Петр Мультатули
Куда ведет «Изборский клуб»?

21 декабря 2012 года, в день рождения Сталина, «Изборский клуб» провел свое очередное собрание. Причем провел его в Ульяновске, на родине Ленина. Причина выбора именно Ульяновска, «исторического русского города», объясняется в декларации клуба стремлением предотвратить угрозу очередной Смуты. Довольно странное решение: борьбу со Смутой «изборцы» решили начать на родине ее главного идеолога и организатора. Заседание клуба имело целью «примирение красных и белых».

Мирились «изборцы» странно, стремясь почти в каждом выступлении заявить о своем неприятии Российской империи и дать высокую оценку советскому периоду.

Только один А. Дугин оперировал христианскими понятиями: «По-настоящему „красных” и „белых” объединяет, да и делает русскими – любовь. Русский – это тот, кто любит, это любящее существо. А любовь всегда предполагает выход за свои собственные пределы, жертвенность по отношению к другому».

Но здесь возникает вопрос: о каких «красных» идет речь? О Троцком, Ленине, Дзержинском, Бухарине? О карателях из интербригад и ЧК? О комиссарах, что отбирали последний хлеб у крестьянина? Или о сегодняшних удальцовых и лимоновых? Так ни у тех, ни у других никогда никакой любви и жертвенности не было и нет, одна лишь ненависть, гордыня, алчность и садистская жесткость. Тех красных и белых, что воевали друг с другом в далекую Гражданскую войну, давно уже нет на свете. Они стоят перед нелицеприятным Судом Божиим, и никакое примирение им не нужно. А если речь идет о тех, кто поднимался в бой против фашистов с партбилетом на груди, так не «красными» они были, а патриотами. Пусть обманутыми, находящимися в плену ложной идеи, но патриотами, которые считали вступление в коммунистическую партию проявлением преданности Родине. Ни «Капитал» Маркса, ни «Материализм и эмпириокритицизм» Ленина они, скорее всего, отродясь не читали. Многие из них к концу жизни стали верующими, многие ушли из жизни, сохраняя коммунистические воззрения. Но «красными» они не были, и «примиряться» с ними незачем, так как никто с ними не ссорился. Сегодня же никаких «красных» и «белых» в классическом понимании нет. Есть люди, воспринимающие историю как действие Промысла Божьего, и есть те, кто считает историю результатом деятельности людей. Есть те, кто считает, что проливать невинную кровь во имя политической «целесообразности» – преступление, а есть те, кто это вполне допускает. Объединяться со вторыми православному человеку невозможно по духовно-нравственным причинам, так как в этом случае мы разделим с ними ответственность за все их слова и действия, даже если внутренне будем с ними не согласны.

В Ульяновске члены «Изборского клуба» призвали «всех государственников, кому дорого будущее России, выступить единым патриотическим, имперским фронтом, противостоящим либерально-глобализаторской идеологии и ее адептам, которые действуют в интересах наших геополитически врагов». Тут, конечно, стоит сказать о том, о чем «изборцы» тактично промолчали: именно такими адептами были Ленин и большевики, а потому вдвойне нелепо проводить свое собрание в Ульяновске. Да и насколько вообще возможен единый «имперский патриотический» фронт государственников? Ведь просто государственников не бывает, а государства бывают разными. Вот большевики заодно с эсерами, либералами и сепаратистами с национальных окраин боролись против самодержавного строя Российской империи. Для этого они брали деньги у японской разведки, американских банкиров, немецких генералов. Они грабили банки, убивали полицейских, организовывали мятежи в армии. Были ли они государственниками? Конечно, нет. Они были злейшими врагами Российского государства, стремившимися к его разрушению. Потом большевики пришли к власти, начали Гражданскую войну, брали заложников, организовывали концлагеря, убивали священников, офицеров, крестьян, рабочих, жгли и разрушали церкви, глумились над православными святынями. Они создали свое государство – СССР, совершенно чуждое русскому духу, с чуждой символикой, чуждой идеологией.

