Глава 5
— К уклонению от предметов готовьсь! — скомандовал проректор, словно в армии. И я уже предположила, что он шутит в своей незабываемой варварской манере. Но не тут-то было.
Нашему взору открылся громадный зал. Всех прибывших он вместил без проблем, хотя там уже шарахались из стороны в сторону не меньше четырех сотен существ. Или того больше.
Преподаватели и студенты с выпученными глазами носились по помещению, падали навзничь, подпрыгивали, приседали, уклонялись.
По залу, со свистом вспарывая воздух, летала мебель — будто бы какой-то заезжий великан неумело жонглировал всем, чем ни попадя.
— Магнитная буря. Ты еще не видела, что на улице творится, — подмигнул мне Вархар так, словно ничего особенного и не случилось. — Мебель прилетела из соседних помещений. С других этажей. Двери-то открыли загодя. Иначе мы остались бы и без дверей. Для полного-то счастья.
Действительно, две двери на противоположных сторонах зала были не только распахнуты настежь, но и прижаты каменными глыбами, размером с Драгара.
В громадные проемы задорно влетала мебель самого разного цвета, размера и назначения. Словно решила тут погостить, поздороваться.
Иногда она текла сплошным потоком. Иногда в проеме нерешительно появлялась одна ножка, другая и лишь после этого к нам в гости залетал очередной стол, стул или шкаф.
Я никак не могла взять в толк, почему магнитная буря подняла в воздух деревянные столы, стулья и шкафы, с четырех Вархаров размером.
— Бронзовое крошево, — подсказал начальник — наша очередь выходить из лифта еще не наступила. Кабинку покидали поочередно и медленно расстредотачивались в мебельном граде. — Его добавляют повсюду. Иначе пожары, вроде вчерашнего, спалят все подчистую. А что натворят водники! Или камнепадники! И это я еще магнетиков не вспоминал! — Вархар поднял глаза к небу, словно молился. Неожиданно. — Энергетические выбросы студентов и преподов скопятся в мебели махом. И она махом поменяет свойства. С безобидных на угрожающие, естественно. Тогда то, что ты видишь здесь, покажется детским утренником.
На этой веселой и не совсем понятной мне, физику ноте, Вархар поставил меня на пол изрядно опустевшей кабинки лифта и первым вышел наружу.
Мебельную бомбардировку все воспринимали по-разному. Некоторые студенты и преподы с визгом и хохотом скакали по залу словно сайгаки. Другие многоэтажно чертыхались и с трудом спасали части тела от ударов громадных предметов.
Третьи норовили притулиться где-нибудь у стенки. Они забились бы в угол, если бы в круглом помещении нашелся хоть один.
Те, кому «посчастливилось» пропустить мебельную атаку визжали и многоэтажно выражались на разных языках. Недолго они жалобно, но сдавленно постанывали, прихрамывали или держались за поврежденное место. Но вскоре отвлекались на новую мебельную бомбардировку, благополучно забыв о боли и травмах, и спасая пока еще целые части тела.
К гадалке не ходи — все, кто воспринимал происходящее с гоготом и без драматизма — оказывались скандрами. Вархар уходил от бомбардировки так лихо и ловко, словно передо мной не двухметровый варвар, а юркий постреленок, играющий в вышибалы. Складывалось ощущение, что для него это скорее игра, тренировка, чем сражение с опасностью. Слабенький квест, так, для разминки. Глядя, как Вархар почти без усилий уклоняется от мебели, я вдруг поняла, что шансы мои достать его молнией-мечом были еще ничтожней, чем предполагала.
Немного помедлив, выскочила из лифта в свою очередь, и проректор мигом очутился рядом.
Что ж, новая проверка на вшивость.
Сколько их еще предстоит?
Поначалу уворачиваться от мебели оказалось ой как нелегко. Не смотря на мою вроде бы неплохую спортивную форму, бронзированные снаряды так и норовили заехать по голове или спине. И стоило отшатнуться, присесть, как мебель бросалась под ноги, норовя уложить на обе лопатки. Ножки стульев и столов непременно метили в голову, или того хуже — в глаза. Ящики в обязательном порядке вываливались на самом подлете мебели, словно контрольный выстрел.
