ГЛАВА 21
У Шахиро нервно дернулся уголок губ, и он резко отстранился, но взгляда не отвел, рассматривая меня так, словно впервые видел.
— Повтори.
— Все. Я скопировала абсолютно все ее знания. Не изучала еще пока не слишком интересующие меня детали, но кое-что нужное уже успела узнать более подробно. — На всякий случай я приготовилась защищаться.
Муж нападать и вытрясать из меня душу не торопился. Вместо этого прищурился и с сомнением уточнил:
— А как ты это поняла? Как поняла, что база знаний полная?
— Я знаю свой дар. — Меня искренне обидело его неверие в мои силы. — Может, я не так умна и способна, как ты, и не обучалась в центре, но о своем даре я знаю достаточно, чтобы быть уверенной в своих словах.
— Ладно, не заводись. — Шахиро недовольно поморщился и задумчиво потер подбородок. Разглядывал меня секунд двадцать, а затем заявил: — Солнце мое рыжее, надеюсь, ты понимаешь, что никому, кроме меня, это знать не следует? Поверь, чем меньше о тебе и истинной силе твоего дара знают окружающие, тем спокойнее нам с тобой будет жить.
— Нам с тобой? — Я предпочла пропустить то, что и так было понятно, зацепившись за последние слова муженька.
— А что тебя удивляет? — Напряжение потихоньку отпускало Шахиро, и он снова ухмыльнулся в своей привычной манере. — Мы женаты, детка, и это уже не изменить. Я несу за тебя полную ответственность, причем не только в плане защиты и обеспечения, но и за все без исключения твои решения и поступки. Согласен, я слегка поторопился с флиртом и ухаживаниями, но надеюсь на твое снисхождение… — Взгляд стал ехидным и слегка масленым. — Ты ведь добрая девочка?
Я выразительно прищурила глаз.
— Точно. Забыл. Уже не девочка. Кстати, можно поподробнее?
Я моментально растеряла все спокойствие, которое и так далось мне нелегко и не сразу.
— Это личное! — Прошипев, я попыталась сесть, но муженек не дал — перехватил меня за плечи и придавил к дивану. — Пусти!
— Нет. Успокойся. Марика! — Прикрикнув, когда я попыталась отбиться коленями, Шахиро… улегся на меня сверху, отчего даже дышать стало тяжело.
О сопротивлении речи даже не шло. Я смогла лишь сдавленно просипеть:
— Ты что творишь, изверг?!
— Успокаиваю. — Шах иронично фыркнул мне в лицо, а затем резко посерьезнел. — Рыжик, я не шучу. Мне это действительно важно. Я не могу понять, почему ты нервничаешь и так агрессивно воспринимаешь меня как мужчину. В чем дело? Болезненное прошлое? Скажи, что нет, и я отстану. Меня не интересуют подробности, я просто хочу быть уверен, что ты не прибьешь меня, когда я решу обнять тебя наедине чуть крепче, чем по-дружески. Ну же? Марика!
— Не прибью, — недовольно просипела я вновь. — Слезь, мне тяжело!
Шахиро недовольно нахмурился, но чуть приподнялся на руках, хотя так и остался лежать на мне, но хотя бы уже не давил своей не самой легкой тушей.
— А поподробнее?
— Ты только сейчас сказал, что тебя не интересуют подробности. — Я зло выдохнула. — У меня нет душевных травм, связанных с мужчинами. Меня никто не бросал, не насиловал и не принуждал. Доволен?
— Нет. — Шахиро почему-то не торопился верить и отпускать. Вместо этого начал внимательно рассматривать мое недовольное лицо. — Почему я тебе не верю?
Я гордо промолчала.
Вообще я не лгала, потому что уже поняла — это невозможно. Просто я недоговаривала. Это было проще. Это было не травмой… скорее, линией поведения. Мне и правда не везло со знакомыми в последние три года. Я могла с ними дружить… с некоторыми. С теми, кого я не интересовала как женщина. Их было от силы десять процентов. С остальными дружить не получалось по той простой причине, что уже на первом свидании мужчины распускали руки сверх меры, требуя от меня больше, чем я могла дать.
