Холодное солнце
На Морею опустилась зима. Холод сковал болота, лес замер в ожидании лютых метелей с обильными снегопадами. Пережидая непогоду, дичь попряталась, забилась подальше в норы. Отряд подгонял и Гервант, и северный ветер… Пешком и верхом, преодолевая бурелом и снежные наносы, страдая от голода и усталости, разбойники бежали на юг, спасаясь не от виселицы, а от жестокой погоды первого зимнего месяца. У коней тоже подвело бока — питательность сухой травы стремилась нулю, а запасы корма из селения мертвых главарь экономил.
С приходом настоящих морозов, дикие кабаны стали особенно пугливы: уходя на охоту с арбалетом, Гервант все чаще возвращался с пустыми руками. Неожиданно, основным кормильцем отряда стал Киндар — терпеливый, легкий и неизменно меткий, эльф приносил к ужину белок, куропаток, а в особо удачный день — тушку зайца. Дичь варили в котелке, добавляя в воду горсть чечевицы или твердые, как бусины, ягоды клюквы, выкопанные из-под снега.
Лиандра больше не ночевала с Лето под одним одеялом — ей достался в наследство спальник Чазбора, но разбойники так мерзли по ночам, что ложились вповалку и грелись друг об друга. Каждое утро девушки начиналось с урока фехтования. Ханлейт будил ее затемно и вел подальше в лес, чтобы не мешать остальным. Первыми противниками Лиандры стали деревья — на более мягких стволах сухостоя Хан заставлял ее отрабатывать до автоматизма незнакомые прежде удары, выворачивал кисти рук наружу и внутрь, добиваясь необходимой гибкости. После каждой такой тренировки Лиандра возвращалась к стоянке измотанная до предела, с дрожью в ногах и болью во всех мышцах, а ей предстоял еще дневной переход и вечерний поединок, ничуть не проще утреннего!
Как только топор дварфа звонко зацокает по мороженой древесине, обещая привал и отдых, Хан уже поджидал ее поодаль на вытоптанной в снегу площадке и начинал гонять по кругу, нападая и прячась за деревьями, отрабатывая реакцию и защиту. Но эти усилия не пропадали даром: с каждым днем меч Веселика в руке Лиандры становился легче, а стиль боя Ханлейта — понятнее. Иногда за поединком наблюдал Гервант:
— Красиво пляшете. Но представь, сестричка, на месте эльфа мужлана, вроде меня — что будешь делать?
— Есть разница? — удивлялась Лиандра.
По ее мнению, лучше Хана бойца и быть не могло. Если уж с эльфом она дерется в полную силу, то все остальные воины на свете сдадутся вовсе без боя.
— Ханлейт, Гервант — хороший мечник? — спросила Лиандра своего учителя.
— Посредственный.
— Значит, его победить не составит труда?
— Ошибаешься, Гервант хитер и очень силен.
— Сильнее тебя?
— Да, Гервант сильнее меня, — неожиданно признался Хан, — но в бою со мной это роли не сыграет, а вот тебе стоит попробовать. Я поговорю с ним, когда решу, что ты готова. Для тебя этот опыт будет неприятен, но он необходим, Лиандра.
Однажды утром ее разбудил не Хан, а Гервант и кивком головы пригласил следовать за ним.
— Вот вы все тащитесь, глядя лошадям на уши, стонете и не замечаете, насколько мы на юг продвинулись! Обрати внимание на слой снега — едва больше, чем по щиколотку. Если бы остались севернее, погрязли бы в сугробах с головой. И лес реже стал, не такой буреломный, как в пойме Одрена. Еще несколько дней — и выйдем на открытое место, — буднично сообщил Гервант.
На лесной поляне, подпирая спиной дерево, ждал Ханлейт. Вокруг лежал нетронутый снег, кое-где проткнутый бурыми стеблями прошлогодней травы.
— Отнесись к поединку серьезно — это твой первый настоящий бой. Нелюдь тебя не пожалеет! — предупредил Хан.