Если я упускала смертельный град из виду, уши закладывало от крика Вархара «береги-ись!». Он шустрил вблизи, не отступая дальше, чем на несколько шагов. Охранял. И если бы не наш разговор в лифте, я поблагодарила бы начальника от души. Его опека помогла избежать нескольких сотрясений мозга и многих травм спины. Но едва «спасибо, Вархар» норовило сорваться с языка, в голове всплывали его рассуждения в кабинке, и в груди закипало негодование.
…
Салочки студентов, преподавателей и мебели затягивались. Но я навострилась так лихо избегать столкновения, что вскоре даже исхитрялась переговариваться с Вархаром без ущерба для здоровья.
Оказывается в нижних корпусах сейчас «магнитные завихрения», а здесь «они рассеиваются». Как физик, я впервые слышала эти термины. Но в «Академии войны и мира» меня давно ничего не удивляло.
Вархар поведал, что оставаться внизу опасно для жизни. Что-то происходит с мозгом и человек медленно сходит с ума. Никакое «волшебное» и не волшебное лечение уже не помогает.
— Ну и так, по мелочи. Спонтанно возникают всяческие кровотечения. Кровь льет, откуда ни попадя, — бросил Вархар так, словно рассуждал о погоде. — Короче! Спасти удается не всех. А кто выживает, уже не приходит в здравый рассудок.
Прямо скажем, приятная перспектива.
— А как дд-ооолго длится буря? — спросила я, перескакивая через стул — ему вздумалось срочно сделать мне подножку.
— Да не больше трех-четырех часов, — весело отмахнулся Вархар, уклоняясь от стола. Его ножки просвистели прямо над виском проректора, но он и бровью не повел.
— А сколько уже прошло?
— Полтора, — бодро крикнул Вархар, без видимых усилий уходя от шкафа. Тот вращался в воздухе как гигантский бумеранг и размахивал открытыми дверцами, словно крыльями.
И тут мой взгляд упал на перепуганную девушку — бедняжка вжалась в дальнюю стену и тряслась как осиновый лист.
Она походила на «шотландцев» и даже одевалась также. Высокая и широкоплечая, сейчас студентка выглядела птенчиком, атакованным коршуном.
Коршунов обнаружилось несколько. Два стула нацелились прямо в голову девушки. Стол летел к ней под ноги, а шкаф подрезал сбоку, зазывно хлопая дверцами, будто сам себе аплодировал.
Мебель словно нарочно взяла бедняжку в оцепление и сжимала кольцо.
Еще минута и ее просто расплющило бы. Я вскрикнула. И сама себе удивляясь, в несколько прыжков подскочила к дальней стене, притормозив в паре шагов от «мебельной жертвы». И под удалой крик Вархара: «Дура! Стоять! Ничего уже не сде…!» крепко зажмурилась, выбросив вперед руки.
Вывели меня из оцепенения шумные возгласы и хлопки в ладоши, от которых предсказуемо заложило уши. Если бы местные делали что-то наполовину и без ущерба для здоровья окружающих, повалил бы красный снег с зеленым градом вперемежку.
«Круто!» «Ни чинты себе!» «Ого!» «И электрик и магнетик в одном флаконе — это что-то новенькое». «Женщина! Больше не смей так делать!»
Первые возгласы издавали пораженные студенты, авторство последнего было также очевидно, как если бы он расписался под словами собственноручно.
Я приоткрыла один глаз. Сайгаки-учащиеся задорно скакали вокруг, пораженно тыкая пальцем в шкаф, стол и стулья, что прочно зависли в воздухе. От тычка и даже хлопка ладонью они и не думали падать, лишь покачивались, а иной раз лихо кувыркались.
Вархар уже был рядом и тряс ошалевшую студентку, как ребенок копилку, проверяя — много ли там набралось монеток.
— Дура! — орал он ей в ухо. — Если бы Ольга из-за тебя повредилась, я бы…
Никогда еще не видела Вархара таким. На его бледном лице проступили красные пятна и медленно расползались по щекам, сливаясь в полосы. Губы сжались, мышцы на шее бугрулись жгутами, вытолкнув наружу вздутые вены.
Студентка что-то нечленораздельно бормотала. Похоже, девушка основательно вышла из себя еще, когда поняла, что сейчас мебель угробит ее. А после набега Вархара-варвара зайти обратно ей уже не грозило.
