25
Глухо рокотал гром, предвестник нескончаемого моросящего дождя с северо-востока, извечного спутника всех земных катаклизмов.
Дирк поднял воротник кожаного пальто, спасаясь от непогоды, но она не могла погасить его почти дьявольского веселья, когда они с Ричардом подходили к древним воротам двенадцатого века.
— Колледж Святого Седда, Кембридж! — торжественно воскликнул Дирк, спустя восемь лет снова видя перед собой эти ворота. — Сооружены в каком-то году, кем, не помню, в честь кого, тоже забыл.
— Святого Седда? — высказал предположение Ричард.
— А знаешь, вполне возможно. Один из самых занудных святых во всем Нортхьюмберленде. Его братец Чэд был еще занудней. Его именем назван собор в Бирмингеме, если тебе это что-то говорит. А, Билл, рад видеть тебя, — поприветствовал он привратника, который, опередив их, вошел в ворота.
Тот оглянулся:
— Мистер Чьелли! Рад вашему возвращению, сэр. Сожалею, что у вас были неприятности, и надеюсь, что все уже позади.
— Да, Билл, все уже позади. Как видишь, я жив и здоров. А как миссис Робертс? Ее все еще беспокоит нога?
— Нет, с тех пор, как ее отняли. Спасибо, сэр, за внимание. Но между нами, я не возражал бы, если бы, ампутировав, ее все же оставили нам. Я даже приберег для нее местечко на каминной доске. Но что поделаешь, нельзя так нельзя. Мистер Мак-Дафф, — добавил он, кивнув Ричарду. — Кстати, о лошади, о которой вы вчера вечером спрашивали, сэр. Нам пришлось убрать ее из профессорской квартиры. Она ему мешала.
— Я просто так спросил, из любопытства, Билл. Надеюсь, она не очень побеспокоила вас, — заметил Ричард.
— Меня ничто не может побеспокоить, сэр, кроме разве молодых людей в сутанах. Терпеть их не могу.
— Если лошадь снова побеспокоит тебя, Билл, — перебил его Дирк, похлопав по плечу, — сообщи мне и я с ней поговорю по душам. А теперь скажи, где профессор Кронотис, раз ты о нем заговорил? У нас к нему важное дело.
— А этого я не знаю, сэр, и позвонить не могу. Его телефон неисправен. Почему бы вам самим не заглянуть и проверить. Второй дворик, в левом углу.
— Ладно, я знаю, где квартира профессора, Билл, спасибо. Мои наилучшие пожелания тому, что осталось от миссис Робертс.
Они быстро пересекли Первый внутренний дворик, во всяком случае, это сделал Дирк, ибо Ричард шел своей обычной степенной походкой длинноногого журавля, недовольно морщась от холодных капель дождя, падавших на лицо.
Дирк не иначе как взял на себя роль гида по родному колледжу.
— Колледж св. Седда, — пояснял он на ходу, — это альма-матер Кольриджа и сэра Исаака Ньютона, который придумал, как гуртить края монет и кошкин лаз.
— Что? — переспросил Ричард.
— Хитроумнейшее изобретение, простое и гениальное. Лаз для кошки в двери туалета…
— Да, — сказал Ричард, — и еще такую безделицу, как закон всемирного тяготения.
— Тяготения, — Дирк пренебрежительно пожал плечами. — Да, и это тоже. Хотя это всего лишь открытие того, что лежало на поверхности. Оно так и просилось в руки, бери открывай.
Он вытащил из кармана монетку и небрежно бросил ее на гравий у края асфальтовой дорожки.
— Видишь? — сказал он. — Рано или поздно кто-нибудь заметит. Но кошкин лаз… О, это совсем другое. Это настоящее изобретение, воплощение творческого начала.
— Мне кажется, что любому такое может прийти в голову.
— О, — возразил Дирк, — не всякий ум может воплотить невидимую идею в реально существующий предмет. Утверждение, что «я бы тоже такое придумал» необычайно популярно среди нас и очень обманчиво, ибо чаще всего те, кто так похваляется, менее всего способны что-то придумать. Кажется, это та лестница, которая нам нужна. Поднимемся?
И, не дожидаясь ответа, Дирк взбежал по ступеням. Ричард неуверенно последовал за ним, и, когда поднялся, Дирк уже стучал во вторую дверь тамбура. Первая стояла открытой.
— Входите! — раздался голос из-за двери. Дирк толкнул ее, и они с Ричардом успели увидеть венчик седых волос вокруг лысины профессора, который тут же исчез в кухне.
— Я готовлю чай, — крикнул он оттуда. — Кому какой? Садитесь, располагайтесь, кто бы вы ни были.
