Русские долги как политическое средство

Вначале два замечания. Первое: существует распространенное заблуждение, что внешний долг страны – это плохо, и чем он больше, тем хуже для страны. Это не совсем так: бывает, что страна с огромным внешним долгом хорошо себя чувствует в мировой экономике. Пример – США, внешний долг которых в 2015 году превысил 18 триллионов долларов, что составляет 96,1 % ВВП. Казалось бы, это катастрофа, если распродать все, что имеют Соединенные Штаты, этого едва хватит на покрытие долга. Однако, на самом деле, экономика США развивается достаточно динамично и успешно преодолевает трудности. Безусловно, определенную роль в этом играет Федеральная резервная система (ФРС), имеющая возможность увеличивать бумажную денежную массу: так, в том же 2015 году золотом было обеспечено лишь 71,9 миллиарда долларов, что дало повод некоторым аналитикам утверждать, что доллар – лишь «фантик, не имеющий реальной стоимости». Это мнение глубоко ошибочно, ведь за долларом стоит не только золотой запас США, но вся их экономическая мощь. Заметим, что многие развитые страны десятки лет живут с внешним долгом, превышающим 100 %, то есть большим, чем ВВП, – к числу таких стран относятся Франция, Италия, еще целый ряд стран ЕС, а также Япония.

Высокий внешний долг не может быть причиной дефолта, если экономика страны сильна и пользуется доверием в мире, именно поэтому облигации Соединенных Штатов являются самыми популярными бумагами у инвесторов, причем во время глобального кризиса 2008–2009 годов доверие к ним только укрепилось. Сейчас темпы роста экономики США увеличиваются: в 2015 году она обошла мировую и показала лучший результат за 11 лет. Наконец, стоит помнить, что не весь госдолг США – это внешние обязательства. На зарубежные государства приходится лишь треть всего долга США – 6,1 триллиона долларов.

В то же время Россия, имеющая по сравнению с США небольшой внешний долг, чувствует себя в мировой экономике гораздо хуже. Внешний долг Российской Федерации в 2015 году – 599 миллиардов долларов США, что составляет около 10 % ВВП. За 2014 год внешний долг России уменьшился приблизительно на 18 %, – еще в январе 2014-го его величина была более 728 миллиардов долларов. Казалось бы, это хорошо: если у России маленький долг, она очень далека от дефолта. Однако это не так: особенность России в том, что у нее есть большое количество госкомпаний, чьи долги весьма велики не только по сравнению с их выручкой, но и по отношению ко всему ВВП. По некоторым подсчетам, внешний госдолг России вместе с долгами госкомпаний уже сравним с внешним долгом США (в процентах ВВП). Отдавать эти деньги стало сложнее из-за девальвации рубля, который настолько прочно привязан в России к добыче сырой нефти, что упал в несколько раз сразу за падением цен на нефть. Снижение ВВП в долларовом выражении ведет, в свою очередь, к повышению уровня госдолга России в отношении к размерам экономики.

Прибавим к этому низкую популярность русских облигаций и ценных бумаг на мировых рынках, слабое доверие к российской экономике вообще и еще большое недоверие к России из-за непредсказуемых и опасных решений ее руководства, и мы поймем, что низкий внешний долг этой страны свидетельствует, скорее, о ее слабости, чем о силе. Российские эксперты понимают это: свои надежды на укрепление экономики они связывают сейчас главным образом с ростом цен на золото, доля которого в резервах России составляет 12 %. Как пишет известный российский экономист профессор Катасонов: «Ожидается резкий рост цен на желтый металл. Косвенно об этом сигнализирует такое событие, как закрытие в марте 2015 года Лондонского золотого фиксинга. Мир переходит к новой, более либеральной системе установления цен на желтый металл. В новых условиях Россия имеет большие преимущества – она является ведущей золотодобывающей страной».

То есть, другими словами, улучшение положения России следует ждать не от развития высокотехнологичных отраслей экономики, а от добычи природных ископаемых – на этот раз золота. Вряд такие перспективы повысят доверие к российской экономике; в сущности, это лишний раз подтверждает тезис, что лучше иметь большой внешний долг при сильной экономике, чем маленький долг – при слабой.

Второе предварительное замечание связано с первым. Очень важным обстоятельством является эффективность управления внешним долгом страны, распределением средств, полученных по кредитам. При эффективном управлении кредиты работают на рост экономики, увеличение благосостояния государства и населения. При неэффективном – наблюдается прямо противоположный процесс: долги тяжелым бременем ложатся на экономику, государство испытывает большие трудности, уровень жизни населения падает.

Было бы неправильно обвинять в этом исключительно кредиторов: как мы сказали выше, даже «Комитет-300», которому приписывают всякие зловещие планы, не заинтересован в гибели мировой экономики, прекращении развития промышленности и торговли. Конечно, не следует думать, что Ротшильды, Рокфеллеры и прочие «хозяева мира» готовы действовать из соображений альтруизма, – нет, они просто ведут свой бизнес с целью извлечения максимальной прибыли. Если для этого им надо решать попутно политические задачи, они это делают, но, в конечном счете, вина за нестабильность в странах, попавших под их влияние, и даже за крах политических режимов лежит, прежде всего, на руководителях, не сумевших или не способных создать эффективное управление страной. В России мы это наблюдали уже три раза за прошедшие сто лет: в 1917 году, в 1991-м, в 1998—1999-х годах. Есть вероятность, что будет и четвертый раз, в наше время, – но об этом пойдет речь дальше.

