Глава 17. Смерть где-то рядом…
Утро началось как обычно – пробежка, душ, легкий завтрак, состоящий из пары бутербродов и кружки кофе, затем звонок Умнову Евгению и договоренность о встрече. Женя ждал Сергея у себя в кабинете.
– Ну как дела у частных сыщиков? – спросил Женя, едва увидев в дверях своего друга и бывшего напарника. – Всех поймали? Всех нашли?
– Да вроде всех, – так же полушутя ответил Осокин. – Вот так всегда. Работа закончилась, и началось, как я в шутку называю этот период, «межклиентье». Новых детективных клиентов еще нет, по старым работа закончена, работы нет, приходится садиться за руль своей боевой машины и «бомбить» частным извозом. Пару денечков поваляю дурака, и придётся бомбить от «Ленты», пока не появится новая работа. А что делать? Кому сейчас легко? Расскажи лучше: как у вас дела продвигаются? Обработали химика-юриста нормально? Поплыл?
– Ещё как поплыл, – с удовольствием подтвердил Евгений. – Сорокин по показаниям Куприна сумел расколоть его еще на одно убийство, которое совершил в его присутствии Озеров Виталий. Если помнишь, около года назад пропал без вести бывший начальник юридической конторы «Процесс». Я подробностей этого дела не знаю, но юрист совместно с «Первым» задушили его и закопали труп в Савинском лесу. Куприн дал полный расклад. Откуда ему об этом стало известно – мне неведомо. Но предполагаю, что он их отвозил туда на машине и очень многое видел. Вот такие дела. Завтра или послезавтра юриста повезут откапывать труп, так называемый следственный эксперимент. Сорокин и Семенов совместно с ФСБ, которую, конечно же, представляет наш Тимофей, решают по времени, когда его проводить. Так что дела идут весело и быстро.
– А свои банковские проблемы ты уже решил? – поинтересовался частный детектив.
– Да, конечно. Преступник, вернее организатор и один из исполнителей задержаны, двое находятся на том свете, Куприна только нет. Но для нас это и не имеет какого-то решающего значения. Тем более что основная часть похищенных денег обнаружена при обыске, и надеюсь, скоро вернётся в банк. Так что я при вашей активной помощи на высоте. С меня еще поляна.
– Слушай, – продолжил Сергей, – а как там дела с Татьяной? Она выйдет на работу? У неё всё нормально будет?
– Не беспокойся за свою Татьяну, – улыбнулся Умнов. – Вижу, понравилась тебе наша свидетельница. Всё хорошо у неё. Никаких претензий к ней нет ни у кого из руководства. А коллектив весь вообще за неё радуется. После обеда она должна выйти на работу, шеф созванивался с ней лично. Так что всё прекрасно! Не суетись!
– Ясно, – удовлетворенно расслабился частный сыщик. – Спасибо за хорошие новости. С поляной разберемся, ты тоже не суетись. А я пока с Сорокиным свяжусь, узнаю, как там наш Михайлов поживает. Не обижают его в камере? От юриста он далеко? Не знаешь?
– Без понятия, Серега. У Вована узнай.
– Ладно, побегу, пока!
Осокин простился с Женей и вышел из банка. Надо обязательно встретиться с Сорокиным, да и с Тимофеем не мешало бы. Все-таки чувство чего-то неоконченного ещё присутствует в голове, надо избавиться от него.
И Сергей стал звонить Сорокину, чтобы договориться о встрече. Тот согласился только на вечер, – как и в лучшие времена, пригласил Осокина попить чайку в кафе «Бриошь» на Псковскую улицу. Тот, конечно же, согласился.
* * *
На этот раз сыщика уже ждал Сорокин, но не долго, не как Сергей – больше часа перед началом общей работы по юристу. Владимир просидел в одиночестве не более пяти минут.
