На тридцать шесть человек приходилось всего три прибора ночного видения. К счастью, еще было два ночных снайперских прицела со стократным увеличением, которые и выдали двум стрелкам – вьетнамскому рядовому Ан Лиангу и австралийцу Йохансену, – прикрывавшим линию наступления с обеих сторон. Стрелять разрешалось только по команде Джека или Карла: два пальца вверх.

Коллинз надеялся убедить эквадорцев покинуть территорию концерна без единого выстрела. Для этого нужен был безбашенный солдат, который пойдет и лично объяснит все командиру подразделения, окопавшегося на подходе. В отношении людей Маккейба Джек подобных иллюзий не питал: их следовало уничтожить немедленно, как только эквадорская армия снимется с позиций. На роль «безбашенного солдата» полковник назначил себя – и, конечно же, Эверетта, который нипочем не хотел отпускать Коллинза одного. Себастиану было поручено возглавить штурм, как только бóльшая часть противостоящих сил отступит. Если начать палить по военнослужащим союзного государства, задача президента осложнится в разы.

Оставшимся тридцати бойцам было приказано дать силам безопасности уйти, и только после этого снайперы снимут охрану у ворот, а Крелл с ударной группой проникнет на территорию.

На небольшой поляне в трехстах ярдах над раскопками появился Эверетт.

– Итак, Джек, все на месте. Пита, Чарли и Найлза я предупредил. В резерве отряд из десяти человек, который готов подключиться, как только наши основные силы проникнут внутрь.

– Отлично. Теперь нужно…

– Погоди. Вот еще: наблюдательный пост засек крупное подразделение в пяти милях от нас. Точное количество подсчитать не удалось, но двигаются пешком, выглядят враждебно и одеты в форму без опознавательных знаков.

– Хм, это точно не Маккейб. С чего бы вдруг ему хорониться на своей же территории? Нет, это кто-то еще… – Джек посмотрел вниз, в сторону эквадорского лагеря. – Наблюдательный пост входит в состав резерва?

Эверетт кивнул.

– Пускай остается на месте, – приказал Джек, глядя на Себастиана. – А вы выясните-ка побольше о том подразделении.

– Есть, – ответил Крелл и пожал руки Коллинзу и Эверетту. – Удачи – и знайте, что я вам не завидую.

– Спасибо на добром слове, – усмехнулся Джек. – Не забудь: когда мы подойдем к лагерю, возможности передать сигнал у нас не будет, так что считайте, что операция уже началась.

Себастиан молча развернулся и поспешил к основной части отряда, чтобы распределить между резервом и снайперами оставшиеся несколько раций.

– Ну, Карл, прогуляемся?

– Давно пора. Преступная жизнь успела мне наскучить.

– Мне тоже.

Коллинз поднялся и направился к лагерю эквадорцев.

– Alto! – раздалось из темноты.

Джек с Карлом замерли посреди дороги, не дойдя всего тысячи ярдов до ворот.

– Dos hombres, Estados Unidos, – крикнул Коллинз. – Dos americanos.

– Ох, понеслась… – пробормотал Эверетт.

Послышался топот, и из темноты выбежали четверо. В глаза ударили яркие фонари.

– Руки вверх, сеньор, – сказал эквадорец, держа обоих на прицеле старенького «М-16».

– Вы неплохо владеете английским, – заметил Джек. – Нам нужно поговорить с вашим командиром.

– Он тоже не прочь пообщаться с вами, полковник Коллинз.

– Вот те раз, – выдохнул Эверетт.

План застать эквадорцев врасплох летел в тартарары.

– Похоже, преимущество на вашей стороне, – ответил Джек, разглядывая гладко выбритого офицера: он определенно не походил на местного ополченца.

– И немалое. Теперь попрошу вас следовать за мной. Руки можете опустить, но держите их подальше от оружия, – приказал офицер. – Профессиональная вежливость имеет свои пределы.

Джек с Карлом переглянулись и, опустив руки, последовали за эквадорцем. Тот привел их в молчаливый лагерь к самой большой палатке. По дороге Коллинз изучал не только окрестности, но и ворота комплекса, до которых оставалось всего пятьсот ярдов. Свет там не горел, сигнала тревоги не доносилось – стало быть, охрану никто не предупредил.

