Эпизод 8
Прикрывшись ладонью от солнца, Виктор смотрел вверх и отсчитывал этажи. С первым десятком проблем не было, но выше пятнадцатого ряды окон превращались в одинаковые полоски, и глазу не за что было зацепиться. Они еще и бликовали к тому же. Сигалов несколько раз сбивался и продолжал считать исключительно из упрямства. Он уже понял, что дойти до двадцать шестого ему не удастся. А если даже и получится, проку в этом будет не много, поскольку нет никакой гарантии, что Мальвина живет на том же этаже, где и Лёха Шагов, вот прямо окно в окно. И вообще она вряд ли имела какое-то отношение к этому дому. Тот факт, что в скрипте Виктор видел ее здесь с телескопом, ни о чем не говорил. Собственно, это даже и фактом назвать было нельзя.
Сигалов наконец признал, что попросту тянет время, и, прекратив подсчеты, направился к подъезду. Где искать Мальвину, он уже знал и так.
Шагов открыл дверь сразу, как будто ждал.
– Ого! – сказал он, увидев у Виктора бутылку «Джека Дэниэлса». – Клад нашел или последнюю почку продал?
– Седьмую уже не берут, первые шесть не понравились. – Сигалов зашел в квартиру, вручил Алексею квадратный пузырь и по-свойски раскидал обувь. – Это с зарплаты, Лёх. Сам не ждал, но на счет внезапно капнуло.
– Прописываться на работе положено, а не с одноклассниками.
– Там не с кем, – отмахнулся Виктор. – Начальство сурово и неприступно, коллеги… коллег я там не видел. А все остальные какие-то бессловесные.
– О работе расскажешь? Название хоть выяснил?
– Не-а. Выяснил, что его вроде как действительно нет.
– «Вроде как действительно»? – переспросил Шагов. – Отлично излагаешь. И ведь не пил еще.
– Мне и самому это теперь кажется не важным.
– Ну вот видишь.
– Что я вижу? Ничего я, Лёх, не вижу…
– Значит, прочие сомнения не развеялись?
– Прочие – только укрепились. Но жить можно, – заключил Виктор, насильно себя взбадривая.
Они прошли на кухню. Алексей без лишних разговоров достал два массивных стакана и ливанул в каждый граммов по пятьдесят.
– Может, есть хочешь? – спохватился он.
– Не, я не за этим.
– Одно другому не мешает. Больше закусываешь – больше выпьешь.
Виктор прикоснулся к своему стакану, но даже не оторвал его от стола.
– Я вообще не за этим, – сказал он. – Выпью, когда вернусь. Накрой, чтоб не выветрилось.
– Кусочком хлеба? – пошутил Шагов.
– Кстати, да. По-другому оттуда не выйдешь.
– Та-ак… – Алексей строго посмотрел ему в глаза и задумался над своим стаканом: сначала тоже решил повременить, но потом сообразил, что бзик приятеля его не касается, и отважно выпил.
– Пойдем уже, заводи мотор, – поторопил Сигалов.
– Но ты же не собирался туда возвращаться.
– Мне придется.
– На кой он тебе сдался, этот скрипт, что ты там забыл? – Алексей не спорил, он всего лишь хотел понять.
– Извини, не могу объяснить.
– Это почему?
– Не могу объяснить, – повторил Сигалов.
– Разумный ответ разумного человека, – кивнул Шагов. – Пошли в кабинет. Но давай договоримся, что это последний раз, а то я чувствую себя каким-то драгдилером уже.
– Последний, – согласился Виктор.
Алексей покопался у себя на столе и разыскал карту памяти:
– Вот, держи. Я не удалял, с прошлого раза так всё и осталось. Если снова туда потянет, пусть это будет уже без моего участия.
– Мне больше не понадобится, – уверенно ответил Сигалов.
– Просто забери! – прикрикнул Шагов.
– Да не суй ты её мне!
Алексей застонал и огляделся с явным намерением выкинуть карту, но в кабинете выкинуть ее было некуда. Тогда он схватил со стола какую-то потрепанную книжку и сунул плоскую карту между страницами.
– Ну-ка погоди… – Виктор взял у друга книгу, но лишь для того, чтобы убедиться в ее материальности, поскольку название он уже прочитал.