Можно ли после этого называть большевиков государственниками? Наверное, можно, но только государство их ничего общего с российским не имело. Даже само имя России отсутствовало в его названии. Да, великий русский народ, в массе своей не приняв большевистскую идеологию, как мог, подлаживал ее под свои представления об идеальном государстве. Эта позиция русского народа заставила советских вождей, прежде всего Сталина, в годы Великой Отечественной войны считаться с его (народа) обычаями, идеалами и историей. Иначе большевистский режим просто не выжил бы под натиском фашистской Германии. Поэтому и пришлось Сталину, еще недавно, за четыре года до войны, утверждавшему, что «история России есть история ее битья», начать вспоминать «наших великих предков», восстанавливать военную форму с погонами и ослаблять притеснение Церкви. Поэтому и пришлось сталинским преемникам внешне подлаживать «Моральный кодекс строителей коммунизма» под евангельские заповеди. Но сколько бы ни пытались коммунисты маскировать свою сущность, природа их государства никогда не менялась. Эта природа была богоборческой и антирусской.

И вот нам говорят, что православные христиане должны объединиться со всеми, кому дорого будущее России. Но уместен вопрос: какой России? Языческой или христианской? Большевистской или императорской? России державной или националистической? Нам говорят, что это неважно, так как у нас есть общий враг: либеральные глобализаторы. Но большевики и либералы – одно и то же русофобское явление, что сто лет тому назад, что сейчас. Они одинаково ненавидят историческую традиционную православную русскую цивилизацию. Им одинаково чужды и ненавистны наши святыни, наши ценности, наши радости, наши скорби. Разница между ними заключается исключительно в методах. То есть либералы ненавидят традиционную Россию и стремятся ко всяческому ее ослаблению, но выступают против прямых репрессий инакомыслящих, предпочитая разлагать народ и общество своей ядовитой потребительской идеологией. В 1917 году причиной этого были либеральные убеждения, а сегодня – страх перед тем, что вслед за инакомыслящими репрессированными окажутся сами либералы. Левые, наоборот, могут удерживаться у власти только двумя способами: безудержной демагогией и беспощадным террором. Используя либералов как попутчиков для захвата власти, левые радикалы готовят им незавидную участь. Либералы это понимают и поэтому выступают против коммунистов. Но в идеологическом плане и левые радикалы, и либералы есть порождение западной богоборческой цивилизации, а поэтому они, несмотря на все свои противоречия, легко вступают в союзы и коалиции друг с другом.

В связи с этим примечательны слова одного из видных западных либеральных идеологов С. Хантингтона: «Конфликт между либеральной демократией и марксизмом-ленинизмом был конфликтом идеологий, которые, невзирая на все различия, хотя бы внешне ставили одни и те же основные цели: свободу, равенство и процветание. Но Россия традиционалистская, авторитарная, националистическая будет стремиться к совершенно иным целям. Западный демократ вполне мог вести интеллектуальный спор с советским марксистом. Но это будет немыслимо с русским традиционалистом. И если русские, перестав быть марксистами, не примут либеральную демократию и начнут вести себя как россияне, а не как западные люди, отношения между Россией и Западом опять могут стать отдаленными и враждебными».

То есть наиболее умные из либералов признают, что объединяться они готовы и с коммунистами, и с троцкистами, и со сталинистами, но никак не с русскими православными государственниками. Последние в их глазах являются наиболее опасными врагами. Сегодня ясно, что либералы уже не представляют собой главную угрозу для будущего России. Сама жизнь расставила все на свои места, показала всю несостоятельность, лживость их псевдорыночной идеологии стяжательства, космополитизма и безответственности. Сегодня слова «либерал», «рыночник», «демократ» в устах простого народа звучат почти как ругательства. Либералы в ближайшие десятилетия не смогут увлечь за собой народ, они политические аутсайдеры. Это, кстати, признает и член «Изборского клуба» Петр Акопов: «Либерализм как идеология и как политическая сила повержен». Тогда вопрос: а зачем с ним воевать?