Офицер остановился перед входом в палатку и отобрал у американцев оружие.

– Как я говорил, у профессиональной вежливости есть пределы.

– Не волнуйтесь, у меня и в мыслях нет стрелять по вашему командиру, – успокоил эквадорца Джек, рассматривая палатку, в которой был установлен кондиционер.

– По моему командиру, сеньор? – офицер едва сдержал смех. – Полковник Коллинз, ваши похождения в нашей стране привлекли внимание самых высоких чинов.

Эквадорец откинул полог палатки и жестом пригласил Карла и Джека внутрь.

Их ждали шестеро. Один был одет в гражданское – черные брюки с отглаженными стрелками и белая рубашка, поверх которой накинута спортивная куртка. В руке он держал стакан, наполненный льдом и небольшим количеством жидкости янтарного цвета. Его волосы были мокры, словно человек только что вышел из душа. От количества звезд на погонах оставшихся пятерых рябило в глазах. В их взгляде читалось нечто большее, чем праздное любопытство.

Офицер шагнул следом за американцами и вышел вперед.

– Сэр, полковник Коллинз и капитан Эверетт. Господа, – обратился он уже к Джеку с Карлом, – позвольте представить вам президента Республики Эквадор Рафаэля Висенте Корреа да Силву.

Президент передал стакан одному из генералов и по очереди рассмотрел гостей.

– Вы немало успели натворить в моей стране.

– Так точно, сэр. Мы хотели…

Да Силва жестом остановил полковника.

– Вы собирались напасть на людей, которые охраняют свою родину?

– Ни в коем случае! – возразил Коллинз, искренне удивленный подобным подозрением. – Мы всего лишь хотели попросить местного командующего выкурить из той шахты плохих парней.

Президент не смог сдержать улыбки и оглянулся на генералов. Те поначалу не увидели в реплике Джека ничего смешного, но раз президент посчитал ее шуткой, то и они не преминули рассмеяться.

– Вы хотели попросить командующего отступить?

– Так точно.

– Скажите мне, полковник Коллинз, тот переполох, который вы учинили в столице, и теракт, в совершении которого вас обвиняют немцы, не имеет с вами ничего общего и вы с теми «плохими парнями» не заодно?

– И да и нет, сэр. Главные виновники произошедшего, насколько я понимаю, в данный момент движутся сюда с юга.

– Уверены? – спросил да Силва, оглядываясь на генералов. – Ну что ж, полковник и капитан, у меня только что состоялся весьма долгий разговор с вашим президентом. Хотя он признаёт, что порой вы доставляете ему массу хлопот, во лжи вас еще никогда никто не уличал.

– Спасибо.

– Он также поведал мне кое-что весьма необычное – скажем так, посвятил в один секрет. Полковник, нас ждут невиданные доселе испытания, и именно поэтому я приказал своим людям покинуть Анды. Вы получаете полный карт-бланш. С одним условием: пока вы на территории Эквадора, вас будет сопровождать полковник Рауль де Соуза. Увы, больше ничем помочь не могу, поскольку юридически шахта принадлежит частным лицам из Америки и Германии. В свое время я изучал экономику в Иллинойсском университете, так что знаю: оправдать штурм могут лишь неоспоримые доказательства того, что внутри хранится нечто, представляющее угрозу безопасности моей страны. – Да Силва подмигнул Джеку. – Кроме того, ваш президент попросил держать операцию в тайне и не допускать лишних людей внутрь раскопок без крайней на то необходимости.

– По всей видимости, президент сообщил вам гораздо больше, чем нам, потому что я уже ничего не понимаю.

– Далее. Людьми, приближающимися с юга, займется генерал Сантьяго. Он попытается выиграть для вас время. По последним сводкам, еще сотня человек движется с востока и почти столько же – с севера. Противник превосходит моих людей по численности и вооружению, так что нас ожидают весьма тяжелые потери. Увы, оставшаяся часть моей небольшой армии расположена в городах, чтобы сдерживать демонстрации различных религиозных группировок. Мы попробуем подключить поддержку с воздуха, возможно, эскадрон вертолетов «Кобра». Они, конечно, уже старые, но кое на что способны. На этом, полковник, к сожалению, все.