«Как стать успешным морфоскриптером. 12 уроков от автора мировых бестселлеров».
– Ты это серьезно? – промолвил он.
– Я знаю, что это позор, – нетерпеливо сказал Шагов. – Самоучители ничему не учат. Но просто хотелось…
– Да учись на здоровье, я не об этом. – Сигалов обернулся к стене и, увидев плакат с трогательным роботом, перевел дыхание. – Фу, показалось…
– Что тебе опять померещилось?
– Книжка. В скрипте у тебя была такая же. Вот так же лежала на столе.
Алексей как раз собирался бросить ее обратно на стол, но, услышав это, передумал и поставил самоучитель на маленькую полочку, между мрачной темно-серой брошюрой и цветастыми сказками. Похоже, это был его персональный пантеон. Несмотря на то, что чтение бумаги стремительно отмирало, многие продолжали хранить самое-самое, обычно что-то дорогое из детства. Сигалов никаких книжек из детства не вынес, поэтому у него дома такой полочки не было.
– Если в скрипте реализована копия моего кабинета, почему не быть и этой книге? – спросил Шагов. – Что тут такого?
– Ничего, всё нормально.
– Тебе бы к доктору, Витя. Не думал об этом?
– Я не болею.
– Смотри, потом поздно будет.
Виктор вздохнул:
– Не надо так шутить. Всё дело в постере, я тут вообще ни при чем. Вернее… дело-то как раз во мне, но от меня это не зависит.
– Ты не пробовал слушать, что ты несёшь? – озабоченно произнес Алексей.
Сигалов нахмурился и подошел к окну. Сквозь чистое стекло дом напротив был виден отлично, но женской фигуры с телескопом Виктор не нашел. Сунув руки в карманы, он медленно пересек комнату и остановился возле плаката.
– Хорошо, объясню, – сказал он. – В твоем скрипте на этом месте висит другой постер, не с роботом, а с девушкой. Реклама проекта «Окунись в Ад».
– Ну да, и мы выяснили, что в реале такого проекта нет.
– Он есть, Лёха, он есть. Это один из моих первых креативов. Я еще в школе учился. Там даже не креатив, а голая идея – вот, мол, было бы круто сочинить такое… с таким-то названием. Это моё название, понимаешь?
– Совпадение.
– Не говори мне этого слова, пожалуйста. Оно меня бесит. Постер в скрипте обращается лично ко мне. Он хочет мне что-то сказать.
– Постер?..
– Не постер, конечно. Автор скрипта.
– Вить, я его добыл совершенно случайно. Он мог достаться любому. И совершенно не исключено, что этот же код сохранился на сотне других рабочих станций по всему миру, просто люди не знают. Хотя почему? Может, и знают!
– И все те люди тоже мечтали сочинить боевик «Окунись в Ад»? И все те люди тоже везде натыкаются на имя Мальвина? Это она изображена на плакате. – Виктор, не глядя, постучал робота по носу. – Это она смотрит сюда в телескоп, – второй рукой он указал на окно и замер в позе регулировщика. – И это она едет на синей «тёлке» в том месте, где я по сценарию попадаю под грузовик. Мальвина. Кругом она.
Шагов тягостно помолчал, потом разгреб на столе хлам и протянул Виктору немуль:
– Напяливай.
– У меня свой. – Сигалов достал из кармана аккуратно сложенный черный обруч Аверина. – Не бойся, Лёх. Даже если я спятил, я не опасен.
– Когда выгружать?
– Не надо, я сам.
– Оттуда же нет выхода, – напомнил Алексей.
– Разберусь как-нибудь. Врубай.
– Сегодня не успеть. – Следователь Коновалов закончил разговор и зашуршал плащом, убирая трубку в глубокий внутренний карман.
Кабина лифта летела вниз, потеря веса вызывала зуд в пятках. Сигалов нервно переступил с ноги на ногу и покосился на рыжего полицейского. Его шевелюра отражалась во всех четырех стенах, затем в потолке и снова в стенах. Виктор чувствовал себя запертым в огненном калейдоскопе, это мешало даже сильней, чем наручники, хотя и к ним тоже привыкнуть было нельзя. Сигалов подумал, что надо в приказном порядке заставить всех рыжих полицейских перекраситься. В любой цвет. Кроме синего, конечно.
