Глава 15
Дорога до библиотеки (во всяком случае, я надеялась, что эта дорога вела именно туда) проходила через пустой подземный коридор. Чуть более пыльные стены и менее потертый ковер говорили о том, что путь этот используется реже обычного. Я шагала за эльфом и думала о превратностях судьбы.
Живешь ты на свете, живешь… никого не трогаешь, а какая-то озабоченная дамочка вдруг начинает нахально тебя соблазнять. Причем делает это тайно, под покровом ночи и не чураясь запрещенных методов вроде прозрачного пеньюара или вовсе отсутствия одежды. А когда ты ей отказываешь, она не только одаривает тебя проклятием, так еще и рассказывает супругу свою версию событий с точностью до наоборот. То есть, по ее словам, это эльф в прозрачном пеньюаре преследовал верную супругу Владыки. Иногда и вовсе без белья.
Эльфийский правитель жене поверил и в качестве наказания приказал Жорику немедленно покинуть лес. Владыка только женился и был трепетно влюблен. Судя по описанию, прекрасная Эллилоутиль действительно была прекрасна. «Волосы темнее ночи, кожа белее мела, глаза — будто бездонные колодцы», — перечислял эльф.
«И груди, наверное, размером с дыню», — с некоторой долей ревности догадалась я.
— И почему ты отказался, если она была такая красивая? — прервала я перечисление других несомненных достоинств эльфийской девы.
— Видишь ли, в чем дело, — смутился Жорик, — когда наш Владыка решил жениться, то главы кланов очень обрадовались его решению и отобрали самых перспективных девиц для будущего сватовства. Как ты понимаешь, породниться с ним хотели все. Началась жестокая борьба среди конкуренток. Когда большинство невест лишилось кто волос, кто бровей, а кто и чего посущественнее, Владыка понял, что даже если он и женится на ком-то из уцелевших девушек (а уцелели самые некрасивые), то покоя он не обретет все равно. И тогда он решил взять жену из дроу.
— Так они же своих мужчин убивают?
— В корень зришь, подруга, — похвалил меня эльф. — Владыку-то она, конечно, трогать не стала. Но несколько молодых придворных бесследно исчезли. Ну а я подумал, что лучше проклятие.
Пожалуй, я была с ним согласна. Слишком уж это большая плата за ночь, пусть и с такой красавицей, — лишиться жизни.
— А какое конкретно проклятие она наложила? — уточнила я после недолгой паузы.
— Не хочу вдаваться в подробности, но несколько раз я оказывался на волоске от смерти и не мог дать отпор врагам. Оружие переставало слушаться меня прямо на поле боя, а родовой дар отказывался лечить своего хозяина.
— Вот ведь гадина! — выругалась я от души. — Нет, ты как хочешь, а это так оставлять нельзя, — остановилась посреди коридора и воинственно уперла руки в бока, — надо немедленно ехать в Пресветлый лес и ее… — глубоко задумалась, — ну в общем надо что-то делать, — это прозвучало без прежней уверенности.
— Да не переживай ты, — эльф светло улыбнулся, — я уже практически решил эту проблему.
— Оплатил ее убийство? Молодец! А то смотри, это ведь, наверное, дорого. Может быть, стоит обратиться с этим вопросом к Кормаку? Мне он точно не откажет!
— Стой, стой, Гвиневра, — замахал Жорик руками. — Во-первых, деньги у меня есть. Родители-то от меня не отказались. Во-вторых, не надо никого просить, ну и, в-третьих, не надо никого убивать, все равно не поможет. Такие проклятия так просто не снять.
— Тогда что же ты сделал?
— Моя мать в детстве дружила с матушкой Азалией. Их было три лучшие подруги, и еще до того, как у Азалии открылся дар провидицы, они любили вместе покататься по трактам — отловить пару-тройку разбойничьих банд. Мама отправила в монастырь письмо с просьбой помочь. Азалия откликнулась и приказала мне явиться к ней. Там она дала мне предсказание, по исполнении условий которого проклятие будет снято. И я почти их выполнил. Но что это за условия, ты меня, пожалуйста, не спрашивай. Пророчества — тонкое дело. Еще спугнешь ненароком.