Джек и Карл отдали воинское приветствие президенту Эквадора. Да Силва грустно усмехнулся, кивнул и покинул палатку. Генералы вышли вслед за ним.

– Ну что, Джек, как говорится, две новости: хорошая и плохая?

Коллинз принял назад свою «беретту» из рук эквадорского полковника.

– Знаешь, в последнее время ты во всем стараешься видеть плохое. И откуда в тебе пессимизм, Карл? Видимо, возраст.

– Ничего подобного, полковник. Просто хочу еще пожить на этом свете.

Модуль «Астрал» получил имя в честь бременского конструкторского бюро «Астриум», входящего в Европейский аэрокосмический и оборонный концерн. Он состоял из трех палуб и двух этажей – и не показал ни одного положительного результата во время симуляции посадки за все три года разработок. На борту модуля было два пилота и восемь членов экипажа, из них только четверо – специалисты, остальные – профессиональные «коммандос» из элитного корпуса морской пехоты французского ВМФ.

«Астрал» серьезно пострадал от атаки на платформу «Ариан». Одно посадочное шасси оторвало целиком, и теперь оно вращалось вокруг МКС. После отделения от командного модуля «Бонапарт-1» системы управления ломались дважды, не сгорела только последняя запасная материнская плата навигационной системы, и чтобы сохранить эту ценную деталь, командир миссии майор Жан Марсо приказал пилотам править на глаз. Это означало, что при посадке придется полагаться на карты и визуальные ориентиры. А навигационная система пригодится на обратном пути, когда модуль покинет поверхность Луны и направится на встречу с «Бонапартом».

По мнению пилотов, модуль снижался чересчур быстро и отклонился от курса минимум на 106 миль. На мониторе, куда выводилось изображение с внешних камер, было видно, как ярко полыхает основной двигатель «Астрала». Весь экипаж напряженно ожидал, что пламя вот-вот потухнет: у них быстро кончалось горючее.

– Либо у нас неисправен топливный датчик, либо где-то между баком и двигателем протечка, – сообщил второй пилот, нервно пересчитывая расход топлива на калькуляторе. – По самым приблизительным подсчетам, через две минуты горючее кончится, а мы по-прежнему слишком высоко и слишком быстро движемся. Садиться нужно немедленно.

Марсо приказал приготовиться к аварийной посадке. Экипаж надел шлемы и проверил системы жизнеобеспечения. «Астрал» направился вертикально вниз к каменистой поверхности.

– Майор, вижу кратер Шеклтон. Расстояние – тридцать четыре километра сорок шесть метров, – отрапортовал второй пилот.

– Двадцать одна миля с лишним… – пробормотал Марсо себе под нос, подлетая к иллюминатору, чтобы увидеть кратер своими глазами. – Ничего не поделаешь, садимся. Придется немного пройтись.

– О господи, майор, взгляните! – воскликнул второй пилот, указывая на панорамное окно на верхней палубе.

Кратер Шеклтон сильно пострадал от взрыва. Северного склона словно не бывало, внутри все выжжено, а вывороченные из пыли обломки рассыпало, как заряд дроби из охотничьего ружья.

Майор улыбнулся.

– кое-какие здания уцелели. Видимо, их строили с большим запасом прочности, – сказал он, обращаясь к ученым, которые, пристегнувшись, сидели в креслах на нижней палубе рядом с «коммандос».

«Астрал» продолжал снижаться, и вскоре кромка кратера заслонила вид.

– Топлива осталось на одну минуту, до расчетного места посадки тридцать два километра. Высота – десять тысяч футов, скорость снижения – три тысячи футов в минуту. – Второй пилот взглянул на напарника. – Не справимся.

– Приготовиться к отключению основного двигателя. Пустим «Астрал» в свободное падение на двадцать две секунды, затем, когда приблизимся к поверхности, включим все, что есть.

Второй пилот бешеными глазами посмотрел на старшего, когда до него дошло, как они будут приземляться. В голове некстати всплыло, что в безвоздушном пространстве Луны летательные аппараты не планируют.

– На счет три отключай двигатель… Три!

