Мы с девчонками растерянно переглянулись, не зная, что делать и что посоветовать Ларисе. Послышался вздох, снова шорох, и через несколько минут наша клиентка заговорила:

— Марина, я домой поехала, жду брошь завтра.

Моё ухо уловило тихий всхлип похоже, у Марины истерика.

— Слышишь меня? настойчиво повторила Лариса.

— Да слышу, слышу! огрызнулась младшая сестра. Далась тебе эта брошь, украшение и украшение!

— Это опасный артефакт, дура! не осталась в долгу Лариса. Бабушка не зря предупреждала!

— А ты откуда знаешь? тут же перестала всхлипывать Марина. Что, сама хочешь воспользоваться, да? с ядовитой иронией добавила она.

— Ерунду не говори, — Лариса как-то устало вздохнула. Зачем мне заёмная жизнь и силы, Марин, да ещё ценой смерти других людей, своей хватает. В общем, я тебя предупредила, не приедешь сама виновата. Пока.

Через некоторое время послышался шорох, щёлкнул замок, и мы поняли, что Лариса вышла из квартиры Марины. Я нахмурилась и побарабанила пальцами по торпеде.

— Марина всё равно не призналась, получается, зря мы всё затеяли? протянула, чувствуя, что беспокойство внутри не отпускает.

— На самом деле, Ларисе решать, хочет ли она дальше выводить сестру на чистую воду, — Рада пожала плечами. Наша задача была доказать, что проклятья нет, и мы это сделали.

Наверное, она права, но что-то не давало мне всё-таки покоя. Я вышла из тёплой машины на свежий воздух размять ноги, и вскоре из арки показалась наша клиентка и за ней Рэм, Женька и Андрей. Лариса хмурилась и кусала губы, кутаясь в пальто с меховым воротником, потом подняла голову и посмотрела на меня.

— И всё-таки, она это или не она? спросила Лариса, словно я могла знать ответ на этот вопрос.

— Рада говорит, Марина, — передала я слова нашей цыганки. А она не ошибается, и её карты тоже.

Лара длинно вздохнула, постояла, потом обернулась на Рэма.

— Я подумаю до завтра, ладно? произнесла она тихо. Мне решить надо, — голос женщины звучал устало.

— Конечно, Лариса, — кивнул барс. Вас подвезти?

— Нет, я прогуляюсь до метро, — она покачала головой. Проветрюсь. Спасибо вам большое, — Лариса чуть улыбнулась, обвела нас взглядом. Мне правда легче стало, что это не проклятье. С Мариной — она запнулась, помолчала, улыбка пропала с её лица. В общем, подумаю, — пробормотала Лариса, поёжилась и подняла воротник пальто.

Женщина развернулась и неторопливо пошла по тротуару в сторону метро, я посмотрела ей вслед, не понимая, что же меня царапает. Мой песец среагировал быстрее, и дальше мною управляли чистые инстинкты. В следующую минуту мир смазался, поплыл, и вот уже из вороха одежды я выбираюсь белая и пушистая, с азартно шевелящимся носом. И в него резко ударил знакомый затхлый запах чёрной магии. Я чихнула, тявкнула и рванула за Ларисой, уже удалившейся на значительное расстояние.

— Алёна! послышался сзади встревоженный окрик Рэма, и ему, кажется, вторил Женька я толком не разобрала, сосредоточенная на фигуре впереди.

Брошь точно у Ларисы, я была уверена Марина, видимо, каким-то образом ухитрилась подбросить опасную вещь сестре, поганка такая. Вот что видела Рада в своих картах, предупреждение быть осторожной. Сверху послышался странный хруст, я подняла голову от балкона на третьем этаже откололся кусок лепнины и стремительно летел вниз. Вряд ли Лариса сумеет отскочить У меня всё перевернулось внутри, и прежде, чем поняла, что происходит, я в длинном прыжке перекинулась в снежную рысь, сбивая женщину с ног. У песца бы не хватило сил, а моя вторая ипостась мощнее, потому и выбрала её. Успела заметить удивлённый взгляд Ларисы, услышала возглас, а в следующий момент в нескольких метрах от нас шлёпнулся увесистый кусок, разлетевшись по асфальту неряшливой кляксой из мелких крошек. И время снова пошло нормально, навалились звуки и запахи. Рада и Василиса стояли, глядя на меня во все глаза, ведьма ещё и ладонь ко рту прижала, а вот мужчины бросились к нам с Ларисой. Нервно облизываясь, я встала с неё, оглядываясь и принюхиваясь в поисках новой опасности, и заметила, что рядом с Ларисой что-то поблёскивает. Женщина между тем села, на её лице застыло ошарашенное выражение, а около нас уже остановился Рэм, подбежавший первым.

