Охота на людей
За полтора часа полёта он устал от кампании дивы Аниты так, что с трудом сдерживал рвущуюся наружу брань.
Дива вынимала мозг, требуя внимания к своим прожектам, которые только на первый и совсем неискушённый взгляд выглядели как нечто, заслуживающее внимания. Оказывается, у дивы есть знакомства во всех мыслимых и немыслимых службах: от аргентинского телевидения до всесильной электрической кампании «Эдесур» и генералитета армии Лос Анхелос. Она просто не знала, с кем путешествует, иначе не рискнула бы рисоваться перед этим человеком. За пять лет, занятый «вживанием», а затем выживанием в Надмирье, Кассий Борджия умудрился заматереть так, что завёл кое-какие полезные знакомства, не ограничивавшиеся южноамериканским континентом. А теперь вынужден был выслушивать сверкающее стразами ничтожество, которое переводило в статус закадычного друга каждый замеченный на фешенебельных попойках фейс.
Борджия давно задушил бы милашку своими руками и выкинул с самолёта. И ничуть не пожалел о потере крутой «бразильской» попки в комплекте с пустой головой, привинченной повыше выдающихся во всех отношениях буферов. Мирило с ситуацией лишь то, что ещё один попутчик, журналист Алехандро Кортес, большей частью принимал огонь на себя. Он изображал живую заинтересованность в бреде, порождённом истеричным и парадоксальным сознанием сеньоры Аниты.
Кассий некоторое время забавлялся вопросом: что за человек этот Кортес, и какие дивиденды ожидает? Придя к мнению, что сеньор Алехандро — такой же тупица, как и его собеседница, Борджия немного расслабился. И даже поучаствовал в диалоге на вторых ролях, не позволяя Аните раскрутить себя на опрометчивые обещания.
— Но вы же устроили выступление этой Агилар перед подводниками? — приставала к нему дива. — Говорят, там творилось чёрт знает, что. И оргия закончилась тем, что подводники расстреляли декорации и чуть не похоронили под ними несчастную и её ребёнка?
Кассий пропустил бы мимо ушей трёп Аниты, если бы не многозначительный взгляд, которым та обменялась с Алехандро.
«Ну-ка, ну-ка, попугаи-неразлучники, вы, кажется, имеете в виду больше, чем говорите?»
— Агилар получила серьёзную травму шеи и вряд ли скоро возобновит концерты, — глазом не моргнув, соврал Борджия, сменив глубоко запрятанное пренебрежение на обычную свою настороженность.
Анита и газетный гений превратились в слух. Это было так очевидно, что он чуть не рассмеялся.
— А жаль, — добавил Кассий, — она приносила неплохую прибыль. Я оплатил техническую экспертизу сцены и работу сыскного бюро. Заказчика покушения найдут, и очень скоро. За всем этим делом стоит женщина, занятая в концертном бизнесе.
Парочка снова непроизвольно переглянулась: на этот раз, озадаченно и с тревогой. В сузившихся глазах дивы мелькнул хищный блеск, когда она глянула на Борджия.
Кассий внутренне ликовал, но решил, что дожимать их опасно.
И вильнул в сторону:
— Скорее всего, это одна стареющая сеньора, слава которой уже близится к закату.
Анита расслабилась, на её лицо вернулась брезгливая и скучающая мина.
Борджия подытожил: «Дура». Повернулся к её дружку:
— Алехандро, вы успешный и преуспевающий журналист с хорошими связями. Вам по силам решить эту шараду с рухнувшими декорациями, может быть, даже раньше моих сыщиков. Если бы я в тот момент был знаком с вами, думаю, обращаться в бюро даже не пришлось. Журналистское расследование пролило бы свет на это дело. Советую, займитесь этим, и успех вам обеспечен!
Простая и внятная инструкция «Как стать известным» окрылила Алехандро Кортеса. Да, и этот парень умом не вышел, зато какой апломб! Ничтожество…
Кассий не в первый раз похвалил себя за интуицию, иногда работавшую не хуже ясновидения.
«Не ожидал, что прямо здесь обнаружу виновников светопреставления в Зале Зрелищ. И, какая удача, — двоих сразу! Теперь бы выяснить, какое отношение к двумстам футам заготовленного битого пексила имеет наш радушный хозяин, Гижермо Браво. Я уже почти не сомневаюсь, что именно его деньгами оплачено покушение на Марию Агилар. Анита неслучайно смачно обсасывает новую перспективу: ей до щекотного хочется устроить чёс по островам и базам Моря.
Поздно!
Я уже показал подводникам Марию.
По сравнению с этой сеньорой все вы, местные дивы — жалкие марионетки из школьного театра.
Надо бы по возвращении заняться проверкой прошлого Агилар и юнца, тащившего ей букет… У мальчишки поразительно знакомое лицо… Если я правильно догадался, то…»
И тут же Кассий подумал, что нужно держаться начеку. Слишком легко он раскусил эту пару.
Не играют ли с самим Борджия? Если играют, то кто? Уж не эти двое: кишка тонка. Возможно, таинственный Гижермо Браво, новый знакомый, проявивший интерес к персоне Борджия как раз после концерта Агилар?
…Сейчас Кассий занимался любимым делом: то есть, врал напропалую. За что и оказался в своё время там, где оказался.