Вернемся в конец XIX – начало XX века. Несмотря на отсталый политический строй, слабое сельское хозяйство с множеством феодальных пережитков, ужасающую нищету большой части населения, Россия входит в мировую экономику. Ее связи с международными финансовыми кругами становятся обширнее, финансовые потоки, идущие в страну, увеличиваются. Изменение финансового климата во многом зависело от деятельности Сергея Витте, министра финансов России, придерживающегося праволиберальных взглядов. Его личность вызывает неоднозначную оценку исследователей: одни обвиняют его в том, что он отдал Россию «на растерзание мировым ростовщикам», другие хвалят за проведенные им реформы. Для темы нашей книги важно, что при Витте долговые обязательства России приняли определенную форму не без участия банкирского дома Ротшильдов.

Возвышение Сергея Витте началось при царе Александре III. В январе 1887 года Иван Вышнеградский, покровитель и наставник Витте, был назначен министром финансов. Вскоре, по его рекомендации, Сергей Витте получил должность директора Тарифного департамента.

Экономическая политика Вышнеградского была направлена на сближение с Францией. В 1889–1891 годах на парижской бирже была произведена конверсия русских процентных бумаг на сумму в 1,7 миллиарда рублей. Ротшильды не остались в стороне от этого предприятия: осенью 1892 года, незадолго до того, как Вышнеградский перенес кровоизлияние в мозг, Александр III предъявил Витте записку Ильи Циона, агента министерства финансов в Париже. В записке говорилось о том, что Вышнеградский, осуществляя займ, взял от Ротшильдов взятку в 500 тысяч франков. К записке прилагалась копия из книг Ротшильда.

Поскольку Витте тоже участвовал в этих переговорах, то вышеприведенный эпизод до сих пор ставят ему в вину, умалчивая или не зная, как все начиналось. Если попытаться реконструировать события, то получается следующая картина: в 1889 году банкиры из Франции под предводительством Госкье решили удовлетворить государственный заем Российской империи. После операции по первому займу стало ясно, что группа Госкье слабая, серьезные дела с ней вести нельзя, однако Вышнеградский уже обещал Госкье, что в дальнейших операциях по займу тот также будет участвовать. При этом Вышнеградский вступил в переговоры с представителями Ротшильдов и осуществил у них заем на подходящих условиях.

Когда разговор зашел об обычных для таких финансовых операций комиссионных, Вышнеградский сказал Ротшильду, что свои комиссионные должна получить и группа Госкье, участвовавшая в предоставлении первого займа. Роттшильд ответил отказом, не понимая, почему он должен выплачивать деньги Госкье за заем, полученный от последнего российским правительством. Тогда Вышнеградский попросил комиссионные для себя, на что Ротшильд согласился, а Вышнеградский передал эти деньги Госкье. Получилось, что Вышнеградский выполнил свои обещания перед Госкье за счет Ротшильда, не потратив ничего из средств российского правительства. Странно, что этот бескорыстный и патриотичный поступок вызывает столько обвинений в адрес Вышнеградского и помогавшего ему Витте.

Впрочем, для нас важнее свидетельство о несомненном участии Ротшильдов в выдаче займов для России. Заметим, что Ротшильд пошел на это скрепя сердце, потому что гонения на евреев в России продолжались. «Кровавые погромы», о которых упоминал в своих мемуарах Ги де Ротшильд, только усиливались при Александре III и его сыне Николае II. Именно тогда в России были созданы такие организации, как «Союз русского народа» и «Союз Михаила Архангела», печально известные своей крайней реакционностью и махровым антисемитизмом. Эти организации тайно поддерживал сам Николай II, тоже весьма предвзято относившийся к евреям, однако и он должен был пойти на определенные уступки в этом вопросе. С согласия царя Сергей Витте, заняв пост министра финансов, продолжил контакты с Ротшильдами, непременным условием которых была защита евреев в России. Несмотря на свой антисемитизм, Николай II вынужден был это сделать, так как русская экономика остро нуждалась в деньгах.

Особенно финансовые контакты с Ротшильдами проявились в ходе проведения реформы по обеспечению золотого стандарта рубля. В 1895 году, в период промышленного подъема и благоприятной финансовой конъюнктуры, когда золотая наличность России составила 678 миллионов рублей, русское правительство решилось приступить к проведению реформы. В 1894 и 1896 годах Витте осуществил с помощью парижского Ротшильда два крупных государственных займа, а также провел в 1894–1895 гг. ряд мер по стабилизации рубля и тем самым подготовил введение в России золотого денежного обращения.

Реформа была проведена указом 29 августа 1897 года. Золотое содержание рубля было уменьшено на одну треть. Кредитный рубль был приравнен к 66 2/3 копеек золотом. В результате реформы государственный банк сделался эмиссионным учреждением. Ему было предоставлено прав выпуска банкнот. Все кредитные билеты, выпускавшиеся в обращение сверх 300 миллионов рублей, должны были быть обеспечены золотом за рубль. В России был установлен очень жесткий эмиссионный закон, требовавший постоянно большого запаса золота для обеспечения находившихся в обращении кредитных билетов.

