через двадцать буду, не больше. Если на ментов не нарвусь.
Телефоны. Все, что для связи с братвой, остается здесь, на столе. Если кто-то попробует по телефону вычислить, пусть думает, что я дома. Сообщение Большому, отложенное, уйдет часа в три дня: «Будь здоров, братан, не кашляй. Я уехал, не ищите. Надоело все, я не по наркоте. Мартына с Погосом я для тебя привалил, расти дальше. Удачи». Вот так, очень трогательно получилось. Но он хотя бы будет знать, что это не кавказцы напали. Все же что-то именно в его адрес… ну вот не получается его ненавидеть. А он пусть сам дальше думает, как информацию использовать. Но вот напрямую с поставщиками я его сводить не буду. Это уже сами. Понятно, что все равно встретятся, но я пока не гарантирую, что именно эти поставщики. Я ничего еще не решил.
Так, еще раз пробежаться взглядом… ну вот, деньги забыл. Я себе одну пачку «на прорыв» оставил, на всякий случай. В карман куртки ее. Вот теперь, вроде бы, все.
Темно на улице и дождит по-прежнему. Надеюсь, что милиция активничать не будет, им по большому счету плевать на то, как одни бандиты других валят, а руководство уже все равно сменилось. А погода плохая, что на улицах стоять? На мосту через Рощинку «ниву» просто раскачивало ветром, а ветер с дождем вперемешку, самый мордотык.
На этом мосту, кстати, никаких пикетов не было, хотя выезд из Коптево или по нему, или на кольцевую, а там стационарный пост ГАИ. Есть несколько левых выездов на кольцо, правда, так что пост не панацея. В Москве… моей Москве, я имею в виду, тоже когда-то знал пару таких выездов, но потом их перекрыли при реконструкции.
Машины на улицах уже есть, кое-кто и на работу поехал, так что я не в единственном лице качу по улицам. Потому как в машину ко мне лучше не заглядывать, потому что автомат у меня у соседнего сиденья на полу, прикрыт только слегка. Не могу себе позволить, случись чего, оказаться без имущества, рюкзак у меня выживанческий, чего там только нужного нет. Остановят — буду сначала убегать, а потом отбиваться. Магазин у меня с нормальными патронами вставлен, пули с сердечником, по броникам работать. Военный, может, и не пробьет, но вот насчет милицейского не уверен.
Мост через Волгу — нормально, сегодня даже обычной гаишной засады нет, непогода всех разогнала, как мне кажется. Ну правда очень мерзко за бортом, ноябрь в самом отборном его выражении. Надо в Колд-Лэйк пока, перезимовать, потом в Грэнби. Как-то так. Там подумаем.
Какой-то кавардак в голове, не знаю, на что решиться. Вроде придумал тогда, как тех и этих завалить, а теперь сомневаюсь. Нет, зло надо уничтожать, но не откроешь ли ты дорогу злу большему? По мне торжество Муслимки в городе — зло большее, чем сильные Коптево и Вагонка. Лишнее это все в этих краях. «Поставщиков» охота к ногтю, но черт его знает, зачем они это все на самом деле делают. Может, потом кто-то возьмет и всю цепь прихлопнет? Мне ведь не докладывают. Не верю я в это, может, даже сам себе подсознательно оправдание ищу, но… «это не моя война». Не моя. Повторить три раза. Не мо-я. Все. Мне надо попасть к Насте.
Интересно, «хакеры» к выходу готовы? Я бы на их месте еще бы вчера собрался и сидел бы в экипировке до утра, чтобы не опоздать. Надеюсь, что так они и сделали.
Патона закончилась, свернул на Восьмого Марта, чуток осталось. Пару милицейских машин увидел, но катающихся в обычном порядке, на первый взгляд. К промзоне уже грузовики какие-то тянулись, уборочный «зилок» безнадежно мел грязюку у тротуара. Люди появились, пешеходы, бегущие к автобусным остановкам.
