Фильм «Биохимия предательства», показанный недавно на канале Россия, наводит на многие размышления. Автор фильма Константин Семин еще летом прошлого года предлагал мне принять участие в его работе. Но я сомневался, что такой по замыслу фильм может выйти на экран. Константин настаивал, я размышлял и уже был близок к согласию, но тут случилась беда – я оказался в больнице, перенес операцию, и было уже не до фильма.

И вот он все-таки вышел. «Упорствующий до предела почти всегда бывает прав…». И фильм удачный, нужный, сильный. Но все же хочется высказать кое-что и о нем, и о посвященной этому фильму статье Александра Кондрашова в «Литгазете».

Архимандрит Тихон говорит в фильме, что «Россия оказалась очень стойкой и эффективной против внешней агрессии, это показала вся история, и абсолютно беспомощной против агрессии внутренней». Ну, против агрессии внешней наша родина была не просто «эффективной»: все агрессии кончались изгнанием захватчиков, их полным крахом. Что же до агрессии внутренней, то никак нельзя сказать, что тут наша родина была уж так «абсолютно беспомощной». Разве, допустим, троцкизм не был «внутренней агрессией»? И разве он не потерпел такой же крах, как швед под Полтавой? Может быть, не с власовщины и Гав. Попова, а с троцкизма и следовало начать фильм, хотя, конечно, этот Гав. Попов показан в разящем свете. Приводится его заявление: «Для меня патриотами России являются и маршал Жуков, и генерал Власов. Просто (!) они по-разному любили Россию». Тут именно та простота, что хуже воровства и приватизации, провернутой Чубайсом. С таким же правом Гав. Попов может заявить: «Для меня питательной вкусной пищей являются и дерьмо собачье, и диетическая колбаса. Просто они по-разному пахнут».

«Знали бы мы, – с горечью восклицает А. Кондрашов, – во времена депутатской Межрегиональной группы, что этот прораб перестройки – фанат Власова!». Дорогой Александр, знали, ну не обязательно о Власове, но знали уже многое. По крайней мере, было ясно, что этот Гав. Попов – человек без царя в голове, то есть от рождения место для царя было, но оно пустовало, и на него мог взгромоздиться кто угодно, в том числе и Власов. Вот он и взгромоздился. Может быть, еще в то время, когда Гав. Попов, закатив глаза, декламировал по телевидению:

Там у Ахматовой дальше так:

Вполне возможно, что про себя или после, уже дома, Гав. Попов шептал совсем другое, например:

Авторы фильма свободно предоставляют слово антисоветчикам, врагам России. Это, конечно, можно. Но не слишком ли щедро в данном случае? Вот квакает некий Просвирнин: «Я не вижу ничего хорошего в выигрыше СССР во Второй мировой». Ну, сразу виден уровень-то: СССР «выиграл» не Вторую мировую, а Великую Отечественную.

И дальше: «Я думаю, что в случае поражения СССР мы бы получили ту же самую РФ примерно с теми же самыми границами, может быть, даже лучшими». Он думает!.. Индюк думал-думал и в суп попал.

По поводу этого А. Кондрашов замечает: «Как будто он не знает, какая участь была уготована Гитлером и Ленинграду, и Москве, и всему русскому народу!». Опять не соглашусь, Александр. Вполне вероятно, что именно не знает. Родственники его, скорей всего, на войне не были, никаких книг о войне, кроме власовских, он наверняка не читал, если вообще держал когда-то в руках книги. Он не знает даже, что у него были весьма именитые предшественники. Так, один из них, впоследствии нобелевский лауреат, уверял весь мир, что последствием желанного ему поражения СССР было бы только два пустяка: 1. «Висел портрет с усами – повесили бы с усиками». 2. «Справляли елку на Новый год – стали бы на Рождество». Мог бы даже и добавить: «Как Ленин». Ведь известно, что в 1922 году в Горках Владимир Ильич устроил елку для детишек из окрестных деревень именно на Рождество.

И ведь об этих «пустячках» говорил человек, который был на войне. Правда, с мая 1943, но все же. Он даже получил два ордена. Правда, один из них по справедливости надо бы отдать его жене. Она приезжала к нему, гостевала, переписывала рассказы, повести, там, на фронте, написанные, а когда уставала, муж учил ее стрелять из пистолета по галкам или читал ей вслух «Жизнь Матвея Кожемякина» Горького. Разумеется, все это в краткие перерывы между кровопролитными боями. И этого персонажа хорошо бы вставить в фильм.