– Привет, Серега, – поздоровался оперативник с коллегой, – у тебя всё нормально? Какого дьявола ты меня дергаешь, от работы, можно сказать, отрываешь? Ты уже должен пьяным от радости по городу болтаться, твоя-то часть работы давно выполнена!
– Да не до конца, Володя, – с сожалением сказал сыщик. – Чем дольше в свободное время думаю об этом, тем более мрачные мысли в голову лезут.
– Ну, давай свои мысли сюда, разбираться будем, – с уверенностью подтвердил готовность выслушать Сергея Сорокин. – Я дано уже пришел к выводу, что к твоим мыслям нужно прислушиваться.
– Короче, я считаю, что нашего химика кто-то должен был контролировать, курировать, отчитываться перед кем-то он должен был, – начал высказываться Осокин. – Ещё Тимофей, помнишь, говорил, что его вербанули с определенной целью, а именно: работать против нашего «Акрилла», осуществить срыв транша путем ограбления банковской машины. Юристу удалось это с успехом осуществить. А где его вознаграждение за этот тяжкий труд? Ведь вы нашли только часть похищенных путем разбоя денег из банковского транспорта. Больше ничего! Тебя эти факты ни на какие мысли не наводят?
– Определенное неудобство от аналогичных мыслей, – сказал Володя, – я, наверное, испытываю, но мне вполне достаточно видеть во главе серии этих преступлений, связанных с ограблением банковской машины, юриста. Остальное – прерогатива ФСБ. Тем более им известен основной конкурент нашего химического предприятия, они знают, какая структура выступала заказчиком у юриста, знают, чья служба безопасности вербовала нашего разрабатываемого. Вот пусть они дальше и копают, мне туда лезть не в тему.
– Ты определенно прав, – согласился с ним частный детектив. – Но тебя просто обязан все-таки беспокоить в этой ситуации один факт – ведь по всей логике развития событий в таких случаях, особенно учитывая фигурантов всего дела, юрист должен был быть уже холодным, «с номерочком на ноге», как пел твой тезка Высоцкий в свое время. Ты не находишь?
– Нахожу, еще как нахожу! – с улыбкой подтвердил Сорокин подозрения Осокина. – И по этой причине определил юриста в специальную красную хату, где ему никто не сунет заточку в печень, пока он сладко спит. Да и нашими людьми хата заряжена под завязку. Так что с этой стороны я не боюсь потерять ценного обвиняемого. Кроме того на днях, видимо, сразу после следственного эксперимента, юриста заберет ФСБ, – они его в свои, отдельные «палаты» определят. Ну а если честно, мне было бы на руку, чтобы его грохнули еще до суда его же старшие сообщники. И мне совершенно неинтересно их знать. Они известны ФСБ, этого для меня достаточно. А то в наше время такие чудеса случаются. Из зала суда, бывает, такие монстры освобождаются из-под стражи, что диву даешься – в какой же стране мы живём, если такое возможно. Так что если его грохнут, я молча перекрещусь про себя и всё.
– Я понял твой настрой и твое настроение, – с улыбкой сказал частный сыщик. – И не спорю с тобой, а соглашусь с твоим мнением. Но вы с Семеновым хоть закрепили все доказательства вины юриста? Хотя уверен, что за такой короткий срок – нет. Я прав? Не сможет он даже мертвый спрыгнуть с обвинения?
– Закрепили, конечно, далеко не всё, но вполне достаточно, чтобы ему уже не спрыгнуть. И от него уже получены признательные показания практически по половине обвинения. Так что, по идее, сейчас самое время выбивать его из общей игры, пока не вылезли на наше обозрение его заказчики. – Сорокин практически высказывал вслух мысли Осокина, которыми он и пришел поделиться с опером. – И ты, наверное, считаешь, что покушаться на него будут именно в процессе следственного эксперимента или во время, связанное с этим процессом. Я имею в виду дорогу туда или обратно. В хате у них возможности устранения его не существует, осталось только это… так?
