Российская история убыстряется. Под грохот терактов, обрызганная детской кровью, среди истерических воплей вчерашних политических кумиров российская история делает новый крутой вираж. Так поворачивается среди разрывов зениток тяжелый, подбитый бомбардировщик, из которого сыплется копоть, обломки фюзеляжа, тела пилотов, сорвавшиеся с подвесок бомбы. Махина скрежещет, скребет обломанными крыльями небо, меняет высоту и курс. Россия избавляется от Ельцина, перерубает гнилые канаты, отпуская распухшее мертвое тело вниз по течению — туда, где вдали отражается багровым пожаром расстрелянный Дом Советов.

Истребление ельцинизма происходит через истребление ельцинских элит. Подавлены олигархи. Трое из них навсегда покинули Россию и могут вернуться лишь в кандалах. Другие выглядят, как поношенный пиджак Примакова и язва желудка Вольского, держатся тихой кучкой, попискивают о патриотизме, поджидают изделия отечественного автопрома — «черных воронков». Абрамович с испуганным рыльцем стал символом «врага народа». Ходорковский с печальной библейской улыбкой напоминает катакомбного мученика, повторяющего из раскаленного котла: «Братья, любите друг друга!»

Сокрушена вавилонская башня всемогущего либерального телевидения. Все, что недавно звалось «четвертой властью», «итогами», «свободой слова», «личным вкладом», «намедни», управляло политикой, создавало и развенчивало лидеров, вело информационные и «горячие» войны, учило любить Америку, брить лобки, вставлять бриллианты в прямую кишку, — все кануло в мусорном бачке истории, на котором стоит алебастровый «Тэфи» с трещинками от неосторожного обращения. И бушуют по всем программам радужные, как мыльная пена, ток-шоу с обожающими Путина диск-жокеями.

Политические партии превратились в «партии для фортепьяно с оркестром», где на сверкающем озаренном рояле солирует Президент, а в оркестровой яме, невидимые, сидят понурые, берущие фальшивые ноты скрипачи и флейтисты, среди которых один Жириновский то и дело вскакивает и дует в милицейский свисток.

Губернаторов всех до единого макнули головой в унитаз, и они, отфыркиваясь, по-собачьи сбрасывая с загривков брызги, благодарят макателя и просят еще. Бодро заявляют, как здорово в жару принять освежающий душ. Таких губернаторов, как Аяцков, отдавший жену в цепкие лапки прокуратуры, не жалко. «Предавший родную жену предаст и Родину», — намекается в нашумевшем интервью Суркова, где говорится о «пятой колонне» изменников. Теперь на торжественных заседаниях Федеральное собрание исполняет не Гимн России, а романс Бетховена «И мой сурок со мною».

«Конституция попрана!» — воют на луну либералы. Но ее нельзя не попрать. Она, ельцинская, создана на крови расстрелянных баррикад 93-го года. Она — документ ельцинского государственного переворота и расстрела из танков предыдущей Конституции. Она закрепляет олигархический «общак», две «чеченские войны», воровской дефолт. В ней каждая статья склепана из косточек умерщвленных русских людей. Косточки зашевелились, и статьи распались.

Централизм, полосатый, как шлагбаум, пахнущий казармой и парикмахерской в Доме на набережной, гулкий, как пустынные коридоры ЦК, с чопорной лентой камергера на кожаной тужурке комиссара, в императорской короне, за которой вьются матросские ленточки, централизм наркоматов, столыпинских трибуналов, праздничных богослужений и секретных совещаний в Кремле, возвращается в политику, как запоздалая зима русской истории. «Весна тревоги вашей позади, — говорит либералам голос Левитана, — к вам в дни Беслана стужа возвратилась…»

Централизм неизбежен, если власть решила нанести смертельный удар по коррупции, укрепить расползающиеся территории, начать сбережение вымирающего народа. Без централизма не обойтись, если у власти появятся национальные проекты возрождения индустрии, науки, оборонного комплекса. Если же таких задач и проектов нет, то централизм превращается в закрепление «экономического ельцинизма», в средство борьбы с оппозицией, в коррупционный мегапроект взымания взяток с назначаемых губернаторов.

Труп Ельцина уплывает в историю, но раки, напитавшиеся плотью утопленника, остаются с нами. Гайдар и Чубайс реализуют «экономику смерти», продается американцам ЛУКОЙЛ, растут тарифы и цены на хлеб, отнимаются льготы у пенсионеров, утекают за океан миллиарды, отталкивается братская Беларусь, с экранов проповедуется гедонизм и разврат, Сванидзе и Млечин плюют в советское прошлое. Трупные пятна ельцинизма проступают в новой «эфэсбэшной элите», которая заселяет особняки на Рублевке, ставит в них золотые унитазы.

Только прямое обращение к народу, реальный переход на сторону большинства обеспечат Путину победу над опостылевшим меньшинством, которое мучило и убивало Россию пятнадцать трагических лет. Если же Путин, под вопли и стоны Беслана, произвел очередной «фальстарт», оставил народ погибать в казематах «реформ», ельцинская элита воспрянет. На глазах молчаливого, тысячекратно обманутого народа вынесет Путина из Кремля. Задвинет на его место распухшее, в водорослях, улитках и жуках-плавунцах синее тулово, отекающее зловонной жижей.