Я кивнула, последний довод был очень убедителен. В том, насколько пророчества материя хрупкая, я убедилась на собственном опыте. Даже если их произносит липовая пифия. Что уж говорить о настоящей?
— Погоди, что они делали с Азалией? — переспросила я у самого входа в библиотеку. Все-таки эльф привел меня в нужное место.
Но ответить он не успел. Тяжелая дверь отворилась, явив перед нами темное нутро зала, а потом громкий, но очень скрипучий голос проскрежетал:
— Заходите, молодые люди. Негоже болтать на пороге храма знаний. В библиотеку надо входить с чистыми мыслями и закрытым ртом.
Я последовала совету голоса и захлопнула рот, оставляя себе зарубку на память: уточнить, что именно связывало мать Жорика и самую сильную пророчицу нашего мира. Внутри помещения приглашающе зажегся свет, и мы вошли.
— Здравствуйте, — чихнули мы с эльфом.
— Не могу пожелать вам того же, но заходите, коли пришли, — любезно ответила нам старушка — божий одуванчик в огромных очках, закрывающих половину лица.
Вида библиотекарь была безобидного: ростом мне по грудь, в вязаной фиолетовой шляпке и такого же цвета жилетке с золотой брошью в форме совы. Но даже сквозь толстые линзы было видно, каким фанатичным огнем горят ее глаза. И глаза эти не предвещали нам, посмевшим нарушить тишину, спокойствие и порядок в этом храме знаний, ничего хорошего. Опустила взгляд ниже и увидела, что в маленьких наманикюренных ручках женщина держала листовку с приглашением посетить сегодняшний концерт.
— О, я вижу, ректор и к вам заходил, — вслух удивился Жорик, а я огляделась, пока внимание библиотекаря было занято другом.
Высокие стеллажи с книгами доходили до самого потолка, которому, казалось, нет конца. Всюду были длинные приставные лестницы, на полу лежал толстый пушистый ковер (вероятно, чтобы смягчить падение, если ты вдруг с этих лестниц свалишься). В центре огромного помещения — несколько столов для посетителей, рабочее место библиотекаря было у самого входа. Именно отсюда лучше всего просматривался весь библиотечный зал.
— Заходил, голубчик, — подтвердила женщина. — Что привело вас ко мне?
— Нам нужны книги по всем видам немагических и астральных воздействий, — с готовностью ответила я.
Библиотекарь посмотрела на листовку, потом поправила очки и с некоторым подозрением взглянула на меня.
— Скажите, вы когда-нибудь посещали библиотеку? — спросила женщина.
— Конечно, — для убедительности я прижала руки к груди, — в Дремене. Мы с сестрой очень любим читать. А научную литературу — так просто обожаем! — заверила ее со всей возможной честностью, хотя вряд ли любовные романы, которые мы пачками носили из библиотеки, можно назвать научной литературой.
Но в том, что это самая что ни на есть литература, сомнений быть не могло.
— И книжки не задерживаете? — поджала она губы.
— Всегда вовремя сдаем, — бодро соврала я, — иногда даже раньше срока.
И все-таки покраснела: «Подари мне страсть», к примеру, была уже несколько лет как просрочена. А на зачитанном до дыр романе «Любовь и месть» на первой странице виднелся почти стертый от времени синий оттиск неизвестной библиотеки.
— Книга — это источник знаний, подаренная предками мудрость и бесценное сокровище, — строго сказала библиотекарь. — Вы приходите сюда, находите нужные вам сведения, а потом у меня недостача! Знаете, сколько книг исчезло у нас за прошедшие тридцать лет?
Я отрицательно помотала головой. Судя по трагическому выражению на сморщенном лице, книги из библиотеки пропадали сотнями. Ну а когда я увидела сжатые кулаки старушки, то поняла, что воровство здесь достигло промышленных масштабов, и прихваченные отсюда книги исчислялись тысячами.
