«Но как с этим бороться?! Как скинуть с нашей шеи паразитов?» – восклицает нетерпеливый читатель. Погоди, торопыга! Чтобы уничтожить что-то, сначала нужно его постичь, познать его природу и повадки. Иначе пойдешь охотиться на рептилию-варана, а на тебя выскочит тигр – и охотнику конец. Иначе все кончится очередным позором на Болотной. Чтобы понять путинщину, нужно сначала понять глубочайший и серьезнейший процесс мирового масштаба, частью коего и выступает «Путин Инкорпорейтед». Провинциальная близорукость тут недопустима и наказуема.

И тут, дорогие друзья, мне придется поделиться с вами своими знаниями. С моей точки зрения, либерализм подобен сказочному Уроборосу – змею, поглощающему собственный хвост. Нет более последовательного врага демократии, нежели либерализм. И именно он самым логическим образом ведет к реинкрарнации сначала феодализма, а затем и к воскрешению как рабства, так и каст.

Когда я сказал это на одном из телевизионных токшоу, противостоящие мне московские либералы чуть слюной не захлебнулись. Для них то был шок. Либерализм – дорога к рабству, а Путин – самый последовательный либерал? Не может такого быть, потому что где свобода? Путин – грязный диктатор! Он враг либерализма!

Но меня мало интересует мнение этих пустых людишек, не способных даже понять то, о чем они в книжках читали. Наша интеллигентщина всегда славилась поверхностностью, принимая только внешнюю оболочку и звонкую фразеологию, никогда не проникая в суть. Наша интеллигентщина видит только политические свободы: выборов, слова, собраний. Но она – и мне сие известно по долгой журналистской работе – никогда не понимала экономики. Оная кажется расейским профессиональным «борцам за свободу» чем-то скучным и вообще отдельным. Для этих шизофреников политические свободы могут существовать сами по себе, отдельно от экономики.

Но мы – не интеллигенты, а коги. Когнитарии. Мы прекрасно знаем о великом открытии Маркса: надстройка сильно коррелирует с базисом. Основа – производительные силы и производственные отношения (базис) определяет надстройку (устройство общества и государства, политику). Конечно, не совсем прямо и грубо, но все-таки определяет.

Например, в жестких древневосточных обществах, где огромные массы подневольных людей трудились под централизованным руководством жрецов и чиновников на общественных оросительных системах и на хлебных полях, государство могло быть только деспотическим. Парламентов и свободных выборов в таких обществах быть не могло просто в силу экономического устройства и тогдашнего уровня технологий. Ни города-государства шумеров, ни Египет фараонов ну никак не могли породить представительной демократии, политических партий, свободной прессы. Эти государства были жесткими бюрократическими мегамашинами с людьми-винтиками и властью, сосредоточенной в руках монарха.

Соответственно, и при классическом рабовладении Эллады были возможны лишь маленькие демократические города-государства. Но и там граждане не были равны, делясь на три ранга (Афины), причем на одного гражданина с правом голоса приходилось несколько человек, лишенных гражданских прав: женщин, метеков-иногородних, рабов. При этом при объединении городов-государств в одно большое государство вся демократия моментально отменялась – воцарялась монархия.

Государство и гражданин выглядят так, как устроена их экономика, друзья. Что выступает экономическим кредо либерализма? Свободный капитализм. Ибо именно он якобы и обеспечивает максимальную свободу личности. То есть, либерализм говорит о том, что личность имеет право богатеть. Причем каждая личность. Но это – только на словах. Если либерализм получает власть, то он под видом обеспечения прав личности открывает путь к неограниченному обогащению. Как показывает практика последних тридцати лет – обогащению немногих. Ибо время личностей-одиночек на рынке прошло – бал правят именно компании-корпорации и крупные банки, держащие в руках ключ капитализма – кредиты. Эти структуры намного сильнее личностей (мы об этом уже успели сказать), представляя из себя социальные субъекты – сверхличности со сверхинтеллектом, сверхсилой, сверхвозможностями. Либералы этого замечать не желают: они признают только личности.