На первом этаже никого не было, лишь один щуплый мужичок с портфелем дожидался лифта. Когда двери открылись, он чихнул в платок и отвернулся. Капитан Коновалов тактично, но решительно сдвинул его в сторону и сказал Виктору:
– Выходи быстрей.
Сигалова загрузили в машину, следователь уселся рядом, и автомобиль тронулся – снова в объезд, хотя это было не важно: перед Таганской развязкой все маршруты сливались в один. Другого пути здесь придумано не было.
Ехали с ветерком, душевно. Виктор смотрел в окно и по третьему разу слушал полицейскую лапшу про плохих адвокатов.
– Сегодня не буду вас спасать, – обронил он, всё так же глядя на улицу.
– Меня? – опешил Коновалов. – От чего меня спасать?
– Скоро увидите.
– Ты мне угрожаешь?
Реакция капитана Сигалову понравилась. Возможно, такое поведение арестованного находилось в русле сюжета и тоже учитывалось. Или образ следователя был проработан достаточно глубоко. Так или иначе, сбить его с толку оказалось непросто.
– Угрожаю? Нет, ни в коем случае, Игорь Сергеевич, – вальяжно проговорил Виктор. – В целом вы довольно симпатичный человек, ничего плохого мне не сделали. Я только не понимаю, почему вы здесь находитесь. Вы же не полицейский.
– Ах во-от оно что… – Капитану показалось, что он догадался. – Хочешь симулировать психическое расстройство? На здоровье. Но это не ко мне, это ты врачам голову должен морочить. Так что побереги вдохновение, ясно?
– Давайте оба помолчим, – предложил Виктор, любуясь видом с верхнего уровня эстакады.
– Ладно, помолчим, – хмыкнул следователь. – Но учти: мы с тобой еще не закончили.
Когда Таганка осталась позади, Сигалов неожиданно разнервничался, и сколько бы он себе ни повторял, что в скрипте никакого риска нет и что как раз за этим он сюда и сунулся, – легче не становилось. Он чуть не вывернул шею, высматривая слева синий «Ледибаг», но обзор заслонял здоровенный пассажирский автобус.
– А эти-то здесь откуда?! – возмутился сержант за рулем.
Пора. Виктор изо всех сил уперся коленями и кулаками в разделявшую салон решетку. Он надеялся, что при деформации кузова это позволит отвоевать хоть немного лишнего пространства, уж больно трудно было вылезать из машины, у которой переднее сиденье смещено назад, а крыша вдавлена и разорвана. И кроме того, это должно было помочь справиться с дрожью. И действительно помогло, надо было сразу…
Удар показался чудовищным. Хотя, по правде сказать, ожидание удара было намного хуже.
Когда Сигалов открыл глаза, переднее сиденье было смещено назад, а крыша вдавлена и разорвана – всё как в первый раз. Голова Коновалова, отрезанная стальным листом, напоминала несъедобное блюдо на большом синем подносе. О том, что творилось на переднем сиденье, Виктор не хотел даже думать. Он помнил и так.
Сигалов пошевелился, кусок металла сдвинулся, и голова капитана свалилась под ноги. Виктор скрипнул зубами и сунул руки Коновалову под хлюпающий плащ. Нашаривать пистолет с каждым разом становилось всё легче, а вот управляться с наручниками – нет. Пальцы скользили, Виктор боялся, что ключик выскользнет вниз, и тогда его уже не найдешь. Ему всё-таки удалось избавиться от браслетов – ровно за секунду до того, как сбоку приковылял рыжий и, пачкая стекло кровью, постучался.
– Живы, нет? – крикнул полицейский.
– Нужна помощь! – ответил Сигалов.
Он дождался, когда рыжий заглянет в окно, и выстрелил ему в лоб.
– Один-один, сравнялись, – буркнул Виктор.
Открывшийся и покореженный багажник удачно загораживал его от следующей машины, в которой должен был находиться еще один полицейский. Держа пистолет наготове, Сигалов выбрался через дыру в крыше и тут как раз увидел второго: подушка безопасности не сработала, и руль проломил ему грудную клетку.
Синего «Ледибага» Виктор нигде не нашел.