Гораздо опаснее левый «ренессанс». В настоящее время в активном возрасте находится поколение, которое ничего не знает ни о красном терроре, ни о ГУЛАГе. Старшее поколение в большинстве своем забыло эпоху «великого дефицита», километровых очередей за туалетной бумагой, пустых прилавков, вечных коммуналок. Забыли пустопорожние многочасовые речи на партийных и комсомольских собраниях. Забыли, что путешествовали по миру только по телевизору с Сенкевичем, а детей если и крестили, то тайно. Забыли, что еще не так давно, в 1991 году, почти все были против советской власти, радовались, когда рухнул коммунистический режим, в защиту которого не поднялся ни один человек. Все это забыли, зато вспоминают, что колбаса была по два двадцать, как будто радость жизни измеряется колбасой. Сегодня любят уверять, что был хороший Советский Союз, потом пришли Горбачев с Ельциным, которые эту хорошую страну разрушили, и все стало плохо. Но разве Горбачев и Ельцин не являются порождением советской системы, разве не являются они порождением Коммунистической Партии Советского Союза, выпестовавшей их по образу своему и подобию? Разве главный рыночник Егор Гайдар не был редактором главного партийного журнала «Коммунист»? Разве либеральный костяк «младореформаторов» 1990-х годов не состоял сплошь из бывших комсомольских работников? Забывчивость в истории вещь опасная. Она привела к тому, что кровавая политика большевизма и гнилой поздний советский режим стали восприниматься сегодня некоторыми чуть ли не как земной рай.

Нас хотят уверить, будто коммунисты лишь прикрываются знаменем марксизма-ленинизма, на самом же деле они являются российскими государственниками и даже православными. Но в программе КПРФ написано: «КПРФ ведет свою родословную от РСДРП – РСДРП(б) – РКП(б) – ВКП(б) – КПСС – КП РСФСР». То есть сегодняшние коммунисты четко и недвусмысленно заявляют, что они являются духовными наследниками организаторов геноцида русского народа, гонителей православия: Ленина, Троцкого, Дзержинского, Свердлова, Бухарина, Сталина, Лациса, Крыленко, Бела Куна, Френкеля, Ярославского, Ягоды, Ежова и прочих. Именно дело этих людей, по собственному признанию руководства КПРФ, оно собирается продолжать, оправдывая самые чудовищные злодеяния своих духовных предшественников.

В 2008 году один из руководящих работников КПРФ И. Мельников заявил по поводу убийства Царской Семьи: «Сегодня признавать эту позицию наших предков неверной – как минимум неуважительно. А как максимум – опасно». Мельников также дал понять, что считает убийство Царской Семьи оправданными: «Это сегодня, в наши дни, царская семья является красивой сказкой из уст некоторых сладкоголосых исследователей. Но они умышленно забывают, что не большевики, а весь трудовой народ, за счет которого наслаждалось жизнью высшее общество, вынесло царской семье приговор и исполнило его». Расстрел Романовых этот коммунист назвал «логичным выплеском народного гнева».

Любому русскому человеку, не ослепленному большевистской ложью, должно быть ясно, что взаимодействовать с такой организацией и с такими людьми – грешно. Грешно перед памятью миллионов: замученных и убитых офицеров и солдат, православных священников и учителей, гимназистов и предпринимателей, профессоров и рабочих, крестьян и донских, кубанских, терских, уральских, сибирских казаков, мусульманских мулл, буддистских лам и верующих иудеев, перед священной памятью святой Царской Семьи. Сотрудничать с наследниками одного из самых кровавых в мировой истории режимов – означает предать эту священную память. Никакими сиюминутными политическими выгодами, никакими политическими соображениями нельзя оправдать союз с дьяволом.