Второй пилот перекрыл подачу топлива в основной двигатель, и «Астрал» в полной тишине понесся к поверхности. Оба летчика понимали, что если запустить его заново не удастся, они столкнутся с Луной на скорости почти две мили в минуту, и к уже имеющимся обломкам добавятся ошметки европейской миссии.

Все, кто сидел на нижней палубе, либо зажмурились, либо смотрели на соседа. Падения никто не чувствовал – лишь навалилась тишина, которую нарушал только писк радара. Второй пилот продолжал вещать по громкой связи.

– Майор, две тысячи футов до поверхности. На камерах видно, что в зоне посадки много камней. Разрешите использовать маневровые двигатели для исправления курса?

– Не разрешаю, не хватит горючего, – встрял первый пилот. – Будем надеяться, камни не такие большие. – Он кивнул напарнику и начал спокойным голосом отдавать распоряжения: – Приготовиться к включению основного двигателя. Экипаж, предстоит удар, будет больно. Не забудьте, где находится аварийный выход. Если не разобьемся, держите наготове заплаты для пробоин.

Марсо знал, что ничего хорошего из этого плана не выйдет. Пластиковые и резиновые заплаты на клейкой основе были заготовлены для того, чтобы закрыть небольшие повреждения корпуса от метеоритов или космического мусора и не допустить нарушения герметичности модуля. Как реагировать на крупные пробоины, конструкторы не предусмотрели: экипаж либо выкинет в безвоздушное пространство, либо раздавит.

– Три, два, один, запускаем! – сказал майор.

Приказ эхом прокатился по безмолвному модулю, а затем второй пилот включил зажигание. С громким хлопком система подачи топлива всосала горючее из бака на дне аппарата. В кабине послышался взрыв, от которого всех передернуло, но тут же пришло осознание, что падение замедлилось.

– Основной двигатель запущен! Высота триста футов.

– Основной двигатель и кормовые маневровые двигатели на полную, пока не кончится топливо! – рявкнул майор, глядя на стремительно приближающуюся поверхность.

– Запускаю сжигание кислородно-водородной смеси, угол ноль градусов. Есть искра.

Одновременная тяга основного и маневровых двигателей замедлила падение «Астрала» еще сильнее, но все понимали, что этого недостаточно: дополнительные сопла были рассчитаны на незначительную корректировку курса в космосе и выпрямление аппарата при посадке.

– Топливо на исходе. Маневровые двигатели по правому борту отключены, – крикнул второй пилот, перекрывая дребезжание, которого они не слышали ни на одном учении.

«Астрал» накренился вправо. Все, кто сидел на нижней палубе, начали молиться.

– Прекратить маневрирование, живо! – приказал майор. – Я вручную разверну сопло основного двигателя, чтобы выровнять траекторию.

До усеянной камнями поверхности оставалось сто футов. Сопло основного вывернуло вправо, модуль дернулся в противоположную сторону и снова пришел в вертикальное положение.

– Ну давай, давай! – взмолился Марсо, ожидая неминуемого удара.

Оставшиеся члены экипажа туже затянули ремни безопасности и сгруппировались.

– Топливо на нуле! – донесся голос второго пилота.

– Держитесь! – крикнул майор, поудобнее переставляя ноги в ботинках на липучках.

Горизонт куда-то исчез, и Марсо щелкнул красной кнопкой, вмонтированной в подлокотник, – отправил на орбиту сигнал бедствия.

– «Бонапарт», «Бонапарт», «Астрал» терпит крушение. Повторяю…

– Десять футов, пять футов…

Удар оказался сильным; опоры глубоко погрузились в лунную пыль. Четвертая опора шасси задела камень, и ее оторвало вместе с обшивкой двигателя. Вторая опора подломилась. Модуль завалился вправо, пропахал поверхность соплом двигателя и, подскочив, покатился дальше.

Марсо вдруг почувствовал необычайную легкость в спине, все болевые ощущения отступили. Открылся главный шлюз, и в него выбросило одного из участников миссии. «Астрал» еще дважды перевернулся, вторая палуба почти отделилась от первой, и тут движение прекратилось.