Его попутчикам, да и, пожалуй, влиятельному Гижермо Браво, не под силу проверить его слова. Связь с подводниками есть только у Борджия, выходца из рифа Новая Европа, урождённого гражданина Моря, по решению Главного Управления переведённого в пожизненный статус невозвращенца. Невозвращенцы из соображений безопасности не допускаются в рифы, но могут выбирать, где им жить: среди внешних, или на надводных базах Моря. Борджия, один из немногих, выбрал Сушу. Невозвращенцы чаще остаются на искусственных островах, или в Антарктиде, или в Тасмании, и вполне мирятся со своим статусом. Тем более, немало подводников живут и работают с ними рядом: свободный выбор свободных людей, которые предпочли поверхность рифам.
Но для Борджия территории Морских Колоний оказались тесны.
Добытые документы на имя уроженца Италии, родины пра-предка, позволили ему скрыть прошлое и смешаться с внешними. Секрет своего происхождения Борджия не отдал бы за все сокровища Суши, на которой жил и которую всё равно презирал. Как презирал Аниту, Алехандро Кортеса и парагвайского миллионера Гижермо Браво, тоже потомка предприимчивого итальяшки, на заре Новейшей истории добежавшего до края света, — нищего и обезлюдевшего Парагвая.
Выслушав приглашение принять участие в «развлечении для мужественных», осторожный агент перестраховался и сообщил радушному серебряному барону, что во время инцидента на концерте повредил обе руки. Гижермо Браво посетовал на эту досадную неприятность. Уловив особые интонации в его голосе, Борджия убедился, что сто раз прав в своей предосторожности. Опыт подсказывал ему: намечалась охота на людей. И, приняв приглашение, он упрятал под бинты здоровый безымянный палец левой руки, а кость правого предплечья действительно была с трещиной: пексил по касательной задел и его.
…Впереди под крылом самолёта блеснуло гигантское зеркало озера Титикака. Самолёт заходил на посадку в Хульяко. Оттуда до Пуно обещана короткая прогулка в комфортабельном автобусе сеньора Браво, переоборудованном под кабак на колёсах, с баром, диванами и столиками.
В аэропорту тройку гостей из Бу-Айса встретили и сопроводили к автобусу. К кампании присоединились ещё с десяток могучих молодчиков из местных, все на пару с девицами.
Хозяин предупредил, что ждёт своих гостей на руднике.
Из разговоров Кассий сделал вывод, что люди собрались часа за два. Значит, веселиться так им не впервой.
По пути выяснилось, что буквально вчера, принимая дела на руднике, Браво узнал, что «не всё в порядке в датском королевстве»: накануне сбежала группа солдат Моря. Гоньбу отправили по густонаселённым местам: прочесали трассы в сторону озера Титикака, но в том направлении беглецов не обнаружили. Оставался непроверенным один путь: в альтиплано. Неясно, на что рассчитывали пленные, возможно, они просто перепутали дороги. По их следу не пошли, дожидаясь утра нового дня, — всё равно, оборванцам некуда спрятаться на пустынном плато. На руднике хотели было скрыть это происшествие, но новый хозяин оказался дотошнее, чем ожидали, и правда вылезла быстро.
К удивлению служащих, Гижермо Браво отреагировал спокойно. Около часа хозяин лично делал звонки по телефону, и вскоре на рудник прибыли гости в полной боевой экипировке. По пути эта кампания навестила хорошо законспирированный склад военной техники, принадлежавший Браво. Самоходка к руднику шла без пассажиров, моторо перегоняли криминального вида молодчики.
Гижермо с абсолютно невозмутимым видом встретил гостей и обрисовал ситуацию.
Тринадцать солдат Моря, год проработавшие на руднике, сбежали, и сейчас находятся в Сильюстани: так называлось заброшенное захолустное селение на берегу пересыхающей лужи, местного озерца. Перед рассветом ехавшие из Пуно карабинеры случайно засекли падение вертолёта подводников в этом месте, и сейчас охраняют беглецов, и с ними пилота в боевых доспехах. По мнению карабинеров, пилот один. Возможно, пилотов двое. Цель полёта неясна, скорее всего, разведка. Или люди Моря рванули на помощь к своим, но что-то не сложилось. Ситуация нетипичная для морских: эти всегда действуют чётко и наверняка. То, что вертолёт не заметили чилийские службы, говорит о том, что над территорией мог летать не один, а несколько о-вэ, замаскированных энергетической завесой. Но вероятность этого мала. Подводникам просто нечего делать в этих пустынных местах в глубине континента. Да и завесу они используют крайне редко, в исключительных случаях.
Серебряный барон обратился к спешившейся банде:
— И вот что получается, друзья мои: вместе с шахтой я получил в довесок полудохлых морских жаб. Сами понимаете, щекотливое положение. Мой предшественник, можно сказать, серьёзно подставил меня. Формально Подводные Колонии могут объявить мне войну.
Головорезы вокруг Гижермо с готовностью засмеялись.
— Вы поможете мне, друзья? Эти люди не должны вернуться на шахту. Но и в других местах им бы не показываться. Что же с ними делать? Как думаете, приятели?
Охотники высказались на жаргоне вижей.
— Итак, мы придумали, как поступим с беглецами. Но познакомиться с пилотом было бы полезно. Экзоскелет станет призом самому успешному из вас. Второй экзоскелет, если пилотов двое, уйдёт мне. По рукам?
Банда ответила радостными кличами.
— Нужно спешить, — напомнил Гижермо, — у нас на всё не больше часа, ну, максимум, двух, мы же не хотим нарваться на вертолёт подводников, который прилетит на помощь?