Сунув пистолет за пояс, он встал правой ногой на крышу полицейского автомобиля, а левой на лист железа, оторванный от кузова фуры, – теперь это было почти одно целое. Виктор собрался спрыгнуть, но не нашел свободного места: дорога превратилась в реку разбитых машин, перегороженную опрокинутым грузовиком. Рядом возвышался туристический автобус, и Сигалов начал карабкаться по нему вверх.
С крыши автобуса вид был значительно лучше – и страшней. Десятки окровавленных водителей выбирались из своих автомобилей – разбивая ногами стекла в заклинивших дверях, обдирая рукава и кожу, пытаясь вытащить неподвижных пассажиров. Над улицей висел гвалт, кто-то в шоке собирал раскатившиеся из грузовика апельсины, кто-то тихо рыдал над погибшим родственником. Оглушительно лаяла запертая в салоне собака. Заикалась неисправная сирена еще одной полицейской машины, которая ехала по своим делам и в аварию попала случайно. Двое чудаков умудрились затеять драку, как будто им было мало. В этой каше еще один перепачканный кровью человек никого не интересовал.
«Ледибаг» нашелся позади, до места столкновения машина не доехала метров тридцать. Прыгая с крыш на капоты, Сигалов пробирался к Мальвине, но получалось медленней, чем хотелось бы.
– Эй, ты мне вмятину сделал! – раздалось за спиной.
Багровый мужик с пивным брюхом целился в Виктора из травматического пистолета – или не из травматического.
– У тебя вся тачка – сплошная вмятина, – сказал Сигалов. – Спокойно, угорелый. Получишь ты свою страховку.
– Слезай! – велел мужик.
Виктор сделал шажок в сторону, и металл под подошвой прогнулся в новом месте. Багровый это услышал и расстроился еще сильней. Не позволяя ему совершить глупость, Сигалов тоже выхватил пистолет и пальнул в воздух.
– Упал на землю! Быстро! – крикнул он.
– Бандиты! – тут же завизжала какая-то бабка, показывая на Виктора пальцем.
– Оружие!.. У него оружие!.. Убили!.. – отозвалась улица надсадными воплями.
Люди концентрировались на Викторе, словно не ведали других забот. Уже через пару секунд он оказался в центре внимания. Что это было – нормальная реакция ошарашенной публики или происки безвестного морфоскриптера, – Сигалов не знал, но констатировал своё фиаско. Однако выходить из этого месива и загружать скрипт заново в надежде, что всё сложится как-то удачней, было бы полным безумием. Оставалось лишь продолжать.
Виктор соскочил с машины и в два прыжка добрался до синей «тёлки», благо в хвосте затора автомобили стояли не так плотно. Впрочем, развернуться здесь было всё равно невозможно, а ждать, когда задние ряды разъедутся, – вовсе бессмысленно.
– Значит, идем по хардкору, – пробормотал Сигалов. – Простите меня, люди добрые…
Он сделал еще два выстрела в небо и распахнул дверь синей машины.
– Ты правда Мальвина? – рявкнул Виктор.
– У меня на лбу, что ли, написано? – огрызнулась девушка за рулем.
Это была она, несомненно. Длинная косая челка, почти закрывавшая один глаз, и яркие губы. Бледная, с маленьким носиком. На постере ей изменили прическу и, конечно, добавили пафоса. Хотя у нее и своего было навалом – не пафоса, так гонора.
– Вылезай! – скомандовал Виктор.
– Слушай, угони другую тачку, а? – взмолилась девушка. – Мне сегодня опаздывать никак нельзя.
– У меня пистолет, – напомнил Сигалов.
– Ой, ну и что? Выбери другую. Вон та хорошая. – Мальвина показала пальчиком на черный кроссовер. – В моей букашке тебе тесно будет.
– Я в твоей не поеду. Это ты поедешь со мной. Выходи или стреляю! – чуть дрогнувшим голосом объявил Виктор.
– Так бы и сказал. Я только сумку возьму, ладно?
Мальвина перегнулась назад, короткая курточка задралась, и Сигалов увидел ее поясницу. Просто немножко голой спины. Спины, а не чего-то другого. И всё равно он не смог отвести взгляд.
