Безусловно, отличительная черта российского общества сегодня — это апатия, равнодушие, индивидуализм, неверие в возможность что-то изменить. В первую очередь — повлиять на политику властей, хотя бы регионального уровня. Между тем, в конце 1980-х и почти до конца 1990-х в России общество существовало очень активно, постоянно проходили массовые акции, многотысячные митинги. Постепенно эта активность спала.

Я объясняю это издержками той полутоталитарной демократии, которую целенаправленно выстроила команда Путина с 2000 года. Это характерно для всех тоталитарных обществ. Если вспомнить советское время, массовых выступлений тоже не было — хотя тогда, как и сейчас, декларировалась демократия. Выступлений не было, потому что в сознании людей было внедрено, что они не повлияют на действия властей. И сейчас власти активно, через СМИ, внедряют эту идеологическую доктрину.

Власть делает все, чтобы показать гражданам: протест не влияет на властные решения. Есть единичные случаи, когда они предпринимали шаги, которые можно было понять именно как ответ на массовые выступления. Можно вспомнить Калининград, многотысячные митинги за отставку губернатора Бооса. В итоге он был снят, но не сразу, а через год, и не за митинги, по истечении срока полномочий.

Плюс к тому, власть регулярно прибегает к тактике устрашения. Под теми или иными предлогами запрещаются мирные акции протеста, людей разгоняют и арестовывают. Тем самым создается полупаническая обстановка страха. Людям дается сигнал: не стоит выходить, проявлять политическую активность, надо заниматься своими делами.

Чем это все заканчивается, мы знаем. Период апатии продолжается не вечно. Проблем не становится меньше, люди высказывают недовольство в интернете (в советское время это было на кухнях). Негатив накапливается, и если государство не наладит диалог с обществом, не обопрется на него, это кончится социальным взрывом.