Глава 7
Язамерла в полном замешательстве. Произошла кошмарная ошибка? Клэр и не думала меня звать, это Фло развела самодеятельность?
– Я… э… на девичник… Ты разве не…
– Ну ясное дело, на девичник! – Она расхохоталась, выпустив в воздух облачко пара. – В смысле, что ты делаешь в лесу в темноте? Готовишься к экспедиции на Северный полюс?
– Да я… на пробежку вышла. – Я попыталась напустить на себя полную невозмутимость, как будто бегать в темноте по лесу совершенно нормально. – И не очень уж тут холодно. Так, немного зябко.
На самом деле, конечно, было холодно, и, стоя на месте, я успела промерзнуть, так что испортила весь эффект от своих слов, невольно поежившись.
– Садись, поехали. – Она распахнула пассажирскую дверь.
– Ой, да у меня кроссовки грязные…
– Не волнуйся, машина арендована. Залезай уже, пока мы с тобой обе не околели!
Тепло нагретого салона сразу окутало меня сквозь холодную, мокрую от пота одежду. Кроссовки пропитались жидкой грязью насквозь, и ноги в них были как в болоте.
Клэр тронулась с места и выключила музыку. Внезапная тишина показалась мне оглушительной.
– Ну что… – неловко начала Клэр, глядя на меня в зеркало.
Она по-прежнему была такой же красивой. Глупо с моей стороны было предполагать, что за десять лет Клэр изменится, – она прекрасна. Даже в полумраке автомобильного салона, одетая в старую спортивную толстовку с капюшоном и замотанная в огромный шарф-снуд, она выглядела сногсшибательно. Волосы у нее были собраны на макушке в небрежный пучок, и выбившиеся пряди живописно разметались по плечам. Алый лак на ногтях кое-где скололся – нет, никто бы не обвинил Клэр в том, что она слишком старается хорошо выглядеть. Она просто была идеальной, вот и все.
– Ну что… – эхом повторила я.
Рядом с Клэр я всегда чувствовала себя бедной родственницей, и за десять лет ничего не изме-нилось.
– Давно я тебя не видела. – Клэр барабанила пальцами по рулю. – Господи, как же я рада, что ты приехала, Ли…
Я молчала.
Мне хотелось сказать ей, что я теперь другая. И что зовут меня теперь Нора, а не Ли.
Хотела сказать ей, что общаться мы перестали не из-за нее, а из-за меня. Только… это было не совсем правдой.
Больше всего мне хотелось спросить ее, что я здесь делаю.
Но я не спросила. Я не произнесла ни слова. Просто смотрела на приближающийся дом.
– Я правда очень рада. Так ты теперь писательница, да?
– Ну да. – Это прозвучало странно и фальшиво, будто я врала или говорила о ком-то другом, о каком-нибудь дальнем родственнике, например. – Да, я писательница. Детективы пишу.
– Я слышала. То есть в газете читала. Здорово! Ты молодец, есть повод для гордости.
Я пожала плечами.
– Обычная работа.
Получилось неловко и едко – вопреки моему желанию. На самом деле я прекрасно понимаю: мне повезло. И ради этого везения пришлось немало потрудиться. И я этим горжусь.
– Ну… а у тебя как? – выдавила я.
– А я в пиаре. В «Королевской театральной компании».
Пиар. В общем-то ничего удивительного, и сейчас я улыбнулась совершенно искренне. Клэр и в двенадцать умела креативно подать историю… да что там, еще в пять.
– И я… счастлива, – тихо добавила она. – Знаешь, мне очень жаль, что мы с тобой так долго не общались. Вот сейчас вижу тебя, и… Нам же так здорово было вместе! – Она посмотрела на меня в призрачном зеленоватом свете приборной панели. – Помнишь нашу первую сигарету? – Клэр усмехнулась. – Первый поцелуй… первый косяк… как мы в первый раз пролезли в кино на фильм для взрослых…
– Как нас в первый раз вытолкали оттуда взашей, – продолжила я едко и тут же устыдилась.
Зачем я огрызаюсь? Никто не загонял меня в угол…
Но Клэр беззлобно расхохоталась.
– Господи, вот стыдоба! А мы-то думали, мы такие хитрые – отправили Рика за билетами, а сами пробрались через туалет. Кто же думал, что на входе в зал тоже будут проверять документы!
– Ой, Рик, я и забыла про него! Где он сейчас?
– А черт его знает! В тюрьме небось. За растление несовершеннолетних, если есть в этом мире справедливость.