Его команда была готова ринуться в Сильюстани прямо сейчас, ноги мужчин, оседлавших моторо, жали на стартер.
— Погодите, я не всё сказал, — Браво лукаво прищурился на журналиста:
— Сеньор Кортес, предоставляю вам замечательную возможность стать героем войны: сегодня вы собственноручно замочите подводника. Поспешите экипироваться как следует. Сеньоры, все вместе поучаствуем в создании новой легенды: Алехандро Кортес, сотрудник аргентинской службы новостей «La Nacion», бежит из плена, по пути расправляясь со своими мучителями. Прошу вас: успевайте фотографировать подвиги сеньора Кортеса. За каждый удачный кадр плачу я.
— Я не прочь взяться за фотоаппарат! — вызвался Кассий Борджия, в душе сочувствуя Кортесу, на которого сейчас было жалко смотреть.
Пришлось проявить энтузиазм. Борджия не собирался ехать в броневике, скорее всего, предназначенном для подружки серебряного босса, Аниты и группы девиц.
— Как ваши руки? — хозяин рудника перевёл на него тяжёлый взгляд прожжёного воротилы с криминальным прошлым.
— Есть четыре здоровых пальца, — ответил Борджия. Фотокорреспонденту вполне достаточно. Извините, если бы не, — он поднял загипсованную руку, — я бы с удовольствием принял более активное участие в этом рейде.
— Сеньор Кассий, охота весьма опасное развлечение. Я пригласил вас, чтобы познакомиться и приятно провести время, и не хотелось бы сегодня потерять моего нового друга…
«Знаю, понял уже. Догадался. Сегодня — нет, а в любой другой день ты подставишь меня и не задумаешься. Впрочем, это будет зависеть от степени моей полезности…»
Да, Кортес серьёзно влип!
Интересно, за что его так?
Уж не за то ли, что послужил посредником в неудавшемся деле Марии Хосе Агилар?
Пока Борджия пытался вникнуть в непростые игры здешнего туза, Гижермо Браво снова оказался рядом. Он был в отличном расположении духа, и не стал утаивать причину своего веселья:
— Этот молодой журналист далеко пойдёт! В родной Аргентине Алехандро сейчас в списках без вести пропавших. Только представьте: плачет мать, переживает папаша, любимая, а, может, даже не одна, тоскуют по ночам. Но это всё пустяки по сравнению с рейтингом, который можно поднять на небывалую высоту — сегодня или никогда! Отсидеться в Парагвае, вернуться мучеником, вырвавшемся из плена демонов-подводников, и потом всю жизнь сочинять небылицы про то, каково оно, — там. Я люблю исполнять заветные желания, сеньор Борджия. Почему бы не помочь Алехандро? Пусть его мечта станет явью! — Гижермо Браво белозубо оскалился.
Кассий даже проникся уважением к хозяину рудника: двойная игра — это то, что надо. Алехандро заслужил свою участь.
Про себя он подытожил:
«Дерьмовому писаке представился случай стать исполнителем планов Аниты. Не за так, конечно. Браво отстегнул нужную сумму своей милашке, а журналюга ею распорядился. Несомненно, через Кортеса был нанят трубач для концерта Агилар. Неважно, кто нашёл работника сцены, конченого кактуса, который за пай марихуаны рассыпал битый пексил поверх перекрытия площадки, но и здесь действовали через посредство Кортеса.
После инцидента вряд ли подводники возобновят даже минимальные культурные контакты с Сушей. Но моя Агилар будет исключением, клянусь!
Теперь пришло время подумать о себе.
Чтобы не впасть в немилость у здешнего барона, придётся поучаствовать в лихой забаве и, желательно, выйти из неё живым».
Борджия была крайне неприятна мысль, что скоро он увидит людей Моря в непривычной для себя роли, в его планы это никогда не входило…
Стоп!
А, может, он приглашён именно для этого? Отсюда и разочарование хозяина, узнавшего, что у гостя повреждены две руки? Его прощупывают? И тогда игра, затеянная Браво, — тройная, а он, Кассий, в ней — пешка. Пока пешка.
* * *
Фред оценил обстановку в своём маленьком отряде. Все ребята оклемались, но не все ещё восстановили координацию движений.
Оружием, снятым с о-вэ можно пользоваться вручную, хоть и с меньшей эффективностью. Плюс экзоскелет Фреда, начинённый разными штуками, плюс ножи у ребят и… надо было подумать об этом раньше:
— Хью, можешь разобрать кабину? Нам позарез нужны щиты, — прикрыться.
Здоровяк впервые улыбнулся:
— А у тебя голова! Не хуже, чем у нашего Серого!
Лейтенанта осенило: «У их предводителя Серого высокий индекс нью-джи!»
Он спросил:
— Кем ты был в своём рифе, Хью?
— Турбинщиком! — гордо ответил тот, расправляясь по очереди с заклёпками, соединяющими листы геликоптера. Монтажный инструмент, который вручил ему пилот, вмешивался в молекулярную структуру соединений, лишая их прочности. Довершить дело можно было с помощью мышечной силы, правда, слегка попортив пластик в местах заклёпочных швов. Если Хью и Боб справятся с демонтажем вертушки, в распоряжении отряда к приезду гоньбы будет, по меньшей мере, восемь лёгких и удобных щитов из прозрачного пластика: прочного, пуленепробиваемого, способного надёжно защитить от струи из огнемёта.
— Мне доверили обслуживать большую турбину! — продолжал Хью с гордостью.