— Одна! — старушка обличительно ткнула в меня пальцем. — И я не могу допустить повторения этого вопиющего безобразия!
— Да, это просто ужасно, — сочувственно охнула я, а потом осознала, что цифра, названная библиотекарем, была несколько отличной от той, что я предполагала.
Вот это старушка! Вот это способности! Ведь это каким надо пользоваться уважением?! Таким уважением, наверное, даже Кормак не пользовался. Интересно, если бы она работала у нас в паре с троллем, мы с сестрой сократили бы расходы на приобретение новой посуды? Думаю, да, несмотря даже на необходимость платить женщине жалование. Потому что количество уведенной из трактира посуды не подлежало счету.
— Госпожа… — я замялась.
— Леди Багнес, — подсказала библиотекарь. — Лорелея Багнес.
— Леди Багнес, может быть, вы дадите мне шанс? Как человеку новому и ничем свою репутацию не запятнавшему, — предложила я.
Библиотекарь приспустила очки, оглядела нас с побелевшим эльфом и сказала:
— Вы-то, может, человек новый. А вот вашего друга я совершенно точно видела. И что-то мне подсказывает, что он и есть тот самый нарушитель. Эльф Джеровениарелий из рода Серебряный Лук!
— Да ну, что вы, — залепетал Жорик, — вы меня с кем-то путаете. Серебряный Лук, первый раз слышу, — пробормотал эльф и оказался у самых дверей. — Мне пора, пожалуй. Надо подготовиться к концерту, провести практическое занятие у четвертого курса, и вообще у меня куча дел! — крикнул он на бегу и захлопнул дверь.
От громкого звука я подпрыгнула, а с нескольких стеллажей попадали книги.
«Выгонит, как пить дать выгонит», — догадалась я, мысленно прощаясь с должностью и усиленно вспоминая, было ли в моем контракте что-то о неустойках.
— Вот паразит! — громко восхитилась библиотекарь. — И ведь увел такую редкую вещь! Эксклюзивное издание, тираж десять экземпляров с авторскими иллюстрациями, — покачала она головой.
— Простите, — кашлянула, давая тем самым понять, что все еще здесь, — правильно ли я понимаю, что мне, как замеченной в знакомстве с неблагонадежным читателем, лучше поискать знаний в другом месте?
Библиотекарь хмыкнула, снова посмотрела на приглашение на мой семинар, а потом сказала:
— Ладно уж, так и быть, помогу. Садитесь, — и она указала мне на стол для посетителей, а сама исчезла среди множества книг.
— И как у нашей Розалинды мог родиться такой обалдуй? — донеслось до меня. — Говорили мы ей, Розочка, ты хорошо подумала? Может, лучше кого из своих, остроухих выберешь? Больно рожа у этого разбойничья. Так нет, какое там! Любовь до гроба, а эльфы ей — зануды, — ворчала библиотекарь себе под нос.
Я аккуратно присела на краешек стула и приготовилась ждать. Огляделась, обнаружила небольшие настольные часы, пачку бумаги и карандаш. Взяла в руки лист, потянулась за карандашом, и в этот миг маленькая старушка поставила передо мной внушительную стопку книг.
— На полях не черкать, обратно сложить в той же последовательности, — сообщила пожилая леди.
Я кивнула, потянулась к самой верхней книге, на обложке которой приветливо улыбалось светловолосое привидение, и открыла оглавление. «Классификация типов привидений и методы взаимодействия с ними», «Астральное тело призрака и его немагическое влияние на людей», «Мама, я беременна от призрака, и другие чувственные воздействия астрального мира».
Первая книга для лекций подходила мало. Отложила ее в сторону, обложкой вниз. Кто знает, вдруг он вздумает ожить? После знакомства с оглавлением я поняла, что не зря барышни опасаются призраков.
Я теперь тоже начну.
Вторая и третья книги тоже меня разочаровали, но зато четвертая, небольшая брошюра, содержала несколько глав о проклятиях. Я открыла нужную страницу, чтобы переписать главное, а потом меня вдруг осенило. Ведь я в библиотеке! И теперь мне по счастливой случайности известна фамилия Жорика! Вот он, мой шанс еще больше узнать о нем.