— Лариса, с вами всё в порядке? бросив на меня быстрый взгляд, он протянул ей руку и помог встать.

— Д-да, кажется, — пробормотала обескураженно она и тоже оглянулась на меня.

Я же, оскалившись, смотрела на брошь, и из горла вырвалось глухое рычание. Сейчас запах почти не чувствовался, как если бы я песцом оставалась, но исходившая от украшения опасность заставляла нервы вибрировать и натягиваться до предела.

— Оп-па, — Рэм присел, не дотрагиваясь до неё, и с интересом рассматривая. Ларис, похоже, это было в вашем кармане. Это брошь вашей бабушки? уточнил он и поднял голову.

— Она, — Лариса тоже опустилась на корточки и нахмурилась, и только протянула руку к украшению, как я зарычала громче и присела на передние лапы.

— Тише, Алён, — Рэм улыбнулся, его пальцы ласково потрепали меня за ухо, и пришлось усмирить инстинкты.

А ещё, желание потереться об его ладонь. Но не на глазах же у Женьки. Кстати, он стоял рядом и рассматривал меня с удивлением и восхищением, и сначала стало приятно, а потом я вспомнила, что собираюсь вечером с ним говорить, и на душе стало муторно. Так, отставить упаднические мысли. Раз решила, значит, решила. Будет лучше для всех. Я нехотя отошла от броши, уступив место Андрею он у нас спец по таким вот опасным штучкам.

— И что тут у нас? некромант присел и с любопытством осмотрел украшение прищуренными глазами. На крови работает, — уверенно заявил он и распахнул пальто, вытащив из ножен тонкий острый кинжал.

Он всегда с ним ходил, сколько помню, один из его рабочих инструментов.

— В смысле? испуганно переспросила Лариса и отступила на шаг, сжав воротник пальто.

— В прямом, — невозмутимо ответил Андрей. Его хозяин тот, чью кровь попробовала брошь. Сейчас это Марина, энергетика чёткая, я считал, пока мы у квартиры были. Вы позволите, Лариса? он вопросительно глянул на женщину. Иначе её не взять. Не беспокойтесь, — Князев улыбнулся уголком губ. Я умею работать с такими вещами.

— Конечно-конечно, — с облегчением закивала Лариса. Вообще, давно пора от неё избавиться, — она поморщилась.

Андрей кивнул, уколол палец кинжалом и выдавил красную каплю, а потом уронил на брошь из чернёного серебра, старинную, украшенную серым жемчугом. Кровь быстро впиталась, не оставив и следа, и Андрей взял её, выпрямившись.

— Ну вот, — он удовлетворённо усмехнулся. А теперь можно и исследовать эту занятную вещицу. Лариса, вы будете подавать на вашу сестру? прямо спросил некромант, небрежно сунув брошь в карман. Доказательства есть, и ваш разговор, и то, что украшение расскажет, в нём все следы смертей есть. Доказать, что жизненная сила убитых переходила к Марине, очень легко.

Лариса помолчала, на её лице отразилась борьба. Я легла, положив морду на лапу и терпеливо дожидаясь, пока она что-нибудь решит. Женька подошёл и присел, продолжая меня рассматривать, и я настороженно дёрнула ухом. Почему-то не хотелось, чтобы он дотрагивался до меня, и опять от странных желаний кольнуло чувство вины. Видимо, рысь оказалась чувствительнее песца. Или приняла уже другого хозяина Я покосилась на Рэма, стоявшего в сторонке и смотревшего сейчас на Ларису.

