Глава 7
— Это как же я теперь? — сидела на соседней кровати Мила. — Это я теперь с преподавателем живу, получается? — и она снова недоверчиво осмотрела нашу комнату.
Поскольку жить с эльфом, не оформив должным образом отношения, я отказалась (хотя Жорик в мужьях — это как-то чрезмерно жестоко), а оставаться одной благодаря тому же эльфу мне было нельзя, теперь моей соседкой была единственная на весь университет девушка, не побоявшаяся делить комнату с припадочной пифией.
На самом деле других я не спрашивала. Во-первых, мне нравилась Мила, во-вторых, мне хотелось скрыть от большинства студентов свою маленькую, но очень необычную особенность.
— Мила! — позвала я ее на пороге чердака.
Отдышалась, все-таки седьмой этаж, и с интонацией заехавшего в деревню торговца залежалым и никому не нужным товаром заявила:
— У меня есть предложение, от которого ты не сможешь отказаться!
Далее последовала эмоционально окрашенная, очень убедительная речь. Купите, то есть переезжайте прямо сейчас, и вы получите множество дополнительных скидок, то есть всяческих плюсов. Ну и о необходимом присмотре сказала как бы между прочим. Тут я была честнее торговцев, они-то просто быстренько линяют, до того как покупатели примерят одежду или нальют в белый как бы фарфор чая.
Естественно, нежнейший шелк рвется еще при примерке, а фарфор и чай делает белым. Одним словом, аферисты.
«Почти как я, — промелькнуло в голове, — но я все-таки честный аферист».
— А ты не дерешься? — с опаской оглядела меня худенькая Мила.
Наверное, прикидывала, справится ли она со мной в случае чего.
— Нет, — покачала головой. — Просто падаю на пол замертво, — заверила я ее.
Комплекции мы с Милой были примерно одинаковой, я даже немного ниже, поэтому, прикинув что-то в уме, наверное, приемы самообороны, она быстро согласилась.
— Тогда ладно. И тебе присмотр, и мне веселей, ну и бытовые условия значительно лучше, — сказала она самой себе.
Конечно, в комнате было тепло, имелись две кровати и собственный санузел. До этого ей приходилось спускаться на два этажа ниже, чтобы воспользоваться общими удобствами.
Вот за что она мне нравилась, так это за гармоничное сочетание хозяйственности и доброты. Идеальная соседка.
— Да, — села я напротив девушки, — ты теперь, можно сказать, привилегированная студентка.
— Пойду опробую ванную, — решила она воспользоваться своей привилегированностью.
— Иди, — кивнула, — хотя нет, подожди, только проверю, нет ли там эльфа, — и я направилась освобождать помещение, втайне надеясь, что Жорика в ванной не окажется.
Друг поселился рядом, буквально по соседству. А помещение это было подсобкой. Занимать комнату в другом конце коридора он отказался напрочь. Кровать ему туда поставили, а больше ничего и не влезло. Окна в подсобке не было, ванны тоже, и я хорошо понимала, что жить мы с Милой будем втроем.
В ванной шумела вода, эльф наводил красоту. Все-таки занял, тут я не была удивлена, мы же собирались в общественное место.
«Беги и прячься, но от моей любви не убежишь», — донеслось из-за двери.
Влюбленный Жорик — это, наверное, еще хуже, чем Жорик обиженный.
«А вот интересно, — задумалась я, — была ли у него любовь? Он же ведь нравится женщинам. Почему уехал из Пресветлого леса? Не потому ли, что ему не ответили взаимностью?» — задумалась я глубоко, так глубоко, что забыла постучать в незапертую дверь.
И увидела эльфа со спины во всей первозданной красоте. Он голым танцевал у зеркала и пел, наслаждаясь и собой, и моментом.
— Гвен? — увидел он меня в отражении и хлопнул глазами.
Сдернул с крючка полотенце, стыдливо прикрылся и весь покраснел.
— Извини, — пробормотала я, еле сдерживаясь.
Закрыла дверь и громко расхохоталась.
