Вторая война
– Чего сидите, сынки? Кого ждете?
Старик в старом потертом ватнике подошел к отряду, расположившемуся на обочине у грунтовой дороги.
– Дед, тебе чего? – спросил один из них.
– Как это чего? Кто у вас старшой? Разговор есть.
– Ну я, – нехотя откликнулся высокий парень в камуфляже, – говори что хотел.
Старик оглянулся по сторонам, как будто пытаясь убедиться, что никакие лишние уши его не услышат:
– Я знаю где артиллерия стоит. Вчера ночью подогнали и замаскировали. Мимо пройдешь – и не увидишь ничего.
– Чья артиллерия, дед? – Старший пытался сделать вид, что ему это неинтересно, но можно было заметить, как в глазах на секунду вспыхнул и тут же потух недобрый огонек.
– Как это чья? Ихова, будь они неладны.
– Чья ихова, дед? Перепил, что ли? – Парень кинул недолгий взгляд на незваного гостя и положил руку на автомат Калашникова, лежащий на коленях.
Старик насупился и посмотрел на него из-под седых бровей.
– Ты меня тут своей пукалкой не пугай! Ишь ты! Не таких видали…
– Дед, не мельтеши тут, иди домой лучше. Тебя там бабка уже, наверное, заждалась. Ты где живешь-то? Откуда сам?
– Вон там я живу, – старик махнул рукой в сторону небольшого леска. Лесом его было сложно назвать. Скорее, небольшая лесополоса, некогда кем-то посаженная, а затем брошенная.
– Где там? На дереве, что ли?
– Нет, не на дереве, – глухо отозвался гость.
– А где? В землянке? Я спрашиваю – дом твой где?
– Разбомбили мой дом нехристи. Негде жить, вот и живу в леске.
Парень с подозрением посмотрел на одежду старика. Вещи были старыми и потертыми, но в целом он выглядел вполне опрятно.
– Что-то ты, дед, заливаешь, по-моему, – парень поднялся на ноги и, прищурившись, посмотрел ему в глаза.
Выцветшие зрачки старика спокойно встретили взгляд молодого человека.
– Как звать тебя?
– Степан Михайлович.
– Фамилия?
– Васильков.
– Документы есть?
– Нету документов. Я ж говорю – дом мой разбомбили. Глухой, что ли?
Парень помолчал и снова посмотрел в глаза. Несколько секунд они смотрели друг на друга, не проронив и слова. В глазах молодого человека зарябило, и он почувствовал, как будто веки наливаются свинцом.
– Сынок, я говорю – артиллерия там. Я сам видел, – заговорил дед спокойным голосом.
Парень протер глаза рукой и наморщил лоб. Ощущение тяжести тут же исчезло.
– Устал я чего-то, – пробубнил он себе под нос и снова посмотрел на старика, – а чего ты там делал-то? Откуда данные у тебя, Степан Михайлович?
– Мимо проходил, – уклончиво ответил дед.
– Не нравишься ты мне чего-то, – парень оглянулся на своих друзей по оружию. Те, не обращая на них никакого внимания, спокойно сидели и негромко разговаривали, предоставив своему командиру разбираться со странным гостем.
– А я тебе и не баба, чтобы нравиться. Я тебе говорю, где эти вражины стоят, а ты не хочешь меня слушать. Тогда на кой черт ты тут вообще делаешь? Отдай свою стрелялку кому-нибудь да к мамке домой иди. Чего ты вылупился на меня?
– Дед, не перегибай, – взгляд парня стал жестким и колючим, зрачки сузились и уставились двумя точками на старика, – ты думай, что говоришь, а не то договоришься. Думаешь, ты один тут такой умный? В мой дом тоже снаряд прилетел. И черт с ним, с домом, там жена у меня с дочкой были. А теперь нету их. Понял? И я буду этих чертей стрелять этой стрелялкой, как ты говоришь, до тех пор, пока ни одного не останется. Уяснил? И не тебе судить, что мне делать и куда идти.