В рваную брешь устремился воздух, унося за собой разрозненные бумаги и прочую мелочевку. Свет замигал, из системы жизнеобеспечения повалили искры. Майору Марсо казалось, будто он смотрит замедленную съемку.

– Всем покинуть модуль! Система жизнеобеспечения отключена, воздуха нет, на борту пожар! – донесся крик откуда-то слева.

Экипаж по одному приходил в себя. Все, кто мог стоять на ногах, отстегнули ремни безопасности, и помогали выбираться тем, кто пострадал сильнее. Кто-то подхватил Марсо, и он приготовился заорать от боли, но сломанная спина признаков жизни не подавала. Майор понял, что его парализовало как минимум до груди. Он попытался повернуть голову и облегченно вздохнул, когда у него это получилось.

– Спасательные комплекты… не забудьте комплекты… – выговорил он.

– Все взяли, майор, включая запасные кислородные баллоны, – отрапортовал один из «коммандос». Его здорово потрепало, но он, по крайней мере, держался на ногах и тащил майора наружу. – Первый пилот погиб, у второго сломаны обе ноги.

Марсо протолкнули в дыру, и он увидел усыпанное звездами черное небо. Лежа рядом с поврежденной опорой, майор больше слышал, чем видел, как спасают оставшихся, и понимал, что европейская лунная миссия обречена. Хотелось лишь одного: дожить до того, чтобы кому-то об этом рассказать.

Выжившие покинули «Астрал» и укрылись за кромкой небольшого кратера, а затем их окатило ударной волной. Искра электрического замыкания воспламенила топливные испарения, а затем взорвались поврежденные баллоны с кислородно-водородной смесью, закрепленные рядом с двигателем. В полнейшей тишине посадочный модуль оторвался от поверхности и, ярко вспыхнув, разлетелся на куски. Обломки медленно рассеялись по окрестности. Взрыв унес с собой все припасы и вооружение.

Экипаж «Астрала» целый час провел без движения, пытаясь свыкнуться с мыслью, что судьба их незавидна.

– Как только все придут в себя, идем к кратеру Шеклтон и молимся, чтобы американцам повезло больше, чем нам, – проговорил Марсо.

Кислорода в спасательных комплектах и запасных баллонах должно было хватить на пятнадцать часов.

Президент Соединенных Штатов медленно опустил телефонную трубку.

Французский лидер только что сообщил ему, что была потеряна связь с посадочным модулем «Астрал». Предположения самые худшие. Учитывая, что русские сильно задержались, европейцам придется столкнуться с китайцами один на один.

Спина еще побаливала после покушения. Президент потянулся было к кнопке интеркома, но передумал. Да, очень хотелось узнать, что происходит в КНР, однако лишний раз давить на председателя не стоило.

Интерком вдруг издал тихий звук сам.

– Слушаю, – бросил президент, надеясь, что его вызывают не из Комитета начальников штабов, чтобы еще раз сообщить о катастрофе, постигшей европейскую миссию.

– Господин президент, вас вызывает Пекин. На проводе Ван Чжаого, вице-председатель Всекитайского собрания народных представителей.

Президент выпрямился в кресле. Наступил решающий момент: либо у Америки появился союзник в борьбе против общей угрозы, либо китайский отряд на Луне по-прежнему остается противником. Все зависело от того, какой из лагерей китайского политбюро представляет Ван.

– Благодарю. Соединяйте, – сказал президент и выдохнул. Раздался звуковой сигнал. – Добрый вечер, господин вице-председатель.

– Приветствую, господин президент. Чрезвычайно рад слышать, что вы в добром здравии после столь ужасного покушения, – ответил китаец на безупречном английском.

– Благодарю, господин вице-председатель.

– Прошу извинить, у меня очень мало времени…

– Понимаю, – сказал президент.

– Ситуация такова: политбюро, в том числе и генералы, разделилось в отношении нашего дела на два лагеря. Председатель вообще теперь никому не доверяет, даже ближайшим советникам.

Президент с полуслова понял, что вице-председатель говорит о себе: он был самым молодым и самым доверенным человеком восьмидесятилетнего председателя, и если дело не выгорит, то его арестуют и казнят за измену Родине. Вместе с ним под репрессии попадут все политики и военные, которые хоть чем-то причастны к акту неподчинения высшему руководству страны.