Двигающаяся в такт музыке круглая попа стояла перед моими глазами, навсегда изменив представление о мужской красоте. Теперь я знала, куда надо смотреть, выбирая будущего супруга.
— Туда нельзя, — сквозь смех сказала я удивленной Миле и буквально грудью закрыла доступ в ванную комнату, — там занято, — пояснила, отсмеявшись.
— Уже свободно, — Жорик вышел из ванны и бросил на меня обиженный взгляд.
— Пойду вытру пол, — посмотрела Мила на залитую плитку, — а то затопим соседей — жаловаться придут.
Мы с другом слаженно кивнули, он окинул стройную фигурку моей новой соседки заинтересованным взглядом, а я подумала, что такая хозяйственная девушка как нельзя лучше подошла бы ему в качестве будущей супруги.
Он пачкает, она убирает — идеальная пара.
Мила, как это ни странно, не стала жертвой знаменитого мужского обаяния эльфа. Не впадала при виде длинных белых волос в неконтролируемый экстаз, чем заставила уважать себя еще больше и, чего лукавить, немного усложнила мне задачу по пристраиванию Жорика в добрые руки.
«Если он будет занят своей личной жизнью, на мою у него времени не останется», — пришла мне в голову спасительная мысль. Мысль эта была занимательной. Настолько занимательной, что я несколько секунд пустым взглядом смотрела на закрытую дверь в ванную и не обратила внимания, как очень хозяйственный эльф, нисколько не стесняясь, доедает последний Милин пирожок и запивает его стаканом моего, кстати говоря, молока.
Кто бы сомневался, из двух одинаковых кружек он безошибочно взял именно мою.
— Жорик, — внимательно посмотрела я на друга, — а не пора ли тебе жениться?
На это, в общем-то, безобидное заявление невольный участник ярмарки холостяков подавился молоком.
— Ты с ума сошла? — сквозь кашель возмутился он. — Я еще слишком молод!
— В самый раз! — отрезала я. — Ты же ведь не хочешь еще одну Молли на свою голову?
Эльф испуганно замахал на меня руками.
— Вот-вот, женитьба — это очень хороший способ держать таких дев от себя подальше. А еще лучше дети, — осенило меня, — много детей! Никто не будет уводить из семьи отца пятерых детей, пусть этот отец прекрасный эльф! Сам посуди, ты ведь и после развода должен будешь их всех содержать, а на это даже Молли не пойдет.
— Жду тебя у фонтана! — ответил он почему-то из коридора.
— А где… — Мила искала глазами нашего соседа, — он медальон забыл, — показала она мне маленький кругляш на серебряной цепочке.
При ближайшем рассмотрении кругляш оказался всего-навсего изображением пресветлого лика Великого, такой родители дарят детям на совершеннолетие, благословляя во взрослую жизнь. У меня был похожий (его подарила мне Джесс), лишь с той разницей, что мой кулон был изготовлен из дешевого сплава и не имел никаких инициалов. На Жориковом же были выгравированы витиеватые Д.Р., выполнен он был из золота и по краю имел россыпь разноцветных камней.
— Давай мне, — я забрала вещицу из маленьких ручек девушки, — передам, — и повесила медальон себе на шею, чтобы не потерять.
Мила кивнула и отправилась наконец принимать душ. Я же, предупредив соседку, что, вполне вероятно, задержусь, накинула мантию поверх дорогого желтого платья (чтобы не привлекать ненужное внимание, да и похолодает вечером) и вышла из комнаты.
Пока мы с другом приводили себя в порядок, окончательно стемнело, во внутреннем дворе зажглась подсветка, скульптура в фонтане казалась еще более загадочной, а ожидающий рядом эльф еще более смазливым, чем обычно.
Три неизвестные мне девицы взяли красавца в плотное кольцо. Жорик сурово поджимал губы, изображая неприступного и очень серьезного преподавателя.
— Ах, господин Релий, ну неужели ничего нельзя сделать? — с придыханием сказала пухленькая блондинка и облизнула нижнюю губку. — Мне так нужны дополнительные занятия, — хлопнула она глазами.