– Ну, в принципе, ты сейчас высказал мои подозрения, – удивился схожести направлений их логических рассуждений детектив. Хотя, с другой стороны, это как раз и нормально, так и должно было быть. И значит, правы они, если к одним выводам приходят! – Так ты будешь что-нибудь предпринимать, чтобы избежать покушения? И еще одно: если всё это принять за основу и покушение состоится, то значит, в твоей конторе обязательно должен присутствовать крот. Ведь о времени и точном месте следственного эксперимента ещё никто не знает, насколько мне известно. Даже вы еще не определились, когда будете проводить его. Значит, те, кто будет зачищать юриста, тоже в курсе и владеют этой информацией, и должны и рассчитывают узнать эти координаты в последний момент. А это возможно лишь при помощи крота. Другого варианта здесь нет, согласись!
– Вот, черт возьми, самое главное, что меня беспокоит при этом раскладе, который ты сейчас выдал! – Сорокин говорил уже достаточно возбужденно. – Хрен с ним юристом, пусть его грохнут, мне наплевать. А вот крот, предатель в моих ближайших рядах, меня беспокоит по-настоящему. Да какое там – беспокоит? Я просто взбешен и мечтаю его вычислить.
– А вот это можно грамотно осуществить, – высказал свое мнение Сергей. – Старым методом разных информаций для разных подозреваемых, которые у тебя наверняка имеются. Например, разработать с Семеновым несколько вариантов маршрута к месту эксперимента и ознакомить каждого из подозреваемого тобой крота со своим маршрутом. Где будет подготавливаться покушение, там и крота найдешь, вернее, вычислишь по месту. Не так уж и сложно теоретически. Практически сложнее всё это осуществить. Надежных людей надо много. Может непроизвольно возникнуть утечка. Мы можем помочь, хоть нас всего только трое, но три маршрута я и мои ребята вполне можем проконтролировать. Хотя предотвратить покушение нам не под силу.
– Я, естественно, соглашусь на твою помощь, тем более на покушение мне, в очередной раз повторюсь, насрать с высокой колокольни, как и на самого юриста. – Сорокин внимательно посмотрел на частного детектива. – Не пойму одного, твой здесь, какой интерес, ведь ты свое расследование уже успешно завершил?
– Да, по всей видимости, еще не до конца, – сказал Осокин. – Мне надо быть на триста процентов уверенным, что никаких подозрений по поводу Тани не должно возникнуть даже после смерти юриста, если его зачистка удастся его кураторам. Да и судьба Михайлова мне небезразлична. Как бы потом всё на него валить не стали.
– Всё понятно, – улыбаясь, проговорил Владимир, – глубоко, видать, достала тебя эта Танюшка из банка. Но все твои беспокойства безосновательны. Юристу с крючка уже не спрыгнуть, даже мертвому. Твоя Танечка совершенно и давно вне всяких подозрений. Да и против Михайлова никаких новых обвинений не будет в любом случае. Семенов вместе с ним просто отдыхает, вся работа как по маслу катится, дело само шьется. Я думаю, если адвокат хорошо пошевелится, через пару годочков мы Михайлова уже на свободе встретим. Так что не боись! А на помощь твою я могу при таком раскладе рассчитывать?
– Конечно, можешь, – подтвердил Сергей. – Все же мне хочется и здесь самому быть во всём уверенным, – и в отношении Татьяны, и в отношении Михайлова. Поэтому хочется установить, откуда растут ноги этих преступлений, конкретнее – из чьей, если можно так выразиться, задницы. Если мы будем это знать, то это будет очередная весомая гарантия невиновности Тани, да и Михайлову от этого только лучше будет. Согласен?
