Джейн открыла глаза и обнаружила, что ее окружает полная темнота. Она несколько раз моргнула, но никакой разницы между тем, открыты ее глаза или закрыты, не было. В ее голые ноги впивалось что-то вроде мелкой острой гальки, и она присела и потрогала твердый гравий. Пытаясь сориентироваться в пространстве, Джейн несколько раз глубоко вдохнула, набралась смелости и сделала шаг, вытянув вперед руки. Она подумала о том, что стоит считать шаги, только когда сделала их четыре или пять; еще через три шага ее руки нащупали шероховатую каменную стену. Продолжая передвигаться на ощупь, девушка пошла вдоль стены, нащупала угол и села в нем, свернувшись калачиком и надеясь, что она в безопасности и что ее глаза привыкнут к темноте. Вокруг не было слышно никаких иных звуков, кроме ее прерывистого дыхания и шуршания гравия под ногами, а в комнате слегка пахло мочой. Джейн решила, что, вероятно, ее поместили в какую-то камеру, потому что просто не могла придумать других вариантов.

Она не знала, сколько прошло времени, но, кажется, просидела она в углу не очень долго и решила двигаться дальше. Джейн прошла вдоль стены до следующего угла, потом до еще одного, пол рядом с которым был сырым и холодным. Следующий угол вновь оказался сухим. Ей пришлось дважды обойти вокруг комнаты, чтобы убедиться, что она квадратная. Теперь, когда девушка знала, где находятся все четыре угла, она отошла от стены и стала медленно, мелкими шажками, двигаться к центру комнаты. На то, чтобы пересечь комнату, ей потребовалось пятнадцать шагов. При этом Джейн не удалось нащупать ни мебели, ни двери, ни окна – ничего, что давало бы ей хоть какую-то надежду выбраться. Девушка хотела позвать кого-нибудь, но не могла вспомнить ни одного имени. А когда она просто попыталась позвать на помощь, ее голос скорее напоминал бессильный хриплый шепот.

Она вернулась обратно в один из углов и вдруг услышала тихое блеяние.

– Кто здесь? – закричала Джейн, вскочив на ноги, но никто не ответил. Она уже собиралась сесть обратно, как звук повторился – громче и печальнее.

– Бееее!

Он звучал почти на уровне земли, так что Джейн встала на четвереньки и поползла в направлении центра камеры, успокаивающе цокая языком и тихонько, шепотом спрашивая:

– Эй, кто-нибудь здесь есть? Ау?

– Бееееее!

Рука Джейн наткнулась на что-то мягкое и немного маслянистое. Она отскочила, но потом аккуратно подползла обратно.

– Беее!

Джейн ощупала находку и поняла, что это ягненок. Он не сопротивлялся, когда она трогала его – возможно, слишком боялся пошевелиться. Плача, Джейн обхватила малыша руками и крепко обняла. Он, очевидно, был жутко напуган, и девушка пыталась успокоить его любой ценой. Собственное положение перестало ее волновать – ей хотелось лишь, чтобы ягненок был в порядке.

– Все хорошо, – нежно повторяла она, качая его на коленях. – Ты отбился от стада, так ведь, бедняжка? Замерз и проголодался, а вокруг так темно!

Ягненок продолжал время от времени блеять, и Джейн охватило смятение – она не могла вынести мысли о маленьком беззащитном создании, испуганном и изнывающем от голода.

Свет постепенно менялся, как будто где-то вдалеке вставало солнце. Джейн задрожала, когда поняла, что сидит в траве на сыром холме, и ее обдувает холодный предрассветный ветер. Она обернула свою куртку вокруг ягненка, радуясь, что у нее появилась возможность хоть как-то ему помочь. Потом чмокнула его в карие глаза и круглый черный нос и потрепала за розовые ушки.

Когда стало светлеть, и небо приобрело голубой цвет, малыш выпрыгнул из ее рук в траву. Джейн повернула голову и смотрела, как за холмами начинает вставать солнце; когда она вновь поглядела вперед, то увидела, что ягненок бежит по склону в направлении Стоунхенджа.

Она бросилась за ним к памятнику и окинула взглядом знакомый круг голубоватых камней. Кровь в ее жилах застыла, когда она увидела что-то белое и кудрявое, лежащее в центре одной из горизонтальных плит. Джейн пыталась отвернуться и закрыть глаза, но пятно маячило прямо в поле зрения, живое и близкое, и вскоре все, что она могла видеть, – это жертвенный ягненок, глядевший на нее безжизненными, мертвыми глазами, его язык, свисающий изо рта, и его распоротый живот с кишками наружу.

Джейн шагнула к ягненку, рыдания сдавили ей горло. И вдруг она заметила, как что-то выскользнуло из ее рук. Опустив голову, она увидела, что на траве лежит ее охотничий нож.

Как и ее руки, он был весь в теплой багровой крови.