«Совсем одичал? – обозлился на себя Виктор. – Мозги включи, она ведь сейчас может…»
Сигалов еле успел перехватить ее руку с электрошокером. Мальвина целилась ему в пах, что было довольно подло даже по отношению к персонажу скрипта.
Виктор выволок ее из машины и повел через разделительную полосу. Мальвина сопротивлялась, но не настолько, чтобы пришлось тащить ее по траве, хотя Сигалов был готов и к этому. В обратную сторону машин ехало гораздо меньше, но какой-никакой выбор всё же был. По-прежнему не выпуская острый локоток, Виктор шагнул влево и выставил пистолет.
– Вот тебе и черный кроссовер, – сказал он. – Нравится?
– Будь ты проклят, – ответила Мальвина.
Увидев оружие, водитель благоразумно покинул машину.
– Садись за руль! – велел Сигалов Мальвине.
– А куда ехать-то?
– Садись живей! – Он запрыгнул на соседнее сиденье. – Вперед, газу!
– Ну и куда?..
– Прямо. И быстро. Потом направо.
– Какой поворот? – Мальвина пригнула голову, рассматривая указатели. – Их тут много.
– Любой. Первый. На эстакаду не поедем.
Убедившись, что девушка разгоняется и выпрыгивать на ходу не планирует, Сигалов порылся в бардачке. Кровь на руках начинала сворачиваться, превращаясь в отвратительно пахнущий клей с комками, и ее нужно было смыть. Не найдя ничего подходящего, Виктор обернулся и обнаружил сзади красивую белую коробку с бантами.
– Нереальный цинизм… – проронила пленница, наблюдая, как похититель вытирает белыми кружевами руки, шею и промокшую футболку. – Ой, забыла!..
Мальвина положила свою сумочку на колени и принялась в ней рыться.
– За дорогой следи! – прикрикнул Сигалов. – И если у тебя там второй шокер…
Она достала черный шарик на присоске и прикрепила его на лобовое стекло, как талисман.
– Это что? – спросил Виктор.
– Это моя работа.
– Камера, что ли? – не поверил он.
– Тебя и так все видели, терять нечего. А хороший контент всегда пригодится.
– Ты журналистка?
– Нет, но близко к этому.
– И кто из нас циник? Если я решу тебя застрелить, ты тоже скажешь «ой, погоди, помада размазалась»?
– Ты мне мораль читаешь, мне не послышалось? На себя посмотри: вытираешься чужим свадебным платьем!
– Это не моя кровь.
– Вот и я о том же.
– Я не в том смысле. Эта кровь – не на мне.
– Как раз на тебе.
– Короче! – взъярился Виктор. – Никого я не убивал, понятно? Меня подставили.
– Значит, выстрелы возле автобуса мне приснились?
– Я просто распугивал…
– Похоже, распугал удачно, – сказала Мальвина, косясь на перепачканные кружева.
Не в силах ничего объяснить, Виктор лишь раздосадованно цыкнул. Знакомство состоялось при странных обстоятельствах, но если в этом скрипте и были другие варианты, Сигалов о них не знал.
– Какой-то запоротый дубль… – пробормотал он вполголоса.
– Предлагаешь переснять?
– У нас тут интервью, что ли? Прекрати это, выключи!
– Да пусть работает, тебе жалко? Мне это карьеру сделает.
– Ты уже два поворота проскочила, карьеристка!
Мальвина тут же крутанула руль и через две полосы с бордюром влетела на уходящий вправо путепровод.
– А вообще-то, куда едем? – осведомилась она. – И зачем ты меня похитил, самому рулить лень?
– Права дома забыл.
– А если серьезно? Ты сказал, что я поеду с тобой.
– Ты и едешь со мной, я не обманул.
– Это ты со мной едешь! – заявила Мальвина. – Но куда? И зачем? Нас ведь догонят. На что ты надеешься – на вертолет?
– Мне надо выяснить, какая у тебя задача. – Виктор поймал ее взгляд в зеркале. – Согласен, звучит безумно.
– Задача у меня была очень простая, вот проще некуда: не опоздать на работу. Хотя бы сегодня. Но из-за тебя миссия провалена.
– Тебя каждый день в заложницы берут?