— А кем был Серый?
— Он учился на авиаредда!
«Ого!» — про себя даже присвистнул пилот.
Вслух добавил:
— Молодец был ваш Серый. Настоящий герой. Не печалься, Хью: он ушёл звёздной дорогой, для которой и готовил себя.
Фред вздохнул: «Скорее всего, все ребята с низким нью-джи. Если бы не Серый, век им воли не видать…
Теперь важно продержаться, пока не подоспеет подмога. Надо сказать об этом».
Лейтенант Фред набрал жидкого воздуха в лёгкие, раздышался и произнёс:
— Ребята! Солдаты Моря! Внешние едут сюда с единственной целью: убить всех нас. Они запомнят подводников такими, какими увидят в этом бою. И сделают выводы. Помните: рифы очень уязвимы. Рифы противостоят колоссальным давлениям глуби лишь потому, что люди Моря превыше всего ставят свой долг. И служат подводной цивилизации до последнего вздоха. Братцы, если Суша почувствует слабину, рифам придёт конец. Сейчас мы будем драться не за свою жизнь: мы будем драться за существование нашего мира!
Губы лейтенанта дрогнули. Он продолжил:
— Несколько поражений в этой войне, неважно, больших или малых, на море или здесь, в точке Силью, — и Суша, возомнив о своей силе, ринется в Великую Глубь. И народ Моря просто исчезнет. Знаете, для чего вам спина? За спиной каждого — наш великий народ!
В глаза ребят вернулся блеск. Те, кто ещё не мог владеть телом, плакали.
— Эх, Фредди, а хорошо ты сказал, понятно! Я сразу представил за спиной мою семью: сестрёнку, бабулю, и даже пра-предка, как он обживал риф. Я турбинщик в третьем поколении, мой дед погиб, устраняя неполадки на энергоблоке. И я умру, защищая всех подводников и моих рузей: и Серого, и Вана, и Анджея, и тебя, братишка!
Лейтенант подумал, что, вообще-то, о спине он добавил просто так…
— Боб, — подозвал приятеля Хью, — тебе говорю: береги нашего пилота. Его экзоскелет самый лакомый кусок для внешних, ему будет труднее всех. А теперь командуй нами, лейтенант Фред!
Пилот, мгновение поколебавшись, привлёк к себе здоровяка и сказал:
— Хью, если случится так, что я погибну раньше тебя, постарайся глотнуть хоть каплю моей крови. А лучше побольше. Ты понял?
Тот испуганно потряс головой:
— Слыхал я всякие байки, внешние мастера их выдумывать. Типа, мы едим мозги. Но чтоб ты…
— Хью, в моих жилах концентрат с информацией об эксперименте.
— Так что ты молчал? Давай прямо сейчас! — предложил Хью.
Фред, глядя на катившую по дороге гоньбу, решил, что здоровяк прав.
Пустил себе кровь.
Хью, не испытывая никакого восторга, но старательно, сглотнул.
— Маленького глотка точно хватит? — спросил он, страдальчески морщась и облизывая губы.
— Должно хватить, — ответил Фред, прикидывая, что кровоток за это время должен был успеть разнести информацию во все клетки организма.
— Боб, иди и ты, позавтракай нашим пилотом! — распорядился Хью, прозорливо решив, что двойная подстраховка в их положении не помешает. — Ещё кого кликнуть? — участливо глянул он на Фреда.
— Хорошо бы, да некогда. Уж вы, вампиры Силью, сами устройте пирушку на моём свежем трупе, сделайте одолжение!
Они наблюдали, как оживились переговоры по рации между карабинёрами и отрядом охотников, те не хотели терять время и выясняли рекогносцировку на ходу. Когда самоходка подняла пыль на последнем вираже дороги, карабинеры, как по команде, уселись в свои внедорожники и рванули прочь. Это не их игра, и пешки поспешили освободить доску для крупных фигур.
Криминального вида крепыши на эм-ро, бывалые охотники, съехали с дороги, принялись кружить по альтиплано, внимательно изучая высотку, которую облюбовал маленький отряд беглецов.
Описав пару кругов на безопасном расстоянии, оценив обстановку, головорезы решили выкурить свои жертвы, и стали обстреливать их, вынуждая солдат Моря перегруппировываться вокруг каменной кульпы. Те и головы не могли поднять. Благо, невысокие камни и остов искорёженного о-вэ служили хоть какой-то защитой.
* * *
Кассий Борджия поглядывал на небо.
Вскоре ему пришла мысль поднимать объектив камеры, делать снимки безмятежной утренней сини, начавшей затягиваться облаками, и как можно чаще их просматривать.
«Кто-то сдохнет сегодня под таким вот счастливым небом!» — подумал он.
Высотка впервые плюнула огнём.
Короткая очередь из автомата лейтенанта Фреда подловила сразу два эм-ро: нарезая круги, те съехались слишком близко. Стрелок метил в технику, чтобы наверняка, понапрасну не тратя боевой запас, не пополненный перед этим, последним, вылетом, предполагавшим короткий и безопасный перелёт с базы и на флагманский корабль.
Водители эм-ро кувыркнулись через руль на всём ходу. Но эти молодцы оказались в отличной форме: умело приземлились, перекатились на спине и лихо вскочили на ноги. Остальная банда обрушила шквал огня на высотку, прикрывая спешившихся приятелей. Те несколько секунд поколдовали под своими моторо и поволокли стальных коней прочь, на безопасное расстояние.