— Простите, госпожа Багнес, — окликнула я библиотекаря, — а нет ли у вас информации о знатных эльфийских родах и их представителях?
— Вас интересуют все двадцать две дюжины знатных эльфийских родов или только один Серебряный Лук? — уточнила проницательная старушка.
— Серебряный Лук, — покраснела я с головы до ног.
Библиотекарь немедленно поднялась с места, а я, мучимая нетерпением, переписала определение проклятий на любезно предоставленный лист.
— Пожалуйста, — госпожа Лорелея подала мне тяжелый серебристый фолиант. — Вы знаете, в отличие от большинства работников университета я магическим даром не обладаю. Но зато я счастливый обладатель замечательных подруг, одна из которых владеет магией в полной мере. Так вот, когда я только вступила в эту должность и приняла библиотеку, Розалинда подарила мне свою разработку — инновационное заклинание. Если книгу не вернуть в положенный срок, у нарушителя начинается сильнейшее нервное расстройство — он начинает без остановки петь эльфийские баллады.
— Жестоко, — сглотнула я, уже смутно догадываясь о личности третьей подруги матери Жорика.
— Зато действенно, — не согласилась старушка. — И только с одним человеком, то есть эльфом, вышла осечка. На сына создателя заклинания оно, как выяснилось, не действует, — подтвердила мои мысли госпожа Багнес. — И ведь самое печальное, — сказала она, глядя мне в глаза, — что этот олух увел у меня книгу, которую я не успела дочитать. Все эти годы я мучаюсь неизвестностью, чем там у них все закончилось.
— Спасибо, — хлопнула я глазами, принимая книгу, все еще слегка ошалевшая от новой информации. — А как называлась эта история? Может быть, я ее читала и смогу пересказать? — предложила я из вежливости.
— Это вряд ли, — смутилась старая леди. — Тематика книги несколько несвойственная нашему заведению и уж никак не касается научных тем. Хотя, — она задумалась, — чем Великий не шутит…
Я прижала историю семьи Жорика к груди и отчаянно закивала, поддерживая хоть и не очень любезного, но весьма расторопного и отзывчивого библиотекаря в трудном решении.
— «Любовь и месть», — призналась наконец она.
— Про Инессу и Джека? — обрадовалась я. — Госпожа Лорелея, вы попали по адресу. Я знаю ее наизусть!
Женщина ахнула от счастья, глаза ее засияли, а руки даже затряслись от предвкушения.
— Спасительница! Рассказывайте же скорее! А кстати, где вы нашли экземпляр?
Я, конечно, тут же соврала, что читала книгу в библиотеке и не имею ее в личном пользовании, но, судя по понимающим глазам женщины, она меня разгадала. Что, впрочем, нисколько не помешало ей наслаждаться вольным пересказом любимого романа из моих уст. Тем более что соврала я только отчасти, ведь томик был навеки потерян где-то у цыган, потому как был прихвачен мною для путешествия в Рилан, чтобы скрасить особенно тягостные дни и, так сказать, научить правильному быстрому и качественному соблазнению. И находился он в том самом опустошенном цыганами чемодане.
Я рассказывала библиотекарю обо всех испытаниях и потрясениях, выпавших на долю несчастной Инессы, о том, каким мужественным был мужественный Джек (особенно когда шел на абордаж невинной девы). Какими пылкими и страстными были их встречи (ах, какими пощечинами она его награждала). И как тяжело им обоим давались расставания (руку она вконец отбила, а он все равно ее поцеловал).
В общем, время летело незаметно, в лице госпожи Лорелеи я нашла самого благодарного слушателя — она вскрикивала, прикладывала руки к груди в особо драматичных моментах, а в некоторых даже закрывала уши.
Изредка мы с ней прерывались — я слегка осипла и нуждалась в передышке — и менялись местами. Женщина приносила мне чай и рассказывала о былой молодости и о своих бесстрашных подругах. Об Азалии я слушала вполуха, а вот о Розалинде ловила каждое слово.