Меч Герванта был короче и шире ее клинка, а сам главарь оказался медлительным и неповоротливым бойцом. Его техника не отличалась разнообразием. Фантазией Гервант тоже не мог похвастаться — бой с ним был настолько скучным, что девушке то и дело хотелось зевнуть. Тем непонятнее было беспокойство в глазах Ханлейта, наблюдавшего со стороны.
— Не подпускай его близко, будь внимательнее.
Она и не подпускала. Атаки Герванта отличались одинаковой по амплитуде, размеренной силой и предсказуемо приходились на корпус. Поставить защиту Лиандре не составляло труда, ей казалось, что она отразит такие удары даже с закрытыми глазами.
— Заставь его поднимать руки выше, пусть устанет! Используй преимущество в своем росте и длине меча! — советовал Ханлейт.
— Слушай, эльф, я начинаю догадываться, на чьей ты стороне, — хмыкнул Гервант и продолжал поединок в том же духе.
Лиандре надоело топтаться на месте. Она начала активно атаковать, и тут поняла, что напрасно считала Герванта неумелым бойцом: ее клинок встречал защиту, крепкую, как скала. Бить нелюдя в ноги было и вовсе бессмысленно — Лиандра их не доставала, зато руки королевского лучника отличались непропорциональной длиной и огромной силой. Гервант обманул ее с самого начала, поставив бой по своим правилам!
Несколько раз Лиандра была хороша — нелюдь отступал под ее стремительным натиском, едва успевая поворачиваться и блокировать. Но и Гервант изменил тактику: он упрямо шел на сближение. Здесь Лиандре пригодились приемы Ханлейта с поворотами клинка. Девушка не могла соперничать с противником в силе, зато победила в ловкости: неожиданно выкрутила Герванту кисть и обезоружила. Меч главаря утонул в снегу, а Лиандра, вместо того, чтобы приставить свой клинок к груди Герванта, отошла в сторону. Поднимая меч, нелюдь криво усмехнулся. Ханлейт больше ничего не советовал.
Темп боя был прежним, но Лиандра начала понимать, что рука Герванта осталась твердой, а ее — устала. Меч главаря все чаще оказывался сверху, прогибая ее защиту, опуская клинок к земле.
— Уходи от него! Ногами! Вправо, влево, куда сможешь!
Совет Хана не запоздал, просто у Лиандры закончились силы. Отведя ее клинок от линии защиты корпуса, Гервант ударил девушку кулаком в плечо. Она пошатнулась и от неожиданности сделала шаг назад, забыв поднять руку с оружием. Следующий удар Герванта пришелся в переносицу. У Лиандры в глазах вспыхнул искрами заснеженный лес. Она выронила меч и закрыла руками лицо.
— Девчонка! — насмешливо проронил Гервант, прохрустев шагами прочь.
— Крови хочешь наглотаться? Опусти голову, — рука Хана легла на шею, заставляя наклониться, — ниже. Больше, чем есть, не вытечет.
— Он мне нос сломал!
— Не сломал. Видела нож на поясе Герванта? Тот самый, который ты бросала в него в морейском трактире? Он бы оказался в твоем плече, вздумай нелюдь тебя убить. Я предупреждал, что будет непросто!
— Ты не говорил, что он поступит нечестно!
— Разве? Для победы все средства хороши, Лиа — усвой этот урок раз и навсегда. Сегодня ты проиграла дважды. Удалось разоружить противника? Прекращай поединок немедленно! Я не говорю, что надо было отрубить Герванту голову, но забрать его клинок ты должна была попытаться! Это первое, а второе — ты бросила оружие из-за пустяковой травмы!
Ханлейт набрал в горсть снега и приложил к месту удара. Другой рукой он поддерживал Лиандру, прижимая к себе. Участие Хана смущало и волновало, его прикосновения были приятны, но она стыдилась своего проигрыша и не смела поднять глаза.
— Ты убивала раньше? — неожиданно спросил он.
— Я ничего не помню…
— Посмотри на меня. Не пострадает твоя красота, не беспокойся ты так.
— Я совсем ни на что не гожусь?
Долгое молчание Хана девушка приняла за подтверждение своей правоты.