— Это очень любезно с вашей стороны, — ответил Дирк. — Нас двое.
Дирк сел, Ричард последовал его примеру.
— Индийский или китайский? — спросил из кухни профессор.
— Индийский, пожалуйста.
Послышался стук чашек.
Ричард осмотрел комнату. Она показалась ему бесцветной и скучной. В камине медленно догорал огонь, и комнату освещал лишь свет хмурого дня. Хотя здесь ничего не изменилось, прежними были старый диван и заваленный книгами стол, но уже не было наэлектризованной атмосферы загадочности вчерашнего вечера, которая так запомнилась ему. Казалось, комната невинно-иронично вопрошает, подняв брови: «В чем же дело?»
— Молоко? — опять крикнул из кухни профессор.
— Да, пожалуйста, — ответил Дирк и посмотрел на Ричарда с улыбкой безумца, с трудом удерживающего себя от чего-то явно опасного и необдуманного.
— Сахар? Один кусок или два? — осведомился из кухни профессор.
— Один, — ответил Дирк. — И две ложечки песку, если можно.
В кухне заметно поубавилось активности, и через несколько секунд в дверь просунулась голова профессора.
— Свлад Чьелли! — радостно воскликнул он. — Отличная работа, Мак-Дафф. Мой дорогой друг, я счастлив видеть вас, как хорошо, что вы пришли.
Профессор, прежде чем пожать Свладу руку, торопливо вытер свою чайным полотенцем.
— Мой дорогой Свлад.
— Зовите меня Дирк, если вам не трудно, — попросил Дирк и сердечно ответил на рукопожатие профессора. — Это имя мне больше нравится. В нем есть что-то ирландское, мне кажется. Дирк Джентли. Под этим именем я ныне работаю. В моем прошлом есть нечто такое, от чего мне хотелось бы дистанцироваться.
— Я прекрасно вас понимаю. Большая половина четырнадцатого века, например, была чрезвычайно мрачным временем, — с пониманием согласился профессор.
Дирк хотел было поправить его, но потом подумал, что это может отвлечь его от главного.
— Как вы поживаете, дорогой профессор? — спросил он, церемонно кладя шляпу и шарф на ручку дивана.
— Что ж, — сказал профессор, — это было интересное, но и скучное время. Скучное по весьма интересным причинам. Садитесь поближе к огню, согрейтесь, я принесу чай и все вам расскажу. — Он снова выбежал в кухню, что-то бормоча под нос, предоставив им устраиваться перед камином.
— Не думал, что ты его знаешь, — наклонившись к Дирку, сказал Ричард и кивнул в сторону кухни.
— Я не знаю его, — быстро возразил Дирк. — Однажды встретились на каком-то обеде, но сразу понравились друг другу и нашли взаимопонимание.
— Почему же потом не встречались?
— Он решительно избегал меня. Близкое знакомство — это опасная вещь, если у тебя есть тайна, которую надо хранить. А насколько я понимаю, это серьезная тайна. Серьезнее ее нет в мире, — добавил он тихо, — и она меня весьма интересует.
Он многозначительно посмотрел на Ричарда и протянул руки к огню. Поскольку Ричард безуспешно пытался и ранее выяснить, что это за тайна, он на этот раз решил не проявлять интереса и, поудобнее устроившись в кресле, лишь посмотрел на Дирка.
— Я спрашивал вас относительно чая? — справился профессор, вернувшись в гостиную.
— Да, и неоднократно, — подтвердил Ричард. — Кажется, мы согласились, что выпьем его, не так ли?
— Отлично, — как-то рассеянно промолвил профессор. — По счастливой случайности у меня в кухне есть чай. Простите, у меня память как… э-э-э. Как называется эта штука, через которую процеживают сваренный рис? Господи, о чем я говорю?
С озадаченным видом он снова исчез в кухне.
— Очень интересно, — тихо промолвил Дирк. — Такая ли уж у него плохая память?
Он встал и заходил по комнате. Взгляд его невольно остановился на счетах, лежавших на большом столе красного дерева.
— Это и есть тот стол? — спросил он у Ричарда. — Ты на нем нашел записку о солонке?
— Да, — ответил Ричард. Он тоже встал и подошел к столу. — Она была в этой книжке. — Он взял в руки путеводитель по островам Греции и полистал его.
— Да-да, конечно, — нетерпеливо промолвил Дирк. — Мы это уже знаем. Меня интересует, тот ли это стол? — Он с любопытством провел пальцем по краям столешницы.
— Если ты думаешь, что профессор и девочка заранее сговорились, то, по-моему, это невозможно, — возразил Ричард.