– Согласен. Мне только надо обязательно поставить в известность о наших с тобой планах Тимофея, потому что они также могут работать в этом направлении. Необходимо, чтобы вы не помешали друг другу, а наоборот – слаженно и эффективно сработали. Тогда и я крота вычислю, и ты спокойнее спать будешь, и Тимофей сможет очередную звездочку на погон приколоть. Давай завтра с утра созвонимся, встретимся, я дам тебе точные координаты маршрутов эксперимента и время. А ты уж сам определишься со своими парнями, как вам действовать. Всё, Серега, – начал прощаться, оперативник, – пошли по домам баинькать, что-то давно я не высыпался, как следует…
* * *
Прошел ещё один день, прежде чем Сорокин окончательно определился с людьми из его команды, кто мог бы сливать информацию. Их оказалось четверо. Ни один из них не вызвал у старого опера какой-то негативной реакции, все были на хорошем счету. Но, как ни крути, если все-таки они с Осокиным окажутся правы, и покушение на юриста состоится, то только один из этих четверых имеет реальную возможность слить информацию, именно и только эти четверо такой информацией владели. Даже сам Семенов ничего не знал о маршруте доставки юриста к месту захоронения их с «Первым» жертвы.
Накануне днем Осокин встретился с опером, который передал всю нужную информацию сыщику. Не забыл предупредить и проконсультировать:
– Ни в коем случае, если что-то увидите и поймете, не ввязывайтесь сами. Во-первых, это очень опасно, во-вторых, на подхвате будут оперативники ФСБ. С Тимофеем я переговорил, он дал нам добро. Единственная его просьба, которая совпадает с моей, – убеждал Сергея Сорокин, – чтобы сами вы были в стороне. Ваша задача выявить и сразу же сообщить мне и Тимофею. Всё понял, Серый? Согласен со мной?
– Да, Вовчик, что тут непонятного, – согласился детектив. – Если что-нибудь выявим, сразу же будем звонить. Но мы сможем проверить и держать на контроле лишь три маршрута. Четвертый останется открытым.
– Ну, здесь-то как раз всё очень понятно, – улыбнулся Володя. – Если всё заварится на четвертом маршруте, то это и будет мой четвертый опер, вот только проверить этот маршрут мне придется как-нибудь самому или же банально вытаскивать, если это будет возможно, химика-юриста из-под пули киллера. Короче, всё ясно тебе? Вопросы есть?
– У матросов нет вопросов, – отшутился Осокин. – Разрешите приступить к инструктажу личного состава?
– Приступайте, господин детектив. И учтите, завтра выезд нашей группы состоится ровно в десять часов из городского ИВС. Значит, киллер, если он существует, будет на месте уже в районе девяти утра, если не раньше. Так что советую уже сегодня ознакомиться с маршрутами. Пока ещё не стемнело. Я через час начну по-отдельности ловить подозреваемых кротиков и давать каждому свою задачу по персональному маршруту. Да и машинку с конвоирами надо на завтра заказать, пошлю кого-нибудь из моих оперов. Так что ты действуй, пока никто ничего не знает. Вперёд и с музыкой! – напутствовал частного детектива оперативник.
Осокин тут же собрал своих парней, Михаила с Александром, и разъяснил поставленную перед ними задачу. Они парни толковые, ловили всё на лету. Для начала решили все вместе проехать на одной машине по всем маршрутам, чтобы втроем поразмыслить по каждому из них, и сразу же распределить маршруты между собой. Что и сделали.
На каждом из их вариантов, и даже на четвертом, который Сорокин тоже включил в список для Осокина, было несколько хороших мест для снайпера. Умелому человеку снять жертву в таких условиях нет ничего проще. Только один казус во всём этом – где будет находиться юрист? Вряд ли его посадят в просматриваемую машину. Повезут его в «зечке», – это специальный транспорт с небольшим помещением для арестованного и помещением для конвоя. Между этими помещениями находится решетка с калиткой и замком. А оттуда его будет не снять, потому что не будет видно места, где он будет сидеть, и его самого не видно. Куда палить? Из «Калаша» по всей машине? Опасно и нереально. Хотя и возможно теоретически. Скорее всего, должна быть какая-то комбинация, постановка которой заставит конвоиров вывести юриста из автомобиля. Вот от этого и надо плясать. Самое реальное – это автомобильная авария, в которую может попасть спецтранспорт, перевозящий юриста. Осокин, примеривая ситуацию на себя, решил, что он бы так, скорее всего, и сделал. Что еще придумывать, зачем? Ещё один велосипед? А если он уже придуман? Можно, конечно, и колеса прострелить… но тогда водила будет запаску ставить. Два колеса стрелять уже подозрительно. Нет, всё должно быть просто, неожиданно и не давать поводов для сомнений и подозрений. На момент совершения, непосредственно за несколько минут до выстрела исполнителя.