— Я даже боюсь поставить себя на твое место. Не знать свои возможности, смутно представлять желания… Ты словно родилась сразу такой, какой себя видишь в зеркале, минуя несколько десятилетий взросления. Но ты вызываешь уважение, Лиандра, ты удивила даже Герванта, а это, поверь, непросто.
— Наверное, теперь он будет меня презирать.
— В его глазах ты прошла путь от мимолетного развлечения до полноправного противника в поединке, и тебе мало?
— А что думаешь ты? У меня не получилось победить.
— Я этого и не ждал. Знаешь, почему? У тебя есть все, чтобы одержать верх: скорость, навыки, и даже силы тебе хватает, но нет самого главного — понимания, зачем вступаешь в бой. Борьба без цели обречена на поражение. А мое отношение важно?
Наконец, Лиандра взглянула в лицо Ханлейта и заметила, что эльф взволнован. В глубине его зеленых глаз плескалась тревога и нетерпеливое ожидание.
— Да, очень. На постоялом дворе в Морее ты протянул мне свой меч, а не чужой. Я тогда не оценила, я вообще плохо соображала, но это был знак доверия. С тех пор я его стараюсь оправдать. Не знаю, получается ли…
— Я доверяю тебе с тех пор, как ты заговорила. Это — единственная причина, по которой ты меня терпишь? Я хотел сказать, как наставника…
Лиандра отрицательно покачала головой. Ее чувства к эльфу не поддавались точному определению: Ханлейт и нравился, и отталкивал. Девушка не решалась сделать шаг навстречу, опасаясь холодного отпора и брезгливого презрения, на которые Хан был так щедр в первые дни их знакомства.
— Так почему еще?
— Я тебя боюсь.
Это была неправда — Хан ее больше не пугал. Лиандра хотела бы стать ближе, но не знала, с какой стороны подойти. Ханлейт помрачнел и замкнулся.
— Ты сама себя боишься. Воспоминания — вот ключ к твоей будущей жизни, даже если они выглядят чуждыми и странными. А еще — имя сестры Герванта тебе не подходит!
— Как же ты будешь меня называть?! — удивилась Лиандра.
К новому имени она успела привыкнуть.
— А никак.
Хан пошел к стоянке, оставив неприятное чувство разочарования и досады.
* * *
Удар Герванта не повредил кожу, кровотечение тоже прекратилось, но нос выглядел припухшим. Сколько Лиандра не отворачивалась от Лето, он все равно заметил неладное.
— Кто тебе разбил лицо? — подозрительно спросил аквилеец.
— Никто, я случайно наткнулась на дерево.
— Не трави байки про деревья! Меня били в рожу десятки раз, но исключительно специально. Кому ты дорогу перейти умудрилась? Хану?
— Нет.
— Ты вообще не хочешь со мной разговаривать! По утрам с эльфом трешься, на привалах у костра сидишь, как прибитая! Я устал догадываться, что у тебя на уме. Скажи словами!
Лиандра молчала и злилась. Они с Лето так и не обсудили свои планы: этому помешала трагедия, произошедшая с Чазом и трудности зимнего похода, но основная причина была в том, что девушка не знала, что аквилейцу ответить.
Гервант, предугадывающий погоду шестым чувством, распорядился остановиться на ночь пораньше:
— Метель будет. Эх, ели здесь не растут, заслон поставить — и то не из чего. Готовьтесь, ночка предстоит та еще.
Разбойники расчистили площадку для привала, заготовили хворост и сели ужинать. Выдался теплый для зимы, сумрачный вечер. Небо нависло особенно низко, а лес настороженно притих.
— Избегаешь меня, да? — шептал Лето, толкая Лиандру локтем, — чем твое поведение объяснить? Я тебе разонравился? Подобрала и бросила?
От толчка под руку она расплескала ложку с похлебкой и ответила аквилейцу сердитым взглядом.