— Алён, можно тебя погладить? — тихо спросил Женька. Ты такая классная рысь.

Я вздохнула и уняла раздражение, кивнув. Ладно уж, главное, чтобы на ручки не тащил и пузо чесать не вздумал. Лис осторожно коснулся между ушами, провёл по спине, и я невольно дёрнула шкурой. Рыжий хмыкнул и убрал руку.

— Ладно, ладно, понимаю, хищница. Может, переоденешься пойдёшь?

Предложение хорошее, да, но мне интересно, что решит Лариса. Она же поджала губы, её взгляд похолодел.

— Она меня убить пыталась, — тихо произнесла женщина. И маму убила, и Веру тоже. Я завтра к вам приду, скажете, что надо делать? Лариса вопросительно глянула на шефа.

— Да, конечно, — Рэм наклонил голову. Давайте, довезу вас до дома. Андрей, вас с Василисой тоже могу подкинуть до офиса, за машиной, — барс посмотрел на некроманта.

Ну да, а мы с Женькой поедем к себе. Эх. Я поднялась и потрусила к машинам, Лис пошёл рядом со мной. Собрал вещи, впустил меня в салон и положил на сиденье, и сел сам на водительское место. Ну, рысь всяко больше песца, поэтому я, естественно, перебралась назад, тут просторнее будет. И да, подальше от Жени. Чёрт. Как-то вот совсем мои чувства совершили резкий поворот, даже неловко. Я вернулась в человеческое тело, быстро оделась, стараясь не коситься на Женьку и остро чувствуя на себе его взгляд он наблюдал за мной в зеркало.

— Ну что, домой? предложил он, выруливая на дорогу.

— А давай поужинаем где-нибудь? предложила я на удивление спокойным голосом, хотя думала, что выдам себя, позорно сорвавшись.

— Давай, — легко согласился Женька. Где? В «Палочках»?

— Не, не хочу суши, — как можно естественнее ответила я. Около нас найдём что-нибудь.

— Хорошо, — кивнул Лис.

Я ж потом не смогу больше в моём любимом ресторане есть, если там разговор состоится. Откинувшись на спинку, прикрыла глаза, вроде как задремав нарушать тишину, пусть и немного натянутую, не хотелось. Пожалуй, я впервые за всё время нашего знакомства не могла найти темы для разговора с Женькой. И это тоже было грустно, ещё одна причина в копилку, почему нам лучше всё-таки расстаться. Удивительно, но я в самом деле задремала, утомлённая насыщенным днём и последними переживаниями, сказывалось нервное напряжение.

Когда машина остановилась, я встрепенулась и огляделась Женька привёз нас в ресторанчик «Тоскана гриль». Ну, пусть будет так. Я подавила зевок, вышла из машины и направилась за Лисом в помещение, стараясь унять заколотившееся сердце. Хотелось уже покончить со всем и не доводить до пошлой драмы надеюсь, Женька поймёт, что так будет лучше, и его чувства ко мне всё-таки не настолько сильные, как ему кажется. Такое часто бывает, люди себя в чём-то убеждают и начинают верить в то, чего нет на самом деле. Я же видела их с Аней, и внутри зрела уверенность, что она ему подходит лучше. И Рада говорила опять же.

Мы зашли, сели, сделали заказ, и я, глубоко вздохнув, полезла в сумку за кольцом. Женька с некоторым удивлением наблюдал за мной, а когда я молча положила коробочку на стол и подвинула ему, глядя в глаза, всё понял. Его лицо застыло, а я, собравшись с духом, заговорила.

— Жень, наверное не стоит, — как можно мягче сказала, стараясь сдержать внутреннюю дрожь. Лучше подари его кому-нибудь другому.

Он помолчал, не сводя взгляда с футляра и не торопясь его забирать, потом выпрямился и попытался улыбнуться.

— Ладно, не хочешь, не будем, — он каким-то суетливым жестом забрал кольцо. Прости, действительно рановато, наверное

— Жень, — перебила я его тихо, опасаясь, что если Лис будет говорить дальше, я потеряю смелость. Лучше, если я сейчас соберусь и уеду к себе.