Все, вон там я и поворачиваю обычно, во дворы и далее хитрым и путаным маршрутом до Базы. Планшет уже включать не нужно, выучил дорогу так, хоть и нелегко далось, если честно. Потянулись дворы среди пятиэтажек, тех самых, что прилегают к Гадюжнику и еще не до конца опустели, на которые тамошние бомжи устраивают натуральные набеги и крадут все, что могут украсть, иногда даже из еще заселенных домов уводя проводку, трубы, а то и железные двери снимая.
Встал. Надел баллистические очки и шлем с активными наушниками, подстроив громкость, сбросил куртку, чтобы не мешала. Теперь простой доступ ко всей разгрузке. Когда сел в машину, переложил «калаш» на колени. Не жду никаких проблем, но рисковать не могу ни в чем. Убедился что патрон в патроннике, сбросил предохранитель. АК просто так не стрельнет, так что нормально.
Поехали дальше.
Ну вот, вроде и Гадюжник, его почти рад видеть, вот такое вот извращение сознания. Слева бывший детский сад, справа местами выгоревшая пустая девятиэтажка. Дальше не до конца завалившийся бетонный забор, он тут за путеводную нить, но прямо не проскочишь, там куча бетонных обломков перегораживает дорогу, надо за девятиэтажкой направо свернуть и довольно долго ехать совсем в другую сторону. На «ниве», в принципе, можно в паре мест свернуть и попробовать прорваться по бывшим газонам, но кругом столько всяких обломков и мусора, что даже на ней рисковать не хочется.
Лужи, огромные лужи, не зная броду, в такие и не сунешься, но я уже сам помню, где в них есть ямы, а где и нет. Точнее даже, ямы есть во всех, просто разной глубины. «Нива» переваливается по выбоинам, но прет бодро, жужжит мотором. Ну, ничего, я ее скоро на бронетранспортер поменяю, тот вообще везде чешет.
Теперь налево поворот, там еще попетлять придется. Интересно, весь Гадюжник участвовал в создании этого лабиринта? Видно же, что умышленно такой маршрут создан, не собираются просто так обломки бетонных свай на дорогах, да еще и в исключительно самых узких и трудных местах. Это машинами привозили, вываливали и даже, подозреваю, еще и скрепляли между собой, чтобы наверняка.
Утренние осенние сумерки, мрачные и промозглые. Фары светят, но как-то даже не очень их разгоняют. Утро словно решиться не может, наступать ему в таком гадком месте, или ну его нафиг, лучше спать дальше. Я бы на его месте не наступал.
Я все же был напряжен и готов ко всему. Поэтому, когда почти прямо передо мной из-за угла старой трансформаторной будки рывком выехала «газель» с уже отодвинутой боковой дверью, а в ней сидел человек, целившийся из автомата мне в лобовое, я принял единственное, наверное, правильное решение мгновенно — завалился вбок и утопил газ до предела.
Расстояние между машинами было небольшим, всего метров десять, и расчет был на то, что я остановлюсь. Но я не остановлюсь, причем уже не перед чем, в этом они ошиблись. Даже неторопливая «нива» преодолела эти метры одним прыжком. Автоматчик успел выстрелить, пули пробили лобовое, причем низко, он стрелял не наугад, а именно в меня, но не попал. А дальше моя машина боднула «бусика» в борт, сбив ему прицел, и тут уже я, ванькой-встанькой поднявшись за рулем, прямо через лобовое стекло выпустил три короткие очереди в завалившегося назад на сидение человека, целясь ему в пах, потому что на нем был бронежилет, я это успел рассмотреть.
Салон мгновенно заполнился пороховым газом, от которого тут же заслезились глаза, лобовое вдруг стало белым и дырявым, но я был уверен, что попал, я это видел, после чего такими же частыми очередями выпустил остаток магазина куда-то в район сидения водителя, который не был мне виден. И выронив опустевший магазин на пол, выскочил из машины, на ходу выдергивая из поуча следующий и вталкивая в горловину.
Приклад к плечу, шаг вперед, глянул в проем двери. Раненый поражен всерьез, кровища хлещет, похоже, что артерия перебита, потому как фонтан натуральный, и запах крови уже перебивает запах кордита. Автомат лежит на полу. Где водитель?
Дверь открыта, он уже снаружи. Что делать?