— Хватит бубнить, Лето, — сказал Гервант, — у меня к твоей девушке вопрос будет. Сколько загубленных душ у тебя на счету, сестричка? Не считая той, что рядом бормочет, но я не про любовь спрашиваю. Потому, как вокруг тебя убийцы сидят! Глянь на Златовласку: прелесть, а не эльф, не правда ли? Но невинный вид обманчив — Киндар убивает не моргнув голубым глазом, хладнокровно, как я не могу, и не только птичек. А ты, дорогуша, и мухи не обидишь, как бы красиво мечом не махала! Можешь не отвечать, но на будущее задумайся: если не сама кровь проливаешь — готовься свою на вкус попробовать.
Ханлейт говорил о том же, но другими словами… Наверное, чтобы пролить чужую кровь, нужен серьезный повод, а между жестокостью и необходимостью есть тонкая грань. Лиандра ранила одержимую, а Герванта — не смогла. «Я не получаю удовольствие от насилия», — сказал однажды Ханлейт, но кто сочтет его безобидным? «Я обучена технике архонтов. Неужели, я — тоже убийца?» — задумалась девушка.
— Лиа, ты где? Пойдем, поговорим!
Лето настойчиво тащил ее за руку. Не желая стать всеобщим посмешищем, Лиандра встала.
— Далеко не уходите, заблудитесь, — предупредил Гервант.
Аквилеец остановился, когда стоянка скрылась за деревьями. Пристально посмотрев Лиандре в глаза, он обнаружил в них спокойное ожидание. Ни смущения, ни нежности. Обычно на внимание Лето девушки отвечали более пылко!
— Не надо меня бить, Лиа, ладно? — начал парень, подходя вплотную, — ты же не такая злючка, как кажешься! Будь со мной добрее, когда мы одни.
Обняв Лиандру за талию, Лето осторожно приблизил лицо. Отчаявшись получить ответ словами, он выбрал проверенный способ — предложил себя.
«Да он же хочет меня поцеловать!» — в смятении подумала Лиандра, — «многие находят это приятным. Наверное, я тоже… Раньше, до того, как…» Едва чужие губы коснулись ее губ, все мысли оборвались. Прикоснувшись мягко и нерешительно, Лето не встретил сопротивления и осмелел. Заключив девушку в объятия, он насладился чувственным поцелуем, удивляясь и радуясь ее страстному ответу: руки Лиандры взлетели вверх, но не для пощечины, а чтобы обвить его шею. А она отдавалась рукам и губам Лето, ласково зарываясь пальцами в густые завитки волос на его затылке. Аквилеец был таким же теплым и щедрым, как солнце его родины. Холодные сумерки зимнего вечера испугались и отступили, растаяли в цветных пятнах под плотно сомкнутыми ресницами…
Но все заканчивается, даже долгие поцелуи. Не разрывая объятий, Лето с улыбкой отстранился.
— Я знал, что ты меня любишь! Почему ты так долго скрывала свои чувства? Боялась, что я буду неверен? А вот и напрасно! Могу доказать: давай, как придем в Галаад, повенчаемся в храме! Хотя, зачем ждать? Мы в Эймаре это сделаем!
— Я не верю в Создателя, — неожиданно для себя сказала Лиандра.
— Как это? — Лето ненадолго удивился, — тогда не будем венчаться — какая разница! Главное, что мы вместе. И воровать я завязываю, довольно судьбу искушать. Зачем тебе муж однорукий нужен?
Он снова ее поцеловал, на этот раз коротко.
— Лето, ты многое понял неправильно! Например, в Готе я тебя звала не в постель. Я разозлилась, что ты пьешь и хотела…
— Ах, это! — отмахнулся Лето, — я пью от скуки, могу легко бросить.
— В «Дырявом котле» я вернулась потому, что…
— Этого я никогда не забуду!
Аквилеец не давал возможности объясниться, и Лиандра оставила все попытки. В его предложении не было полутонов, а в чувстве — фальши; и настоящее, и будущее лежали как на ладони — простые и понятные. На краткий миг Лето заслонил собой жестокость целого мира, но он обещал исцелить не душу, а тело. Близость стала такой желанной! Разве возможно отказаться?
Больше нет нужды ворошить свою забытую жизнь: страдать, просыпаться в холодном поту по ночам и выискивать смысл в последних словах одержимых. Проклятая дорога и оскверненные храмы, мертвые, мечтающие поведать страшные истины, — все осталось позади, как жуткий, ненужный сон. С Лето девушку ждало спокойное счастье и долгие годы, не заполненные событиями.