За столом повисла тяжёлая тишина, Женька впился в меня взглядом, в котором я прочитала все его эмоции.

— Алён, ты чего? — почти шёпотом спросил он. Что случилось вдруг?

— Я видела вас с Аней, — подавив вздох, произнесла я, вытащив салфетку и начав её теребить. Понимаешь, Жень, не надо ничего объяснять, — торопливо добавила, видя, что он собирается что-то сказать, на его лице мелькнула досада и немножко вины. Да, мне обидно, что ты сразу не сказал, но так будет лучше, правда. Я — запнулась, мучительно подбирая слова, чтобы избежать жёсткого «я не люблю тебя». Жень, в общем, нам действительно лучше разбежаться. Мы разные, а вы с Аней смотрелись так хорошо вместе, и Рада говорила

— Бред все эти гадания, — сердито прервал меня Женя. Алён, всё не так, как ты подумала, Анька сама меня поцеловала!

— Неважно, — я поморщилась всё же, момент было неприятно вспоминать. Жень, я всё решила, извини, — тихо сказала, не глядя на него.

В нашем разговоре возникла пауза нам принесли заказ, но, похоже, ни у кого из нас аппетита уже не было. Я вяло ковырнула вилкой салат, сглотнув вязкую слюну.

— Это из-за Рэма, да? каким-то чужим голосом спросил Женя. Ты к нему уходишь?

— Да при чём здесь он! немного раздражённо отозвалась я, задавив в зародыше чувство вины. Я же в самом деле не собиралась прямо сегодня к барсу бежать. Ни к кому я не ухожу, Жень. Я просто хочу уехать к себе, — устало вздохнула и потёрла лицо. Серьёзно, Аня хорошая девочка

— Откуда ты знаешь, вы не знакомы, и вообще, не надо мне её сватать! огрызнулся Лис, осёкся и снова посмотрел на меня. Алён, может тогда нам просто пару дней пожить отдельно? А потом

— Не будет потом, Жень, — я поняла, что ещё немного, и точно накричу или сделаю что-то нехорошее. Прости, лучше нам разъехаться, — я встала, взяла сумку, так и не притронувшись к еде. Вещи на днях заберу, ключи тоже отдам, — поспешно одевшись, я почти убежала, не желая больше слушать уговоров и оправданий.

Он поймёт, что так лучше. Не сразу, но поймёт. Правда, тяжело работать будет, но тут уж ничего не поделать. Женька мужик умный, хоть временами эмоции берут верх над разумом, и если эта Аня подсуетится, то всё образуется. Признаться, я боялась, что Лис всё-таки побежит за мной, и безобразной сцены не избежать, но обошлось. До квартиры Женьки я почти бегом дошла, порадовавшись, что тут рядом, и тому, что пригнала мою машину обратно от Петроградки на прошлой неделе. Конечно, можно было бы вещи и сейчас все собрать, однако это дело не одного часа, и на глазах у Женьки мне очень не хотелось. Завтра отпрошусь с работы, так лучше будет. Может, он к утру тоже подумает, остынет, и всё сложится хорошо.

Взяв приготовленную днём сумку, я остановилась на пороге гостиной и обвела взглядом квартиру. Несмотря на то, что прожила здесь больше полугода, ничего не ёкнуло, не отозвалось в душе. Да, было много хороших моментов, но не таких, от которых бы замирало сердце и пересекалось дыхание. Как бы некрасиво не звучало, после принятого решения мне в самом деле стало легче, даже несмотря на лёгкое чувство вины, всё-таки шевелившееся где-то в глубине.

С Женькой я не столкнулась и на обратном пути, из чего заключила, что он остался в кафе. Мелькнула мысль позвонить, проверить, в порядке ли, но я не стала. Рыжий вполне взрослый мужчина, чтобы понимать, что алкоголем решать сложности не стоит. Да и не замечала я за ним никогда склонности к оному, оборотни вообще сдержанно к спиртному относятся. Закинув вещи в машину, я поехала домой. Да, домой Когда переступала порог, даже показалось, что всё в квартире встрепенулось, радостное от того, что хозяйка вернулась. Я сразу включила свет, телевизор, чтобы мурлыкал, создавая фон, потом сбегала в ближайший магазин, по мелочи затарившись продуктами на первое время. Пока готовила простенький ужин, всё прислушивалась к себе, пытаясь уловить хотя бы отголоски грусти, но ничего. Вот ничего и всё. Облегчение, радость, что вернулась домой, какие-то рассеянные мысли о сегодняшнем деле, вскользь о Рэме. Пока что о последнем я не позволяла себе всерьёз задуматься, всё-таки немного некрасиво будет по отношению к тому же Женьке.

