Глава 29
Остаток вечера прошел в вихре бешеной активности. Последняя спокойная минута настала, когда я позвонил Деборе и попросил порекомендовать адвоката. Она сказала, что у нее есть приятель в профсоюзе, и пообещала найти юриста, с которым никто не захочет сталкиваться. Потом Рита крикнула: «Ужин!» — кто-то позвонил в дверь,
Эстор начала орать на Коди, чтобы он не жульничал, а Лили-Энн заплакала.
Я пошел к двери и открыл. На пороге стоял Брайан весь в черном и в кои-то веки сиял не стопроцентно поддельной улыбкой.
— Привет, братец, — радостно сказал он, и отчего-то при звуках его голоса у меня волосы встали дыбом, а Темный Пассажир в Потайном Подвале зашипел и потянулся в тревожном предвкушении.
Голос Брайана, казалось, звучал ниже и холоднее, чем обычно, в глазах мерцало Нечто, и я хорошо знал, что все это значит.
— Брайан, — обратился я, — ты… ты уже?..
Он покачал головой, и его улыбка стала шире.
— Пока нет, — ответил он. — Я как раз еду.
Я посмотрел на брата с чувством, сродни ревности, а Брайан улыбнулся еще лучезарнее и искреннее.
— Держи. — Он протянул мне несколько скрепленных вместе листков, тесно заполненных строчками, которые преимущественно состояли из цифр. На одну безумную секунду я решил, будто эти бумаги как-то связаны с предстоящим развлечением, поэтому я взял их у Брайана, даже не посмотрев, и спросил:
— Что это такое?
— Ваш список, — сказал он и добавил: — Список домов. Для аукциона. Я пообещал твоей прелестной женушке, что привезу его.
— А, да. — Я наконец взглянул на верхний лист. Этого хватило, чтобы понять: передо мной действительно список майамских адресов, с указанием жилой площади, количества комнат и так далее. — Спасибо. Э… ты уже ужинал? — Я приоткрыл дверь, приглашая Брайана в дом.
— У меня… другие планы на вечер, — сказал он недвусмысленным тоном и негромко добавил: — Сам знаешь.
— Да, — согласился я. — Наверное, я просто…
Я взглянул на брата в темной одежде и с еще более темными намерениями и ощутил неподдельную зависть. По правде говоря, я мог сказать ему лишь одно — и сказал:
— Удачи, брат.
— Спасибо, брат, — отозвался он и кивком указал на список в моих руках. — Тебе тоже.
И в его улыбке мелькнула легкая насмешка, когда он договорил:
— С вашими домами.
Он развернулся, заспешил к машине и умчался в темноту, а я смотрел ему вслед и жалел, что я не с ним.
— Декстер! — позвала из кухни Рита, прерывая мою тоскливую хандру. — Еда стынет!
Я закрыл дверь и сел за стол, где ужин уже шел полным ходом. Суматоха не стихала. Казалось тяжким преступлением торопливо есть жареную свинину, приготовленную Ритой, но мы именно так и поступали. Я пытался спокойно насладиться вкусом, но дети оказались невероятно взбудоражены предстоящей поездкой в Ки-Уэст, а Рита превзошла всех и от волнения непрерывно трепетала, как крылышки колибри. С полным ртом она перечисляла дела, которые нам предстояло выполнить сразу после ужина, и, когда тарелки отправились в раковину, я почувствовал, как сам поддаюсь общему лихорадочному ритму.
Я встал из-за стола и пошел собираться. В общем, не такое уж сложное дело, но Рита посвятила ему несколько часов, поглотивших все ее силы. Что касается меня, то я взял плавки, несколько смен одежды и сунул их в спортивную сумку, пока Рита носилась туда-сюда от шкафа к кровати, где лежал открытым огромный пустой чемодан. Закончив, я поставил сумку у входной двери, а сам пошел посмотреть, как там Коди и Эстор.
Коди сидел на кровати с готовым рюкзаком и наблюдал за сестрой, зловеще изучавшей содержимое шкафа. Она вытащила рубашку, посмотрела на нее, сделала страшное лицо и сунула обратно. Я словно зачарованный следил, как она дважды проделала эту процедуру. Коди взглянул на меня и покачал головой.
— Ты собрался, Коди? — спросил я.
Он кивнул, и я снова посмотрел на Эстор. Она пританцовывала на месте, кусая губы и топая ногой, но, в общем, особого прогресса не наблюдалось. Решив, что именно так и должен поступить отец, я пошел на огромный риск и заговорил с ней:
— Эстор…
— Отвяжись! — огрызнулась она. — Я собираю вещи! Мне вообще нечего надеть!