Введение золотого стандарта открывало возможности для привлечения в Россию иностранного капитала. В самом начале своей министерской карьеры Витте с известной осторожностью относился к иностранным капиталам и даже высказывал опасения, что «русская предприимчивость», несмотря на таможенное ограничение, «оказывается иногда не в силах одолеть у себя соперничества иностранной предприимчивости». Однако к концу 1890-х годов Витте стал выступать за неограниченное привлечение иностранных капиталов, несмотря на серьезную оппозицию во главе с великим князем Александром Михайловичем, сторонником ограничения доступа иностранных капиталов в Россию.

Русские долги, естественно, росли, но это не было серьезной проблемой, поскольку быстро развивалась промышленность, впечатляющих успехов России достигла в строительстве и эксплуатации железных дорог.

Положение изменилось в годы Первой мировой войны, когда Россия вынуждена была брать огромные кредиты у своих союзников по Антанте. О дальнейшем развитии событий рассказывается в статье «Долги России от первых Романовых до наших дней», размещенной в российском журнале «Экономика и финансы» в марте 2016 года. Приводим выдержки из этой статьи:

«В 1917 году, ко времени взятия большевиками власти, внешняя задолженность России составила до 10 миллиардов золотых рублей, что было равно примерно 5 миллиардам американских долларов. Из огромного золотого запаса империи больше трети было израсходовано или положено на депозит в иностранные банки. В стране осталось примерно 1100 тонн золота (на сумму 733 миллиона долларов). Одно обслуживание внешнего долга требовало 500 миллионов золотых рублей в год.

В этой ситуации РСФСР [так называлась советская Россия. – Прим. авт.] фактически объявляет дефолт (впрочем, тогда этого термина еще не было). Декретом Президиума ВЦИК от 21 января (3 февраля) были аннулированы все иностранные займы. Таким образом, внешний госдолг был обнулен. Тем не менее, вопрос о его оплате будет подниматься неоднократно. Окончательно вопрос царских долгов будет решен только уже Российской Федерацией в 1994 году, когда правительство Черномырдина заплатит Франции 400 миллионов долларов как погашение всех французских займов…

Во время Гражданской войны ни о каких внешних займах не могло быть и речи. После ее окончания Советская Россия (которая позже стала СССР) из-за аннулирования царских займов подверглась кредитной блокаде.

Между тем разоренная страна остро нуждалась в иностранных товарах. В 1918–1922 годах отрицательное сальдо внешнеторгового баланса России составило 2 217 миллиона рублей. Это означает, что для его погашения нужно было по официальному курсу более 1 108 тонны золота. Однако из 1100 тонн золотого запаса, перешедших к Советской власти, 98 тонн было отправлено в Германию в качестве репараций, 505 тонн отбито Колчаком, возвращено только 323 тонны. На 1923 год золотой запас составил примерно 400 тонн. Баланс не сходится на 618 тонн, что равно 824 миллионов рублей. Вероятно, он был закрыт за счет ценностей, полученных в результате реквизиций, и ценностей из Госхрана. Возможно, что были реализованы долговые обязательства других государств и золотые акции, имевшиеся в Госбанке и Казначействе на сумму примерно 300 миллионов золотых рублей (продать их было очень трудно, но с огромным дисконтом можно).

Часто пишется о том, что в эти годы на счета ряда лидеров РКП (б) и Коминтерна, открытых в американских и европейских банках, были положены сотни миллионов долларов. Однако аккумулировать, допустим, на счет Троцкого 800 миллионов (а и такая сумма называется) было просто невозможно по причине отсутствия этих денег.

После Рапалльского договора с Германией в 1922 году кредитная блокада была частично прорвана. Мы начинаем получать краткосрочные кредиты под импорт и под экспорт (в сущности, последние представляют авансовые платежи). Постепенно срок этих кредитов удлиняется, как и расширяется страновой круг кредиторов. У СССР образуется внешний госдолг. На конец 1926 года он составлял 210 миллионов рублей (150 под импорт и 60 под экспорт).

Сальдо внешнеторгового оборота (т. е. источник поступления валюты) за 1923–1927 годы составляло минус 188 миллионов рублей. Гасилось оно также за счет продажи золота, помогало и то, что А. А. Игнатьев передал СССР 225 миллионов франков, положенные на его имя империей.

Отрицательное сальдо резко растет в 1928 году (начинается индустриализация) до 655,7 миллиона рублей. На конец этого года наши долги достигли 320 миллионов долларов (640 миллионов рублей), а золотой запас уменьшился до 150 тонн. Основными кредиторами являлись германские (кредит 1926 г. от «Дойче банка» на 300 миллионов марок) и американские компании. В это же время СССР впервые пробует разместить в США свои облигации, но спроса они не находят, т. к. США признает СССР только в 1934 году. Забегая вперед, отмечу, что и после этого удалось сделать облигационный займ только на 5 миллионов долларов.

Индустриализация, столь необходимая стране, стоила очень дорого. В подавляющем большинстве нужные деньги находились за счет внутренних ресурсов, но велика была и роль внешних займов в разных видах и от разных стран (например, кредит 1935 года от Чехословакии в 250 миллионов крон). В основном это были связанные кредиты (например, германский 1931 года в 300 миллионов марок). Предоставлялись они в подавляющем большинстве частными банками и компаниями под госгарантии.