Нервы натянулись до предела, до звона в ушах, все словно в замедленный просмотр пошло вокруг. Противник где-то рядом, в метрах, вооружен и опытен, а я его не вижу.
Что сзади? Поворот рывком — и успеваю заметить силуэт в черном проеме открытого подъезда пустого дома, что вот тут, наискосок, рукой подать. Открыл огонь раньше, чем сообразил, что разглядел — и тут же рывком в сторону, увидев, как неизвестный противник в черной лыжной маске и «операторской» куртке ловко занырнул обратно. Пули выбили искры и облака бетонной крошки из опоры козырька, а я, почти не целясь, на бегу несколько раз выстрелил по «газели», заодно задев и свою «ниву», увидел, как покрошилось стекло в заднем правом окне, куда под острым углом влетела пара пуль.
Бегом за угол. Я еще не запыхался, не устал, у меня адреналин только вкачивает энергию в мышцы, а мозги только включились работать по-настоящему, так что не так просто в меня попасть водителю, если он еще там, а далеко убежать он не мог, это однозначно. Вот угол — и первое реальное укрытие, дом насквозь не прострелишь. Аж пробуксовал на повороте, чуть не свалился — но свернул, и выпущенная не пойми откуда очередь прошла мимо, ага, уже чухнулся водила, занял позицию.
Окна первого этажа разбиты, даже рама вывалена. Так просто не вскарабкаешься в броне и разгрузке, все же высоковато, но прямо под окном положенный на бок старый мусорный контейнер. И первая здравая мысль — оказаться в подъезде за стрелком, вот что они тогда сделают? Противник вооружен не по-военному, хоть и в брониках, и с хорошими автоматами, я успел опознать оружие.
Контейнер гулко бухнул прогнувшимся зеленым пластиком под ногами, заставив тихо выматериться, а затем я просто рыбкой, навалившись брюхом на подоконник, завалился в пустую грязную квартиру, попутно успев поздравить себя с тем, что магазины у меня в разгрузке стальные, калашовские, а не тоненький «люминь» магазинов для М16.
Свалился, скатился, стукнув о серые остатки старинной паркетной доски наколенником, перекатился, вскочил на ноги. Перезарядился, затем приклад к плечу, рывком на выход. Двери нет, какая-то возня в подъезде, но плевать какая, я вытащил гранату, выдернул чеку, метнул, выждав пару секунд из-за долгого американского запала, пропади он пропадом. Кажется, даже шаги услышал. Но не уверен.
Бахнуло, пыхнуло густым серым дымом, секануло осколками по стене, а я прямо туда, в дым, выпустил длинную очередь, и еще одну, выше по лестнице.
Силуэт. Человек, упавший на колено, высунулся из-за угла внизу лестницы, практически оттуда, куда укатилась граната, даже не пойму, где он там мог спрятаться. Я успел выстрелить быстрей, потому что именно туда и целился, но не попал, завысил, он не зря присел, но человек все же убрался. Я пальнул еще двумя очередями, прямо в угол, кроша штукатурку и бетон, потом потянул вторую гранату и запустил туда же, не выжидая. И сам успел тихо перебежать на лестничный пролет вверх.
Грохнуло повторно, и в ту же секунду я высунулся. Высунулся я, высунулся он, но я уже ждал. Снова очередь, задавленный вскрик, рывок в сторону, но я попал, точно попал, и попал в плечо как минимум, не в броник.
Выбора у меня нет, пока я маневрирую, меня не зажмут, если замру — все, эти ребята профессиональны, просто не ожидали от меня ни такой прыти, ни гранат, ни экипировки, ни чего еще. Мое единственное преимущество — их недоумение, и оно уже иссякает. Поэтому я просто рванул вниз по ступенькам, держа автомат у плеча, и заглянул за угол уже с длинной очередью, молясь, чтобы не прилетело в самого же себя рикошетами.
К счастью, патрон этого калибра с сердечником к рикошетам не склонен, на это и рассчитывал, а вот в противника я попал. Сначала просто в броник, а потом, прицелившись, уже в голову. Тот отвалился на грязную стену и осел по ней, завалившись кулем набок.