Сыщики отработали все маршруты очень внимательно, определили наиболее вероятные места покушения, даже и четвертый отработали. Распределили маршруты между собой.
Осокин прикинул время, о котором говорил Сорокин, когда будет раздавать маршруты операм. Сделал добавку в час для передачи кротом информации киллеру, и решил еще раз с парнями на одной машине проехаться по маршрутам. Ведь киллер, по всей логике, тоже должен был сегодня ознакомиться с маршрутом и определиться с местом. Так что была маленькая вероятность того, что уже сегодня у них может появиться кое-какая информация, которая может сыграть завтра решающую роль в целом и окончательно. Что они и решили проделать.
Пару часиков аккуратненько покатались по указанным маршрутам. Особенно обращали внимание на стоящие без хозяина автомобили в интересующих их местах, переписывали их номера. Старались запомнить людей, которые шатались в этих же местах. Особенно подозрительных Михаил, сидящий сзади за тонированными стеклами, снимал на видеокамеру. Всё делали по-взрослому. Подготовка велась на должном уровне. Завтрашний день очень многое решал. Независимо от того, будет ли покушение, выводы придется делать важные и разные как Сорокину, так и старшему брату Тимофею.
Когда Сергей понял, что на сегодняшний день они сделали всё, что смогли, отправил парней отдыхать и сам сделал то же самое. Завтра договорились встретиться в половине восьмого.
* * *
А завтра наступило очень быстро. Не успел Осокин закрыть глаза и уснуть, как, казалось, сразу же его разбудили звуки будильника мобильного телефона. Как обычно – пробежка, душ, кофе и вперёд…
Парни тоже все были в боевой готовности. Все вчерашние записи номеров подозрительных машин в интересующих их местах были уже скопированы Глуховым на ксероксе. Каждый взял себе по списку, и отправился по своим маршрутам. Осокин выбрал себе третий, который находился не очень далеко и пересекался с четвертым. Поэтому он решил, если появится возможность, проверить и четвертый маршрут. В половине десятого Сергей, соблюдая все меры конспирации, проехался по всему третьему маршруту. Тишина и благодать. В парочке удачных мест всё тихо. Никакого транспорта рядом не было. Однако это могло и не говорить ни о чем. Исполнитель мог уже находиться в придорожном пролеске, а машина – уехать, чтобы в определенное время приехать обратно и забрать снайпера. Но в этом случае неясно, как исполнитель выведет на прицел юриста. Нет, что-то должно быть придумано оригинальное… Химик должен быть выведен под каким-то предлогом из автомобиля, иначе снайперу его будет не снять.
Появилась возможность проверить таким же образом и четвертый маршрут. Всё, то же самое. Тишина, никаких машин. Подозрительных личностей также нигде не болтается. Скоро уже и десять часов, конвой на «зечке» вместе с юристом, и Сорокин с операми на машине сопровождения выедут из двора городского ИВС.
Позвонил Миша Куштов. На его маршруте всё тоже тихо и спокойно. Никакого движения. Он даже переоделся в сапоги заколенники и прошелся перелеском, где наиболее благоприятное место для производства решающего выстрела. Ничего… тишина полная. Неужели они ошиблись в своих расчетах?