Но жизнь-то чихать хотела на глупые либеральные догмы. В жизни компании и корпорации – если им не мешать – быстро приканчивают свободу. Ибо корпорации – структуры чисто тоталитарные, диктаторские. В них нет никакой демократии: там у кого больше акций – у того и больше голосов, там нет принципа демократии «Один человек – один голос». Сей принцип коренным образом противоречит капитализму. Кроме того, капиталисты и корпорации – враги конкуренции. Они ее терпят как неизбежное зло. Но идеал каждого капиталиста и корпорации (коллективного капиталиста) – уничтожить и разорить всех соперников в своем сегменте рынка и стать монополистом, пожинающим сверхприбыли. Так сказать, выбиться в цари горы. Или – коли полной монополии не получается – поделить рынок между несколькими корпорациями, сговориться между собой и создать олигополию-олигархию. В сем смысле повадки крупного бизнеса недалеко ушли от законов организованной преступности, от гангстерских понятий. (Ослылибералы и этого не хотят понимать). Потому капитализм, за свободу коего так ратуют либералы, по природе своей враг конкуренции и демократии.

До 1980 года белое человечество шло к возможной эре демократии. Опыт говорит: таковая возможна лишь в обществе с не чисто капиталистической экономикой, а социуме с экономикой многих укладов, с сильным государственным регулированием. Там, где общество более или менее однородно, где имущественное расслоение относительно невелико. Где очень развит РЕАЛЬНЫЙ сектор, где он разнообразен (диверсифицирован), где, помимо стандартного набора прав личности, есть и другие защищенные права. Право на работу. Право на доступное жилье. Право на бесплатное образование.

Именно к такому обществу с обеих сторон шли и в СССР, и в социал-демократической Европе. СССР нужно было добавить в свою экономику капиталистический уклад и предприятия под управлением трудовых коллективов, а европейцам – больше плановости в свою экономику. Советские русские люди имели даже преимущество: в СССР ты не мог сидеть на шее государства (получать социальную помощь), если не был стар и болен. У нас тунеядство наказывалось. И этим мы отличались от европейского «социализма» в лучшую сторону.

Но с 1980 г. на Западе смешанную экономику с сильным регулированием объявили порочной и застойной, начав неолиберальный эксперимент с освобождением капитализма, с возвращением к «рыночным истокам». Потом в ту же степь побрели и русские дуралеи. Тем самым демократии был подписан смертный приговор.

Получив от либеральных политиков свободу, крупные корпорации (уже транснациональные) начинают заниматься слияниями и поглощениями (не всегда мягкими) и действуют рука об руку с крупными финансистами. Этот процесс довольно быстро приводит к концентрации собственности и основных доходов в руках одного процента населения страны. И этот процент крайне скоро осознает себя «высшей расой», особым народом, с презрением смотрящим на всех прочих. У них просыпается типично феодальная психология: мы – благородная верхушка, нам нравится то, что мы намного богаче остальных, мы призваны править всеми.

И у них это получается. Ибо по здравому смыслу понятно: если основные национальные богатства и главные финансовые потоки сконцентрированы в руках одного верхнего процента (который никто не избирает на всеобщих выборах), то эта сверхбогатая «аристократия капитализма» на корню покупает политиков, прессу, чиновников, военных, спецслужбы, суды. Почему? Да потому, что вроде бы все при либерализме имеют право слова, однако только очень богатые воротилы и крупные корпорации могут содержать мощные, профессиональные СМИ. Только они могут позволить себе хорошо организованные и умелые кампании в Интернете. И это уже дает им громадную власть.

«Сам феномен превращения всеобщей демократии из формы правления в форму управления (когда управляемые не знают и не должны знать действительные цели управляющих, считая при этом, что они их знают и даже выбирают) можно уже не обосновывать: о нем блестяще написал авторитет в области демократии Альберт Гор – тот самый, которого обсчитал Буш-младший на подсчете голосов во Флориде в 2000-м (Альберт Гор «Атака на разум», 2007, переведена издательством «Амфора» в 2008 м). Обсуждать тут больше нечего, все ясно.