К выходу, выглянул и обратно, но никто не выстрелил. Где третий? Мне кажется, что их тут всего трое, не больше. Двое были в «газели», третий занял позицию с тыла, это вот он, который тут на полу лежит. Гранат у них нет, я вижу. Куртка у убитого расстегнута, под ней черный бронежилет и черный же быстро надеваемый «лифчик» с четырьмя магазинами. С пряжкой быстрого сброса, что я сразу отметил. Автомат на полу рядом с ним. Пистолет еще вижу, в кобуре на поясе, «стриж». На голове, под маской, гарнитура рации. Ну да, теперь я знаю, кто вы, спасибо, Барановский.
Не удержался, шагнул к трупу, задрал маску — точно, один из тех, что в складе тогда были. Только почему так рано решили меня убрать? Или поняли, что у меня пошла своя игра? Скорей всего. Кстати, как они меня здесь перехватили? По мобильному?
Не-а.
Потому что они, я уверен, отследили мое появление у «Охотничьего» во время стрельбы, а телефон был отключен с гарантией.
Они в мои машины маячки поставили. Проще пареной репы. И отслеживают по ГлоНАССу. Они просто поставили маячки и всегда знали, куда я еду. Неважно, на какой машине. И теперь они решили, что я заигрался.
Так, где третий? Пока тихо. Крадется где-то, небось. Но должен был задуматься теперь, я думаю, двоих-то они потеряли.
Еще раз: я благословляю свои паранойю, да пребудет она со мной во веки веков. Аминь не обязателен. Не передать словами, сколько раз спасала мою башку привычка перестраховываться по любому поводу. Любите свою паранойю, культивируйте ее в себе.
Тихо. Даже если в городе стрельба слышна, то сюда менты не скоро доедут. Сначала дрон появится, скорей всего, потом думать будут. Но задерживаться сильно все равно не стоит. Если «нива» не поедет, что возможно, то бежать придется. Еще бусик есть, но не уверен, что ему в движок не прилетело, я туда как из лейки поливал.
А ну-ка… бегом на второй, как можно тише. Все квартиры без дверей. Все окна без стекол, никто не помешает мне выглянуть отсюда. Куда сначала? Да туда, где окна на торцевую стену выходят. То есть в самую крайнюю дверь.
В квартире пустота, видны следы выдранной проводки и обрезки труб в тех местах, где раньше батареи были. Пригнулся, выйдя на середину комнаты, потом по чуть-чуть подниматься начал. И тут же нырнул вниз, потому что пули щелкнули в подоконник и стенку за мной. Черт, это было близко… зато я примерно знаю, где он. Пытается держать под прицелом все, но для одного это сложно. Если он все же один.
Телефон завибрировал в подсумке. Вытянул. Барановский на проводе. Да пошел ты, не до тебя сейчас. Ты не для переговоров звонишь, а чтобы отвлечь. Переговоры не предполагались, иначе бы такую засаду не устроили. Тут был расчет или взять, или убить… все же взять, хотели бы убить — убили бы. И теперь точно убьют, потому что я двоих завалил, это не прощается. Так что не будем мы по телефону разговаривать, ну тебя в жопу, Барановский.
А заодно телефон вырубить и не включать. Так лучше будет.
В соседнюю комнату, где окна на фасад. Тут тихо, не обстрелял никто. Попытался аккуратно, под острым углом выглянуть. Вижу столкнувшиеся машины, черт, мой рюкзак со всем нужным так в «ниве» и остался, на мне только мародерка с самым минимумом, вижу труп в «газели», кровью весь пол залит, точно артерию перешибло, истек уже. Нет, не договоримся ни о чем. Так что вниз, есть одна идея. Раз тут спуск в подвал, то и подвал длинный, на весь дом, а в доме четыре подъезда. Знаю я уже местные подвалы, хорошо знаю, по конструкции, во всяком случае.
Сбежал вниз, замер у трупа. Оружие и минимум четыре полных магазина. А вот калибр другой, к моему не подойдет. Но автомат, что на полу лежит, выглядит получше моего. У меня болгарский клон старого «калаша», а лежит новый и настоящий, не переделка. Он даже так выглядит… правильно. Телескопический приклад, вертикальная рукоятка, планка под прицелы, сброс магазина кнопкой, переводчик в американском стиле.