Одним словом, у меня выработался своеобразный рефлекс на те самые «распущенные руки». Для меня они означали не флирт, а требование секса. Ну вот не могла я это спокойно воспринимать! Не могла! Мне требовалось привыкнуть, осознать, присмотреться, найти привлекательные черты и хотя бы капельку влюбиться, чтобы понять — да, с этим мужчиной я смогу не только дружить, но и обниматься, не переживая, чем закончатся объятия. Ничем или койкой. Умом я это понимала. Сказать вслух? Никогда!
— Марика? — Шах что-то высмотрел в моих задумчивых глазах и с сомнением протянул: — У тебя комплексы, что ли?
— Что? — От неожиданности я аж опешила. — Что ты несешь? Нет у меня никаких комплексов! Бездна, Шах! Да я просто не люблю, когда ко мне пристают на людях! Почему ты не можешь этого понять? Я же не просто так согласилась на этот шэтов месяц отсрочки! Да, я признаю — ты привлекательный, кстати, ты так и не рассказал, почему, но это не повод соглашаться на секс с едва знакомым мужчиной! Меня ужасно злит, что ты не придерживаешься нашей договоренности, вот и все! Я настроилась на дружбу и постепенное сближение, а ты на экстренную койку, забыв сообщить о своем желании мне. Меня злит это и только это!
— Точно?
Почему-то захотелось зарычать… Что я и сделала.
— Да ладно тебе. — Шахиро почему-то выглядел донельзя довольным. — Хочешь тортик?
Я рыкнула снова, но уже не зло, а нервно. Почему-то в памяти всплыл кусочек чизкейка в кафе.
— Издеваешься?
— В смысле? — Шах выглядел искренне удивленным. Чуть нахмурился, а затем в его глазах промелькнула искра понимания, и он весело хохотнул. — Нет, Рыжик, не издеваюсь. Даже не подумал, что ты можешь провести параллели. Я без задней мысли спросил. Просто время к ужину. Ты как? Не проголодалась?
Вопрос был весьма своевременным, так как излишнее давление на живот вызвало острое чувство голода. Мы действительно провели не в самых простых разговорах уже несколько часов, и поужинать стоило. Но не в таком положении.
Что я и заявила:
— А ты не хочешь с меня слезть?
— А что? — Муженек ухмыльнулся.
— Шах. — Я зло поджала губы, одним взглядом передавая всю гамму бушевавших во мне эмоций.
— Слезаю-слезаю. — Ворчливо признав мое право на свободу, Шахиро наконец сполз с меня, но вставать не стал, усевшись рядом с диваном на пол. — Так что насчет ужина?
— Буду.
— И тортика.
— Буду.
— Может, тогда и вина за примирение?
— Пожалуй. — Я кивнула, чем искренне удивила Шаха. — Что бы ты ни говорил и ни думал — я не агрессивная истеричка и умею признавать свои ошибки. Да, я ошиблась, когда, не узнав подробностей и подводных камней, решила, что мой план оптимален, и я лишь выиграю, ничего не потеряв. Но учти — наш договор о сроке в месяц в силе. Будешь нарушать — буду принимать меры. И вряд ли тебе они понравятся…
— Ты мне угрожаешь, что ли? — Шахиро выглядел обескураженным.
— Нет, милый. Информирую. — Я улыбнулась снова, встала и отправилась на выход. В дверях обернулась и наставила на него палец. — Я в душ, с тебя ужин.
— Нахалка… — восхищенно выдохнул мне в спину ухмыляющийся муженек, но я решила, что это комплимент, и лишь помахала пальчиками.
Про душ не солгала — липкий комбинезон, в котором я умудрилась вспотеть во время этого непростого разговора, был до жути неприятен, и снять его хотелось как можно скорее. Вопрос был в ином — что надеть взамен?