— Конечно, невозможно, — согласился Дирк. — И без того ясно.
Ричард пожал плечами, стараясь не раздражаться, и положил путеводитель на место.
— Странное совпадение, что книга оказалась…
— Очень странное! — фыркнул Дирк. — Ха! Посмотрим, действительно ли это совпадение. Проверим так ли это. Я хочу, чтобы ты попросил профессора рассказать, как он сделал этот фокус.
— Мне казалось, что ты знаешь?
— Да, знаю, — небрежно ответил Дирк, — но пусть подтвердит еще раз.
— Понимаю, — рассердился Ричард. — По-твоему это так просто? Заставить его объяснить, а потом сказать: «Я так и думал!» Отлично, Дирк. Значит, мы приехали сюда только для того, чтобы он рассказал нам, как он проделал этот фокус? Ты сошел с ума.
Дирк уже не сдерживался.
— Делай, как тебе говорят, — сказал он резко. — Ты видел фокус и можешь спросить, как он у него получился. Здесь кроется большая тайна. Я это знаю, но хочу, чтобы ты узнал ее от него.
Он быстро обернулся, когда в гостиную с подносом вошел профессор и, обойдя диван, поставил его на низкий кофейный столик, а сам сел поближе к огню.
— Профессор Кронотис… — начал Дирк.
— Просто Крон, пожалуйста.
— Хорошо, — согласился Дирк. — Крон…
— Сито! — радостно воскликнул профессор.
— Что?
— Вспомнил. Это та самая посудина, через которую сцеживают воду. Как я мог забыть? Ну да ладно. Дирк, дорогой, у вас такой вид, будто вы сейчас взорветесь. В чем дело? Не лучше ли сесть и отдохнуть в кресле.
— Благодарю, но нет. Мне удобнее ходить по комнате, если позволите, Крон…
Дирк повернулся к профессору и поднял палец.
— Я должен предупредить вас, что знаю ваш секрет, — сказал он, глядя на старика. — Профессор!..
— Да? Знаете? — промямлил профессор, как-то растерявшись, и завозился с чашками на подносе. — Понимаю.
Чашки громко стучали, когда он их передвигал.
— Я этого опасался.
— Поэтому у нас есть вопросы к вам. Я должен сказать, что с великим нетерпением жду на них ответа.
— Да, да, — лепетал профессор. — Наверное, пришло время. Я и сам не знаю, как толковать последние события… и сам весьма напуган. Хорошо, спрашивайте. — Он вскинул на Дирка глаза. В них был странный блеск, и взгляд их был острым.
Дирк кивнул Ричарду, а сам повернулся и снова заходил по комнате, уставившись в пол.
— Э-э-э… — начал Ричард, — я… меня интересует, как вам вчера удался фокус с солонкой.
Вопрос удивил и смутил профессора.
— Фокус? — переспросил он.
— Да, фокус, — повторил Ричард.
— О… — Профессор был захвачен врасплох. — Дело в том, что я не знаю… Законы Магического Круга очень строгие, и разглашение профессиональных тайн сурово карается. Очень сурово. Фокус произвел большое впечатление, не так ли? — спросил он, хитро взглянув на Ричарда.
— Да, — ответил тот, — но, с другой стороны, он показался таким простым в тот вечер… Однако теперь, когда я подумал о нем, то должен сказать, что он здорово озадачил меня.
— Что ж, это искусство. И еще практика. Вот и создается впечатление простоты.
— Да, он казался простым, — продолжал Ричард, осторожно продвигаясь к цели. — Меня он просто захватил.
— Значит, вам понравился фокус?
— Он поразил мое воображение.
Дирк уже начал терять терпение и бросил на Ричарда свирепый взгляд.
— Не понимаю, почему вы не можете нам его объяснить? — настойчиво повторил свою просьбу Ричард. — Я просто хочу понять, в чем секрет этого фокуса, вот и все. Извините меня, профессор.
— Ну что ж, — произнес, вдруг заколебавшись, профессор. — Я думаю… если вы пообещаете, что более ни одна душа не узнает об этом, я позволю вам сделать предположение, что в фокусе участвовали две солонки. Едва ли кто мог заметить разницу между ними. Ловкость рук, быстрота, как вы знаете, может обмануть глаз, особенно глаз за торжественным столом. Пока я вертел в руках свою лыжную шапочку, искусно, я должен сказать, имитируя неловкость и неумение, мне удалось незаметно спрятать одну из солонок в рукав. Понимаете?
Волнений и сомнений как не бывало. Профессор охотно делился своими профессиональными тайнами, испытывая при этом истинное удовольствие.