Забравшись с ногами и тарелкой на диван, я неторопливо ела омлет из разряда «остатки еды из холодильника залить взбитым яйцом и посыпать сыром», смотрела любимый канал и, если честно, наслаждалась. Оказывается, я так соскучилась по спокойной тихой атмосфере, а Лис всё это время заставлял меня внутренне напрягаться в ожидании очередной идеи, как провести время вместе вне дома. Мы с ним слишком разные, как ни крути, хотя эти месяцы активно старались привыкнуть друг к другу и подстроиться. У меня получалось плохо, если честно, и некоторые моменты вызывали смутное раздражение. Ну а закончив есть, я посмотрела в окно на тёмную улицу, где горел фонарь, потом решительно встала и вышла в коридор. Ещё не очень поздно, спать не тянет, а вот по Петроградке прогуляться хочется. Как раньше, с наушниками, любимой музыкой и оставшись наедине с осенним мокрым городом.

Включив плейлист, я подняла воротник, сунула руки в карманы, задумчиво улыбнулась и пошла бродить по улицам. Без цели, без особых мыслей, просто вдыхая влажный, насыщенный разнообразными запахами воздух, рассеянно скользя взглядом по спешившим мимо по своим делам людям и нелюдям. В тот момент я, признаться, забыла и об Осокине, и о том, что обещала Рэму не рисковать зря и не ходить одной по возможности. Мне просто хотелось ощутить свободу, что ли. Не знаю, почему вдруг так резко изменилось моё отношение к тому, что было у нас с Женькой, и спроси кто меня, зачем тогда вообще согласилась с ним встречаться, честно, не отвечу. Мы, женщины, такие непредсказуемые существа Возможно, я устала жить одна, довольствуясь только редкими случайными знакомствами, возможно, мне действительно было так удобно. Не знаю, и не хочу глубоко лезть во всё это. Хорошо, что далеко зайти мы не успели, и уверена, Женька мне ещё спасибо скажет. Только позже.

Я убрела к Карповке, свернула на набережную и медленно пошла к Каменноостровскому, глядя под ноги и погружённая в ленивые размышления, в ушах негромко играла музыка. И настолько я отрешилась от реальности, что когда уткнулась в кого-то, знакомо пахнувшего морозом и ландышами, ойкнула и отступила на шаг, уставившись на невесть откуда взявшегося тут Рэма. Он же смотрел на меня серьёзно и немного осуждающе, засунув руки в карманы распахнутого пальто, и я запоздало вспомнила, что кулон на мне, и по нему шеф может отслеживать моё местонахождение.

— Ты обещала одна не ходить, Алён, — негромко произнёс он. С Женей опять поссорились?

— Я ушла от него, — неожиданно даже для самой себя ответила, не отводя взгляда от лица Рэма. Совсем. Составишь мне компанию? сразу спросила, пока окончательно не потеряла смелость.

Несколько мгновений он внимательно смотрел на меня, и я подумала, что если начнёт расспрашивать и задавать неудобные вопросы, развернусь и пойду домой. Но я зря пыталась примерить на Рэма обычные шаблоны. Он лишь улыбнулся уголком губ и качнул головой.

— Пойдём, — так же негромко ответил и предложил мне локоть, за который я сразу уцепилась.