Выбором одежды я озадачилась вплотную, когда наконец вымылась и с довольной улыбкой вышла из душа. Мир уже не казался таким враждебным, а муженек — вредным и пошлым. В какой-то момент мне его даже захотелось слегка пожалеть, потому что эти пятнадцать минут я не просто мылась, но и искала нужную информацию в скопированной памяти Вионы. Она один в один подтверждала слова Шаха. И о татуировках, и об их влиянии на псиоников в целом и смургов в частности. Мой бедненький муж оказался из той категории женатых мужчин, которые очень сильно нуждались в своей второй половине.
А все дело в его даре, который был невероятно силен. Классическое соотношение: чем сильнее дар — тем значительнее влияние брачной татуировки. И не только брачной. Главу Киберклана Шах тоже не мог ослушаться.
Странно, почему тогда моя устойчивость к влиянию брачной татуировки так сильна? Да, если не начинать злиться, то Шах мне нравился. Настолько, что я была бы уже не против его ухаживаний. Нормальных!
С Хакиру Овалоном понятно — ему я подчиняюсь, разговор в его кабинете помню как сейчас. Но что с брачным тату?
Задумчиво перебирая купленную одежду, я параллельно рассматривала ажурную вязь на запястье. Славные темно-коричневые закорючки, которые ничего не скажут непосвященному. Я тоже не очень хорошо понимала, какая из них за что конкретно отвечала, но пока меня это не очень интересовало — как раз расспрошу за ужином.
Но почему я его не хочу? Стоило задать вопрос прямо, как перед глазами всплыло воспоминание о нашей брачной ночи, которую я провела в странном полубеспамятстве, и внизу живота моментально стало жарко. Шэт! Не надо! К сожалению, мое тело думало иначе. Словно распрямилась пружина, до этого сдерживаемая иными задачами и нервными разборками. Сейчас, когда никто не стоял над душой, когда не надо было никуда бежать, торопиться, решать или ругаться — меня накрыло. Это было… Подло.
Сжавшись в комочек на кровати, куда смогла дойти на подгибающихся ногах, я прижимала полотенце к груди и пустым взглядом рассматривала стену. Я не видела ее. Я вообще комнаты не видела.
Вместо пластиковых панелей перед моими глазами стоял полумрак безымянной гостиницы. Вместо влажного ворса полотенца по мне скользили горячие руки Шахиро. Вместо прохлады и облегчения, которые мне принесла вода, я чувствовала нестерпимый жар. Жар желания новой близости.
Это нервировало, злило, выводило из себя. Я не могла это остановить, начиная ненавидеть своенравную татуировку, которая зачем-то именно сейчас проявила себя во всей красе. Да верю я, верю, что ты дрянь каких поискать! Уймись!
— Марика? Оделась? Я войду?
— Нет! — Я хотела крикнуть, но из осипшего горла раздался лишь невнятный шепот.
— Рыжик? — Дверь открылась, впуская веселого муженька, который моментально понял, что со мной что-то не то, и его веселье как рукой сняло. — Что происходит?
Что-что… Из моего горла вырвался истеричный смешок, но я смогла прошептать:
— Ничего особенного. Что-то мне немножко не по себе… Иди, я сейчас.
— Уверена? — Шах шагнул ко мне, с неожиданной и почему-то приятной тревогой всматриваясь в мои глаза. — Может, мне еду сюда принести?
— Не надо. — Я упрямо поджала губы и мотнула головой. — Все в порядке, правда. Просто немножко…
Я снова не смогла солгать. Просто не смогла. Эта шэтова татуировка не позволяла мне лгать!
— Марика? — Шахиро шагнул еще ближе. — В чем дело? Давай честно. Я вижу, что тебе плохо. На корабле есть медикаменты. Что принести?
— Яду! — Я нервно скривила губы.
