В самолете я думал, как много мне предстоит ей объяснить, расставить все точки над "i", чтобы новая волна лжи не уничтожила нас двоих — или теперь уже троих.

Она должна будет узнать, что я был детективом без жетона, что в течение одного месяца 1949 года на меня снизошли озарение, смелость и способность пожертвовать всем ради достижения цели. Она должна будет узнать, что горячие события тех дней навсегда отпечатались в моей памяти и что одно лишь воспоминание о них ранит мне душу и погружает в пучину неизбывной тоски. И она должна будет поверить, что я сделаю все возможное для того, чтобы эти воспоминания не ранили и ее душу.

И она должна знать, что это Элизабет Шорт дала нам второй шанс.

Подлетая к Бостону, самолет оказался в плену облаков. На меня напал страх, как будто воссоединение с Кэй и мое будущее отцовство превращают меня в камень, летящий в пропасть. И я обратился к Бетти — с желанием, почти с молитвой. Облака расступились, и самолет пошел на посадку, огни большого города прямо под нами. Я попросил у Бетти благополучной посадки в обмен на мою любовь.