В начале 1932 года общая сумма госдолга СССР составляла примерно 1 400 миллионов рублей (как можно понять из интервью И. В. Сталина корреспонденту «Нью-Йорк таймс» в начале 1934 года). Правда, иностранные источники говорят о 1 400 миллионов долларов, что в рублях вдвое больше. В этом же интервью Сталин отмечал, что за два года удалось уменьшить внешний долг на 1 миллиард рублей, т. е. до 400 миллионов рублей.

Здесь есть некая нестыковка. Получается, что за 1932 и 1933 годы был выплачен 1 миллиард рублей долга. Но сальдо внешнеторгового баланса за эти годы составляет всего лишь плюс 77 миллионов рублей. Золота тогда продавалось мало (вообще за все 1930-е годы было продано за рубеж не более 300 тонн, шло интенсивное накопление этого металла в госзапасах), изъятия его у населения дали всего 30 тонн, «Торгсин» [сеть магазинов, торговавших с иностранцами за валюту. – Прим. авт.] был более эффективен и к 1935 году собрал до 200 тонн. Скорее всего, Сталин говорил о планах, а не о реалиях. Вот в 1933–1937 годах сальдо внешнеторгового баланса действительно стало положительным – 2 миллиарда 402,8 миллиона рублей. Пожалуй, именно тогда погашались долги и был сделан задел на последующие годы.

В 1935 году было получено 200 миллионов марок кредита от Германии на 5 лет под поставки товаров, которые должны были начаться в 1940 году. На таких же условиях был получен германский кредит 1938 года; его возвращение должно было начаться в 1944 году. Первый кредит был погашен на 25 %, погашение второго не состоялось по известным причинам. Не был полностью выплачен и чехословацкий кредит в связи с ликвидацией в 1938 году Чехословакии. Тем не менее, формально на начало 1941 года СССР имел внешний долг примерно в 200 миллионов рублей.

В годы войны вынужденно рос объем импорта. В страну ввозилось сырье, продовольствие, военная и гражданская техника, медикаменты и т. д. Сальдо внешнеторгового баланса стало резко отрицательным. Наибольшим оно будет в 1943 г. (млн руб.): экспорт – 373, импорт – 8 460, отрицательное сальдо – 8 097. Часть импорта идет в качестве поставок по ленд-лизу, но часть подлежит краткосрочной оплате. Еще в октябре 1941 года заключается рамочное соглашение о кредите с Великобританией, и в ее банки в качестве депозита перемещается более 100 тонн золота. Позже такое же соглашение подписывается с США. Золото поставляется и туда. Возможно, что на оплату кредитов военного времени ушло до 1000 тонн золота.

В целом подсчитать внешнюю задолженность СССР на конец войны не представляется возможным по причине отсутствия достоверной открытой информации и по причине возникших споров по поводу оплаты поставок по ленд-лизу. Споры эти возникли из-за разной позиции сторон по тому, какую поставленную технику нужно возвращать, в каком количестве и по какой цене учитывать. Принципиально СССР свою задолженность признавал, но размер ее оспаривал. Только в 1972 году США и СССР пришли к соглашению, и наша задолженность была определена в 722 миллиона долларов. Полностью она была погашена уже Российской Федерацией в 2006 году.

По окончании войны в Потсдаме было решено, что СССР получит репарации с Германии в размере 10 миллиардов долларов, но из этой части он должен поделиться с Польшей. Поляки считают, что они получили не более 1 миллиарда долларов. У нас несколько иная точка зрения. Выплата по репарациям производилась разными видами: деньгами, оборудованием и товарами. По подсчетам немцев (после воссоединения Германии), банкнотами и монетами разных государств СССР получил 15 миллиардов марок, что равно 3,57 миллиарда долларов, но эта цифра спорная. Репарации были получены еще и с Австрии и Финляндии. Надо сказать, что только последняя их выплатила полностью (225 миллионов долларов), остальным они были частично прощены.

В послевоенное время СССР получил лишь два небольших кредита от США (1945 год) и Швеции (1947 год). Все послевоенное восстановление шло за счет внутренних ресурсов и, в значительно меньшей степени, репараций.

Активное возвращение СССР на рынок внешних заимствований начинается с 1960-х годов. Как правило, кредиты предоставляются частными банками под реализацию тех или иных проектов на территории нашей страны с помощью западных компаний.

Так, в 1966 году было подписано 7 кредитных соглашений на сумму в 449 миллионов рублей, что равно примерно 760 миллионов долларов по официальному курсу. В основном они пошли на строительство ВАЗ. В 1970-х годах под сделку «газ – трубы» было получено до 11 миллиардов долларов. Погашаться эти кредиты стали с 1984 года. Наблюдается довольно резкий рост долговых обязательств, который идет вплоть до распада СССР: 1975 год – 15,4; 1980 год – 25,2; 1985 год – 38,3; 1990 год – 62,5; 1991 год – 67,9 миллиарда долларов.

С увеличением экспорта углеводородов начинает проявляться опасная зависимость внешнеторгового баланса СССР от цен на мировом рынке. В середине 1970-х годов цена на баррель нефти колебалась в районе 30 долларов (по покупательной способности это выше недавних 100), но затем она пошла вниз. Уже к 1986 году валютная нагрузка на обслуживание и погашение внешних обязательств стала ощущаться. Ее усугубил последовавший после начала «перестройки» самостоятельный выход на внешний рынок заимствований субъектов СССР и РСФСР и либерализация внешней торговли.