— А я такая неуклюжая, — оттолкнула ее брюнетка, — совершенно не могу контролировать свое тело, — и она раскрыла мантию, якобы задыхаясь от жары.
Я же как раз подошла на достаточно близкое расстояние, чтобы оценить и внушительное декольте, и масштабы демонстрируемых третьекурсницей форм.
«Безобразие, и это свет Итарии. Ни стыда, ни совести!» — и я решительно загородила собой эльфа.
Три пары глаз презрительно оглядели меня с ног до головы, и я как-то растеряла свой запал. Девицы были и старше меня, и, чего уж там, значительно женственней.
— А вы кто, девушка? — заговорила самая приличная из трех поклонниц. Приличная, потому что до этого молчала и активных действий по соблазнению моего уже заочно сосватанного соседке друга не совершала.
Кажется, волосы у нее были зеленые.
— Я? — сделала шаг назад и спиной уперлась в теплого эльфа. — Так известно кто, — тут я немного задумалась, что и кому обо мне должно быть известно, — я провидица! — наконец нашлась с ответом.
— И что вы предвидите? — недоверчиво спросила блондинка.
— Не стоит, — остановил Жорик очередное идиотское предсказание, буквально рвущееся из моих провидческих уст. — Не играйте с судьбой, иногда лучше не знать будущего. Никто не ведает, что готовит нам завтра. В свое время я получил предсказание, и оно навсегда изменило мою жизнь, — эльф лирически покачал головой.
— Какое? — хором спросили девушки, а я заинтересованно посмотрела на удивительно серьезного мужчину.
— Мою любимую убьет нежить, — печально улыбнулся он.
— Пожалуй, мне пора, — запахнула брюнетка мантию.
— А как же дополнительные занятия? — окликнул улепетывающую студентку преподаватель. — Вам ведь требуется помощь в контроле над конечностями! Хотя вижу, все уже нормально, — сказал он сам себе.
— А я в библиотеку собиралась, — засуетилась блондинка и последовала за подругой.
— До свидания, — попрощалась дриада, и трое прелестниц почти мгновенно исчезли с наших глаз.
Я с восхищением уставилась на жертву судьбы.
— Какая страшная трагедия! — прижала я руки к груди. — Как тяжело вам, наверное, нести этот груз!
— Очень, очень тяжело, — грустно согласился Жорик и всхлипнул. — Так тяжело, что я дал сам себе обед безбрачия. И ничего, ничего уже не изменить. Только кружка хорошего эля в дружеской компании способна немного уменьшить мою скорбь.
— Не хороните мечты о счастье. Мой дар настолько силен, что мое предсказание вытеснит предыдущее. Ваша любовь не помрет, — я закрыла другу рот ладонью, — она спасется. Но, естественно, не все будет так гладко, вы поссоритесь, она исчезнет, забудет себя и свои чувства. Это такое последствие поединка с нежитью будет, — вдохновенно сочиняла я. — Ну а вы, как самый настоящий герой, ее найдете и заставите полюбить обратно!
— Вот что тебе стоило остановиться на «не помрет»? — поцеловал Жорик мою ладонь. — Знатно сочиняешь, подруга, — приобнял он меня за плечи.
— Пошли уже, — хлопнула я его по спине. — Нас дракон ждет. Будем добывать мою магию и одновременно устраивать личную жизнь.
Вечерняя столица была прекрасна, радостна и игрива. На улицах зажглись фонари и вывески, всюду играли уличные музыканты. На рыночной площади шло вечернее представление: канатоходец шел по натянутой веревке, и зрители с замиранием сердца следили за тем, как бесстрашный гимнаст делает сальто в воздухе.
«Не человек», — поняла я.
Чуть в стороне метал ножи еще один циркач, и ножи эти, по всем законам жанра, летели в большое красное яблоко прямо над очаровательной кудрявой головкой его помощницы. Последний бросок мужчина совершил из-за спины, и я зажмурилась от страха за юную девушку.
Площадь взорвалась аплодисментами, и я открыла глаза (на всякий случай сначала правый, потом левый). Все живы и относительно здоровы, а девушка была белее снега.