Девушка могла лишь мычать и тыкать в сторону новых мебельных атак. Проректор уходил от них играючи. Студенткой он манипулировал также — наклонял, нагибал, подкидывал в воздух, как мягкую игрушку, ловил, ни на секунду не переставая при этом трясти и отчитывать. Юлий Цезарь уже умер был от зависти.
Тем временем вокруг меня образовалась «зона воздушной безопасности». Мебель подлетала на расстояние двух вытянутых рук и отскакивала, словно натыкаясь на невидимую преграду. Столы, стулья и шкафы, что исхитрялись все же преодолеть ее, повисали в воздухе, рядом с предыдущими.
Пара ушлых студентов изловчились пристроиться рядом, в безопасной зоне. Вархар умудрился и им высказать, все, что думает, не прекращая уклоняться от мебельной бомбардировки, уводить от нее «шотландку» и отчитывать ее.
Но ребята и бровью не повели. В одном из них я узнала «шотландца», что вчера подзуживал шальную троицу на битву молниями.
Он узнал меня тоже. Мило пожал плечами, и тоном более невинным, чем юная девственница, что никогда не слышала о половом воспитании и мужчинах, прогундел:
— Ну Ольга Искандеровна! Ну забудьте уже вы о вчерашнем. Вы самый крутой из завобщежитием, что у нас был. Мы вас прям зауважали. Да что там зауважали! Полюбили всей душой! — он даже икнул от собственной наглости и смехотворности заявления. — А сейчас так ваще! — «шотландец» выпучил глаза и растянул губы в такой гримасе, что я не знала, то ли расхохотаться, то ли ужаснуться.
— Боюсь даже предположить, что стало с вашим предыдущим завобщежитием!
Неужели я сказала это вслух? Добрая половина «сайгаков» заржали как кони. Что преподаватели, что студенты. Вархар поддержал, «шотландец» тоже.
Но тут прозвучала новая сирена, и у меня предсказуемо заложило уши.
Когда звук пропал, проректор добил мои бедные перепонки командой.
— От мебели в воздухе ша-арахайся! По углам р-рас-средоточься! На пол лооожись!
Зал наполнился убойным грохотом. И если крики Вархара громкостью напоминали ружейные выстрелы, то нынешний шум — артиллерийскую канонаду. Столы, стулья, шкафы, тумбочки посыпались сверху пушечными ядрами.
Сдавленные крики «Ой», менее стеснительные «Что за?!», и совершенно уже не стеснительные многоэтажные ругательства посыпались вместе с мебелью.
Я заткнула уши, потому что шум стоял неимоверный. Спустя какие-то минуты все успокоилось, «рожденная стоять на полу» мебель там и осталась. Но обнаружился странный побочный эффект моих «магнитных» подвигов. «Замороженные» мной в воздухе «ядра» продолжали висеть на прежнем месте и падать не собирались.
Вархар подошел и недоверчиво потыкал пальцем в шкаф. Тот лихо крутанулся вокруг своей оси, недовольно взмахнул дверцами, словно всплеснул руками и снова замер.
Проректор уставился на меня самым удивленным из своих взглядов — обе его брови уехали на лоб, а рот слегка приоткрылся. Я растерянно пожала плечами и попыталась улыбнуться.
— Эм-м… Ольга Искандеровна, — подал голос Драгар. Я не видела его в общем столпотворении. Но сейчас помощник «нарисовался» прямо рядом с Вархаром, который разве что не рычал в его сторону. — Попробуйте облегченно выдохнуть и развести руки в стороны, — предложил Драгар. — А остальных, — он посмотрел на «шотландца», его соседа, явно из «иванушек интернейшенал» и Вархара: — попросил бы отойти подальше.
Реакция на просьбу оказалась до боли предсказуемой. Студенты нервно попятились, а проректор нахмурился, криво усмехнулся и не сдвинулся с места.
— Да не родился еще такой предмет мебели, чтобы в меня попал, — заявил, сложив руки на груди.
Я прикрыла глаза и сделала то, что советовал Драгар. Открыла — мебель продолжала висеть в воздухе.
— Вы внутренне напряжены. Поэтому и поле генерируете по-прежнему, — как ни в чем ни бывало объяснил помощник, игнорируя взгляд Вархара, способный испепелить всю прилетевшую сюда мебель. А бронзовое крошево в ней расплавить.
