– Что такое «пермакультурная революция» и как вы собираетесь готовить кадровый состав революционеров? Что такое «Интегральное устойчивое развитие»?

– Вообще революций в известном нам «революционном» военном формате было уже довольно много, слишком много. И не хочется больше. Поэтому поймите правильно: когда мы говорим «революция», мы имеем в виду некую трансформацию, смену, эволюцию, развитие. Когда что-то привычное, но уже устаревшее, начинает сменяться новым. Сейчас наш мир как раз стоит на очень важном распутье: урбанизация и индустриализация, которые долго были вектором развития цивилизованного общества, за последние 100 лет привели нас к достаточно глубокому экологическому кризису. Найти хорошую еду становится все труднее, вода стремительно портится, воздух тоже. Кругом горы пластикового мусора. Чтобы получить все необходимое для жизни, надо забираться все дальше и дальше от своего дома.

Пермакультура – это, наверное, самое революционное, что было предложено в качестве ответа произошедшим изменениям. Мы уже не можем «просто вернуться назад», к деревенской жизни. И мы сами, и мир слишком сильно поменялись. И пермакультура – это синтез старого, традиционного с новым, полезным, что принес прогресс.

Вкратце, пермакультура – это система знаний и умений, позволяющая создавать максимально эффективные связи между человеком, его домом и окружающей средой. Создатель этой новой культуры – австралиец Билл Моллисон. И сегодня понятие «пермакультура» это своего рода синоним гармоничной жизни. Проект «Интегральное устойчивое развитие» – это не просто курс по пермакультуре, это проект, включающий в себя много программ, направленных на всестороннее развитие человека: тут и телесные практики, и психологические, целительские и творческие семинары. А главное обучение проходит в реальных условиях – на природе, в эко-сообществе, в развивающемся эко-поселении. Одно дело пройти 14-дневные курсы в городе, и другое – прожить несколько месяцев в реальных условиях. Мы не только проектируем пространство, мы живем в нем.

 – Как я поняла, подготовка будет идти в трех точках – в России на Алтае, в Израиле в пустыне и в джунглях в Бразилии. Соответственно, организаторы проекта из этих трех стран. Как сложилась такая команда? Где вы познакомились?

 – Судьба свела. Так получилось, что мы все из сообщества контактной импровизации, есть такое танцевально-двигательное направление. Люди увлеченные, любящие планету и друг друга. Из наших увлечений и родился этот проект.

 – Вы – один из сооснователей и строитель экопоселения ЧаЧжаевка на Алтае. Расскажите об этом проекте поподробнее. И прежде всего, чем люди будут зарабатывать на жизнь в этом поселении, ведь часто именно это становится камнем преткновения для устойчивого существования экопоселений.

 – Проект существует с 2011 года. Создан компанией друзей и единомышленников. Сейчас в проекте участвует 15 семей. Правда, «на ПМЖ» живут там только две семьи, в том числе мы с женой. Мы проводим там около 8 месяцев, а остальные четыре путешествуем. Сейчас, например, я отвечаю на Ваши вопросы из Кунмина, путешествуя по Китаю. Мы с женой знакомимся здесь с пермакультурными поселениями и деревенской жизнью Юго-Восточной Азии. А вообще в нашем поселке для более-менее комфортной круглогодичной жизни готовы сейчас три дома.

Вопрос про деньги действительно очень важный, особенно на первом этапе. У нас там существует две параллельных экономики – общая и личная. Про общую я подробно написал в книге «Мы строим деревню». С личными деньгами все интереснее. Пути решения денежной проблемы тут очень разные, каждый решает их собственными методами Мы с женой, например, продаем мои книги, это приносит небольшой, но постоянный доход. Преподаем. Пару раз в году нам с друзьями заказывают строительство геодезических куполов. Это, кстати, одна из «фишек» нашей деревни, у нас сейчас 7 таких куполов разного назначения. Появилось у нас и небольшое производство: мы делаем травяные чаи очень высокого качества (Herbalcraft.ru). Есть в деревни и гончары – они зарабатывают своим ремеслом. Так что, повторюсь, все по-разному, разными творческими путями. Главное, не надо бояться остаться без денег. Надо учиться и развиваться, а ресурсы придут. Да и деньги не самое главное, не всегда нам нужны именно они. Как говорится, не имей сто рублей, а имей сто друзей.

 – Еще одна проблема экопоселений – сложные человеческие отношения, которые возникают в замкнутой группе людей, не привыкших к деревенской жизни, живших до этого в больших городах. К этому вы готовы?

 – Ну, во-первых, мы не замкнуты. У нас всегда много гостей. А зимой, наоборот, никого нет. Это еще проще: тут с собой надо разбираться, с отношением к себе самому.

Летом, когда в поселении много людей, мы устраиваем недели «сонастройки» – это такие встречи, когда просто все вместе обсуждаем разные человеческие проблемы, кто что знает, что с кем происходит. Это своего рода группы поддержки. Я считаю, что это важная часть жизни в поселении. Важен и изначальный состав участников проекта. Это должны быть здравомыслящие, здоровые и счастливые люди. У нас нет «беженцев» из городов. Все участники вполне благополучно жили, а то и продолжают жить в родных городах. И, конечно, не надо думать, что такие поселения – это способ решить проблемы взаимоотношений в семье. Естественно, в условиях бытовых трудностей проблемы могут, наоборот, обостриться. Лучше разобраться с самими собой в тепле и уюте, а уж потом ехать «в гору».

 – Другое ваше занятие – путешествия. Вы написали книгу «Дромомания». Догадываюсь, путешествуете вы не протоптанными туристическими тропами. Какие ощущения от этих путешествий – где на планете сегодня точки роста новой глобалистской философии, не обремененной страновыми, финансовыми и идеологическими предрассудками?

 – Вы имеете в виду пермакультурные проекты? Для того, чтобы начать думать о том, что происходит в мире, надо прежде всего быть сытым. Людям, которые озабочены исключительно тем, как добыть что-нибудь на ужин, трудно объяснять про пермакультуру. Поэтому экопоселений больше всего в развитых странах, где вообще больше «странных людей».

 – Экологические движения становятся глобальными игроками. Представители каких стран в них задают тон и формируют идеологию, и можно ли сформулировать эту идеологию? Насколько много россиян участвует в экологических проектах?

 – Мне кажется тут дело не в странах, а в людях. Это прежде всего личная революция. Начинать надо с себя – менять свой образ жизни, а не ждать, пока его кто-то изменит сверху, пока изменится страна или мир в целом. Когда в эту культуру приходят люди со статусом, они сначала «опрощаются», как говорил один из самых известных опрощенцев Лев Толстой. Впрочем, сейчас модно другое слово – дауншифтеры. Получается, что люди сначала двигаются вниз и только потом вперед. С этого и надо начинать – с упрощения и сокращения своих потребностей. Это главное в нашей идеологии. Простота и отказ от высокого уровня потребления. Что касается россиян, то среди них все больше тех, кто интересуется зеленой тематикой. Появляются и экопоселения, и курсы, и огороды, и другие проекты. Про точное число людей трудно что-то сказать. Кто-то начал выращивать для себя сам помидоры на балконе и это уже такой мини-пермакультурный проект.