И тут до меня донесся его запах…
Этот невероятно длинный день был настолько богат на события, что казалось, прошло уже дня два, а то и три. К счастью, все оказалось не так уж и страшно. Да, у каждого из них были свои представления о супружестве, которые не соответствовали действительности. Да, у каждого из них было непростое прошлое, которое сформировало из них личности. Да, им будет ох как непросто, потому что придется строить нормальные отношения после скандала и выяснения, кто прав, а кто виноват. И им будет сложнее в тысячу раз, потому что они уже женаты, и это навсегда.
Но почему на его лице глупая ухмылка, а на столе не только вкусный ужин и десерт, но и открытое вино, уже разлитое по бокалам?
Может, потому, что он все же почувствовал вкус к жизни, которая после ухода из родного клана стала жалким подобием? Сейчас, когда рядом с ним появилась настолько неоднозначная женщина, которая одним своим присутствием рождала в душе пожар (и не только в душе), она снова заиграла красками.
Мечтательно прикрыв глаза, Шахиро глянул на инфотабло и отправился звать закупавшуюся супругу. Хватит уже плескаться, у них неделя полета впереди, успеет еще. А ужин ждать не будет.
Вспоминая все правила вежливости, Шахиро постучал и уточнил:
— Марика? Оделась? Я войду?
Прислушался, но ничего не расслышал, хотя, кажется, что-то невнятно прошелестело.
— Рыжик? — Она лежала на кровати и смотрела на него огромными от ужаса глазами. Веселье как рукой сняло. Это была не паника, но уже нечто схожее. — Что происходит?
Марика нервно махнула рукой, пытаясь выставить его вон, но он каким-то шестым чувством понимал, что уходить и оставлять ее одну нельзя. Шаг, еще шаг… Пространство что-то невнятно шептало, космос иронично молчал, так что Шах не сводил глаз с бледного личика Марики. Что за странное упрямство?! Почему не признаться? Он же хочет помочь! Еще шаг… Ее глаза стали невероятно огромными, а зрачок затопил собой радужку. И тут он учуял ее запах…
Сначала не поверил, потому что это было настолько невероятным, что… Затем еще внимательнее всмотрелся в ее лицо и впервые в жизни увидел, как краснеют рыжие. Сочно. Всем телом. Особенно щечками и ушками. Больше всего умилили розовые плечики…
— Боюсь, яд в нашем случае не поможет. — Последние шаги были преодолены за долю секунды, и всего через мгновение он сидел на кровати и уже прижимал к себе почти не сопротивляющуюся жену, которая смешно сопела, как хомячок и пыталась стукнуть его в бок кулачком. — Да ладно, брось. Что-то поздно тебя накрыло первым хотеньчиком, я уж думал, ты совсем дефектная. Признавайся, о чем думала?
— Ты ужасен! — Мне было до безумия стыдно, а от пошлых слов муженька и вовсе захотелось провалиться куда-нибудь в Бездну.
Но, кроме стыда, по телу, нарастая, прокатывались волны сексуального вожделения, грозя своим жаром испепелить меня изнутри. Но разум-то против! А как же уважение? А как же мои собственные слова о сроке в месяц?!
— Это еще почему? — Шахиро поудобнее перехватил мою руку, которой я все еще пыталась его ударить, хотя довольно вяло, и прижал к своей груди.
— Ты пошлый!
— Я честный.
— Ты наглый и беспардонный! Я же сказала — уйди, сама справлюсь!
— Я заботливый. — Шахиро озадаченно приподнял бровь и недовольно уточнил: — Что значит «сама»? Я тебе дам «сама»! Никаких «сама». Поняла?
— Дурак. — Я нервно хохотнула. Не знаю, о чем подумал он, но я — о самом пошлом. — Сама не значит, что онанизмом займусь. Сама значит — в душ пойду и там успокоюсь. И вообще иди уже…
— Куда? Марика! Ты что? — Меня развернули к себе и уставились как на привидение. — Моя жена тут страдает, а я должен уйти? Ты думаешь, что говоришь? Да я просто права такого не имею!
— В смысле? — Я непроизвольно напряглась. А еще начало сползать полотенце. Секунда и… Да, оно все-таки свалилось. — Шэт!