Так, мой пока за спину, со сложенным прикладом. На «лифчике» фастекс расстегнуть, ремень рывком из-под трупа, и на себя надеть, сбоку, типа как сумка, на грудь не получится потому что свои поучи мешают. Четыре магазина в «лифчике», один в автомате, патрон в стволе, понятное дело. Автомат, кстати, длинный, не такой, как был у стрелка в «газели», обычный военный. Глянул в прицел — полуторократка с яркой точкой и своеобразной сеткой, очень неплохо. Я таким целюсь так же быстро как ред-дотом, но вот на дистанции меткость куда выше. Приклад раздвижной, сжал до предела, чтобы в свой толстенный карриер упирать было удобно.
А приятен в руках. Я «калаши» ни на что в жизни не поменяю, а этот прямо того… что доктор прописал. И вообще я сторонник калибра 5,45, чтобы его противники ни говорили.
Звук двигателя с улицы, машина остановилась где-то недалеко, слева. Я шагнул к выходу, вскинув автомат. Справа та самая бетонная опора козырька, из-за которой этот стрелять пытался, не достать меня сзади. А вот влево мне будет видно.
Дальше по улице уазик, из него выскочило сразу четверо, в «операторском» прикиде, уже в шлемах и с автоматами. Я поймал в прицел одного, пустил две короткие и тут же заскочил в подъезд, дав ответному огню раскрошить бетон опоры. Попал я, но, кажется, в бронежилет, на инстинкте выстрелил в силуэт. То есть, без толку.
Вот так. Уже не один противник. И у этих вполне гранаты могут быть, к слову. И да, мне тут хана, если зажмут.
Рванул на первый этаж, сунулся к окну, через которое влез, увидел мужика в маске и с автоматом, перебегающего к углу напротив. Выстрелил короткой, но тот успел укрыться за углом. Все, перекрыли этот выход, замуровали, демоны.
Куда? Наверх? Черта с два, там зажмут как в ловушке. Пусть это и не менты, но менты теперь под ними, частниками. Надо будет, так они и ОМОН сюда подгонят, уверен. А может, и своих пришлют из Волжска. Тогда вниз, в подвал. Или попробовать рывком уйти за трансформаторную будку?
Можно попробовать, можно. Если вырвусь их этого дома, то им придется погоняться, в этом лабиринте на машине преследовать не получится.
Последняя граната. Чеку долой, к выходу. И что есть силы вдоль дома, как можно дальше. Не знаю, поможет или нет, но мало ли.
Стук, крик: «Граната!» — и дальше взрыв, но я уже выбежал наружу, меня осколками не достанет, М67 наступательная. И тут же метнулся назад, увидев опустившегося на колено стрелка прямо за моей «нивой». Очередь прошла мимо, от второй прикрыла все та же бетонная опора, благослови, Господи, того архитектора, который придумал этот уродливый типовой дом. Но только мне хрен выбраться отсюда, они уже со всех сторон. Не только четверо на уазике подъехали, но и с другой стороны подтянулись. Сколько тут в городе у Барановского людей? Или он дополнительных привлек, и как раз из-за этого меня перехватили только здесь? Ну да, и не знали как точно я поеду, хоть и следили по карте, поэтому заслоны в нескольких точках. И теперь заслоны подтягиваются сюда.
Что Барановский знает? Они просто сообразили, что я поеду к «хакерам», или же Костя все выложил? Нет, тогда бы меня у Кости и приняли, легко и мило, а тут как раз был замысел в том, чтобы доехать не дать. Не сдал Костя, он в норме, он все как сказал.
Как отсюда вырваться? Гадство, последнюю гранату впустую израсходовал… Подвал — последний шанс, реально последний.
Оттолкнул ногой труп, спустился вниз, включил монокуляр, опустив его на левый глаз. Дверь захлопнул, темнота полная. Может, у них ночников с собой нет, тогда у меня преимущество. Так, я лучше тогда свой «калаш» возьму, у меня для него глушитель есть, в темноте очень полезная штука. Так что новый за спину, а тот снова в руки, «банку» из подсумка и на пламегаситель, он тут специальной формы. И рычаг зажать. Все, готов. Ред-дот включен.