— Расслабьтесь, подумайте о хорошем, — посоветовал Драгар.
Я снова закрыла глаза и вспомнила свои более чем ничтожные навыки медитативного расслабления.
Море. Солнце. Песок.
Я иду вдоль кромки воды, а языки волн неторопливо облизывают ноги. Где-то в вышине кричат чайки, камнем падают в воду, охотясь за рыбой.
Пропитанный солью и пряностями воздух освежает, щекочет ноздри, прочищает голову.
Бух-бам-трах-хрясть. Бац.
Я приоткрыла один глаз, приоткрыла другой. Мебель тихо-мирно разлеглась на полу, рядом стоял и ухмылялся Вархар, чуть поодаль застыл серьезный Драгар.
— Спасибо, — я кивнула помощнику, а затем нехотя и проректору. Только теперь заметила, что народ столпился у лифтов, но уезжать не спешил. Все ждали — чем же закончится мое противостояние с летучей мебелью.
После нашей финальной схватки, студенты и преподаватели начали неспешно забиваться в кабинки.
— Ольга! — я даже вздрогнула от крика Вархара. Зачем так орать, если ты в двух шагах от собеседника? — Еще раз с риском для жизни бросишься защищать студентку, — он метнул в спасенную такой взгляд, что я удивилась — как девушка не сползла на пол, пронзенная насквозь. — И я сам, прямо на месте ее прикончу. Ясно? У меня на это есть все права. Узнай у ректора. Вот так вот прямо возьму и прикончу! И это не аллегория. Не шутка и не сравнительный оборот! Ты поняла меня, женщина?!
Глазом моргнуть не успела, Вархар подскочил и схватил за талию. Слегка встряхнул, словно отряхивал пыль, а затем рывком притянул и почти прижал к своему крепкому телу. Сквозь полупрозрачную зеленую футболку его явственно проступили соски. Вот это я понимаю — академический дресс-код. Хорошо хоть штаны на Вархаре, как обычно, были на размер больше.
— Отвечай мне, Ольга! Ты поняла? — ноздри проректора раздувались, красные пятна на щеках расползались полосками.
Он был такой горячий, такой сильный, такой… мужественный. Никогда прежде не воспринимала я Вархара как мужчину. Вернее, воспринимала, но не так. Неожиданно в глаза бросились губы проректора — до безобразия красиво очерченные, возмутительно чувственные.
В мутных глазах его появился нехороший, горячечный блеск. И не успела сообразить, что происходит, Вархар обнял так, что выжал из груди воздух. Я открыла рот, чтобы возмутиться, но проректор впился в губы поцелуем, перекрыв кислород окончательно.
С пару секунд казалось, он хочет просто съесть меня. Такой Вархар-людоед, проректор и варвар в одном флаконе. Но потом стало приятно — какие-то совершенно нелепые, даже я бы сказала — подлые, теплые волны покатились по животу, собираясь все ниже и ниже. Я забилась в руках проректора и замычала без единой надежды на освобождение. Но Вархар неожиданно отпустил и отскочил на два шага.
С минуту он пыхтел и сопел так, как не пыхтел и не сопел, даже отскакивая от мебели.
Присутствие хмурого Драгара, и нервной «шотландки», проректора не смущало ни на грамм. Я не заметила ни тени стеснения на его лице, в улыбке мартовского кота, что вдруг растянула губы.
— Ты прямо воительница, Ольга, — слегка отдышавшись, выпалил Вархар. — Если не дашь обещание, отправлю девку в темную башню, — добавил таким тоном, каким хулиганы требуют у ботаника деньги на обед. Обещают не бить, или поколачивать, но так, до легких переломов, почти без потери сознания.
— Ладно. Даю слово, — сдалась я, глядя на девушку — ее нервный тик усилился, а лицо даже не побелело — посерело.
— Отлично, — расслабился Вархар. — Пошли. Сегодня у всех выходной. Расслабимся, — его улыбка не сулила ничего хорошего. Но я покорно побрела за проректором в лифт, вместе с Драгаром и спасенной студенткой.
Все остальные давно уехали.
Двери кабинки закрылись, скрыв из вида многострадальное помещение — по нему словно ураган Катрина прошелся. Или армия таких, как Вархар с Драгаром.