Но именно такой союз предлагает нам «Изборский клуб». Идеологию «изборцев» можно назвать по имени их председателя, писателя А. А. Проханова, «прохановщиной». Большевики любили давать такие определения. Это явление чрезвычайно опасное именно своим соглашательством, попыткой соединить несоединимое, белое с черным, Бога с дьяволом. «Прохановщина» гораздо опаснее явной коммунистической и леворадикальной идеологии. Там хотя бы все говорится открыто: классовая борьба, руководящая роль партии, смерть капиталу и т. п. Здесь же убаюканные прохановской трескотней об «империи» некоторые наши православные патриоты не замечают, как Проханов протаскивает в их сознание мысль о возможности соглашательства с любыми формами большевизма. Проханов хочет соединить в одно целое палачей и жертв, разрушителей и созидателей, революционеров и охранителей. Он преподносит это как восстановление единства русской истории: дореволюционной и советской.

Что ж, и мы за восстановление преемственности истории. Только надо четко понимать, в чем это единство возможно, а в чем – категорически нет. Объединяться можно только на основе добра и правды, а не на основе соглашательства и лжи. Безусловно, тяга к добру и правде были присущи нашему народу во все периоды его истории. Президент В. В. Путин, выступая перед Федеральным собранием, сказал: «Для возрождения национального сознания нам нужно связать воедино исторические эпохи и вернуться к пониманию той простой истины, что Россия началась не с 1917 и даже не с 1991 года, что у нас единая, неразрывная, тысячелетняя история, опираясь на которую, мы обретаем внутреннюю силу и смысл национального развития». Очень верное определение, ничего общего не имеющее с «прохановщиной». Президент говорит о том, что в течение всей тысячелетней русской истории существовала и существует некая связь, которая объединяет поколения и делает нас, несмотря ни на что, единым народом. Заметим, Путин говорит не о преемственности государственных устройств и идеологий, «белых» и «красных» проектов, а о некой связующей нити. Что же это за нить, позволяющая связать воедино дореволюционную, советскую и сегодняшнюю Россию? Безусловно, такой нитью является жертвенная любовь к России, которая существовала и существует в великом многоэтничном русском народе.

Эту жертвенную любовь к Родине наш народ в целом пронес через весь советский период. Это доказали Великая Отечественная война, восстановление народного хозяйства после ее окончания, освоение целины, локальные военные конфликты на советско-китайской границе, ликвидация последствий Чернобыльской аварии, мужество и героизм наших воинов в Афганистане. Всякий раз, когда нужно было спасать, защищать Родину, исполнять перед ней свой долг, наши люди не раздумывая рисковали своим достоянием, здоровьем и самой жизнью. Наш народ интуитивно знает или подсознательно чувствует, что в основе жизни лежат великие, данные Богом ценности: любовь и самопожертвование. В этой жертвенной любви и заключается преемственность нашей истории. Господь сказал: нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих (Ин. 15:13, за други своя по-церковнославянски). Все, что в советский период продолжало традиции русской цивилизации, навсегда останется частью народной души. Подвиги, совершенные во имя Родины в советский период, являются такой же народной святыней, как и подвиги, совершенные во имя Родины в дореволюционную эпоху. В этом и заключается преемственность нашей истории.

Но никогда мы, православные христиане или верующие других религий, не можем и не должны говорить о преемственном единстве с преступным режимом, десятилетия терзавшим нашу Отчизну, поправшим все законы Божьи и человеческие во имя своих кровавых экспериментов и безумных утопий. Никогда мы не должны оправдывать преступления советского периода якобы существовавшей «государственной необходимостью», «целесообразностью», «случайными издержками». Иначе нам придется держать ответ перед Господом за наше малодушие и соглашательство.