Познакомились девушки на тракте. Две сестры — юные Лорелея и Азалия ехали поступать в столичный университет из далекой глубинки. По дороге на них напали, а прекрасная Розалинда, которая по счастливой случайности проезжала мимо на своей не менее прекрасной лошади, услышала шум и крики и кинулась на помощь несчастным. Разбойники, увидев разодетую в шелка эльфийку, застыли замертво. А все потому, что эльфийская одежда для неискушенного человека выглядит как полное отсутствие таковой: несколько причудливо соединенных между собой веревочек костюмом назвать сложно.
Кто знает, чем бы закончилась эта история? Вполне вероятно, разбойники все-таки отмерли бы и скрутили Розалинду, но тут в дело вступила Азалия. Будущая провидица повязала ошарашенных разбойников, пока те не пришли в себя.
— Ох, видела бы ты их лица, — зажмурилась библиотекарь. — Я-то всегда была излишне осторожна и предпочитала общество книг любому другому. А вот они с Азалией еще долго ездили охотиться на разбойников. Каждые каникулы, до тех самых пор, пока Розалинда не встретила мужа, а Азалия не поняла, что видит будущее и должна уйти в монастырь.
Я слушала, открыв рот, в красках представляя красавицу-блондинку и нерадивых разбойников. И только одна деталь никак не укладывалась у меня в голове. Почему у мамы Жорика было человеческое имя?
— Розалинда была необычной эльфийкой, — улыбнулась Лорелея, — мама ее в юности увлекалась историей Итарии, а поскольку перворожденные народ спесивый и запросить сведения у людей они считали ниже своего достоинства, то информацию она брала из песен заезжих менестрелей. И вот через девять месяцев после отъезда одного симпатичного певца наша эльфийка родила Розочку. И имя ей дала нетипичное, итарийское. Но муж с ней спорить не стал. Упрямая она была. Как скала. Если чего решила — обязательно сделает.
Я понятливо кивнула, решив, что это, по всей видимости, отличительная черта представителей рода Серебряный Лук. И тут же догадалась, в кого мой дорогой друг обладает несомненным талантом к сочинительству.
Это гены.
— А кто стал мужем Розалинды? — наконец задала я самый интересующий меня вопрос и даже дышать перестала, ожидая ответа.
— Так известно кто, — ответила Лорелея. — Дракон. Младший брат тамошнего Владыки. В книжке у тебя все написано, — показала она глазами на тяжелую историю рода Серебряный Лук в моих руках.
Я перевела взгляд на книгу, а потом зачем-то погладила толстый корешок. Так значит, то был не сон, и Жорик действительно говорил мне об этом? И целовал?
Лорелея суетилась где-то рядом, что-то рассказывала и ставила на место книги, которые мне не пригодились, а я прижала томик к груди и замерла с глупой улыбкой на губах.
Не знаю, сколько я так просидела, очнулась от противного звука вроде комариного писка. Огляделась по сторонам в поисках вредного насекомого, но никого не увидела. Лорелея же успела разобрать все книги, оставив только тонкую брошюру, с которой я переписывала определение проклятий. И только я подумала, что неплохо бы посмотреть на часы, как звук повторился еще громче, причем источник его был где-то в моей голове, а не извне, как я изначально подумала.
— Гвиневра! Гвиневра, скорее! — разобрала я сквозь жужжание.
— Магистр Аврелий? — удивленно спросила я сама у себя.
— Ох, леди, ну наконец-то вы вышли на связь! — обрадованно воскликнул ректор прямо у меня в голове. — Прошу вас срочно прийти ко мне в кабинет!
— А что случилось? — поинтересовалась, все еще до конца не веря, что говорю с ним, а не с плодом своего расшалившегося воображения.
— После моего отбытия из дворца люди Бона проверили подземелья и нашли следы потерянной принцессы, — любезно пояснил Аврелий.
— Какие следы? — испугалась я.
— Вату, — веско сказал ректор. — Принцесса оказалась на редкость толковой особой, она оставила нам зацепки всюду, где ее вел похититель. Мы полагаем, что господин Анжер тоже находится с ней. И все следы снова ведут в университет, дорогая леди, — серьезно добавил он.