— Жизнь — такая короткая, Лиа, — словно отвечая на ее мысли, прошептал аквилеец, — не будем терять больше ни дня!
Поиски настоящей любви требуют душевных сил и времени, но даже благодарность, сочувствие или желание — менее ценные дары, чем истинная страсть, выпадают на долю не каждому. Молчаливо соглашаясь, Лиандра не отстраняла руки Лето, теребившие одежду, тепло и щекотно касавшиеся тела. Ее прошлое бросило долгий прощальный взгляд, чтобы уйти навсегда.
Лиандра открыла глаза. Начинало мести. Снег запутался в волосах Лето, а на ее щеках таял холодными каплями. Между деревьями мелькала спина Ханлейта — у свидания был свидетель, скрытно наблюдавший все это время издали. Меняло ли это обстоятельство хоть что-нибудь? Да! У девушки бешено заколотилось сердце. Она задрожала от озноба и своего решения. Лето заметил.
— Замерзла? Не переживай, до бурана успеем вернуться. Сейчас я тебя согрею, — улыбнулся аквилеец, проводя по груди Лиандры горячими ладонями.
Она оттолкнула его руки и запахнула куртку.
— Лето, не надо.
— Почему? Боишься Герванта? Да он все понимает.
— Гервант тут не причем.
— А вы разве не…? Нет, я не ревную, дело прошлое.
— За кого ты меня принимаешь! Он мне неприятен!
— Вот как! — обрадовался Лето и прижал ее к себе еще крепче.
Лиандра продолжала вырываться, приводя парня в недоумение.
— Лето, я не поеду с тобой в Галаад. Я останусь в Эймаре, возможно — в Эрендоле.
— Что?!
— Я не могу. Я тебя не люблю.
Ну, вот и все, совсем не трудно. Нет, ужасно тяжело! Лиандра стояла с несчастным видом, а Лето мог только гадать о причинах такой резкой перемены. Каприз? Не похоже!
— Все твое поведение говорит об обратном! Ты меня целовала особенно, как любимого. Со мной такого еще не было, Лиа.
— Прости меня.
— Ты меня хотела!
— Это была… минутная слабость!
Лето чувствовал, что девушка говорит серьезно, а не «ломается», но причина отказа была выше его понимания.
— Ты притворялась? — спросил Лето с ошарашенным видом, — зачем? Чтобы унизить?
Борясь с собой, Лиандра замолчала. Еще можно было все вернуть: обнять, извиниться, возможно, расплакаться. Сделать то, чего они оба желали. Но что потом? Несчастными будут и Лето, и она сама! «Кого я обманываю?» — думала Лиандра, — «дело не в Ханлейте, а во мне! Я не знаю, кто я, но понимаю, кем мне не стать!»
— Да, я лгала… чтобы унизить, — пробормотала она и, отпихнув Лето с дороги, быстро пошла прочь.
Изначально выбрав неверное направление, Лиандра едва не потерялась. Куда бы не повернула девушка — везде была мгла, хлещущая по лицу колючим ветром. «Что я натворила, зачем обидела Лето? Я осталась совсем одна!» — запоздало раскаивалась Лиандра, а морейская ночь отвечала ей свистом бури, от которого сжималось сердце. Как она могла отказаться от любви, пусть и не взаимной! И насколько опрометчиво было рассчитывать на дружбу непредсказуемого эльфа!
Разбойники Лиандру не искали, будто забыли о ее существовании. Она вышла на стоянку отряда спустя несколько часов и обнаружила вместо людей и эльфов сугробы. У слабого огня сидел Мензенлир — единственное существо, которому было на нее наплевать. Будь на ночном дежурстве Гервант, Гвидо или любой другой разбойник, они бы заметили ее долгое отсутствие и подняли тревогу. «Я едва не погибла, а этого никто не заметил!» — с горечью подумала Лиандра, пытаясь уснуть в ледяном спальнике, дрожа от холода и одиночества.