Она сбросила с вешалок на пол и пнула ногой груду отвратительных предметов, которые уж точно нельзя было назвать одеждой.
Коди, подняв бровь, посмотрел на меня.
— Женщины… — заметил он.
Наверное, это и впрямь являлось тендерной особенностью, поскольку нервозность Эстор точь-в-точь напоминала поведение Риты. Когда я через полминуты вернулся в спальню, Рита держала в руках летний сарафан и рассматривала его, как убийцу Кеннеди. На полу рядом с кроватью лежала куча платьев и блузок, чуть аккуратнее, чем яростно вышвырнутые вещи Эстор, но по сути — то же самое.
— Как дела? — бодро спросил я.
Рита резко обернулась с выражением испуганного и довольно-таки агрессивного оленя, точно я вмешался в процесс интенсивной и крайне интимной медитации.
— Что? — спросила она, покачала головой и раздраженно нахмурилась. — Декстер, пожалуйста, только не сейчас. Честное слово, ты даже не… может быть, заправишь бак или что-нибудь такое? Мне нужно… Вот гадость! — воскликнула она, швыряя сарафан в груду вещей рядом с кроватью.
Оставив Риту в состоянии сильнейшего возбуждения, я отнес в машину свою сумку и рюкзак Коди, проверил количество бензина и убедился, что бак почти полон. Стоя рядом с машиной, я подумал о том, чем занят мой брат, в то время как я сную туда-сюда с багажом. Если все идет удачно, он уже наверняка приступил. Просто нечестно, веселье достанется ему, тогда как страдать от Кроули приходилось мне. Но главное — проблемы закончатся. Сегодня, когда я отправлюсь спать, Кроули разделит судьбу птицы додо и сбалансированного бюджета. Невзгоды приближались к темной развязке, и я радовался, пусть даже каждая клеточка моего тела призывала меня последовать за Брайаном и принять участие в Игре.
Но я должен был довольствоваться тем, что, стоя в лунном свете, пытался представить приятные развлечения, которым предавался брат. На тот случай, если мне понадобятся тормоза, хватило бы одного взгляда на пустую парковку дальше по улице. «Форд-таурус» с неизменно бдительным Доуксом по-прежнему стоял там, и я, казалось, мог разглядеть зубы, сверкающие сквозь ветровое стекло. Вздохнув, я помахал сержанту рукой и вернулся в дом.
Рита продолжала расшвыривать одежду и что-то яростно бормотать под нос, когда я вошел. Закрыв глаза, я все-таки попытался заснуть, а это нелегко сделать, находясь в центре небольшого урагана. Вновь и вновь я проваливался в сон и резко просыпался от звука сердито лязгающих плечиков или от стука сотен туфель, сыпавшихся на пол кладовки. Время от времени Рита вполголоса произносила удивительные слова или выскакивала из комнаты, чтобы вернуться через секунду с каким-нибудь загадочным предметом и сунуть его в разбухший чемодан.
В итоге витающему надо мной Морфею пришлось потрудиться гораздо больше, чем обычно. Я задремывал и просыпался, задремывал и просыпался, но наконец, примерно в половине третьего, Рита закрыла чемодан, сбросила его на пол и заползла в постель, а я погрузился в глубокий чудесный сон.
Утром мы позавтракали с космической скоростью и довольно быстро сложили вещи в машину. Все залезли внутрь, ая забросил в багажник коляску Лили-Энн и приготовился к отбытию. Но едва я завел мотор и включил первую скорость, как «форд-таурус» тронулся с места и перегородил нам дорогу.
Несложно было догадаться, кто сидит за рулем. Я вышел, и одновременно распахнулась пассажирская дверца «форда». Детектив Худ издевательски уставился на меня.
— Сержант Доукс сообщил, что ты укладываешь вещи, — сказал он.
Я посмотрел в сторону «форда». За блестящим стеклом виднелось счастливое лицо Доукса.
Худ подался ко мне, и мы чуть не столкнулись лбами.
— Даже не думай, будто сможешь смыться, мужик, — проговорил он. Его дыхание напоминало вонь рыбного завода.
Я хороший имитатор, но не слишком порядочный человек. Я совершил много дурных поступков и надеюсь прожить достаточно долго, чтобы осуществить еще не один свой проект. С объективной точки зрения я, разумеется, заслужил все то, что хотели сделать со мной Худ и Доукс. Но пока длинная рука закона не схватила меня за шиворот, я имел право дышать воздухом, не оскверненным вонью гнилых зубов.