Подвал длинный, все верно, под всем домом и тоже извилистый, черт знает, почему так строили. Тут половины дверей нет, наверное, но из-за формы коридора свет все равно сюда не попадает. В том, в моем подвале, тоже двери так себе, но загогулистая форма доступ света перекрыла.
Так… значит, иду до дальнего подъезда. Может они выжидать будут, а потом решат, что я выше поднялся, меня в окне уже замечали. Тогда появится шанс, и не то чтобы совсем тощий, а вовсе хороший, жирный такой шанс.
Дальше, дальше, дальше… поворот, выглянул за него — никого. Опять пошел, не тормозим, мне в зеленом свете все видно. Вот следующий подъезд, там дверь, она закрыта, так что… я едва успел пройти дверной проем, как дверь распахнулась, а за ней силуэт человека со вскинутым автоматом.
Он без ночника, а я с ночником, так что увидел и разглядел я его чуть раньше. Тем более что он со света в темноту, а у меня глаза уже привыкли. Я даже увидел фонарь у него на автомате, вот как он идти собирался, и выстрелил я раньше. В голову, в лицо, закрытое маской, короткой очередью-тройкой, тренированно и привычно выжав спуск и отпустив.
Глушитель не выбросил ни единой искры. Тело… уже да, тело, умер он мгновенно, завалилось вперед, зацепившись ногами за порог. За ним никого, но это ничего не значит. Я присел, схватил его за ручку на бронике, втащил тело в подвал, закрыл за ним дверь. Ощутил легкую слабость — что-то у меня адреналиновый отходняк рановато начинается, перекипел, твою мать.
Дальше, дальше…
Я прошел еще метров пять или шесть, чувствуя, как немеет кожа лица, словно я собираюсь свалиться в обморок. Такое ощущение бывает, когда лежишь, лежишь и вдруг резко вскочишь.
Что за?..
И вдруг мысль вспышкой: «Я же убил человека в темноте!» — то есть пробил проход. Не через свою дверь, а неизвестно откуда и неизвестно куда. Настя там, а я…
Рывком развернувшись, я бросился обратно к двери, чтобы успеть ее толкнуть, впустить сюда хоть немного света, попутно пытаясь вытащить из поуча фонарик, но…
…но не успел.
Пол ушел из-под ног. Все ушло, пол, стены, мир вокруг, осталась лишь слепящая Тьма и бесконечная пустота, и я, висящий в ней. И ощущение жуткого горя, сменившегося бесконечной радостью, потому что в этой Тьме моя рука встретила ее руку. Мне даже не надо ее узнавать, я просто слился с Настей в одно существо, в ракету, несущуюся сквозь бесконечность, и стало все равно, куда мы несемся. Лишь бы вдвоем, мне все равно.
И Тьма вдруг сменилась просто темнотой, и лишь присутствие близкого прокола в мироздании водило вдоль позвоночника ледяными пальцами.
— Любимая? — спросил я, скорей тихо выдохнул.
— Блин, мне показалось, что я тебя потеряла, — в голосе Насти даже волнение какое-то другое. — Хорошо, что руку нащупала. Так мы что, перенеслись?
Я щелкнул фонариком, обведя лучом стены вокруг.
Это не подвал, где я был только что. Но и не насосная станция в Форт-Мак-Мюррее.
— Перенеслись, — кивнул я. — Только хрен знает куда.
— А что не так? — Настя удивилась.
Ну да, я успел побандитствовать в том мире, а для нее и секунды не прошло. И считает, что мы попали в мир Уоррена.
— Они уходили с такой же насосной станции, — объяснил я, пытаясь себя, по-детски ликующего, представить рассудительным и спокойным. — А это точно не она.
— О-ой! — Настя явно расстроилась. — Но в любом случае, что здесь сидеть? Вон дверь. — Она лучом своего фонарика показала на дверь в торце помещения. — И когда ты успел ночник надеть?
notes