Так естественно, будто делала это каждый день. И мы неторопливо пошли дальше. Сначала молчали, и очень кстати я старалась унять разошедшееся сердце, норовившее выскочить через горло, и упорно смотрела под ноги, чтобы не коситься на спутника. Он же просто шёл рядом, подстраиваясь под мои шаги, не пытаясь завести разговор, но тишина не мешала, совсем. И хотя я разволновалась не на шутку, вспомнился тот поцелуй, щекам стало жарко всё равно рядом с Рэмом было спокойно и уютно. Хотелось подойти ближе, прижаться к плечу, прижмуриться и улыбнуться. Ох. На Женьку я никогда так не реагировала

Спустя какое-то время мы начали разговаривать. Сначала Рэм делился историями из своей жизни, потом, сама незаметно для себя, я тоже разоткровенничалась. Хотя, по сравнению с его приключениями, конечно, у меня всё как-то гладко было. Окончила университет, начала работать, потом перешла в Агентство Но Рэм слушал внимательно, и ловя его взгляд, я лишь удивлялась, что ему в самом деле интересно знать, как я жила эти четырнадцать лет. Оказалось, да, интересно. Время летело незаметно, и поскольку становилось прохладнее, мы зависли в небольшом кафе на Каменноостровском недалеко от моего дома. Я выпила любимого горячего шоколада, Рэм кофе, и прежде, чем успела что-то сказать, он произнёс:

— Ну что, давай, провожу? Далеко живёшь?

Я же, глядя в его глаза, не давая себе ни секунды лишней передумать, тихо ответила:

— Я не хочу домой, Рэм.

И хотя скромность чуть не упала в обморок от такого прямого заявления я никогда до сих пор не напрашивалась сама к мужчинам, — в своём решении не сомневалась. Я хотела быть с барсом, наверное, в глубине души ещё с первой встречи, когда ничего не знала о его прошлом и не помнила о своём. Меня к нему тянуло, и сопротивляться дальше не видела смысла, раз между нами больше ничего не стояло. И раз уж он сам меня сегодня нашёл, то, видать, Рада права, это судьба. Рожнов ответил мне долгим взглядом, в котором я не увидела ни тени веселья, потом так же тихо сказал:

— Ты ведь понимаешь, что я не отпущу тебя, Алён?

В груди сладко сжалось, на мгновение охватило ощущение, будто лечу с огромной высоты, и аж дух захватывает от страха и восторга.

— Да, — просто ответила, не опустив глаз.

Ещё мгновение Рэм смотрел на меня, потом встал и молча протянул руку. Я поднялась, вложила пальцы в его широкую ладонь, и с этого момента реальность странно исказилась. Создалось ощущение, что всё вокруг застыло, едва мы вышли на улицу, ещё и снова пошёл снег, а на лужах похрустывал тонкий ледок. Даже редкие машины не нарушали странного оцепенения, охватившего мир вокруг. Я сосредоточилась на деталях, невольно отмечая, как крепко, но аккуратно держит мою руку Рэм, как шагает быстро, но так, чтобы я успевала за ним. Мне казалось, моё сердце колотится так громко, что слышат все, в том числе и барс, и что он знает, почему мои щёки алеют, как майский кумач. Вовсе не от холодного воздуха, нет. Мои мысли были весьма далеки от приличных, плавно перейдя от воспоминаний о поцелуе к более откровенным. Я настолько погрузилась в волнующие размышления, что даже не смотрела, куда мы в конце концов направлялись, только краем глаза отметила, что вроде как мостик через Карповку перешли. И да, невольно подумалось, что при мыслях о прикосновениях Женьки меня так не трясло и не бросало в жар. Тоже очередной знак?

Мы свернули на тихую улочку, потом остановились у какого-то дома, тихо пискнул домофон, и меня пропустили в тёплое нутро подъезда. Мы не говорили, да и незачем было. Всё происходило на уровне ощущений, гораздо более глубоком, чем те же слова. А я с каждой секундой всё острее чувствовала Рэма, и кровь по венам бежала быстрее с каждым шагом, с каждой ступенькой. Он догнал меня, и его рука уверенно устроилась на моей талии, и коленки позорно дрогнули, чуть не подкосившись. Голова самым банальным образом закружилась, и вообще, состояние глупо-восторженное, как на первом свидании. Правда, я его уже и не помню, давно дело было. Я вцепилась в деревянные перила, зачем-то начав считать ступеньки, машинально отметив, что за подъездом ухаживают: на широких подоконниках стояли цветы в горшках, рядом с пепельницами освежитель воздуха даже, чему я мимолётно удивилась. Стёкла целые, стены не исписаны. Видно, что живут здесь приличные люди.