Конечно, Гора прежде всего волнует внутреннее политическое пространство США, но и оно непосредственно производит внешнеполитические эффекты на весь мир. Однако все, что сказано о политическом управлении применительно к США, тем более верно во всех странах, куда экспортирована их демократия, в том числе в России. Избиратели видят только виртуальную картину, фантазию, легенду, оживленную для них централизованными СМИ и политическим театром в целом.

Кстати, тот же Гор убедительно и аргументировано показывает, что, несмотря на стопроцентный охват интернетом и его сервисами населения США, сеть отнюдь не стала центром принятия каких-либо избирательных и вообще политических решений или хотя бы формирования мнения. Напротив, действительное влияние телевидения растет по всем параметрам. А для молодежи оно растет опережающими темпами по сравнению с другими группами населения. Привет энтузиастам «крауд-сорсинга»!..» (Сергей Тимофеев. «Атака муляжей», http://www. odnako.org/magazine/material/show_20882)

Таким образом, пресловутый Интернет никоим образом не остановил процесс превращения людей в телевизионных зомби. Более того, он его даже ускорил. С превращением вас в «постиндустриальных макак», дорогие расеяне! И вы еще удивляетесь, почему путинщина успешно устояла? Ничего загадочного тут нет. Быдло, пялящееся в ящик, бессильно и управляемо).

К ним, к владельцам машин по массовой обработке сознания и к денежным мешкам, бегут за спонсорской помощью политики и партии. Ибо никакой сбор средств среди граждан не даст тебе столько денег (и так же быстро), как щедроты крупного бизнеса. А корпорации при этом умело усугубляют положение: делают политические кампании все дороже и дороже, начисто отсекая от политики рядовых граждан и пропуская в нее только своих ставленников. Вы в США видите другие партии, помимо республиканцев и демократов? То-то и оно!

Именно крупный бизнес имеет ресурсов достаточно, чтобы подкупать чиновников и судей, подчас – просто обещанием предоставить им должности в аппарате корпораций. Именно крупный бизнес располагает миллиардами для того, чтобы нанимать самых лучших политтехнологов, лоббистов, мастеров провокаций и пиара. Так они могут расколоть и подчинить любые самочинные гражданские движения, возникающие с помощью социальных сетей. Никакой Интернет не может противостоять власти Больших денег. И потому господство либеральной политики быстро убивает всякую демократию, вводя одну власть – власть денег. Власть богатства – плутократию. С принципом might is right – «сильный всегда прав».

Происходит закономерное: капитализм, развившийся в свой либеральный венец, уничтожает демократию. Ибо один высший процент покупает все. И власть в государстве – тоже.

Давайте для примера возьмем «Вердикт» – недавнюю книгу классика современного американского судебного детектива, Джона Гришэма. Написанную по материалам реальных судебных дел США нулевых годов. Пример тем более ценен, что речь идет о цитадели мировой либеральной демократии. Упростим сюжет до предельного схематизма.

Итак, химическая ТНК во главе с Магнатом отравила целый американский городок. Десятки людей там реально умерли от рака. Семейная адвокатская фирма, представляя интересы местной жительницы, у которой умерли и муж, и дети, после нескольких лет изнурительной борьбы, поставив на карту буквально все, выигрывает суд у ТНК у Верховном суде штата. Суд обязывает ТНК выплатить конкретной женщине 30 миллионов долларов в возмещение ущерба. ТНК в ужасе: в том городке – десятки семей с подобными историями. Если они все начнут выигрывать иски, убытки будут колоссальными.

Но Магнат, возглавляющий ТНК, берет реванш. Пользуясь тем, что курс акций его ТНК падает, он скупает контрольный пакет, превращая ТНК в свою вотчину. А против адвокатов и суда применяет главное оружие – деньги. Он подает апелляцию. В ожидании процесса он – через своих агентов – практически уничтожает фирму адвокатов, выигравших дело. Ибо их фирма – вся в долгах и закладных. Далее магнат решает сменить главу Верховного суда штата на угодного себе человека, который затем отменит вердикт и объявит ТНК невиновной.