— Этот фокус, кстати, стар как мир. Но все равно требует навыков и ловкости. Разумеется, спустя какое-то время я вернул солонку на стол, сделав это так, будто передавал ее кому-то из обедающих. Этому тоже надо было научиться, чтобы все выглядело совершенно естественным. Я, однако, предпочитаю прятать солонку под стол. Любительский прием, ну и что. Трудно, правда, потом сразу вернуть ее на стол, но ничего страшного, уборщики заметят ее разве что через две недели. Однажды у меня под стулом целый месяц пролежал дохлый дрозд. Без демонстрации какого-либо фокуса. Просто кошка задушила его.
Профессор широко улыбался.
Ричард, решив, что он свою задачу выполнил, однако не мог понять, чем это все должно кончиться. Он бросил взгляд на Дирка, но тот, кажется, не собирался его выручать. Тогда Ричард решил на собственный страх и риск продолжать расспросы.
— Да, я, конечно, понимаю, что все в ловкости рук, однако непонятно, как солонка могла оказаться вмурованной в греческую вазу?
Вопрос поверг профессора в растерянность, получалось, будто они играют в вопросы и ответы. Профессор посмотрел на Дирка, а тот внезапно перестал шагать из угла в угол и тоже глядел на профессора горящими от нетерпения глазами.
— Очень просто, — наконец промолвил профессор. — Не требуется никакой особой сноровки и ловкости. Вы помните, я вышел на минуту в прихожую за своей лыжной шапочкой?
— Да, — неуверенно подтвердил Ричард.
— Все время, что я отсутствовал, я потратил на поиски человека, который сделал бы вазу. Понадобилось немало времени, конечно. Три недели на то, чтобы найти гончара, и еще пара дней, чтобы дождаться, когда он протрезвеет. Лишь потом удалось уговорить его сделать вазу и обжечь ее в печи вместе с солонкой. Еще я потратил какое-то время на поиски… э… э… пыли, чтобы скрыть загар, который я успел приобрести под солнцем Древней Греции. Пришлось так же точно рассчитать время возвращения, чтобы все выглядело вполне естественным. Я заблудился немного в прихожей. Никогда не знаешь, куда глядеть. Ну вот и все.
Он улыбнулся печально и испуганно.
Ричард попытался было кивком поддержать его, но передумал.
— О чем вы, черт возьми, профессор? — воскликнул он.
Тот с удивлением вскинул на него глаза.
— Я так понял, что вы знаете мою тайну? — сказал профессор.
— Я знаю, — гордо заявил Дирк. Он торжествовал. — Ричард пока еще не знает, хотя предоставил всю информацию, которая мне была нужна, чтобы все раскрыть. Позвольте мне, — добавил он, — заполнить парочку пробелов в вашем рассказе. Для того чтобы скрыть ваше длительное отсутствие от коллег за столом, для которых вы вышли всего на несколько секунд, вы должны были записать для себя последние сказанные вами слова, чтобы, вернувшись, продолжить дальше. Все должно было выглядеть как можно более естественным. Это важная деталь, особенно если вы жалуетесь на то, что память уже не та, что была. Не так ли?
— А какой она была? — Профессор медленно покачал седой головой. — Я едва могу вспомнить, какой она была. Но вы очень тонко подметили эту деталь.
— И еще одна важная подробность, — продолжал Дирк. — Вопросы, которые задал король Георг Третий. Он задал их вам.
Профессор, похоже, опять был застигнут врасплох.
— Он спрашивал вас, — продолжил Дирк, заглядывая в маленькую записную книжку, которую извлек из кармана, — по какой такой причине одно событие следует за другим и нельзя ли нарушить эту закономерность. Разве он не спросил вас также, — и это был его первый вопрос, — можно ли передвигаться во времени назад, в прошлое, или что-либо в этом роде?
Профессор окинул Дирка долгим оценивающим взглядом.
— Я в вас не ошибся, — задумчиво произнес он. — Вы человек редкого ума.
Профессор медленно подошел к окну. Внизу под моросящим дождем через университетский дворик то и дело кто-то пробегал. Одни, кутаясь в пальто, спешили по своим делам, другие, чуть сбавив шаг, указывали друг другу на архитектурные достопримечательности старого колледжа.
— Да, он-спросил меня именно об этом, — ответил профессор приглушенным голосом.
— Хорошо. — Дирк закрыл записную книжку и сунул ее в карман. На лице его была скупая улыбка, словно свидетельствовавшая о том, что именно такой похвалы он и ждал. — Таким образом, ясно, почему ответы были: «да», «нет», «быть может». И именно в такой последовательности. А теперь, где?
— Что?
— Машина времени.
— Вы в ней, — ответил профессор.