Начиная с 1988 года хозяйственные организации СССР стали неаккуратно обслуживать свои внешние долги. В этом году СССР был вынужден разместить на внешнем рынке свои еврооблигации на 1,9 миллиарда долларов. Уже с 1985 года СССР свой платежный баланс сводил с дефицитом: 1985 год – 2,4 %, 1986 год – 6,2 %, 1987 год – 8,4 %, 1988 год – 11 % от ВВП (документы Хьюстонского совещания 1991 года), но в 1990-м он уменьшился до 9 %, по плану 1991 года – до 8,3 %.

С 1989 года ряд частных банков начинают кредитовать СССР только под гарантии собственных правительств. Фактически это означает, что СССР кредитуется последним. Доля таких кредитов в портфеле внешних обязательств вырастает. На 1990–1991 годах падали даты погашения ряда краткосрочных кредитов и начало погашения нескольких кредитов краткосрочных. В плане бюджета на 1991 года на эти цели и на обслуживание остального долга было выделено 16 миллиардов долларов. Но, похоже, в это время планы на будущее у ряда лидеров страны были не связаны с сохранением СССР». [Конец цитаты].

Нам хотелось бы дать некоторые дополнения к этой статье. Как следует из приведенных в ней сведений, Россия дважды, в 1917 и 1991 году, потерпела государственный крах, в том числе из-за внешних долгов. Что касается 1917 года, то царский режим был просто не в состоянии вывести страну из глубокого кризиса, а внешний долг России достиг катастрофических размеров. Смена политического режима была неизбежна в любом случае; западным кредиторам хотелось бы, чтобы к власти в России пришли либеральные силы, но стремительная радикализация общественных настроений в этой стране определила приход Ленина.

Отказ его правительства от выплаты внешних долгов был отчаянной мерой и привел к тому, что Россия выпала из сферы цивилизованной экономики; впрочем, большевики тогда верили в скорую победу мировой социалистической революции и приветствовали все, что грозило гибелью капитализму. Однако мировая революция не свершилась, и большевикам пришлось вернуться к системе займов и кредитов.

С 1920-х и по середину 1980-х годов уже не Ротшильды, а Рокфеллеры господствовали на финансовом рынке России, поскольку Ротшильды сочли себя обманутыми, лишившись выплат по своим кредитам. Они относились к советской России с большим подозрением и не спешили вновь рисковать финансовыми активами.

Рокфеллеры проводили более гибкую линию. В 1926 году, еще до признания СССР со стороны США, Рокфеллер получил право на продажу российской нефти: «Standard Oil» и ее партнер «Vacuum Oil Company» через «Chase Manhattan Bank» заключили договор на продажу нефти из СССР в европейские страны. В это же время Джон Д. Рокфеллер предоставил большевикам заем в размере 75 миллионов долларов, часть цены за договор. В результате соглашения в 1927 году нью-йоркская «Standard Oil» построила нефтеперерабатывающий завод в России.

По утверждению профессора Энтони Саттона («Уоллстрит и большевистская революция»), Рокфеллеры на протяжении всего периода советской истории оказывали финансовую и технологическую помощь Советскому Союзу в обмен на предоставление им исключительных прав в сфере нефтеторговли. Дэвид Рокфеллер неоднократно встречался с советскими лидерами и высокопоставленными деятелями, о чем он пишет в своих мемуарах, – в 1964 году с Никитой Хрущевым, в 1973 году – с Алексеем Косыгиным. Во всех случаях обсуждались вопросы торгово-экономического сотрудничества. В 1989 году Дэвид Рокфеллер посетил СССР во главе делегации Трехсторонней Комиссии, включавшей Генри Киссинджера, бывшего французского президента Жискар д`Эстена (члена Бильдербергского клуба и впоследствии главного редактора конституции ЕС), бывшего премьер-министра Японии Ясухиро Накасонэ и Уильяма Хайлэнда, редактора издаваемого Советом по Международным отношениям журнала Foreign Afairs. На встрече с Михаилом Горбачевым делегация интересовалась тем, как СССР собирается интегрироваться в мировую экономику, и получила соответствующие объяснения Михаила Горбачева.

Следующая встреча Д. Рокфеллера и других представителей Трехсторонней комиссии и Михаила Горбачева с участием его окружения состоялась в Москве в 1991 году, незадолго до путча. Кстати, забегая вперед, стоит отметить, что в 1992 году Горбачев, будучи уже частным лицом, нанес ответный визит Рокфеллеру в Нью-Йорке. В результате этой встречи, состоявшейся в отеле «Уолдорф Астория», бывший президент СССР смог заручиться согласием своего «старого друга» выделить Михаилу Горбачеву финансовую помощь в сумме 75 миллионов долларов для организации глобального фонда и «президентской библиотеки по американскому образцу».