Логика преемственности проста: человек, положивший душу свою за Отечество, за други своя – герой; человек, истязавший и убивавший невинных – палач. Советские разведчики и контрразведчики, не жалевшие своих жизней ради безопасности и свободы нашей Родины – герои; каратели из НКВД, убивавшие и пытавшие невинных людей, – палачи. Секретарь парторганизации, закрывший аварийную шахту, – герой; партийный функционер, подписывающий списки по так называемой 1-й расстрельной категории – преступник. Девушка-милиционер, отдавшая свою блокадную пайку ребенку, – героиня; спекулянт, наживавшийся в блокадном Ленинграде торговлей украденными продуктами, – преступник. Воин, с честью защитивший Отечество, – герой; перешедший добровольно на сторону врага – предатель. Верующий, отказавшийся, даже перед лицом смерти отречься от Бога, – святой; красноармеец, осквернявший храм, – преступник.

Все просто и ясно. И не надо никаких спекуляций, которые так любит Проханов, выставляющий себя главным защитником памяти о Великой Отечественной войне. Хотя в первую очередь он должен ее защищать от самого себя и своих единомышленников. Спекулируя на подвиге советского народа, прохановцы стремятся обелить большевистско-сталинский режим, и даже больше – придать ему сакральные, священные черты. Вот что пишет Проханов: «Ведь что произошло во время войны? Уже в первые дни в восхитительной грозной песне, от которой слезы на глазах – „Священная война” – война названа священной. И если война священная, то и победа в этой войне тоже священна. А если война и Победа священны, то и люди, которые одержали эту победу, тоже являются причастными святости… Все миллионы наших соотечественников, погибших на войне, – это святомученики. И если это так, то командиры взводов, отделений, рот, полков, командиры фронтов, командиры армий являются причастными святости. Поэтому мы видим – конечно, не канонические, вызывающие иногда возмущение и протест наших иерархов – иконы, на которых изображен генералиссимус Сталин. Значит, есть ощущение того, что эта личность была причастна к мистической Победе. И, как знать, как пройдут дальнейшие канонизации, кто окажется в сонме православных святых через 10–20 или более лет? Может, и возникнет такая икона, на которой вокруг головы Иосифа Сталина будет кружиться золотой нимб»?

Разумеется, люди, защищавшие свою Родину от нацистских оккупантов и павшие в борьбе с ними, совершили великий подвиг. Мы молимся об упокоении их душ и, вполне возможно, некоторые из них получили от Господа венец мучеников. Факты свидетельствуют, что большое, если не подавляющее, число воинов на фронтах Великой Отечественной войны были людьми верующими. До сих пор при обнаружении их останков находят кресты, складни и иконки. Но речи Проханова свидетельствуют о том, что он ничего не смыслит в христианской святости. Для Проханова «присвоение» святости тождественно вручению ордена. Кому хочет товарищ Проханов, тому и раздает святость. А ведь канонизация святого – это лишь подтверждение Церковью Божьей воли. Разумеется, ни о стяжании Духа Святого, ни о том, что мученичество в христианстве всегда связано с исповеданием веры во Христа Спасителя, ни о том, что святость подтверждается чудесами и почитанием в народе, – ни о чем из этого, разумеется, Проханов не слышал и не знает. Да ему этого и не надо. Ведь все его разговоры о святости героев Великой Отечественной войны призваны замаскировать его призыв к канонизации генералиссимуса. Не Христу поклоняется Проханов, а своему кровавому божку Сталину. Причем, под этом божком подразумевается не столько реальный Сталин, сколько весь «красный проект», который для Проханова является религией. Он вполне откровенно говорит, что Сталин – это новый монастырь, новое спасение, новый храм. Значит «старый храм», то есть христианский, больше не нужен, спасение во Христе больше не нужно, «старый монастырь» разрушен.

«Прохановщина» воинственно антиправославна и лишь для вида прикрывается примитивным псевдоправославным флером.