Я кивнула, а потом подумала, что мой собеседник вряд ли видит этот жест, и словами поблагодарила магистра за информацию, заверив, что уже буквально одной ногой на пути в административный корпус. Положила на стол историю семьи своего эльфа и подхватила листок для лекции, которая должна была совсем скоро начаться.
— Великий, я же совсем не успела подготовиться! — с ужасом поняла, глядя на сиротливые строчки.
— Ну возьми брошюрку-то, — подошла ко мне Лорелея. — После концерта, конечно, вряд ли кто останется на твою лекцию, но если ты так уж переживаешь, — и она протянула мне книгу.
— А можно? — я с опаской приняла материал для семинара.
— Нельзя, — строго сказала женщина, — но тебе — можно!
Я распрощалась со своей новой подругой (совместное переживание за героев романа сблизило нас, как родных) и, прихватив пособие, бросилась искать магистра. По подсказке Лорелеи мне нужно было идти все время направо и только лишь в самом конце свернуть в левый коридор.
И я бы, наверное, дошла сама, но тут как раз вылетела на один из подземных перекрестков, столкнулась там с каким-то несчастным, после чего упала и совершенно потеряла ориентацию, а мужчина кулем свалился на пол и, прикрыв левый глаз, заорал:
— Куда вас несет, молодая леди, и почему вы не на занятиях?! — сорвался он на визг. — Я немедленно доложу об этом происшествии ректору, чтобы такие, как вы, не портили имидж нашего заведения, — прошипел ушибленный, и тут я узнала в нем коменданта.
Мой несостоявшийся поклонник выглядел хуже обычного. Волосы у него были всклокочены, руки дрожали, глаза пугали краснотой, а под левым наливался фиолетовый синяк. Дополнял картину поношенный грязно-серый халат, из кармана которого торчала листовка с приглашением на сегодняшний концерт и почему-то вата.
«За принцессу переживает», — догадалась я и подумала, что зря все это время считала его противным. Все же положительные проявления были ему не чужды.
— Теперь вместо концерта я буду вынужден идти к медикам! Кто знает, чем в будущем аукнется мне этот пропуск? Кто компенсирует мне моральный и физический вред? — продолжал бурчать комендант.
— Здравствуйте, господин Теодор, — потерла я место, на которое упала. — А вы не могли бы подсказать, в какой стороне кабинет магистра, я как раз шла к нему.
— А, госпожа пифия, — скривился мужчина. — Впрочем, я не удивлен. Вам сюда, — и он махнул рукой, указывая, в какой именно из четырех тоннелей мне следует идти.
— Спасибо, — кивнула, подхватила буклет, который вывалился у меня при падении, и побежала в указанную сторону, потеряв всякую бдительность и напрочь забыв, чем в прошлый раз для меня закончилась прогулка по указанию этого старичка.
— Пожалуйста, — донеслось мне вслед. — А физические нагрузки весьма полезны для молодого поколения, — разобрала я его бурчание, но отвечать не стала — времени не было.
Я бежала дальше и дальше и уже успела устать. Наконец длинный, окрашенный в светло-зеленый цвет коридор закончился. Откуда-то раздавались ругань и подбадривающие крики.
— Руку выше! — услышала я голос эльфа и, сделав последний рывок, подбежала к закрытой двери.
То, что комендант отправил меня не туда, поняла, когда попала на полигон в разгар практического занятия, и огромный светящийся красным шар полетел мне в лицо.
— Гвиневра! — кто-то толкнул меня на землю, навалившись всем телом.
— Урок окончен, можете идти на обед! — объявил мой спаситель голосом Жорика, и ошарашенные происходящим студенты молча покинули полигон.
— Ты в порядке? — эльф приподнял мой подбородок.
— Это что такое было? — попыталась осторожно оглядеться.
— Занятие, — пояснил Жорик.
— По танцам? — не поверила я.
— Почему по танцам? По боевой магии, — ответил друг.