Но в середине 1980-х годов Ротшильды вновь вступили в борьбу за свое влияние в России, что дало повод некоторым исследователям говорить о «геополитическом заговоре Ротшильдов против СССР». В частности, в одном из таких материалов говорится: «С чего началась перестройка? Генеральный секретарь ЦК КПСС Михаил Горбачев санкционировал создание в Москве мощного международного коммерческого «Банка общественного финансирования и кредитования национальных программ» (БНП). Его основным акционером должен был стать швейцарский банк Ротшильдов Banque Privee Edmond de RothschildSA. Претендуя на получение тотального контроля над экономикой Советского Союза, Ротшильды требовали от Комиссии по изучению природных сил и ресурсов АН СССР проведения полной инвентаризации всех континентальных ресурсов страны. Но тут в дело вмешался столь ненавистный иностранцам КГБ, заявивший, что руководители ряда совместных предприятий, подключенных к созданию БНП, связаны с международной мафией (в том числе наркомафией). При этом было установлено, что основной поток доходов наркосиндикатов шел в Швейцарию, где его часть оседала в банках Ротшильдов. Разумеется, назревавший скандал был, в конечном итоге, погашен, а в обмен на это Ротшильды через подконтрольные им фирмы начали финансировать перестройку. Результат превзошел все самые смелые ожидания – СССР распался, а клан Ротшильдов получил возможность отвоевать у Рокфеллеров позиции, утраченные после революции 1917 года».

Нам это утверждение кажется чересчур смелым и неподкрепленным установленными фактами, но предоставим слово российскому аналитику Андрею Миловзорову: «Советская Россия преемствовала в отношении долгов прежнего правительства. Правда, сначала было заявлено, что никаких долгов она платить не собирается. Но уже четыре года спустя Декларация о международном положении РСФСР, принятая IX Всероссийским съездом Советов, гласила: «Всероссийский съезд, признавая в принципе не обязательной для трудящихся масс, освободившихся от гнета деспотического правительства, уплату долгов этого правительства, усматривает в признании старых царских долгов с применением льготных условий уплаты неизбежную уступку буржуазным правительствам в вышеуказанных целях» (СУ РСФСР. 1922. № 5. Ст. 50).

Однако положение осложнялось тем, что к требованию уплаты долгов присоединены были требования возмещения экспроприированной собственности иностранных подданных. Особенно резко это требование прозвучало на конференции в Генуе в 1922 г. Для большевиков последнее было неприемлемо, так как это в корне расходилось с их политикой обобществления собственности. Ставить ее под угрозу коммунисты не решились, поэтому вопрос о долгах в Генуе так и не был решен, но на этой конференции большевики их признали, хотя и выдвинули встречную претензию на удовлетворение ущерба, причиненного интервенцией.

Тем не менее постепенно и последовательно вопрос о долгах решался. В том же 1922 г. большевики подписали с Германией договор в Рапалло, которым аннулировались все долговые обязательства России по отношению к Германии. А Германия, напомним, до войны была нашим крупнейшим инвестором. Хотя истины ради следует указать, что формула отказа Германии от долгов предполагала, что если Россия будет платить по долгам третьих стран, то отказ Германии нуллифицируется.

В 1924 г. удалось урегулировать вопрос о долгах с Великобританией. При дипломатическом признании de iure Советского правительства был заключен договор об аннулировании долговых требований туманного Альбиона к России. Правда, соглашение это не было ратифицировано, но, судя по всему, соблюдалось впоследствии. Этот же механизм был выбран и при признании Советской России другими иностранными державами. В том же 1924 г. от долговых претензий к России отказалась Италия, Норвегия и другие государства, объявлявшие о своем дипломатическом признании Советов. Нельзя сказать, что отказ от долгов был актом благотворительности со стороны западных стран. Все они без исключения в обмен на отказ от долгов получали крупные торговые и экономические преимущества в России.

Особое развитие получил вопрос о старых долгах в отношениях с Францией. Французы, пожалуй, были самыми крупными кредиторами России. Собственно, держателями русских ценных бумаг в основном были как раз рядовые граждане, а не финансовые учреждения. Граждане – это голоса на выборах, поэтому ни одно правительство Третьей республики не рисковало отказываться от долговых претензий. После отказа большевистской России платить по долгам правительство Франции экспроприировало всю русскую государственную собственность, но направило вырученные от этого деньги не на погашение долга, а на финансирование интервенции против Советов! Тем не менее в 1927 г. под давлением Франции Советское правительство пошло на полное признание долговых обязательств, обязуясь уплачивать в течение 62 лет ежегодно по 22 млн руб. в погашение долга. Однако это предложение не нашло сколько-нибудь осязаемой формы воплощения». [Конец цитаты].

Подчеркнем, что вопрос о выплате царских долгов постоянно вставал в переговорах советской России с ее западными кредиторами. Ротшильды, которым принадлежала значительная часть этих долгов, никогда не думали отказываться от их получения. Благоприятный момент настал, как отмечалось в приведенных выше статьях, с приходом к власти Михаила Горбачева. СССР тогда как раз «входил в моду» на Западе, а новый советский лидер Горбачев стремился к улучшению отношений с капиталистическими странами ради получения новых кредитов.

В 1986 г. Россия согласилась уплатить Англии 54,78 % номинальной стоимости царских долгов; было выплачено 120 миллионов фунтов стерлингов. Выплаты продолжались и дальше, так что не только «рядовые британские вкладчики», об интересах которых заботилась М. Тэтчер, но и банки Ротшильдов вернули все сполна. Горбачевская «перестройка», между тем, начала терпеть крах, в немалой степени из-за финансовых проблем, однако оставались еще не выплаченными царские долги Франции, которая была крупным кредитором России, в том числе на уровне банков.