— Что дальше? — спросил Хью, проводив глазами два подбитых эм-ро.
Фред сосредоточенно прилаживал оружие, снятое с геликоптера. Поднять его мог только он, да верзила Хью. Никому из ослабленных ребят это было не под силу. Фред ответил, ощерив зубы:
— А ничего! Нарастят жидкую резину на пробитых колёсах, на это понадобится минут двадцать, и вернутся.
— Зачем стрелял низом?
— У меня зарядов — как пузырьков в стакане.
— Внешние сказали бы: «Кот наплакал».
— Кот?
— Наш нанокити, только крупнее раза в четыре. Их тут без счёта, этих котов. Живут даже без хозяев.
— И плачут помаленьку?
— То-то и дело, что не плачут. Никогда.
Фред вдруг расхохотался. Хью тоже засмеялся, обнажив гнилые дёсны.
«Год плена!» — ужаснулся пилот и закрыл рот, оборвав смех.
— Что делать будем? — поинтересовался Боб.
— Пока — лежать, не поднимая головы. При перемещениях прикрываться щитами. Скоро они поймут, что мы тянем время, вот тогда держитесь: начнут выкуривать.
Огнемёт внешних заработал быстрее, чем ожидал Фред.
Иштвану не сиделось; его и полили огнём, испытав на прочность прозрачный полимерный щит. Ишти присел от неожиданности, когда в нескольких дюймах от носа взметнулась и остановилась оранжевая стена пламени, жаром облизав кусок обшивки о-вэ. К счастью, он не выронил щит, но был близок к этому: сильно сдвинул пластик. Через отверстие от выдранных заклёпок в верхней части щита пламя прорвалось и опалило ему ресницы и брови.
— Делайте выводы! — крикнул Фред остальным, краем глаза увидев, что случилось с Ишти.
И понял, что пора выпустить все заряды, пока охотники не спалили его огнестрелы. Высотка плюнула огнём сразу по трём направлениям: это с оружием с разных сторон кульпы засели Фред, Боб и Хью. Невозмутимый Боб расстрелял одного охотника. Тот свалился с эм-ро, покатился по земле и стало очевидно, что выбыл из игры навсегда. Коротко вскрикнула сирена с самоходки, оплакав убитого бойца. Охотников словно подстегнули, они опять перегруппировались, каждый навесил на пузо тяжёлый огнемёт и кольцо вокруг высотки стало сжиматься. Сделалось жарко, меж камнями темнела спёкшаяся корками почва, горела синтетическая одежда на солдатах, оплавляясь и прилипая к коже несчастных. Боль облегчили бы талисманы, но талисманов у ребят не было. Фред обругал себя за то, что не успел пустить в ход парализатор: бить элекрическим импульсом против стены огня теперь не представлялось возможным.
— Хью, отправь кого на верхушку кульпы, пусть берёт сдохшую пушку и хоть пошевелит ею там. Надо отвлечь огнемётчиков. У меня ещё в парализаторе оставался один разряд…
— Понял. Я полезу. Возьму свой ствол, у меня тоже осталась обойма.
Взобраться незамеченным ему не удалось: внешние на юрких эм-ро шустро кружили. Автоматные очереди били по человеку, карабкающемуся в каменный цилиндр. Рухнул с простреленной грудью ещё один солдат, прикрывавший отход Хью своим щитом.
Охотники не суетились.
На безопасном расстоянии кружились два эм-ро с парным экипажем. Фред и Боб давно обратили на них внимание. У одного пассажира часто поблёскивал объектив камеры, которой он вертел во все стороны.
Фред подумал, что, пожалуй, пора пожертвовать о-пластом, настроив его на далёкую цель: вряд ли личное оружие понадобится в ближнем бою. Да и будет ли он, ближний бой? Один выстрел на расстояние до тысячи футов обесточит о-пласт, но зато пуля наверняка дотянется до того, кто наблюдает за смертельной игрой, чувствуя себя в безопасности…
Кассий увидел тонюсенькую иголку, на долю секунды вспыхнувшую ярче солнечного дня.
Микровспышка была внушительной даже через объектив, который он как раз нацелил на холм с кульпой.
Внутри всё похолодело — это выстрелил о-пласт последней модели. Раз вертолётчик пустил в дело личное оружие, прекрасно зная, что тем самым обесточит его, значит, у подводников выдохлись огнестрелы. А о-пласт бьёт без промаха. Даже по движущейся мишени. Этакая разовая самонаводящаяся карманная ракета. И сейчас заряд летит по его душу. Или к серебряному барону. Или к самоходке с подружками охотников…
Кассий на всякий случай простился с жизнью, и в следующий миг заметил моторо хозяина шахты, а на руле безвольно обвис водила. Гижермо Браво, перегнувшись через труп водителя, пытался остановить свой моторо.
Борджия изо всех сил вцепился здоровой левой рукою в дужку поручня и напряг мышцы ног, сжимая бока стального коня. Его водитель чудом успел вильнуть в сторону, предотвратив столкновение. К счастью для Борджия, поворот вправо позволил ему удержаться левой рукой и не свалиться.
Но Гижермо не избежал падения.
Кассий и его водитель подбежали к боссу и помогли тому подняться.
На челюсти хозяина кровоточила содранная, как наждаком, кожа. Гижермо морщился; неглубокая рана оказалась очень болезненной. Серебряному барону не хотелось отвлекаться от охоты, но пришлось немедленно обрабатывать подбородок и скулу: в рану забилась пыль.