Я уперся указательным пальцем в грудь Худу и оттолкнул его. Сначала он надеялся устоять, но я правильно выбрал точку, и детективу пришлось отступить.
— Можешь предъявить ордер, — произнес я, — или ехать за мной. А если нет ни ордера, ни желания прокатиться — убирайся с дороги.
Я толкнул снова, посильнее, и Худу опять пришлось сделать шажок назад.
— И ради Бога, почисть зубы.
Худ отбросил мою руку и яростно уставился на меня. Я ответил тем же — игра в гляделки отнимает не много сил, и я мог смотреть на него хоть целый день, если угодно. Но-Худ устал первым. Он взглянул через плечо на Доукса, потом повернулся ко мне.
— Ладно, мужик. Я за тобой наблюдаю.
Убедившись, что я не сдаюсь, он сел в машину рядом с Доуксом, и «форд» отъехал шагов на пятьдесят вниз по улице.
Я подождал, чтобы посмотреть, какие последуют действия, но они ограничились простым наблюдением. Поэтому я вернулся в машину, и началось наше долгое путешествие на юг.
Доукс висел на хвосте почти всю дорогу до Ки-Ларго. Но даже сержанту с его ограниченными мыслительными способностями стало ясно: я не намерен выскакивать из машины, садиться на гидроплан и удирать на Кубу. Тогда он притормозил, развернулся и поехал назад в Майами. В конце концов, в Ки-Уэст и обратно вела всего одна дорога, и я ехал именно по ней. Сделав несколько телефонных звонков, они вполне смогли бы даже выяснить, в каком отеле я остановлюсь, если бы захотели. Ну и прекрасно. Я не собирался совершать ничего такого, что постыдился бы сделать при них, поэтому выкинул обоих из головы и сосредоточился на дороге, которая уже оказалась забита.
Дорогу из Майами в Ки-Уэст не назовешь приятной, когда вам действительно надо туда добраться. С другой стороны, если в вашем представлении идеальная поездка — это медленное, приятное, извилистое движение черепашьим ходом в бесконечной веренице стоящих бампер к бамперу машин, которые ползут среди роскошного пейзажа, состоящего из сувенирников и фаст-фудов… если вы не прочь время от времени остановиться посреди дороги, чтобы взглянуть на какой-нибудь знак на обочине, заучить его содержание и пересказать друзьям в Огайо, в то время как пассажиры истекают потом под июльским солнцем, с которым не в силах справиться никакой кондиционер, а прочие водители тревожно смотрят на температурный датчик, стрелка которого приближается к красному сектору, рычат сквозь ослепительно сияющие лобовые стекла и желают вам сгореть в геенне огненной, хотя еще тысяча точно таких же машин готовы немедленно занять ваше место, и колонна вновь поползет вперед, медленно и печально… Иными словами, если таково ваше представление о благословенном отдыхе в Земле Обетованной, приезжайте в Ки-Уэст! Рай ждет вас!
Теоретически дорога занимает два-три часа. Но я ни разу не добирался до Ки-Уэста меньше чем за шесть. На сей раз понадобилось семь с половиной часов утомительной дорожной грызни, прежде чем мы наконец въехали на парковку у отеля «Серфсайд» в центре Ки-Уэста.
Необычайно тощий чернокожий служитель в темной униформе бросился к нашему авто и открыл дверцу для меня, потом обежал машину и придержал дверцу для Риты. Мы постояли несколько секунд, ошеломленные и ослепленные безжалостной июльской жарой Ки-Уэста. Парень в униформе рысью вернулся обратно и замер передо мной. Видимо, он не чувствовал жары или из-за худобы ему просто нечем было потеть. Так или иначе, лицо у него не блестело от пота, и он бодро скакал по парковке в темной куртке, хотя самый воздух, которым мы дышали, оказался так жарок и влажен, что вода могла закипеть в пригоршне.
— Вписываетесь, сэр? — спросил парень с певучим акцентом одного из Карибских островов.
— Надеюсь, — ответил я. — Особенно если у вас есть кондиционер.
Парень кивнул, точно постоянно слышал эти слова.
— В каждом номере, сэр. Помочь вам с вещами?
Предложение оказалось весьма дельным, и у нас на глазах он погрузил багаж на тележку, за исключением рюкзака, с которым Коди отказался расстаться. То ли он с подозрением отнесся к человеку в форме, то ли сунул в рюкзак вещь, которую никому не хотел показывать, — в случае с Коди я ничего не исключал. Но я решил, что гораздо важнее поскорее зайти в прохладный темный вестибюль, пока подошвы нашей обуви не успели расплавиться, а мы — беспомощно прилипнуть к асфальту и истаять до костей.