Ротшильды хотели вернуть и эти деньги, но Горбачев не хотел принять требуемое от него решение. Оставался единственный способ: ускорить падение Горбачева в ту яму, которую он сам себе вырыл, – тем более что крах СССР сулил немало новых доходов для клана Ротшильдов. Они просто воспользовались ситуацией: неэффективным управлением страны Горбачевым и грубыми ошибками, которые он совершил. Трудно сейчас сказать, был ли у Ротшильдов давно задуманный стратегический план разрушения Советского Союза, – скорее всего, это решение пришло в ходе выполнения тактических задач.

Своих целей Ротшильды добились: в 1997 году власти новой России и французские власти заключили договор об урегулировании финансовых претензий, возникших до 1945 года (фактически речь шла в основном о царских долгах). Россия согласилась выплатить компенсацию в размере 400 миллионов долларов восемью платежами раз в полгода.

Вновь взятые займы России направлялись на обслуживание внешнего долга, на поддержание курса рубля, на погашение бюджетного дефицита. Ситуация осложнялась большим внутренним долгом и «пирамидой» государственных обязательств (ГКО). В результате в августе 1998 года в России произошел дефолт. Он имел не только экономические, но и политические последствия: широкие реформы, которые, плохо или хорошо, но проводились в России под руководством Ельцина, практически остановились. Россия застыла в переходном состоянии, между советским политическим наследием и демократической системой. Такой, она, в сущности, остается до сих пор, делая перекосы то в одну, то в другую сторону.

Интересно мнение по этому поводу Джорджа Сороса. Как пишет о нем Тьерри Мейсан, «образец спекулянта и пророк «посткапитализма», финансист и философ, Джордж Сорос одновременно вызывает ужас и восторг. Он владеет состоянием в 7 миллиардов долларов, ответствен за фондовые кризисы и занимается меценатством в пяти десятках стран. Одновременно он участвует в многочисленных сменах режимов, при этом его обвиняют, что он действует в качестве ширмы для ЦРУ».

Джордж Сорос родился в Будапеште 12 августа 1930 года в еврейской семье, отец Джорджа был адвокатом. Во время Второй мировой войны благодаря фальшивым документам, изготовленным отцом, семья Сороса избежала преследования нацистами, а в 1947 году эмигрировала в Англию.

Одни из первых его работ были: продавец, помощник менеджера, коммивояжер. В 1953 году Джорджу наконец улыбнулась удача: он стал директором инвестиционной компании Singer & Friedlander. Фирма торговала акциями золотодобывающих компаний.

В 1956 году Сорос приехал в США по приглашению отца его лондонского друга, некого Майера, который имел свою небольшую брокерскую фирму на Уолл-стрит. Карьера в США началась с международного арбитража, то есть покупки ценных бумаг в одной стране и продажи их в другой. В 1966 году Сорос создал инвестиционный фонд с капиталом в 100 тысяч долларов. Получив значительную прибыль за три года работы, в 1969 году Сорос становится руководителем и совладельцем фонда Double Eagle, переросшим впоследствии в знаменитый Quantum Fund.

Самая известная финансовая операция Дж. Сороса была проведена в 1992 году против британского фунта стерлингов. Для Англии эта операция закончилась потерей свыше одного миллиарда долларов, девальвацией фунта. Европа же отделалась девальвацией дюжины европейских валют и отсрочкой введения единой евровалюты, которое отложили на 5 лет.

Многие экономисты считают, что к кризису 1995 года в Мексике тоже приложил свою руку Дж. Сорос, может и не в качестве главного игрока, а только вдохновителя и организатора.

В 1996 году очень удачная валютная операция была проведена с японской иеной. Сорос воспользовался фундаментальными противоречиями японской экономики: с середины 1995 года иена начала стремительно расти по отношению к доллару – с 128 до 78 иен за доллар к лету 1996 года. Сорос предугадал скорую девальвацию валюты и получил громадную выгоду (он покупал на доллар 110–120 иен, а выкупал доллары уже за 80–90 иен, в результате сорвал солидный куш: 20 % дохода с суммы в 15–20 миллиардов долларов).

В августе 1998 г. после публикации в газете The Financial Times статьи Сороса о необходимости девальвации рубля российский рынок отреагировал почти мгновенно, в России случился дефолт.

В декабре 1999 года Quantum сыграл на повышение индекса NASDAQ, и к февралю 2000 года активы фонда выросли с 6 до 10,5 миллиарда долларов. Quantum принес самую большую прибыль за всю историю существования хедж-фондов. С момента основания фонда в 1973 году вкладчики Quantum получили в общей сложности 32 миллиарда долларов (по 900 миллионов долларов в год).

Сорос по-прежнему очень внимательно следит за мировой экономикой и вносит свои предложения по ее усовершенствованию. Однако эта работа явно противоречит его практике – разорению компаний и экономик целых стран. В 1997 году в период азиатского финансового кризиса тайские националисты окрестили Сороса «экономическим военным преступником».