— Да-а-а… — Шахиро скептично проследил, как я лихорадочно пыталась вернуть беглеца на место. — А тощая-а-а…
— Хам! — Я возмутилась так громко и так искренне, что даже сама смутилась. Слегка. Но вида не показала! — Шах, брысь! У нас договор!
— Н-да? — Муж почему-то искренне удивился.
— Да!
— Уверена?
— Шах!
— Рыжик, только честно. — Шахиро слегка погрустнел. — Вот что ты сопротивляешься? Чего боишься? Мы официально женаты, мы друг другу нравимся. Почему ты так яростно сопротивляешься притяжению? Это ведь нормально.
— Это НЕ нормально! Это навязанное желание! Это подло!
— Позволь не согласиться. — Шахиро заботливо поправил полотенце, которое так и норовило упасть. — Не могу объяснить словами… В общем, ты не права. Понимаешь…
Он поморщился и с досадой потер лоб. Посмотрел на меня, снова поморщился, вздохнул…
— Давай так. Я сейчас пойду, а ты одевайся. Успокаивайся и все такое. Понимаю, тебе сложно это принять, и я буду последним гадом, если продолжу настаивать, но это неизбежно. Это жизнь, наша с тобой жизнь. Ты мне нравишься, и я буду рад, если ты это примешь. Если решишь сократить сроки договора — тоже буду рад. Давай. Жду.
Шах ушел, даже не обернувшись, так что когда за ним бесшумно закрылась дверь, я чувствовала себя полной идиоткой. Причем обманутой в ожиданиях идиоткой. Иначе не скажешь. То есть… Вот так, да? Получается, на мне вся ответственность, да? Какой же он все-таки гад!
Бездна, как же я ненавижу гормоны! И феромоны. И псиоников. И татуировки. И ответственность. А-а-а!!! Кого б убить?
Не знаю, сколько я злилась, но неожиданно дало о себе знать еще одно низменное чувство — голод. Да уж… И, как назло, желание прибить муженька, но при этом сначала тщательно надругаться над ним во всех возможных позах, не угасало. Вот ни капельки! Хотеньчик! И слово-то какое! Пошлое! Ла-а-адно…
К выбору одежды я подошла со всей ответственностью. Я не враг своему организму. Если эта зараза требует секса — я ему дам! И так дам, чтобы на год заткнулся! Хотя кому я вру?
Шумно выдохнув, раздраженно откинула прочь трусики и взяла в руки тунику, которую планировала использовать в качестве ночнушки. А что? Очень даже вполне. Длина чуть выше колена, рукава чуть выше локтя и такой нежный изумрудный цвет — просто загляденье. Волосы я убирать не стала, лишь расчесала. Надела тапочки и отправилась ужинать. И будь что будет!
Шахиро ожидаемо нашелся на камбузе, со скучающим видом он ковырялся в своей тарелке. Рядом стояла моя с остывшим беконом и гарниром.
— Извини, задержалась. — Я изобразила раскаяние, которое было недалеко от истины. Торопливо села за стол и сразу же потянулась к бокалу. Выпила залпом и с легким стуком поставила на стол. — Наливай.
Он капельку нахмурился, смерил меня подозрительным взглядом и недовольно поинтересовался:
— Ты решила напиться?
— Нет. — Я отрицательно мотнула головой, примеряясь к бекону. — Нервы. Приглушаю. — И доверительно добавила: — У меня два варианта. Первый — чуть выпить и расслабиться. Второй — завалить тебя тут же и надругаться. Причем я пока не решила, как именно. Что думаешь?
В этот момент обескураженный Шах выглядел так забавно, что я не удержалась и нервно хихикнула. Затем поняла, что это надолго, и сама потянулась к бутылке.
— Погоди. — Муженек перехватил бутылку раньше, забрав ее себе, словно начал переживать, что я начну пить прямо из горла. — Марика, что за странные намеки?