— А ты тут при чем? — я погладила его по лицу, проваливаясь в ярко-зеленые глаза, будто в омут.
— Танцор из меня не очень, — он сжал мою ладонь.
— Как и дракон? — я сощурилась.
— Дракон я тоже никакой, — покаялся эльф и замер, глядя мне в глаза, будто ждал чего-то.
— А Йонас?
— А что Йонас? — легонько улыбнулся он краешком губ. — Йонас танцы преподает.
Я нахмурилась. Ушлый блондин снова обвел меня вокруг пальца, причем сделал это играючи. И вовсе не дельфин сражался тогда с драконом, а эльф. От осознания того факта, что это из-за меня он ввязался в драку и рисковал, мне сделалось теплее. Да, Жорик, безусловно, слишком скрытный, и недостатков у него не счесть. Но кто из нас идеален?
Что вы хотите от мужчины с такой родословной?
— Опять ты что-то недоговариваешь, — сказала я безо всякой обиды.
— Разве что совсем чуть-чуть, — прошептал он мне прямо в губы.
Руки его обжигали, а дыхание было столь горячим, что и меня бросило в жар.
— Джер, тебе надо срочно к врачу, — испуганно прошептала я. — У тебя температура!
Жорик неохотно встал, подал мне руку. Отряхнул мою мантию и спросил, тяжело глядя мне прямо в глаза:
— И давно ты влюблена?
— Что? — я занервничала. — Да ну, что за глупости, когда бы я успела? Мне и поспать-то некогда, сплошные приключения… — изобразила подобие смеха.
В голове же билась только одна мысль: «Как ему удалось так быстро меня раскрыть, и чем мне теперь это грозит?»
— Гвиневра! — он снова взял меня за подбородок.
— Не знаю, — шмыгнула я, чувствуя себя более чем глупо. — Кажется, с того момента, как я прокляла дракона, а ты унес меня прямо из-под его носа, — призналась и зажмурилась, ожидая ответа.
— Ясно, — тяжело выдохнул Жорик, а я открыла правый глаз. — Ясно.
Левый я открыла тоже, и теперь оба моих глаза недоуменно смотрели на предмет моих чувств. Не знаю, о чем он говорил, но мне в этой ситуации мало что было ясно.
В моем воспитанном на любовных романах сознании была уверенность, что мужчина после признания в любви должен вести себя несколько по-другому. Или поцеловать, если девушка вызывает у него ответные чувства, или бежать, если он далек от влюбленности.
Обвела взглядом полигон, пустые скамейки ни на что меня не надоумили. Торчащие за оградой макушки деревьев сочувственно покачали головами и послали мне пару листиков для утешения. Я подхватила ярко-желтый, что, как известно, к разлуке, вздохнула, поправила мантию и уже хотела было попросить Жорика отвести меня к ректору, как приятель тихо сказал:
— Сам виноват! — он схватился за голову. — И зачем я только дал тебе этот кулон!
Нащупала цепочку. Тут, надо сказать, он был не совсем прав, потому что подвеску я надела сама, но спорить не стала. Вид у друга был крайне болезненный, а сверкающий полубезумный взгляд вызывал обоснованные опасения.
Мне надо было каким-то образом затащить его к врачу или хотя бы к магистру.
— Ну не снял бы проклятие, так жил же ведь с ним столько лет, и еще бы пожил, — и он пнул тяжелый металлический снаряд.
— Ты о чем, Джер? — тихо спросила я, с удивлением разглядывая рассыпавшееся трухой железо.
Жорик поднял на меня усталый взор.
— Ты права, — он потер веки пальцами, — я давно должен был тебе рассказать. Гвиневра, — собрался он с духом перед признанием.
— Дорогие коллеги, ну где же вы ходите?! — вдруг взволнованно воскликнул ректор у меня в голове.
Судя по изменившемуся лицу эльфа, кричали не мне одной.
— Мы идем, магистр! — эльф схватил меня за руку. — А Анжера еще надо найти, — сказал Жорик скорее себе, чем мне.
Я согласно кивнула.
Только при чем здесь дракон?