Итак, вот что сообщает Джордж Сорос о своей деятельности в России и кризисе 1998 года:

«Еще в 1987 г. я основал в России фонд с целью содействовать переходу к открытому обществу. В 1988–1989 гг. я сформировал международную рабочую группу для создания «открытого сектора» в рамках командной экономики, но скоро стало ясно, что систему исправить невозможно. Я помог в составлении так называемой программы «500 дней», и в 1990 г. привез Григория Явлинского, который задумал эту программу, и его команду на встречу МВФ – Всемирного банка в Вашингтоне для обеспечения международной поддержки, но это не дало результата.

Я воздерживался от инвестиций в России, отчасти чтобы избежать любых проблем, связанных с конфликтами интересов, но главным образом потому, что мне не нравилось то, что я тогда увидел. Я не препятствовал управляющим моего Фонда, которые хотели делать инвестиции, и я также одобрил участие россиян в управлении инвестиционным фондом на равных условиях с другими западными инвесторами.

Когда же в правительство пришел Немцов, я решил участвовать в аукционе «Связьинвест» – государственной телефонной холдинговой компании. Приватизация «Связьинвест» означала первый подлинный аукцион, на котором не было недостатка в покупателях. К сожалению, это окончилось отчаянной дракой между олигархами, одни из которых стремились к переходу к законному капитализму, а другие противились этому, так как были неспособны работать в рамках закона. Один из олигархов, Борис Березовский, угрожал разоблачениями, если не получит обещанную ему добычу. Эта злобная свара навредила Чубайсу, который руководил кампанией по переизбранию Ельцина и получал незаконные суммы от олигархов, что стало теперь достоянием гласности.

Это произошло как раз в тот момент, когда начали проявляться последствия Азиатского кризиса. Корейские и бразильские банки, которые инвестировали значительные суммы в российский рынок, вынуждены были изъять свои средства. Некоторые ведущие московские банки также оказались в рискованном положении, так как располагали значительными суммами спекулятивных облигаций, а также непокрытыми форвардными контрактами в рублях. Некоторые опасные моменты произошли в декабре 1997 г., но их удалось успешно миновать. Процентные ставки резко возросли, государственные расходы были сокращены, однако Дума отказалась принять законы, необходимые для структурных реформ. Ельцин отправил в отставку премьер-министра Черномырдина и вынудил Думу согласиться на назначение на этот пост Сергея Кириенко, молодого технократа, предложенного Гайдаром и Чубайсом. В течение короткого периода Россия имела правительство реформаторов, лучшее из тех, которые были после распада Советского Союза, и МВФ предоставил кредит в 18,5 миллиарда долларов, из которых 4,5 миллиарда были получены Россией. Но этого оказалось недостаточно… Мое письмо в The Financial Times также имело непредвиденные негативные последствия…

Я не жалею о том, что пытался помочь России двигаться в направлении открытого общества. Мои усилия не увенчались успехом, но я, по крайней мере, пытался. Я весьма сожалею о своей инвестиционной деятельности. Это показывает, насколько трудно совмещать две роли». [Конец цитаты].

Впрочем, как мы уже отмечали, русские либеральные реформы спонсировались такими финансовыми деятелями, как Сорос и Ротшильды, вовсе не из альтруизма: России в 1990-х годах приходилось платить по процентам до 2 миллиардов долларов в год. Кроме того, долг нельзя было выкупить в любой момент, поскольку он не был оформлен в еврооблигации.

Этот долг выплачивался через Парижский клуб, в 2005 году Владимир Путин подтвердил обязательства России по его выплате, выступая на пресс-конференции в Ганновере. В том же году Россия заплатила Парижскому клубу 15 миллиардов долларов. В 2006 году планировалось выплатить чуть меньше из-за того, что переговорщикам казалось невозможным уговорить принять долг крупнейшего кредитора – Германию. Тем не менее, в июне 2006 года Россия сумела подписать договоренность по выплате всего долга. За сговорчивость Парижского клуба пришлось заплатить – Россия согласилась на миллиард евро дополнительной премии. Итоги таковы: 1,27 миллиарда долларов составили плановые платежи, а еще 22,47 миллиарда долларов – в счет досрочного погашения.

Одними из первых российские деньги обнаружили на счетах в Австралии, где, по удивительному совпадению, сейчас находится главная «база» Ротшильдов. Вице-премьер страны Марк Вэйл заявил, что российские выплаты являются важным элементом двусторонних отношений. Любопытно, что правительство России тогда же закупило у Австралии на 185 миллионов долларов овечьей шерсти и зерна.

Сразу после выплаты всего долга Россия получила возможность стать из должника Парижского клуба кредитором. Она участвовала в 50 кредитах, но большинство государств в списке должников России – беднейшие страны Африки. Именно им мировые финансовые организации любят списывать долги: с 2000 года по нынешний день Россией было «прощено» долгов зарубежным государствам на сумму 80 миллиардов долларов. Вопрос о том, где, в конечном счете, оказались эти деньги, является ли это кредитование бескорыстным оздоровлением отсталых экономик или связано с обслуживанием иных, скрытых от широкой общественности интересов, остается открытым…

Для того чтобы хотя бы частично разобраться в этом, мы должны рассмотреть крупнейшие мировые организации, созданные при участии Ротшильдов. Часто эти организации называют «мировым правительством» или «Комитетом-300», – о нем пойдет речь в следующей главе нашей книги.