– Ладно тебе, – голос старика стал мягче, – не бузи. Карта есть у тебя?
– Ну есть и что?
– Давай отмечу, где они свои пушки поставили.
Командир немного помедлил, но все-таки достал из рюкзака аккуратно сложенную карту и карандаш.
– Ну на, рисуй.
Оба склонились над картой. Через пару минут парень уже складывал ее обратно в рюкзак.
– Значит, так, дед. Пойдешь с нами. Мы твою информацию проверим и, не дай бог, что-то окажется не так…
– Проверяй, сынок, проверяй. Мне бояться нечего…
Отряд двинулся в расположение.
* * *
Ночь уже близилась к рассвету, когда во тьме вспыхнула сигнальная ракета.
– Ну слава Богу, – с облегчением вздохнул мужчина и вытер рукавом пот со лба. Несмотря на довольно прохладную погоду, его одежда была мокрой. Через несколько минут из темноты появились несколько человек.
– Все живы! – Мужчина кинулся к ним навстречу.
– Да, бать, нормально все, – ответил командир отряда.
– Что там? Было что-нибудь?
– Пять установок. Айдаровцы вроде. Закопали по самые лопухи. Правду дед говорил, мимо пройдешь и не заметишь. Координаты правильные, можно начинать утюжить. Этих не жалко, пусть по полной крошат. Деду нужно еды хоть собрать немножко. Не обманул.
– Да я из-за этого деда чуть не поседел!
– Чего так? – Парень взглянул на мужчину уставшими глазами.
– Вы как только вышли, пошел я к нему поговорить. Думал – может, еще чего расскажет, а его нету!
– Как нет? Сбежал, что ли?
– Я его в тот кабинет посадил, охрану у дверей выставил… Говорят – не слышали ничего, не видели. И дверь снаружи заперта.
– Через окно?
– Да я ж говорю – в кабинет на первом этаже. Нету там окон! Я думал – всё… Значит, на засаду вас вывел, а сам на ногу дал, гад. Ну, сволочь, увижу – пристрелю.
– Ладно, бать. Потом разберемся. Все ж нормально, не обманул он нас. Поспать бы сейчас…
* * *
– Командир, может, заглянем в гости к нашему разведчику?
– Какому разведчику еще?
– Ну деда помнишь? Он же говорил, что вот тут в лесу живет. Хоть тушенки ему скинем немного.
Молодой человек посмотрел на часы:
– Да, нужно деда поблагодарить.
Через пару минут они уже заходили под тень первых деревьев.
– Под ноги смотрите, аккуратнее. В цепь постройтесь, мы тут его быстро найдем, – командир отдал указания и шагнул вперед.
Полчаса поиска ничего не дали. Никаких признаков проживания человека даже и близко не было. Бойцы собрались в кучку и присели на подстилку из сухих листьев. Командир молча стоял неподалеку и задумчиво смотрел на землю.
– Ну нет и нет, – закуривая, произнес один из парней, – чего его искать?
– Да набрехал, конечно, – откликнулся второй, – испугался, наверное, вот и придумал историю. Командир, может, он леший, а? Командир! Ты чего? Серега?!
Молодой человек сидел в нескольких метрах от них, повернувшись спиной. Его плечи беззвучно тряслись. Парни вскочили и подбежали к нему. Один из них попытался что-то сказать, но слова так и застряли в его горле. Перед ними стояла небольшая, проржавевшая во многих местах пирамидка с помятой звездой на вершине. Рядом лежала наполовину занесенная землей металлическая табличка. Боец наклонился, взял ее в руки протер от грязи и остатков сгнивших листьев. На ней было выбито всего два слова: «Неизвестный солдат»…
Бойцы уходили молча, стараясь как можно тише наступать на землю. А на могиле солдата лежала, придавленная двумя банками тушенки, небольшая картонка, на ней синей ручкой было написано: «Васильков Степан Михайлович. Спасибо тебе, отец».