Позвонил и Глухов Саша с первого маршрута. У него тоже вроде бы всё тихо и благопристойно, но в том месте, которое они вчера отметили, как наиболее подходящее на этом маршруте, стоял автомобиль, в котором ковырялся хозяин. Это была отечественная шестая модель «Жигулей» красного цвета. Вероятно, что-то случилось с двигателем. Саша пояснил, что мужик приличного возраста, в годах, постоянно что-то подкручивает под капотом, потом пытается завести, но ничего у него не выходит. Двигатель, похоже, сдох. На убийцу он совершенно не похож, ничего подозрительного собой не представляет. Единственное, что смущало сыщиков, так это место, где он умудрился заглохнуть. Сергей решил отзвониться Сорокину.
– Володя, привет, это я, – Сергей старался говорить быстро и конкретно. – На всех маршрутах всё спокойно и чисто. Вот только на первом, в месте, откуда можно исполнять юриста, сломалась шестёрка. Водила, пожилой человек, пытается её завести, но бесполезно. Во всём остальном полная благодать.
– Понял тебя. Мы поедем по первому, заодно посмотрим, что эта за шестерка. Зафиксируй номера.
Сергей знал, что Саша Глухов сделал это сразу же, не дожидаясь указания Сергея. Конечно же и на видеокамеру снял. У них это уже в крови, столько лет сыщиками работали…
– Когда выезжаете? – спросил Осокин.
– Через пять минут, – ответил Сорокин. – Ровно через пятнадцать будем проезжать первый маршрут. Будьте тогда внимательнее.
– Хорошо. На первом Глухов Саня. Мы с Мишей будем пока на своих, надо до конца уж их доработать, чтобы исключить из списка оба.
– Ладно, – согласился оперативник. – Держите меня в курсе всех изменений.
Они разъединились. Сергей решил еще раз проехать по маршруту, когда снова позвонил Александр.
– Серега, – сказал его помощник с небольшим волнением в голосе. – Что-то здесь не то. Этот мужик с шестерки только что поговорил по мобильному телефону. Похоже, что звонили ему, а не он кому-то. После телефонного звонка он как-то засуетился, заметался около отечественной машинки, так любимой народом в своё время шестой модели «Лады». Когда-то я тоже хотел такую же иметь.
– Не отвлекайся, Сашенька, – нервничал Осокин. – Дальше что делает?
– Закрыл капот, потом сел в салон, выскочил сразу, – продолжил Саня, – снова открыл капот. Вот сейчас задний капот открыл, в багажник полез, ковыряется там. Наши уже выехали?
– Да уже минут через десять здесь будут, – ответил Осокин. – Смотри, что теперь этот кадр делать будет?
– Смотрю, – отчитывался Санька, – но ничего пока не понимаю. Вот взял какую-то канистру… черт, он обливает двигатель жидкостью из канистры! Похоже, это бензин. Серега, да он сейчас тачку свою жечь будет! Точно! Вот внутрь еще бензинчика плеснул. Что делать будем?
Голос Глухова от удивления из-за всего происходящего был нервно-смешливым. Он, то переходил на нервный смех, то замирал, как будто забывал слова выученного стихотворения.
Осокин отключился от Сани и стал звонить Сорокину. Телефон опера был занят. Что за идиотизм, нашёл время с кем-то базарить! Сергей непрерывно набирал Сорокина. Наконец тот ответил.
– Не нервничай, я с Тимофеем говорил, – начал оправдываться опер. – Что у вас?
– А у нас полный карнавал! – Сергей понимал, что лучше пока не поздно сменить маршрут и пытался объяснить это Сорокину. – Водила шестой модели «Жигулей» пытается её поджечь. Скорее всего, пока я пытался до тебя дозвониться, отечественный транспорт уже пылает вовсю! Я думаю, это наш случай. Володя, нельзя рисковать, надо менять маршрут!