— Из тебя бы вышла отличная циркачка! — оглядел меня друг. — Так и вижу, как ты, одетая в лишь обтягивающее трико, ходишь по канату, метаешь ножи и глотаешь огонь. С учетом цвета твоих волос последнее было бы наиболее эффектно.
— Ага, причем ножи метать я буду в яблоко исключительно над твоей головой, — пробурчала я. — Долго еще?
— Почти пришли, — явно соврал венец творения, и я снова взяла его под руку.
Я зачем-то повисла на эльфе. Эльф зачем-то повис на мне. Мы шли навстречу приключениям вместе, наслаждаясь обществом друг друга, пока я не запуталась в юбках и не споткнулась на мостовой, наступив на подол своего нового платья. Ну конечно, за сегодняшний день я даже как-то отвыкла от этого предмета гардероба. Тут в голове моей выстроилась закономерная логическая цепочка — «подол-платье-принцесса», и меня осенило.
— Жорик? — остановилась я посреди дороги.
— Ты что, передумала идти в трактир, что ли? — не понял друг. — Ты это дело брось, Анжер угощает, — привел он весомый аргумент «за».
— Да ну нет же, — помотала я головой. — Просто вспомнила, что члены королевской семьи не имеют дара.
— Это ты к чему? — нахмурился эльф, силясь понять извилистые пути женской логики.
— Это я к вопросу о пребывании принцессы Анны в стенах магического университета. Что она тут в таком случае забыла? Не дракона ли?
— Интересный вопрос, — задумался Жорик, — и я непременно выясню, в чем дело, — хмуро пробормотал он себе под нос.
— Мне расскажи, когда выяснишь.
— Что выясню? — переспросил он удивленно.
— Ну как это что, что она тут забыла. Ты же только что грозился это выяснить. Начались зловещие провалы в памяти? — захихикала я над рассеянным другом.
Реакция его была какой-то заторможенной. Он прищурился, а потом и вовсе уставился немигающим взглядом, так что мне пришлось несколько раз провести ладонью у его лица, а потом, наконец оттаяв, сказал:
— А мы пришли! — и он показал мне на переливающуюся огоньками вывеску.
— «Жареные драконьи уши»? — подивилась названию трактира. — Вот это фантазия… Постой-ка, а у драконов вообще есть уши? Они же вроде как ящерицы… — я совсем растерялась.
— У драконов есть уши, — ответили мне, — и поверьте, уши эти весьма чувствительны, — с придыханием прошептал оказавшийся рядом Анжер.
Если я что-то понимаю в жизни (а я читала много, стало быть, понимаю), меня активно и не стесняясь соблазняли. И это мне не нравилось категорически, потому что по плану соблазнять положено было мне. Такая нестыковка выбила меня из колеи, и я молча смотрела на дракона, ждущего чего-то. Наверное, ответа.
«Этот короткий миг встречи синих и зеленых глаз перевернул внутренности обоих участников этой самой встречи, — всплыли в памяти слова любимого романа. — Инесса погружалась в пучину страсти от одного этого проникновенного взгляда. А взгляд проникал к ней с противоположной стороны огромного, уставленного яствами стола. Юная прелестница откусила маленький кусочек стейка, который изящно подцепила такой же изящной вилочкой. Медленно прожевала и проглотила, не замечая вкуса. Джек же следил за этим действом с трепетным восторгом хищника, предвкушающего азарт охоты.
— Ах, — поперхнулась Инесса и закашлялась.
— Ох, — Джек в мгновение ока достиг девушки и спас ее от удушения.
— Мой герой, — прошептала красавица.
— Моя Инесса, — ответил Джек и припал к ее манящим губам».
Я раздумывала, хочу ли, чтобы к моим не менее манящим, чем у Инессы, губам (а может быть, более манящим) припал Анжер. Решила, что попробовать стоит, и даже придумала было, что бы такое ответить на замечание о драконьих ушах, но закрыла рот, так и не издав ни звука.
Видимо, я очень долго вспоминала отрывок из любимого романа, потому что Жорик снова врал Анжеру о моих выдающихся способностях и небольших, очень-очень маленьких этих способностей минусов. А именно провидческих припадков. Выходило, что сейчас как раз и был один из них.
