Книга: Медальон сюрреалиста
Назад: 2001 г. Лодейное Поле. Цыганская кровь
Дальше: Металиди

1921 г. Испания

— Почему существует неравенство? Почему я, сын нотариуса, не могу знаться, скажем… ээээ… с портовым грузчиком?
Священник многозначительно посмотрел в глаза юноше. Отец Кристиано все понял еще в тот вечер после ливня. Ему были знакомы и эта нервная дрожь голоса, и перепады настроения, и адский блеск влажных глаз.
— Когда я был молод, я тоже задавался подобным вопросом. Я из герцогского рода, вырос в семье судовладельца и должен был тоже стать судовладельцем. Отец с отрочества посвящал меня в свои дела. Я часто бывал в порту, наблюдал, как выгружают и загружают на борт разные грузы. Мой отец был одним из богатейших людей Каталонии, он бывал на королевских приемах, общался с людьми высшего света. Я знал, что мне уготована та же участь.
Однажды я увидел в порту беженцев. Оборванная грязная толпа не то родственников, не то соседей из какой-то бедной страны прибыла в грузовом отсеке рыболовецкого траулера. Среди них были только трое мужчин трудоспособного возраста, остальные — замученные дорогой женщины, старики и дети. Я стоял у парапета и бросал чайкам хлеб. Беженцы подошли к воде — прямо под моим парапетом — и стали умываться. Вдруг я заметил на себе взгляд — очень пронзительный, вызывающий дрожь, столько лет прошло, до сих пор его помню! Тяжелыми водянистыми глазами на меня смотрела беженка и безмолвно просила хлеба. Я спустился вниз, отдал ей хлеб и немного денег, что имел при себе. Мне было восемь лет, и я тогда еще никогда так близко не видел бедность. От той толпы разило такой безнадегой, что мне на мгновение показалось, будто бы она вот-вот и меня затянет в свою жуткую воронку, что моя благополучная жизнь — вымысел, а сам я такой же бедный, как и они. Я резко повернулся и поспешил уйти; мне хотелось скорее вернуться в свой благополучный мир, а о беженцах забыть, как о ночном кошмаре. Я побежал к пристани, где меня дожидался отец. И вот, когда я почти добрался до места, меня догнал мальчишка моего возраста. Худой, чумазый, с сальными отросшими волосами — я видел его среди беженцев. Он вынул руку из кармана драных штанов и протянул ее мне. В руке у него был медальон. Вот этот. — Отец Кристиано положил перед Сальвадором маленький аккуратный сверток; развернул его, и юноша увидел незамысловатое, на его взгляд, украшение.
— То ли мальчишку прислала женщина, которой я отдал хлеб, то ли он пришел по собственному желанию, я не знаю, мальчик не говорил по-каталонски.
У голодранца была дорогая вещь, которой не имел я, сын судовладельца, и он отдал ее мне. Отдал просто так, как благодарность за хлеб, повинуясь каким-то своим принципам и душевным порывам.
— Какая же это драгоценность? — усмехнулся Сальвадор. Он бросил на медальон пренебрежительный взгляд, всем своим видом показывая, что вещица ему не интересна. — Такие побрякушки носят торговки с рыночной площади да прачки! Уж я-то знаю, о чем говорю! У моей матушки полный ларец украшений, все из золота, серебра, с разными драгоценными камнями.
— Поверь мне, Сальвадоре. Этот медальон, хоть и не из золота, ценнее ста золотых медальонов.
Юноша недоверчиво смотрел на священника. По мнению Сальвадора, отец Кристиано либо спятил, либо попросту его дурачил.
— После того случая в порту я понял, что различий между людьми разных социальных уровней нет, все это сидящие в наших головах предрассудки.
— Как это нет, если они есть?! Всегда были и будут! — не согласился Сальвадор. — Вы хотите сказать, что какая-нибудь безродная цыганка мне ровня?! Никогда я не стану знаться с бродягами! Никогда ни одного плебея не назову своим другом и не приму его в своем доме! Никогда не свяжу свою жизнь с простолюдинкой!
Отец Кристиано лишь усмехнулся.
— Не зарекайся. На вот, возьми этот медальон. Мне он сослужил неплохую службу, пусть теперь тебе послужит.
Когда Сальвадор остался один, он с интересом стал разглядывать подарок. Небольшой, в виде медного веера со вставками из самоцветов: бурого, как кровь, граната; голубого, как вода в ручье, топаза; зеленого, как трава на лугу, хризолита; лилового, как закатное небо, аметиста и красной, как плащ матадора, шпинели — сочетание камней было весьма удачным, они выигрышно дополняли друг друга. Юноша поддел пальцем крохотную защелку — створки медальона открылись, но к своему разочарованию, внутри он ничего не обнаружил.
Назад: 2001 г. Лодейное Поле. Цыганская кровь
Дальше: Металиди