Сталин возведен Прохановым в «святомученики». Что это такое, знает только глава «Изборского клуба», так как в Православной Церкви такого чина святости нет. Но Проханова это не смущает. В январе 2007 года в эти же «святомученики» он зачислил казненного Саддама Хуссейна. Тогда на это кощунство никто не обратил внимания. Спустя шесть лет уже в интервью сайту «Русская народная линия» глава «Изборского клуба» продолжает: «Я не сомневаюсь, что будет написана икона, на которой генералиссимус Сталин в своем праздничном военном мундире стоит на великом алтаре и голова его окружена сияющим золотом». Как известно, «великий алтарь», на котором стоял Сталин в день парада Победы, – это мавзолей Ленина. Так Проханов, прикрываясь православием, продолжает смешивать Божественное и дьявольское, создавать ритуалы своей псевдорелигии. И эти бредни с удовольствием размещает у себя православный ресурс, девизом которого являются слова «Православие, Самодержавие, Народность».

Для Проханова Христос не более чем ширма, за которой он прячет свою собственную религию. Жертва Христа для Проханова не является исключительной, единственной, а значит и Божественной. Так, говоря о подвиге советских людей в годы войны, Проханов называет этот подвиг «Христовой жертвой», а в интервью «Русской народной линии» уточняет: «равный Христовой жертве». Разве это не богохульство? Но поразительно, что высказывания Проханова не нашли никакого возражения у выступавшего вслед за ним епископа Нижнетагильского Иннокентия.

Вообще отношение прохановцев к Русской Православной Церкви весьма своеобразное. Да, они много твердят о своей любви к Церкви, об «удивительных священниках», нарочито льстят Патриарху, но все это делается исключительно с целью маскировки своих красных идей. Так, в интервью «Комсомольской правде» от 6 ноября 2012 года Проханов, восхваляя Октябрьскую революцию, повторяет большевистско-либеральную ложь о последнем Государе: «Все толкали царя на модернизацию страны. Существовали такие планы: ГОЭЛРО, строительство каналов, заводов, но Николай постоянно откладывал этот рывок. Он был просто на него неспособен». Примечательно здесь даже не то, что с точки зрения исторической науки все вышесказанное полный вздор, а то, что для Проханова духовными ценностями являются ценности красной религии. О святом Царе-Мученике, прославленном Русской Православной Церковью, Проханов говорит как о неуспевающем школьнике, а о гонителе и поработителе Церкви Сталине – как о святом! Нужны ли еще примеры прохановского антихристианства?

Спаситель сказал: Не судите, и не будете судимы; не осуждайте, и не будете осуждены (Лк. 6:37). И мы не осуждаем конкретных людей, ни красных, ни белых, ни коммунистов, ни либералов. Не осуждаем мы и Проханова, пока его взгляды являются его частным мнением. Но когда эти взгляды становятся идеологией сообщества, претендующего на принадлежность к политической элите, когда еретические воззрения пытаются выдать за православие, мы молчать не можем. Православный человек не может быть ни в чем единым с еретиками и богоборцами. Спаситель сказал: Кто не со Мною, тот против Меня; и кто не собирает со Мною, тот расточает (Мф. 12:30). Не о единении красных и белых думает Проханов, а том, как использовать православных для утверждения «красного имперского проекта», который на деле станет новой вариацией сталинизма.

И вот наши православные братья, и даже некоторые священники, восхищаются этими соблазнителями, участвуют в их нечестивых собраниях, исполняют роль декораций в кощунственных постановках. Псалмопевец сказал: Блажен муж, который не ходит на совет нечестивых и не стоит на пути грешных, и не сидит в собрании развратителей (в церковнославянском тексте – губителей; Пс. 1:1,). Почему мы забываем это?

Основой идеологии «Изборского клуба» является ложь. Президенту страны «изборцы» лгут, что они государственники (не уточняя какие), православным лгут – что они православные, белым – что они белые. Что мы ответим Господу на Страшном Суде, как оправдаемся за то, что так упорно соглашались с дьяволом во имя мирского псевдоединства?