— Что вы видели, госпожа Одеон? — дракон заглянул мне в лицо, а Жорик изобразил что-то такое странное, задергал бровями, потом сморщился и замотал головой.
Смысл этой пантомимы от меня ускользал, но я с удовольствием наблюдала, как меняется идеально красивое лицо друга, какие новые оттенки придают ему эмоции.
И это он меня в циркачи записывал? Да я и рядом не стояла, тут уже готовый клоун, без грима и репетиций.
Мужчина проследил за моим взглядом (в его понимании взгляд этот, надо думать, был направлен в самые что ни на есть глубины мироздания), обернулся на эльфа, тот конечно же сразу принял серьезный вид, а я, памятуя о прошлых опытах предсказаний, сообщила:
— Анжер, — вспомнила, как студентки называли Жорика, и официальным тоном обратилась еще и к нему, — Релий, мне очень жаль, но мы, пифии, видим не только будущее, но и его вероятности. Иногда лучше промолчать, сила слова столь велика, что может вытянуть самую далекую вероятность на реальный уровень. Поверьте, это видение — не то, чего бы я хотела миру, — и я состроила скорбное лицо.
Хотя вообще-то любовь Инессы и Джека мало чем могла повредить мирозданию.
— Простите мне мое любопытство, — раскаялся дракон и поцеловал мою руку.
— Она простит, — встал между мной и Анжером друг, — она вообще очень добрая.
Я закашлялась, а потом закивала, подтверждая, что да, я очень добрая. Пифии, они вообще все очень добрые.
— Пойдемте уже, на улице холодно, а госпожа Одеон в тонкой мантии, — с видом заботливого папаши сказал Жорик.
Дракон снова принялся извиняться, оправдываясь тем, как странно он себя чувствует рядом со столь необыкновенной женщиной, а потом открыл дверь в «Жареные уши» и пропустил нас внутрь.
— А ты чего такое изображал? — шепотом спросила эльфа у самых дверей.
— Так ты же вроде все поняла? — так же шепотом удивился он. — Я предостерегал тебя от очередного предсказания, мы еще с последствиями прошлых не разобрались.
— То есть, по-твоему, вот это, — и я выпучила глаза, совсем как он недавно, — вот это должно было меня остановить?
— Но ведь остановило же! — серьезно воскликнул Жорик.
— А и правда, — не нашлась с ответом и осмотрелась.
Отличный был трактир, я бы даже сказала, почти ресторан. Со стенных фресок на нас смотрели прекрасные и величественные драконы (ушей у них я, как ни пыталась рассмотреть, не увидела), небольшие круглые столики накрыты идеально белыми скатертями (именно этот факт и позволял придать заведению чуть более высокий статус), барная стойка выложена камнем, а официанты… официанты были в черно-белых костюмах.
— Нам на второй этаж, — шепнул Анжер. — Там нам никто не помешает.
«Интересно, чему тут можно помешать?» — подумала я, но премило улыбнулась и последовала за драконом.
Мы поднялись, мужчина открыл маленькую дверь, и перед моим взором предстала симпатичная комната, большую часть которой занимал массивный стол и такой же солидный огромный угловой диван. На нем уже сидел господин дельфин. При виде нас он поднялся и с достоинством поклонился.
И все же до чего симпатичный… могучий как скала, за таким как за каменной стеной. Джесс всегда говорила, что муж должен быть надежным и сильным. Ну вот как Кормак. Представила свою будущую с дельфином жизнь и будто наяву увидела, как ежедневно кормлю Йонаса обедом, кидая еще живую рыбу с пристани, а он подпрыгивает и ловит ее прямо в воздухе.
Нет… уж лучше дракон.
— Добрый вечер! — поздоровались мы все одновременно, потом рассмеялись и расселись на этом самом диване.
Я оказалась рядом с эльфом, Йонас и Анжер были практически напротив. Подумала, что в этой теплой компании нелюдей я — единственный человек. И с учетом этой моей принадлежности к виду «человек обыкновенный, классически глуповатый, бездарный и потому недолго живущий» вот эти милые, я бы даже сказала, ласковые улыбочки напротив немного нервировали.