Высотка молчала.
— Расстреляли весь запас! — констатировал Браво, с трудом шевеля ртом и поглядывая на часы:
— Пора, выпускаем нашего друга Кортеса, — скомандовал он по радио. — Вот сейчас начнётся самая потеха, сеньор Борджия! Кстати, можно подобраться поближе: зверь обломал зубы.
Борджия удивлённо смотрел на Браво: заряд из о-пласта должен был пробить навылет и водителя, и пассажира… У серебряного барона на теле что-то ещё, кроме обычного бронежилета…
— Стальной пояс — часть доспеха моего предка. Передаётся по мужской линии пять столетий. Талисман рода Браво, — подмигнул Гижермо, ткнув пальцем в пробитую на животе дырку в бронежилете.
Кассий не поверил.
Удар в стальную пластину на животе должен вырубить ездока и выбить его с сиденья эм-ро. «У тебя под бронежилетом фрагмент экзоскелета солдата Моря, тот действительно амортизирует за счёт коллагеновой прослойки. Хреново!» — подумал он, не совсем отдавая себе отчёт, в том, что именно плохо.
* * *
На высотке в мрачном ожидании пластались семь оставшихся в живых солдат во главе с пилотом. С вершины кульпы не отзывался восьмой — Хью. Попытки дозваться здоровяка были безрезультатны. Похоже, Хью замолчал навсегда…
Фред запретил лезть в кульпу. Рядом с ним и так остался лишь крепыш Боб, остальные бойцы слишком ослаблены. Солдату, страдавшему от ожогов, лейтенант успел ввести последнее лекарство, но оно не помогло: парнишка скончался на руках товарищей.
Щитов теперь хватало на всех. Восемь кусков пластика на восьмерых. Кроме того, тело лейтенанта Фреда бережёт экзоскелет, Хью в башне защищён камнями, или похоронен среди них…
— Кто из вас высунется из-за щита, будет побит камнями мною, собственноручно! — пригрозил Фред своей команде, чтобы поддержать боевой дух.
Самоходка, до этого сделавшая несколько абсолютно бездарных выстрелов с огромным перелётом, словно кто-то нарочно не хотел попасть в цель, ещё раз изрыгнула огонь. Этот выстрел снёс половину кариесного зуба кульпы. Стены расширяющейся кверху башенки обрушились вниз.
Фред упал плашмя, прикрывая собою двоих солдат. Его доспехи выдержат удары камней, а вот ребята просто не успевают переместить щиты…
Хью, решивший не выдавать своё местонахождение ни словом, ни звуком, деловито соображал, как с большей пользой потратить оставшийся заряд? Но после выстрела самоходки стал прекрасной мишенью. Он оглянулся и, не увидев стены, только что прикрывавшей его тыл, нажал спусковой крючок. Его расстреляли в спину, но палец Хью ещё несколько секунд продолжал держать спуск, пока не кончились патроны в по-снайперски, основательно нацеленном оружии.
И ещё один охотник, расстрелянный умирающим Хью, вышел из игры: упал с эм-ро, и алое пятно расползалось из-под его шеи и растекалось по земле.
Второй охотник схватился за простреленное плечо и потерял управление.
Загонщики несли нешуточные потери…
— Сохрани мою кровь, Боб! Не смей умирать! — попросил пилот.
— Береги себя, Фредди! — со стоном ответил тот: его ноги завалило упавшими камнями.
— Боб, я оставлю тебя под щитом, привалю камнями — выдержишь? Нужно спасти информацию. Нам не дождаться помощи.
— Проверь мою голень, — попросил Боб.
На ногах парня дрянная стоптанная обувь, вид которой красноречиво говорил об условиях, в которых держали несчастных пленных. Фред осторожно взялся за обнаженную костлявую щиколотку. Боб вскрикнул от боли:
— Бездна! Нога сломана. Я уже не боец. Хорони!
Фред вдвоём с оставшимся в живых солдатом торопливо, стараясь быть незамеченными снизу, примостили камни поверх пластика, прикрывавшего бойца. Ноги Боба и без того наполовину засыпаны пылью и обломками рухнувшей кульпы. Последнее, что видел Фред, когда нагребал пыль: Боб сильно зажмурил глаза, лицо его кривилось и дрожало от немого плача.
Пилот оглядел небо:
— Что ж, в одном я уверен: нас похоронят свои. Они уже где-то близко.
По склону приближались внешние.
Первый ступал уж как-то совсем неуверенно, спотыкаясь и по-особенному ставя негнущиеся ноги.
«Я не знаток внешних, но этот идёт так, словно наделал в штаны», — подумал лейтенант.
Солдат рядом с ним сказал:
— У меня хороший нож.
— Колоть в бронежилет бесполезно, — напомнил ему пилот, — но шея-бёдра твои. Можно попробовать финт с падением и снизу — в живот или в пах.
— Бррр… — перекосился солдат Моря.
— Ты хоть раз резал человека?
— Ключевое слово «резал». Нет. А ты?
— А то не знаешь. У нас не принято готовить к рукопашной. А с этими, с охотниками, — надо бы. Выживу — так и скажу. Значит, лежим и не выходим, братишка. Приблизятся — бьём снизу под бронежилет. Если нас не расстреляют на подходе.
— Думаю, издалека стрелять не станут, — шёпотом ответил парень; наступающие уже подошли близко. — Охотники любят кураж. Ещё они любят фотографировать свои подвиги…
«Я заметил!» — подумал лейтенант Фред.