Для этого он нанимает специальную компанию, которая занимается выборами, «пиаром» и «джиаром». У фирмы – подробная карта США, где отмечены даты всех грядущих выборов, судей – в том числе. У этой фирмы – свои прикормленные «гражданские организации» «истинных американцев», действующих через Интернет. Фирма находит подходящего кандидата на должность верховного судьи штата. Обрабатывает ему мозги. Начинает выборную кампанию, вкачав в нее 14 миллионов долларов.

Верховную судью штата, осмелившуюся засудить Магната и его ТНК, валят на выборах. Она бессильна что-либо сделать. Нанятая «пиар-выборная» фирма за хорошие бабки буквально топит ее в лживой грязи. Она выставляет против честной судьи не только основного кандидата, но и технического кандидата-убийцу. Этакого Жирика. Отморозка, несущего грязь и беспардонно нападающего на судью. А что – деньги есть, кампания оплачена. Ролики, передачи, листовки, брошюры, митинги. Сам основной кандидат – обаятельный стопроцентный американец – льет грязь не так грубо, как кандидат-убийца. Используется нехитрый прием: оболгать человека можно в полуминутном ролике, а самому человеку, чтобы это опровергнуть, потребуется говорить полчаса. И пока атакуемая честная судья пытается ответить на эту ложь, уже запускаются следующие ролики. (Атакуемая судья объявляется безответственным либералом, которая якобы отпускает на волю убийц и насильников). Все это усиливают привлеченные на помощь кампании, проплаченные республиканские и христианские общественные организации, ведущие бешеную агитацию.

Естественно, тупой народ все это хавает (мозгов-то у обывателя нет) – и не выбирает честную судью в Верховный суд штата. Народу интересно жареное и скандальное в СМИ, а не большие скучные статьи о том, что происходит на самом деле. Народ любит простое, а не сложное, а поливать грязью – проще простого. Недалекий умишком народ выбирает симпатичную марионетку Магната и его ТНК. Выбранный народом красавец отменяет вердикт, корпорации не нужно теперь будет платить сотни миллионов долларов пострадавшим. В итоге Магнат, потратив на операцию меньше 20 млн. долларов, спасает свои прибыли, экономит гигантские средства, попутно становясь еще и безраздельным владельцем своей химической корпорации. Ее акции после отмены вердикта на бирже снова взлетают в цене, увеличивая личное состояние Магната в несколько раз.

По ходу дела честные юристы рассуждают: черт, а зачем Америке вообще выборность судей? Если в эти выборы большой бизнес вкатывает такие бабки, то выбранные судьи будут потом отрабатывать эти деньги, возвращая их спонсорам. То есть, станут судить так, как нужно богатым инвесторам. А это – коррупция. Это – власть денег. Диктатура богатых над народом.

Закон капитализма жесток: у кого деньги – у того и власть. И никакой народ этому не помешает. Народ прекрасно облапошивается на выборах. Богатым же закон не писан. Богатые всегда будут «равнее других».

Сегодня нам говорят, что в РФ нужно сделать независимую судебную систему, где судьи выбираются. Действительно, невозможно жить при ельцинско-путинском «правосудии», которое повинуется звонкам начальства. Но поможет ли нам переход к «независимому суду» полиберальному? Нет, конечно. Будет в РФ то же самое, что в романе Гришэма. Все будут решать деньги. А они в РФ у кого? У тех, кто 20 лет пилил, откатывал, грабил собственную страну. Такова, кстати, и антипутинская либеральная «оппозиция».

В итоге народ как сосал лапу, так и продолжит ее сосать. Разве что лицо во главе РФ сменится.

Капитализм-с!

Давно пора излечиться от некоторых мифов. В том числе – и от мифа о какой-то демократии при капитализме.