Рик год продержался в роли бойфренда Клэр, когда нам было лет четырнадцать-пятнадцать. Рассекавший на байке двадцатидвухлетний хлыщ с вечно сальными патлами и золотым зубом. Мне он никогда не нравился. Даже тогда, в четырнадцать, меня передергивало от мысли, что Клэр спит в общем-то со взрослым мужиком – несмотря на очевидные бонусы в виде возможности покупать алкоголь и тусоваться по ночным клубам.
– Какой же он был мерзкий, – ляпнула я, не подумав, и прикусила язык, но Клэр снова лишь рассмеялась.
– Это уж точно! И как я тогда не понимала?! Казалась себе такой искушенной дамой: ну как же, сплю с мужчиной старше себя. Хотя это было в общем-то в шаге от педофилии.
Тут она ойкнула, потому что въехала колесом в яму. Мы замолчали – Клэр сосредоточилась на том, чтобы как можно аккуратней преодолеть последний, самый изрытый участок дороги, а потом мы наконец выехали на засыпанную гравием площадку перед домом и аккуратно втерлись между прокатной машиной Нины и «Лендровером» Фло.
Клэр заглушила мотор, и с минуту мы просто сидели в темноте и смотрели на дом. Действительно, как Том и сказал, это было похоже на театральные декорации. Вот Фло хлопочет на кухне, засовывая что-то в духовку. Вот Мелани в гостиной склонилась над телефоном. И на авансцене Том – развалился с журналом на диване напротив окна. Только Нины не видно, наверное, опять курит на балконе.
«Что я здесь делаю? – снова подумала я с мучительным ужасом. – Зачем я приехала?!»
Клэр обратила ко мне лицо, залитое золотистым светом из окон дома, и заговорила:
– Ли…
– Слушай… – начала было я в ту же секунду.
– Что?
Я помотала головой.
– Нет, давай сначала ты.
– Да ладно, это не так уж важно. Говори ты.
Сердце у меня болезненно колотилось, и я вдруг поняла, что не смогу задать вертящийся на языке вопрос. Что у меня просто нет на это сил. И я выпалила совсем не то, что собиралась:
– Никто не зовет меня Ли. Я теперь Нора.
– Чего?
– Мне никогда не нравилось имя Ли. Я больше на него не отзываюсь.
– А… – Клэр умолкла, переваривая услышанное. – О’кей. Нора, значит?
– Да.
– Хорошо, я постараюсь запомнить. Хотя будет непросто, я ведь знаю тебя как Ли – сколько там? – двадцать один год.
«Никогда ты меня не знала», – мстительно по-думала я и помрачнела. Кому я вру? Знала меня Клэр. С пяти лет и как облупленную – в этом-то вся и беда. Она всегда видела под тонкой броней взрослости хилого перепуганного ребенка.
– Зачем, Клэр? – вдруг спросила я.
Она подняла на меня ничего не выражающее бледное лицо.
– Что зачем?
– Зачем я здесь?
– Господи… – Она опустила взгляд. – Я знала, что ты спросишь. Наверное, бесполезно сейчас гнать пургу про «возьмемся-за-руки-друзья»?
Я покачала головой.
– В общем, да. Если бы ты хотела взяться за руки, у тебя было десять лет, чтобы выйти на связь. Зачем ты позвала меня сейчас?
– Потому что…
Клэр сделала глубокий вдох, и я с изумлением поняла, что она нервничает. Это просто не укладывалось в голове. Я ни разу не видела, чтобы она хоть на секунду теряла самообладание. Даже в пять лет она могла одним взглядом заставить самого закаленного педагога смягчиться или смутиться – в зависимости от того, что ей было нужно. Пожалуй, именно это меня в ней и привлекало: я всегда мечтала быть именно такой – спокойной и уверенной в себе. Просто находясь в ее тени, я уже чувствовала себя сильнее.
Когда-то в прошлом.
Не теперь.
– Потому что… – Она нервно сплела пальцы, и на покрытых кроваво-красным лаком ногтях заиграли блики. – Потому что ты должна узнать это от меня. Лично. Я обещала… я обещала себе, что скажу тебе лично.
– Что скажешь?
Я не испугалась, скорее была озадачена. Забыла про грязные кроссовки, про запах пота от взмокшей одежды – вообще про все. Видела перед собой лишь тревожное лицо Клэр, вдруг ставшей такой уяз-вимой.
– Про свадьбу. – Она не смотрела на меня. – Про то, за кого я выхожу.
– За кого? – спросила я и, пытаясь разрядить обстановку, добавила: – Не за Рика же?!
– Нет. – Она наконец встретилась со мной взглядом, и я не увидела в ее глазах ни искры смеха, лишь стальную решимость, словно она собиралась сделать нечто очень неприятное, но совершенно необходимое. – Нет. Я выхожу за Джеймса.