– Не важно. Но сегодня виновата не я, а ты. Специально выехала с запасом, до трех часов еще столько времени… было… И вот это, – показала она на свою камеру, – единственное, что меня спасет. Я надеюсь.
– А где ты работаешь?
– Давай лучше о тебе поговорим. Ты же обещал интервью.
– Интервью, камера, на работу к трем часам… – перечислил Сигалов. – Пресс-служба? Отдел информации?
– Телевидение, – сдалась Мальвина.
– Ты из телевизора?! – не поверил Виктор.
– Я там… – замялась она, – рядом, недалеко. Редактором работаю.
– Прямо в башне сидишь?
– В какой башне, что ты как маленький… Седьмой павильон, доволен? Куда ехать-то? Вон опять развязка.
– В седьмой павильон.
– Не поняла… – Мальвина озадаченно повернулась к Сигалову.
– Ты же в Останкино спешила, в седьмой павильон? Ну и гони туда. Вдруг еще успеешь.
– Значит, это не похищение?
– Я не Кот Базилио, чтобы таким заниматься.
Мальвина скривилась, как от зубной боли.
– А как тебя зовут? – спросила она.
– Витя.
– Так вот, Витя, попытайся представить, сколько шуток… сколько миллионов шуток, – прорычала Мальвина, – я уже слышала про Буратино и его друзей. И если ты представил, то смело умножай на десять, потому что на самом деле ты не можешь представить, как часто вы шутите про Буратино! Мне хочется вас убивать, просто убивать на месте за цитаты из «Золотого ключика».
– Я даже не думал об этом… – признался Сигалов.
– Вот никто почему-то не думает. Всем кажется, что если я Мальвина, то сморозить при мне про Карабаса Барабаса или про Папу Карло будет самый сок, ультраоригинальная идея, вот прям никому раньше в голову не пришло, а ты вот самый находчивый, ты пионер на этом пути, копать тебя и закапывать!
Она помолчала, рассерженно глядя на дорогу, и заговорила опять:
– Родителям приспичило назвать меня в честь куклы с синими волосами, в которую влюблены депрессивный поэт и самодовольный тупица. Типичная трагедия русской женщины. И, конечно, она выбирает второго, деревянного! Хотя литератор с суицидальными наклонностями тоже не лучше. Но не с собакой же ей век коротать… Выбирает из того, что есть в наличии. Ужас в том, что хорошие варианты у нее принципиально отсутствуют. Впору вешаться от такой жизни, а она хохочет! Как есть несчастная русская баба.
– Глубоко… А какое тебе хотелось бы имя?
– Джульетта, – моментально ответила девушка.
– У нее тоже не очень хорошо всё сложилось, – блеснул эрудицией Виктор.
– Господи, да не важно! – ничуть не удивившись его познаниям, воскликнула Мальвина. – Я и сама, наверно, скоро зарежусь от шуток про Буратино.
«Не оценила, – огорчился Сигалов. – Может, она думает, что это в порядке вещей? Думает, что ей любой и каждый про Джульетту расскажет? Тогда у меня для нее плохие новости…»
– С Джульеттой хотя бы понятно, за что страдала, – после паузы добавила девушка. – Возможно, оно того стоило… Кстати, откуда ты знаешь, как меня зовут?
Вопрос был совершенно лишним, поэтому Сигалов с угрозой поигрался пистолетом и тоже спросил:
– Ты правда не боишься? Ни капельки?
– Во-первых, ты меня взбесил.
– Это было не сложно, – усмехнулся Виктор.
– Во-вторых, у меня такое свойство характера. Я боюсь потом, когда уже поздно. А когда самое время, я не боюсь. Ну или почти. Так что, Витя, бояться я тебя буду, когда ты уже исчезнешь из моей жизни.
«Ты и в реальности такая или только в скрипте?» – чуть не ляпнул Сигалов.
– Уверена, что я исчезну? – сказал он.
– Конечно, – ответила Мальвина и плавно остановилась. – Хватит на меня пялиться, лучше вперед посмотри.
Дальше проезжая часть была перегорожена полицейскими автомобилями. Из-за каждой машины торчало по две-три фуражки – и куча стволов. Они даже успели размотать ленту с шипами – на случай, если кроссовер пойдет на таран. Сзади тоже всё было обложено, а по боковой улочке приближался черный полицейский броневик.