– Искренне надеюсь…

– Господин президент, – перебил китаец, – как я сказал, у меня нет времени. Высшие военные чины, хоть и согласны с выводами наших ученых, все еще раздумывают, идти против правительства или нет. Увы, нам остается только ждать. Через десять-двенадцать часов они должны решить, с нами они или против нас. Так что, боюсь, последнее слово остается за генералами.

– С вами всё в порядке, господин вице-председатель? – обеспокоенно поинтересовался президент.

– Нет. С минуты на минуту меня могут арестовать. Остается лишь пожелать нам всем удачи. Прошу, передайте наши искренние соболезнования президенту Франции. Всегда тяжело слышать, как храбрые и благородные люди погибают во имя будущего.

– Истинно так.

– Господин президент, возвращаются мои сопровождающие. Через час мне нужно будет предстать перед свихнувшимся руководством. Еще раз желаю удачи нам всем.

– И вам, господин…

– Господин президент, вызов завершен, – раздался в трубке голос оператора.

Президент еще долго не опускал телефон. Наконец, вздохнул и набрал номер.

– Проанализируйте запись этого разговора. Мне нужно знать, какие звуки были на фоне и насколько напуган вице-председатель. Срочно.

– Слушаюсь, сэр, – ответил тот же голос.

Президент положил трубку и подошел к окну. Откинув штору, он увидел, что толпа демонстрантов на Пенсильвания-авеню сократилась до нескольких особенно рьяных фанатиков. Они по-прежнему размахивали транспарантами, осуждавшими полет на Луну, не обращая внимания на дождь. Серое небо над Вашингтоном и мокрая дорога за стальными воротами Белого дома как нельзя лучше соответствовали настроению президента. Захват лунных находок все еще оставался первостепенной задачей. Нельзя было заставить «Альтаир» изменить курс, чтобы помочь выжившим европейским космонавтам, если такие еще остались. Приходилось надеяться, что они как-нибудь сумеют добраться до места посадки американской миссии. К чести президента Франции стоит сказать, что он даже не просил о помощи, так как сам знал о «Плане Блау» и прекрасно осознавал всю важность задачи.

Религиозные фанатики вновь скрылись за шторой, а президент мысленно переключился на полковника Коллинза и его людей в Эквадоре. Что касается политической стороны вопроса, он совершил чудо: заставил президента да Силву отступить. Увы, Джеку с горсткой солдат из всех стран мира, которые в последнюю минуту удалось склонить к сотрудничеству, все еще предстояло занять шахту. В последнем отчете с базы группы «Событие» в Неваде говорилось, что к шахте приближается группировка противника, и армия Эквадора не может ничего с ней сделать, кроме как встать на ее пути живым щитом.

Эти мысли необычайно разозлили президента. Он снова ударил по кнопке интеркома.

– Генерала Колфилда мне, – бросил он без предисловий.

– Глава Объединенного комитета начальников штабов на линии, сэр, – через полминуты сообщила секретарша.

Президент снял трубку. Максвелл Колфилд коротко приветствовал главнокомандующего.

– Генерал, чем еще мы можем помочь полковнику Коллинзу в Эквадоре?

– Сэр, как вы знаете, сто первая и восемьдесят вторая воздушно-десантные дивизии в данный момент переброшены в Афганистан. Десятая горная дивизия только вернулась с задания и на боевые действия неспособна. Нам удалось собрать только пятое и восьмое подразделения «морских котиков», а также группировку солдат НАТО, которые прошли прыжковую подготовку в Форт-Брэгге.

– И это всё?

– Боюсь, что да, сэр. Наши силы разбросаны по миру, и нам просто некого вызвать в столь сжатые сроки. Будь у нас еще сутки, мы собрали бы целую дивизию, о большей помощи Коллинзу не пришлось бы и мечтать… Увы. Поверьте, сэр, эти парни могут воевать и готовы выдвигаться.

– Как будто у меня есть выбор…

– Не беспокойтесь, сэр, Джек найдет им применение.

– Тогда отправляй их немедленно, Макс.

– Они и «морские котики» уже в воздухе, сэр.

– Замечательно… Господи, когда же все это закончится?..