Мы поднялись на второй этаж, и я только собралась спросить, высоко ли подниматься, как Рэм вдруг остановился, повернулся ко мне и мягко вжал спиной в стену. А в следующий момент его прохладные, твёрдые губы коснулись моих. В этот раз он целовал осторожно, нежно, словно боялся, что я вырвусь и убегу, или вообще исчезну прямо из его объятий. Я же расслабилась и наслаждалась. Его близостью, его запахом, тем, что наконец можно не оправдывать себя и не сдерживаться. Сознание благополучно подёрнулось туманом, и в нём не осталось ни одной связной мысли. Я растворялась в осторожных, ласковых прикосновениях языка, тянулась навстречу, как росток к солнышку, и понимала, что пусть и нет пресловутых звёздочек перед глазами, вот это то, чего мне не хватало. Не помню, как мои руки оказались на плечах Рэма, как пальцы начали поглаживать его затылок, и в какой момент поцелуй перестал быть осторожным и нежным.

Едва барс почувствовал, что я отвечаю, и с большой охотой, как он резко выдохнул и впился в мои губы с такой страстью и нетерпением, что я чуть не задохнулась. Это было сладко, это было невыносимо упоительно, ликование мешалось с предвкушением, создавая хмельной коктейль, напрочь сносивший все последние барьеры. Как мы пробрались в квартиру, не вспомню, лишь острый слух отдалённо отметил звон ключей, после чего меня просто подняли и внесли в коридор, не прерывая поцелуя. Потом Процесс избавления от верхней одежды я тоже помню довольно смутно, мне казалось, если я хоть на мгновение оторвусь от Рэма, уже исчезнет он, и я проснусь у себя дома, одна, а всё окажется только чудесным сном. Губы словно покалывало сотнями маленьких иголочек, жар постепенно стекал по шее, плечам и груди вниз, испаряя кровь, оставляя вместо неё тягучий сироп. Свитер немилосердно натирал слишком чувствительную кожу, мышцы свело в болезненной судороге ожидания, и тело само послушно льнуло к Рэму, подставляясь под его прикосновения.

До спальни меня тоже донесли, и там аккуратно уронили спиной на широкую кровать. А вот тут мы уже не спешили, наслаждаясь каждым мгновением, раздевая друг друга неторопливо, внимательно изучая и пальцами, и ртом. Я плавилась, распадалась на множество осколков, чтобы собраться вновь в единое целое и вздрагивать от уверенных, медленных ласк Рэма. Мои подушечки скользили по мощным мышцам, обводили выступавшие вены, губы выкладывали замысловатые узоры на тёплой, гладкой коже. Когда же ладонь барса провела по бедру, мягко отведя мою ногу в сторону, и его пальцы добрались туда, где сосредоточился весь жар желания, я тихо застонала, подавшись навстречу и зажмурившись до разноцветных кругов. Словно сквозь туман услышала негромкий, хрипловатый шёпот:

— Рыся моя

После этого сознание уплыло в далёкие дали, оставив мне чистое наслаждение и нараставший восторг. Мы вместе, мы принадлежали друг другу, я ему, а он мне, и это было восхитительно, волшебно. И правильно. Внутри вместе с ликованием росла уверенность, что именно так правильно. Крепко обняв Рэма за шею, обвив ногами его талию, чтобы как можно полнее ощущать его в себе, прижаться ближе, я стремительно улетала за грань миров, где не останется никого кроме нас двоих и нашего общего наслаждения. Реальность ушла, растворилась, и мой приглушённый вскрик поймали тёплые губы Рэма.

Чуть позже, умиротворённая и довольная, я лежала в кольце сильных рук, слушая, как быстро колотится под щекой сердце барса, и тихо улыбалась. Не хотелось ни обсуждать, что дальше, ни выяснять подробности, как же вести себя завтра на работе. Утром, всё утром А сейчас я просто усну на крепком и ужасно удобном плече мужчины, который меня наконец нашёл.