Виктор еще раз посмотрел на Мальвину. Очевидно, она была стервой, к тому же нагруженной странными комплексами. И она не была такой красавицей, ради которой стоило бы терпеть этот винегрет у нее в голове. Но Сигалов знал, что она ему нужна, – даже не потому, что он устал натыкаться на ее имя. Уже не поэтому. Совсем не поэтому.
– А чего ты ждал, Витя? – сказала Мальвина. – Тут везде камеры, и моя ни при чем, они на каждом углу гроздьями. Мы бы никуда не уехали.
– Тут и некуда уезжать, локация маленькая. – Сигалов осторожно открыл свою дверь.
– Что? Ах, локация… Теперь понятно. Значит, ты тоже из этих? Которые с резинкой на башке живут. Такой же зомби.
– Это не резинка, это немуль. Реверсивный нейроконтроллер-эмулятор, – без запинки выговорил Виктор. – А я не зомби, я наоборот.
– Ты морфоскриптер?! Что же ты сразу не сказал? Я бы тогда о другом тебя спрашивала.
– Некогда объяснять. Рад был познакомиться. – Сигалов подмигнул. – Еще увидимся.
– Боюсь, теперь не скоро…
Виктор вышел из машины. Пару секунд он стоял, укрываясь за дверью, потом захлопнул ее и медленно направился к кордону. Руки он держал над головой, но так, чтобы пистолет видели все.
Он остановился перед шипованной лентой, как раз посередине между черным кроссовером и полицейскими.
Это было не страшно – примерно как прыгнуть в холодную воду. Но, как и перед прыжком, нужно было решиться.
Виктор глубоко вдохнул и резким движением выбросил руку с пистолетом вперед.
– Не стреляйте! – отчаянно крикнула Мальвина.
Хотя, возможно, ему это только почудилось.
– Ну, как успехи? – спросил Шагов.
– Сколько времени?! – дернулся в кресле Виктор.
– Час.
– Дня? Ночи?
Вместо ответа Алексей показал на солнце за окном.
– Она будет в три… – пробормотал Сигалов.
– Где будет?
– Там, в седьмом павильоне. Я успею, как думаешь?
– Да ты же полностью шизанулся, дружбан… – покачал головой Шагов.
Виктор успел. Если бы он опоздал, у него оставался бы и завтрашний день, и послезавтрашний – и бог знает сколько еще дней, пока Мальвину не уволят с работы. Поэтому он мог бы и не спешить. Но не спешить Виктор не мог, он должен был увидеть ее сегодня. Должен был. Сегодня.
Он дважды обошел парковку рядом с седьмым павильоном, благо та оказалась не такой уж большой. Синего «Ледибага» нигде не было. Виктор ни на секунду не выпускал из поля зрения главный вход, сетуя на то, что в здании наверняка есть десяток служебных дверей и контролировать их одновременно нельзя. Поэтому основное внимание он уделял стоянке, но синего автомобильчика всё не было.
Мальвина вышла из красного. Она припарковалась в нескольких метрах от того места, где куковал отчаявшийся Сигалов, но он заметил девушку лишь после того, как она, суматошно путаясь в платке и в ремне от сумки, побежала к корпусу.
– Джульетта! – крикнул Виктор.
Девушка остановилась так резко, что чуть не сломала каблук. Сигалову показалось, что она сейчас упадет, и он ринулся к ней, чтобы поддержать. Мальвина падать не собиралась и выпрямилась вполне уверенно.
Так он увидел ее настоящую. И понял, что автор скрипта ничего, ну вот совсем ничегошеньки не смог передать. Из-под косой челки на Виктора смотрела его собственная паника – как будто он впервые отдавал ключ от своей жизни кому-то другому. Это и было впервые.
– Ты-ы… наверно, не меня звал, – сказала Мальвина, отводя взгляд.
– Тебя. Я слышал, ты хочешь взять интервью у какого-нибудь скриптера.
– Скриптер на телевидении? Это оригинально.
– Ломать шаблоны – наша профессия.
– Ты морфоскриптер, правда? И хороший? – Она неловко улыбнулась.
Виктор улыбнулся в ответ:
– Я лучший.