Полный невежда в истории, в том числе истории войны, и некий предприниматель Мелихов, сгоношивший у себя персональный музей борьбы с большевизмом. Он речет в кадре: «В 17-м году Россия сбилась с пути, а в 41-м упустила шанс вернуться на него». Говорить и писать грамотно, ясно, по-русски точно люди этого пошиба не умеют. В 1917 году было два великих события: в феврале свергли царизм, а в Октябре – буржуазию. Так что он имеет в виду? А главное, ведь и этот индюк думает, что немецкие фашисты нагрянули к нам с целью восстановить дореволюционные порядки. Недавно министр культуры В. Мединский в беседе с антисоветчиком В. Дымарским справедливо напомнил, что война немцев, допустим, против Франции и против СССР была принципиально различна. Скорее всего, из Франции немцы со временем и ушли бы, ограничившись ее полной политической зависимостью от Германии, а против СССР они вели войну на уничтожение, они жаждали обрести здесь Lebensraum (жизненное пространство), для чего требовалось очистить его от нашего народа.

Выслушав этого Просвирнина и Мелехова, Кондрашов сетует по поводу воспитательной работы либералов: «Видимо, воспитано целое поколение дезертиров, для которых Зоя Космодемьянская, Матросов, генерал Карбышев, Муса Джалиль и сотни других, не предавших родину, вовсе не герои, а лузеры, герои же те, для кого превыше всего их шкурные интересы, а предательство – доблесть». Я сделал бы здесь только одну поправочку – убрал бы первое слово в цитате.

И как этому перерождению не произойти, если, допустим, в одной еженедельной программе систематически поносятся такие славнее имена нашей истории, как Лариса Рейснер, Олеко Дундич, Коллонтай, Камо… С Ларисой Рейснер дружил Блок, а хотел бы он знаться с автором этой программы? Как не произойти такому, если беззащитных школьников заставляют читать автора, который проповедует, что поражения в войнах против агрессоров очень благодетельны, а победы – гибельны. Значит, надо не отражать нападение захватчика, а дезертировать или сдаваться в плен. Поэтому нельзя согласиться с тем, что «местные власти ничего не могут поделать с культом предательства». Не местные власти ведут помянутую столичную телепрограмму, не они решают, что читать школьникам. Местные власти смотрят вверх…

А вот еще Борис Юлин, именующий себя историком. Он уверяет, что в 1917 году против царя «был заговор в Думе, заговор под руководством генерала Алексеева. Царя свергали все, чуть не расталкивая друг друга локтями». Если так, то ни в каком заговоре не было необходимости: всем осточертел батюшка, даже близким родственникам. Во-вторых, генерал М. В. Алексеев был на фронте, а Дума – в Петрограде. Но мобильного телефона у Михаила Васильевича не было. Как же он руководил заговором?

Архимандрит Тихон добавляет: «Практически все, кроме двух командующих фронтами, написали (царю, который запросил их мнение. – В. Б.), что надо отречься». Но тут же читаем: «Это было ужасно. Предательство было тотальным». Что такое «тотальный», я не знаю, но никакого предательства тут не было. Царь, как большой демократ, сам же запросил: «Сматываться мне или держаться зубами?». И генералы вполне демократически, честно ему ответили: «Сматывайся!».

А в дневнике, напоминает архимандрит, царь записал: «Кругом измена, трусость, обман». А что ему оставалось написать? В свой час то же самое напишет и Чубайс. Но в чем и когда сам-то Николай выказал смелость, а не трусость, верность народу, а не измену ему? Не в день ли кровавой Ходынки с балом во французском посольстве? Не 9-го ли января 1905 года, когда сотни тысяч рабочих Петрограда с женами, детьми и стариками, с хоругвями и его портретами пришли к Зимнему дворцу с мольбой о защите против живодеров-фабрикантов, а он, царь, встретил их залпами. Тут и трусость, и измена своему народу, и предательство – все.

А. Кондрашов заканчивает статью о фильме сожалением о том, что «далеко не о всех» предателях в нем рассказано. Я добавлю еще вот что. Нельзя объять необъятное. И гораздо страшнее то, что покойного президента, срочно по телефону доложившего американскому о ликвидации Советского Союза, то есть о своем предательстве родины, чтят до сих пор как национального героя. Писателя, который грозил родине: «Будет на вас Трумэн с атомной бомбой!», пожаловали тем же высшим орденом. И это только самые известные, почитаемые властью Иудовичи. А их, куда ни глянь, – сорок сороковхуж.