«Хотя я же уже не совсем человек. Я даже больше чем маг, я вообще — провидица, — нашла я причину такого явного расположения. — Но провидица липовая», — снова спустилась с небес на землю.
Долго грустить мне не пришлось, пришел официант, принял заказ. Вернулся с графином знаменитого гномьего самогона (десять серебрушек за бутыль) и маленькой бутылочкой легкого эля для меня.
— За встречу! — поднял тост дельфин.
— За знакомство! — ответили остальные и выпили.
Далее последовала легкая, ни к чему не обязывающая беседа о погоде, природе и ценах на грузовые перевозки. Я кивала, скучала и очень хотела есть — Милин пирожок давным-давно растворился в желудке.
Когда звякнул колокольчик на двери, даже слегка подскочила от нетерпения. Вместо головы официанта мне чудилась большая жареная курица. Каково же было мое огорчение, когда взамен ужина тот принес нам новости:
— Ее высочество принцесса Анна почтила своим присутствием наше заведение. Она спросила, пребываете ли здесь вы, господин Этрен.
— Полагаю, вы ответили правду, любезный? — без удивления вопросил дракон.
— Я был вынужден, — замялся подавальщик, — вас видели другие гости и охрана.
Анжер кивнул, Йонас ухмыльнулся, а Жорик, на которого я догадалась посмотреть, нахмурился. Разумеется, в нашем плане появилась неучтенная переменная, я бы даже сказала, константа. Принцесса была мне серьезной конкуренткой.
— Пригласите к нам ее высочество, — сказал дракон, и довольный счастливым разрешением проблемы официант ушел выполнять распоряжение.
Я вздохнула, но Анну встретила как положено, поклоном и улыбкой. Она так же премило улыбнулась мне в ответ, даже зубы свело от сладости. Села рядом с драконом и принялась что-то щебетать, о политике, кажется. Несколько человек охраны встали по углам и без того небольшой комнатки, еще двое заняли места у двери, отчего помещение стало совсем уж крошечным и категорически не располагало к дружеской беседе.
Принцесса безнадежно испортила нам вечер.
Говорила теперь только она одна, и вещала в основном о том, что в последнее время отношения между двумя добрыми соседями — Итарией и Драконьей Империей несколько охладели, и король-батюшка по этому поводу очень печалится.
— Хорошо бы связать страны династическим браком, сказал отец. — Анна покосилась на дракона и продолжила, заломив руки: — Как же тяжело быть дочерью короля. Жертвовать любовь на алтарь политики, ведь сердце мое уже занято, — промолвила она с придыханием, а потом почему-то посмотрела на меня.
Я лишь вздохнула. Продолжать соблазнение дракона сегодня определенно не получится. Получилось бы хотя бы поесть.
— Госпожа Гвиневра, — участливо обратился ко мне Йонас, чем прервал жалобы принцессы и избавил остальных от ответного ей сочувствия, — вам не нравится заведение? — Он глазами показал на стакан эля в моих руках.
Как он там оказался?
«Она меня возненавидит, это совершенно точно», — отчетливо понимала я. Все это время Анжер не сводилс меня глаз, и смотрел он на меня не хуже чем Джек на Инессу, то есть так, как будто собирался съесть.
— Очень нравится, — ответила я дельфину и залпом осушила бокал.
Три пары глаз с удивлением смотрели на меня. Усилием воли сдержала икоту: эль оказался на редкость забористым. Даже ядреным, пришлось срочно заедать его куском хлеба, потому что на столе больше ничего не было.
— Пифии употребляют самогон после особенно тяжелых видений, — сказал за меня Жорик.
Его дурацкая манера вечно брать мою кружку наконец сыграла со мной злую шутку. Он вкушал мой эль, а я выпила его самогон.
Я кивнула, затем все-таки икнула, а потом мне стало тепло, хорошо и, откровенно говоря, абсолютно все равно. Я улыбнулась, пристроилась на плече у друга и заснула.
Хороший денек выдался. Только я так и осталась голодной.