Вслед за Капитаном Скелетом мы последовали внутрь. В вестибюле холодный воздух ударил навстречу с такой силой, что у меня онемели губы, а время замедлило свой ход. Но мы каким-то чудом добрались до регистрации, не умерев от гипотермического шока. Мужчина за столиком важно склонил голову и спросил:
— Добрый день, сэр, у вас бронь?
Я кивнул в ответ и сказал, что мы зарезервировали номер, но тут Рита подалась вперед и выпалила:
— Не просто номер, а люкс. Потому что так должно быть… и когда мы заказывали его по Интернету… и Декстер сказал… мой муж… то есть Морган.
— Хорошо, мэм, — ответил клерк. Он повернулся к компьютеру, и я предоставил Рите завершать ритуал регистрации, а сам взял Лили-Энн и пошел вслед за Коди и Эстор к большой стойке с брошюрками, рекламирующими блистательные, сказочные развлечения, которые предлагал Волшебный Остров даже самому пресыщенному путешественнику. Как я понял, в Ки-Уэсте можно делать буквально все — достаточно пары солидных кредиток и непреодолимого желания покупать футболки. Дети рассматривали яркие буклеты. Коди хмурился и указывал на них по очереди, а сестра доставала. Они вместе изучали картинки, Эстор что-то шептала брату, а Коди кивал и хмуро смотрел на нее. Затем они поднимали глаза, и Эстор вынимала следующую брошюрку. Когда Рита зарегистрировала нас и подошла, Эстор набрала уже штук пятнадцать.
— Так, — сказала Рита, запыхавшись, словно бежала всю дорогу из Майами. — Готово. Поднимемся в номер? То есть в люкс… потому что мы уже здесь и… о Господи, отель такой… будет очень весело!
Возможно, я слишком устал скрежетать зубами в течение семи с половиной часов дороги, поэтому оптимистичный Ритин энтузиазм не находил отклика в моей душе. Тем не менее мы добрались до Ки-Уэста более или менее целые. Я последовал за ней к лифту и поднялся наверх в номер, то есть в люкс.
Люкс состоял из огромной спальни, гостиной с примыкающей кухонькой и раскладной кушеткой, а также выложенной кафелем ванной с душем и джакузи. В номере пахло так, словно кто-то сварил мешок лимонов в бочке ядовитого чистящего средства. Рита бросилась к окну и распахнула занавески, обнаружив потрясающий вид на заднюю стену соседнего отеля.
— О, — выдохнула она. — Здесь так… Декстер, открой дверь, там человек с нашими сумками… посмотрите, Коди, Эстор! Мы в Ки-Уэсте!
Я открыл дверь. Как и было заявлено, там стоял человек с нашими сумками. Он внес вещи в спальню и улыбнулся так агрессивно, что я ощутил угрызения совести, вручив ему всего-навсего пять долларов. Но парень принял их, не закатив скандала, и исчез за дверью. Я едва успел сесть, как постучали снова — еще один служащий в форме вкатил детскую кроватку, установил ее и тоже получил пять баксов за труды.
Когда он ушел, я снова сел с Лили-Энн на коленях. Мы смотрели, как прочие члены нашей маленькой семьи носятся по номеру и изучают его, открывая двери, заглядывая в шкафы и перекликаясь с каждым новым открытием. Происходящее казалось слегка нереальным. Конечно, в Ки-Уэсте всегда так, но на этот раз ощущение усугублялось. В конце концов, мне вообще нечего было тут делать, и я ничего не понимал, но тем не менее сидел в дорогом номере, то есть люксе, в блистательной туристической Мекке, тогда как в нескольких часах езды от Ки-Уэста парочка серьезно настроенных и очень нечестных копов трудилась не покладая рук, чтобы отправить меня в тюрягу за убийство. А на другой стороне Майами мой брат наслаждался послевкусием игры, которой я лишился. Два этих факта имели несомненную важность и осязаемость в отличие от семейной поездки в фантастический оазис алчности, и я никак не мог поверить, что взял гламурный тайм-аут в то время, когда настоящая жизнь неслась мимо всего в нескольких сотнях миль на севере без моего участия.
Рита наконец закончила экскурсию по шкафам и кладовкам и села рядом. Она взяла Лили-Энн и тяжело вздохнула.
— Ну что ж, — произнесла она, на вид совершенно удовлетворенная, — мы добрались.
Я по-прежнему не верил своим глазам, но она оказалась права. Мы приехали, и в течение следующих нескольких дней Реальной Жизни предстояло идти без меня.