— Ты о чем? И почему намеки? Я прямым текстом говорю! — Я решила слегка возмутиться. — Я тебя дико хочу, считаю это ненормальным и поэтому нервничаю. Что непонятно? А еще я злюсь абсолютно на все, но понимаю, что это гормональное, и нервничаю еще больше. И вообще давай уже поедим. Есть хочу — умираю. Наливай, не жмись.
— Да-а-а… — Шах почему-то посмотрел на меня с сочувствием. — Так плохо, да?
— Очень! — Я резко кивнула и потребовала уже капризнее: — Наливай!
— Иди ко мне. — Муж протянул руку.
Я разглядывала ее секунд десять, не меньше. Перевела взгляд выше, на лицо Шахиро и с подозрением прищурилась. В этот момент он улыбнулся так мягко, что я решилась. Встала, подхватила свою тарелку и бокал и подошла к нему. Он чуть отодвинулся от стола и подставил мне свою ногу. Одну. Ага…
Первым делом я поставила тарелку с бокалом на стол и только после этого осторожно присела на ногу к муженьку. Было непривычно и не очень удобно. Неожиданно Шах обнял меня за талию, и стало уже лучше, но все равно расслабляться не стоило. Если здраво рассудить, позволять себе подобное рядом с ним вообще не стоило. Но кто тут еще может рассуждать здраво? Точно не я!
Тем временем Шах снова налил мне вина, поднял свой бокал и предложил мне сделать то же самое. Подняла.
— Давай, Рыжик, за понимание. Чую, нам это понадобится.
Неплохой тост. Сначала думала отпить, но затем прислушалась к своим ощущениям, которые заиграли новыми красками, и снова выпила все, что находилось в бокале. Эх, помирать, так с музыкой! Кстати!
— А тут музыка есть?
— Надо?
— Надо.
— Сейчас будет. — Шахиро серьезно кивнул, поднес к губам свой инфобраслет и отдал голосовую команду: — Музыка. Романтичная.
Пара секунд, и по помещению поплыли приглушенные звуки скрипки. Скрипка… Сколько лет я не слушала скрипку?
Неожиданно накатила такая ностальгия, что я со стоном выдохнула и облокотилась на Шахиро.
— Красиво… Любишь классику?
— Бывает. — Он едва уловимо кивнул, что я почувствовала по движению тела. — Кушай мясо, тебе надо.
— Кушаю. — Нервно хмыкнув, я потянулась за вилкой и подцепила кусочек бекона. — Наливай.
— Сопьешься.
— Не-а. — Я прожевала и широко улыбнулась. — Во мне сейчас настолько повышенный гормональный фон, что мне эта доза как мертвому припарка. Как медик тебе говорю. Не жадничай, наливай. Или последняя бутылка?
— Да нет…
— Отлично. Наливай!
— Гасить стресс алкоголем — не самая умная вещь, как специалист тебе говорю.
— Твои предложения? — Я недовольно покосилась наверх.
— Тортик? — И настолько честное у него в этот момент было выражение лица, что я искренне расхохоталась.
Аж слезы на глазах выступили! Вот гад! Нет, все-таки что-то в нем есть… Определенно что-то в нем есть!
И тут я поняла, что месть моя будет ужасна…
— Хорошо, давай тортик. Но сначала налей.
Для храбрости. Чую, мне это выйдет таким боком, что супружеский долг все-таки придется отдать. Хотя-а-а… Или взять?
Я задумчиво покосилась на Шахиро, снова наполняющего мой бокал, и не удержала зловещей ухмылки. Взять. Определенно взять. А вы, стыд и совесть, молчите, ваше время будет завтра.
— Хочу сказать тост! — Я, начиная нервничать вновь, но уже слегка по иному поводу, с лихорадочным возбуждением подняла свой бокал. — За нас! За тебя — хорошего, заботливого и понимающего, за меня — умницу-красавицу и за нас — определенно ненормальных. — Выпила залпом, пока Шахиро непонимающе хмурился, и игриво махнула рукой: — Торт, пожалуйста, я готова к сладкому!