Прикрыл глаза: так, чтобы видеть врага, и подобрался, готовый к последнему рывку. В недрах его экзоскелета сработала чуткая электроника, настроив все системы на троекратное увеличение мышечного усилия.
* * *
Кассий бегло просмотрел последние несколько снимков, причём его интересовало больше небо. Заорал в ухо водителю:
— Быстро, к боссу! Это важно! Не останавливайся!
Безумный вид Кассия подействовал на водилу, он рванул так, что пассажир едва не слетел с сиденья.
В самый напряжённый момент охоты к Гижермо Браво с противоположной стороны высотки, решительно наперерез, стал приближаться моторо, нёсший Борджия. Борджия загребал рукой в сторону самоходки. Жесты были красноречивы и означали: «Немедленно уходим отсюда!» Вскоре до Браво донеслись и слова.
«Что случилось?» — прокричал Браво против внезапно налетевшего ветра, яростного, холодного.
Кассий Борджия отчаянно жестикулировал здоровой рукой, рискуя свалиться на землю. Два моторо съехались и покатили рядом. Борджия показал пальцем себе за плечо, на запад, в пустое небо. Увидев недоверчивую мину серебряного барона, Борджия крикнул: «Скоро!..»
Последние слова Гижермо Браво не разобрал.
Борджия скомандовал своему водиле, тот заложил крутой вираж, и моторо с гостем помчался в сторону самоходки, в которой укрывались девушки.
Гижермо Браво не был бы так успешен, если бы презирал осторожность. С огорчением глянув на охоту, которая закончится без него, он поспешил за своим странным гостем, на ходу придумывая, что сделает Кассию Борджия, если тот поднял ложную тревогу.
Самоходка с экскортом из двух моторо успела развернуться и выскочить на дорогу.
Кассий настаивал, чтобы охотникам немедленно дали сигнал к отступлению.
Гижермо медлил — те уже сжали кольцо вокруг развороченной кульпы на вершине холма.
Наконец, сирена взвыла.
В небе что-то сдвинулось: словно на фотографии облаков вырезали овал и сместили так, что края уже не совпадали с окружающей панорамой. Гижермо Браво в смятении глядел, как овал теряет свою защитную маскировку, и платформа, показавшаяся размером со стадион, не меньше, и почти плоская с виду, стала надвигаться, закрывая собой зенит.
* * *
Неуклюжий, и с негнущимися ногами, охотник шёл туда, где лежал под щитом Боб.
Лейтенант Фред зло сцепил зубы: засранец своими ходулями сейчас наступит на покалеченного парня. Фред плюнул на тщательно продуманный алгоритм действий и вскочил: сначала нужно нейтрализовать этого… Внезапно выпрыгнувший из-за камней пилот вызвал ужас, таким сверхчеловеческим был прыжок. От неожиданности охотники дёрнулись, как ужаленные; пальцы, сжимавшие оружие, побелели, глаза выкатились, рты открылись. Они непроизвольно отшатнулись, повернув стволы кто куда.
Фред набросился на того, кто шёл прямо на Боба. В распоряжении лейтенанта было немного времени: экзоскелет не творит чудеса, лишь помогает телу, принимая на себя часть напряжений. И ещё Фред понимал, что он пилот, а не спец, что это первый его бой, что тело и экзоскелет впервые взаимодействуют в экстремальном режиме…
Подняв внешнего, как тряпичную куклу, лейтенант в ярости встряхнул человека, отметив периферийным зрением, что охотники не решаются ударить очередью, пока он держит их дружка… И увидел перед своим забралом обезумевшие от ужаса карие выпученные глаза с жёлтыми прожилками в уголках. Человек трепыхался, истерил и кричал без остановки по-испански: «Я журналист! Журналист! Журналист!»
Краткого курса испанского, пройденного в учебке, оказалось достаточно, чтобы понять свою жертву. Фред пожалел, что так бездарно потратил первый импульс. Волоча за собой журналиста с мокрыми штанами и соплями, которые можно было наматывать на кулак, рванулся ко второму охотнику и размозжил ему голову одним ударом прежде, чем почувствовал, что мышцам уже не помогает электроника. А состояние аффекта с мощным выбросом адреналина у рассудочных людей Моря наступает крайне редко, — главный их недостаток в рукопашной…
Охотники, меньше всего жалея журналюгу, открыли огонь по лейтенанту. Но засранец Кортес родился в рубашке и успел свалиться к ногам пилота, которого сейчас поливали огнём.
Стреляли со знанием дела: трассирующими пулями, стремясь попасть в одну линию и выстрелами разрезать экзоскелет.
Пилот рванулся к парализатору, хотя понимал, что вряд ли ему подарят несколько секунд, чтобы развернуть и нацелить снятый с о-вэ массивный генератор импульса. Он-то надеялся, — работёнку сделали его ребята… Но всё говорило за то, что возле последнего орудия в живых не осталось никого.
…Охотник внизу нацелил огнемёт на трупы у подножия холма.
«Не сейчас!» — подумал лейтенант и бросился наперерез огнемётчику.
…Экзоскелет разошёлся чуть выше коленей, не выдержав плотной стрельбы. Обнажилась плоть. Парень рухнул, как подкошенный, лицом кверху, разметав руки, не добежав нескольких шагов до своих мёртвых пассажиров.
Охотники издали победный клич.