* * *
— Вставай!
Лиандра открыла глаза. Над ней стоял Хан и тыкал ножнами в плечо. Настало время утренней тренировки. Обычно эльф будил куда менее бесцеремонным способом! Неприятно пораженная его грубостью, девушка захватила меч и пошла следом. Вчерашние события не прошли для Лиандры бесследно: ее лицо побледнело и осунулось, под глазами залегли тени. Это отметил и Хан, но нездоровый вид девушки не вызвал у него ни капли сочувствия.
Эльф начал поединок без предупреждения, внезапно рубанув позади себя с разворота. Лиандра инстинктивно парировала, отклонившись и выставив вперед меч в ножнах — она просто не успела его достать. Клинок Ханлейта глубоко разрезал чепрачную кожу ножен и тут же взлетел вверх для новой атаки.
— Что происходит?! — вскричала Лиандра, торопливо выдергивая оружие из покореженных ножен.
Хан не ответил. Сжав губы в тонкую линию, он продолжил нападать, а Лиандра — защищаться. Эльф выглядел мрачным и злым — как и при первой их встрече. Этот поединок не был обучающим — Ханлейт не гасил силу ударов. Лиандра напрямую столкнулась с его мастерством и изобретательностью, испытала на себе коварные приемы, едва не попалась на обманные движения. Что она могла противопоставить безжалостному стилю боя эрендольского ассасина? Его зеркальное отражение, наложенное на технику боя архонта! За уроки Ханлейта отвечала голова, а когда мысль запаздывала, в бой вступало тело, закрывая бреши в защите, дополняя атаки новыми комбинациями движений.
— Что ты творишь?! — пыталась выяснить она между ударами и финтами боя.
— Я сожалею.
— О чем?!
— О напрасно потраченном времени!
В потемневших от неведомой мысли глазах Хана плескалась зеленая отравленная ярость. Вот оно какое, истинное лицо эрендольского убийцы! Как могло случиться, что он начинал ей нравиться?! Прозрение Лиандры было внезапным и очень болезненным. Но обижаются на друзей, а врагов ненавидят!
— Сейчас перестанешь!
— Сдались мне твои угрозы! — бросил Хан, добавляя фразу на резком, грубом наречии, похожую на оскорбительное ругательство.
Он перекинул оружие в левую руку и взмахнул лезвием меча снизу вверх, слегка задевая плечо Лиандры и срезая прядь ее волос. Она в долгу не осталась. Девушка не видела себя со стороны, но произошедшая в ней перемена заинтересовала Герванта. Собираясь в путь, он остановился с вещами в руках и наблюдал. Когда Лиандра была архонтом без магии — Хану не составляло труда одерживать верх; в поединке с Гервантом она была не более, чем послушная ученица эльфа. Слияние разных техник боя сотворило из девушки машину для убийства, страшную в своей непредсказуемости, а гнев сделал ее еще сильнее.
— Хан опять заговорил по-харматански… — задумчиво проронил Гвидо, — не хотел бы я эту парочку на узкой дорожке встретить!
— Была бы моя воля — я бы разными путями их развел. Подходят они друг другу, как хрен с горчицей! — прищурясь, ответил Гервант.
Злобное, жестокое существо — вот кем был сейчас Хан в глазах Лиандры. Она ждала дружеского участия? Или большего? Как глупо!
— Тебе жалко? Этого? — девушка замахнулась для диагонального удара в корпус и атаковала горизонтальным в голову, — все средства хороши, помнишь? Получай!
Выхватив метательный нож левой рукой, она бросила его Ханлейту в лицо и случайно попала. Он едва успел отклониться — клинок чиркнул эльфа по скуле у самого уха. Из длинной, глубокой царапины хлынула кровь. Хан опустил оружие и провел рукой по щеке, с недоумением посмотрев на красную ладонь.
— Обучение закончено.
Резко вогнав меч в ножны, он вернулся к разбойникам.
— Э, да у тебя шрам останется! — воскликнул Гервант, осматривая эльфу лицо.
«У меня тоже», — сказала про себя Лиандра. Ханлейт не снизошел до объяснений.
