По пылинке, по молекуле создается «культ личности» Путина.

В первую очередь, «пиар». Его много. «Путин в самолете». «Путин спасает утопающих». «Путин принимает роды». «Путин в синагоге». «Путин и Папа Римский катаются на горных лыжах». «Пиарщики» высокой квалификации не уступают гримерам в морге.

Затем, «думское большинство», голосующее именем Путина. Безликое, слипшееся, как пластилин, это «коллективное бессознательное» навьючивает на страну образ Путина, как навьючивают мешки с камнями на подыхающую клячу.

Конечно же, движение «Идущие вместе». Веники, с которыми они спят и едят, делают их похожими на опричников Ивана Грозного. Привязав к седлам метлы, те бешено скакали по городам и весям, выметая крамолу. Портрет Путина на майках, чуть деформированный пупками и сосками, делает Президента созвучным Че Геваре.

Назначенец Путина Фетисов создал «спортивное движение имени Путина», которое должно перевербовать фанатов «Спартака». Однако здесь возможна «большая путиница».

По-прежнему страстной обожательницей Путина, несмотря на старческий тремор, является артистка Фатеева, а также ряд «смехачей», чьи «джипы» то и дело возвращают их одесским владельцам. И, разумеется, ездящий на «вольво» Жириновский, за что и получил прозвище Владимир Вольвович.

Неутомимо и талантливо трудится художник-«путинописец» Врубель, чей календарь «Путин во сне и наяву» висит даже в камерах смертников. Последняя работа неуемного «путиноеда», «Путин на фоне черного квадрата», является не чем иным, как парным изображением Первого и Второго Президентов России.

Этот перечень довершают недавно вышедшие комиксы «Володя Путин забрасывает гранатами иорданца Хаттаба», а также детские альбомы «Раскрась сам», где Президент контурно изображен сидящим в цветочной клумбе.

Весь этот оглупляющий тошнотворный фарс мог превратить Путина в карикатуру, если бы не трагический, душераздирающий фон, на котором ловкачи-портные шьют Президенту шутовской балахон.

Гойя своим жестоким страшным етилом создал серию офортов «Каприччиос Путина». Бегущие из армии дезертиры, падающие под пулями «спецназа». Горящие по всей стране обломки вертолетов и самолетов и похороны погибших. Потопленная лодка «Курск» и ржавый, неплавающий флот. Убитая станция «Мир» и руины русского Космоса. Голодные глаза ученых, пытающихся вспомнить закон Ома. Голодовки учителей и врачей и младенец, умирающий в обесточенной барокамере. Мелкий торговец, обираемый до нитки чиновником. Туберкулезные тюрьмы, переполненные русским людом. И повсюду, среди пепла, воронья и развалин, в жутком грохоте пушек и в надгробных рыданиях, среди костлявых трясущихся рук и ослепших от горя глаз — Путин. Элегантный, утонченный, без галстука. Пьет вкусный коктейль с Жаком Шираком, у которого на плечике уютно пристроилась химера с Собора Парижской Богоматери.

Желая окончательно, подобно Петру Великому, войти в историю, Президент обьявил войну писателям. Он и войдет под именем «книгоборца», «сороколовца» и «лимонодавца». Эту войну он может выиграть только с помощью министра обороны Иванова, который окончил филологический институт и превратил Российскую армию в «филологические войска». Вот он бросает их в бой. Разбитый наголову враг бежит, оставляя в качестве трофеев печатные машинки, компьютеры и ручки «Паркер».

 — Семеновцы, пленных не брать!.. Преображенцы, на штык этого осквернителя русской словесности!.. Бомбардиры, «пли» в этого террориста, притворившегося цитрусом!.. Виктория полная!..

Борясь с проходимцами и кустарями, которые наживались на изображении властвующих особ, самодержцы под угрозой казни запрещали им отливать царские статуи и рисовать августейшие портреты. Поручали это придворное дело лишь избранному, приближенному мастеру. Почему бы не пригласить в Кремль Александра Шилова? Пусть по его эскизу отчеканят на Монетном дворе золотой рубль. На нем в римской тоге и лавровом венце Президент Путин задумчиво читает книгу Сорокина «Лед», делая для себя выписки гусиным пером. При этом рубль нужно отчеканить в количестве восьми единиц — для каждого члена «восьмерки». И сделать это еще до дефолта.