Фред видел: к нему подошёл кареглазый, назвавшийся журналистом и, ухмыляясь, прицелился в лицо. А с высокого неба прозвучал грозный аккорд.
* * *
По петляющей дороге прочь от Сильюстани мчалась самоходка. Резко остановилась, а затем дала залп по плоскому овалу, обозначившемуся среди облаков в небе над Силью.
Ровно ничего не случилось, если не считать того, что летающая платформа подводников стала терять завесу.
— Они сошли с ума! — крикнул Кассий. Его водитель покрутил головой, выражая непонимание. — Теперь самоходке конец, этого им не простят!..
Водитель кивнул.
Моторо ушёл в сторону от самоходки. За спиной Кассия в небе раздался короткий торжественный аккорд, затем ещё один. Он знал: это вокруг разбитой кульпы добивают охотников. Семь аккордов, семь прицельных попаданий и — тишина. С охотниками покончено.
— Велите девушкам срочно покинуть самоходку! — кричал Борджия, надеясь быть услышанным. Двигатели моторо ревели, но, наконец, серебряный барон расслышал его.
— И?! — ответил недоумением Гижермо.
— Прикажите всем покинуть самоходку! Женщины пусть распустят волосы, снимут шлемы и куртки, и могут подождать на дороге приезда карабинеров, подводники женщин не тронут, — на ходу попытался объяснить Борджия, — но машине конец!
Гижермо, озабоченно сузив глаза, дёргая лицевыми мышцами из-за разбитого в кровь подбородка, отдал приказание по рации.
Они уже отъехали на пару километров; диск подводников завис в отдалении и начал спускаться ниже. Кассий Борджия не знал эту модель летательного аппарата. Подумалось: он многое упустил за последние пять лет, живя вдали от баз Моря.
Маленький караван остановился. Два моторо и самоходка, — всё, что осталось от гоньбы, всего полчаса назад крутой и безжалостной.
Анита высунулась из люка, вид у неё был разухабистый. Кассий мог поклясться, что сиськастая нализалась.
Она схватила в горсть свои кудри, растрёпанные ветром и закрывшие ей лицо:
— Гижермо! Это я стреляла! Водила был против, но я выстрелила! Уволь его! Этому парню с нами не по пути! Ты видел, я сделала это! Давай ещё пальнём!
— Не смей! — рявкнул Браво. — Выходи и пересаживайся ко мне…
— Разбежалась! Катись ты!.. — Анита подкрепила слова выразительным жестом и свалилась в чрево самоходки.
Из машины послушно вылезли только две девушки, и стояли на дороге, не зная, что делать дальше.
Кассий Борджия жестом показал одной садиться ему за спину. Её приятельнице кивнул на моторо Гижермо Браво:
— Сеньор Гижермо, возьмите девушку к себе. Скажите, чтобы распустила волосы. Так. Постарайтесь не потерять её, сеньор!
Кассий был зол и раздражён. Зловеще свёл брови над переносицей и снова распорядился:
— А теперь — сматываемся отсюда на полной скорости, и, чтобы ни случилось, не останавливайтесь!
Отставшую самоходку накрыло выстрелом.
Жаром опалило волосы девушек, прикрывавших спины пассажиров моторо.
Смерть прилетела со стороны трижды проклятого селения Сильюстани.
* * *
Экипаж электо убедился, что противник разбит. Оставили без возмездия лишь несущиеся прочь эм-ро, увозящие девушек. Летательный аппарат подводников стал спускаться. Внушительная карусель, лишь отдалённо напоминавшая гигантский плоский диск, какой казалась в небе, плавно приземлилась. Из электо выпрыгнули солдаты Моря, быстро перенесли в кабины трупы своих ребят. Внешних оставили лежать там, где их застала смерть.
Обнаружили ещё одного парня под завалом из камней и крошева. Солдат бредил: он провожал друзей звёздной дорогой.
«Фред во мне! Меня надо расшифровать!» — твердил он без остановки, пока его переносили внутрь электо.
Над ним склонился медбрат, наклеил на тело несчастного пузырчатые пластыри с инъекцией. Если кому-то из внешних довелось увидеть подводника, заклеенного этими пластырями, то понятно, откуда пошла презрительная кличка для людей Моря — «жабы»…
…Пластыри-дозаторы позаботятся о том, чтобы лекарства непрерывно поступали в кровоток.
«Спокойно, парень! — пообещал врач, — Спасём мы твоего Фреда. Пилот единственный из вашей команды, у кого с собой был талисман. Спасём обязательно!»
Уголки губ солдата дрогнули улыбкой. Он погрузился в сон.
Тем временем на пластырях на теле парня проступил штрих-код: сигнал того, что биохимия крови сложнее, чем должна быть в норме. Врач поспешно идентифицировал символы, подозревая, что обнаружит радиоактивный след. Результаты оказались сложнее. Сравнил с показателями крови тяжелораненого пилота. Пришлось сделать дополнительный запрос в центральную базу данных. Пришёл ответ: кровь обоих парней являлась хранилищем для мегабайта информации.
«Закачать столько информации в жидкость тела за один раз? Кто теперь поручится за психику этих ребят? И вообще, нововведение малоизученное, практически, на стадии эксперимента. Неужели на этом каменном столе могло произойти что-то настолько серьёзное, что понадобились крание меры предосторожности? На то, чтобы извлечь информацию, не навредив при этом, уйдёт несколько дней», — подумал врач и приготовился доложить на базу о таинственных кодах в крови двоих тяжелораненых.