– Уже поздно. Мы видим горящую машину и суетящихся около неё людей. Многие пытаются из огнетушителей сбить пламя. Это, похоже, водители проезжавших мимо машин. На трассе стоят несколько автомобилей, нам туда просто не пролезть. Надо или разворачиваться, или чуть подождать развития событий. Ведь для чего-то нужна кому-то эта горящая шестерочка, черт её возьми! Не люблю загадок.
Конвойные из «зечки» тоже заинтересовались происходящими на дороге событиями, но Сорокин по связи строго настрого запретил им не только выходить из кунга машины, но и вообще открывать двери. Они пытались из любопытства посмотреть, что происходит на трассе, рассматривая пожар из окна двери.
Сорокин все-таки принял решение подождать. Вся его группа вышла из машины сопровождения и подошли ближе к горящей шестерке, но к ней не приближались. Все были напряжены, оружие у каждого было наготове, но в руки его пока не брали – зачем же людей пугать раньше времени? Пока юриста не выведут из машины, ничего ему не угрожает. Так рассуждал опер.
Но так рассуждал только он. Человек, который стоял примерно в ста метрах от них, прячась в густых зарослях, считал иначе. Он держал в руках снайперскую винтовку СВД с оптическим прицелом. Часто смотрел в оптику и менял свое месторасположение. Наконец он определился. В оптическом прицеле прекрасно был виден кунг «зечки», на борту которого было расположено небольшое оконце. Человек внимательно смотрел через оптический прицел на это окошко, указательный палец правой руки находился на спусковом крючке, иначе – на курке. Ну не мог нормальный человек, находившийся внутри кунга «зечки» игнорировать всё то, что происходит за бортом этой маленькой тюрьмы на колесах. И человек с винтовкой дождался. Находившийся в закрытом помещении машины мужчина все-таки подошёл к оконцу и стал смотреть на горевшую машину и людей, тушивших её. Человек, смотрящий через оптический прицел, прекрасно увидел в окне светлое пятно. Казалось, он даже разглядел черты лица находившегося в «зечка» человека. Всё, лучшего момента не дождаться! Он плавно нажал на курок. Раздался легкий хлопок, который, естественно, в этой суете никто слышать не мог. Человек положил оружие в кусты и очень быстро скрылся, практически растворился где-то здесь же, в кустах.
Юрист лежал на полу «зечки», пуля, угодившая ему практически между глаз, навылет прошила его черепную коробку, разворотив затылок, как маленькой гранатой.
А Глухов Саня названивал Сергею, трубку тот почему-то не брал. Всё было очень просто, Осокин на всех парах мчался к Сорокину, чувствуя, что сейчас что-то должно произойти, и элементарно не слышал трели своего мобильного. Когда же тот все-таки добрался до его ушей, то услышал голос Глухова:
– Серый, этот мужик с шестерки во всей этой суматохе незаметно отошел от паникующих и пытающихся затушить его машину людей и вот сейчас садится в «Опель» черного цвета на заднее кресло. В этом ажиотаже никто ничего не замечает, они носятся как угорелые, как будто сами горят.
– Саня, постарайся удержать этот «Опель»! Повисни на хвосте как приклеенный. Я срочно звоню Тимофею, пусть его наружка примет у тебя «Опель» с этим кадром. – Сергей надеялся, что Саня на четырнадцатой модели сможет удержать иномарку хоть какое-то время.
Тимофей сразу сориентировался и послал на помощь Глухову свою группу наружки, которые были совсем рядом на подхвате и держали всю территорию под контролем на более широком круге. И они успели. Саня из последних сил своей бедной четырнадцатой, двигатель которой уже просто выл на высоких оборотах, держал на грани утери искомый «Опель» с поджигателем. Ребята старшей конторы на двух иномарках быстренько обогнали его и ринулись вслед за «Опелем».
«Слава Богу, – подумал Александр, – успели молодцы. И я молодец! Теперь и отдохнуть можно».
Он остановил автомобиль, вышел из него и спокойно закурил. Интересно, что же там происходит на месте? Но звонить Сергею и спрашивать не стал, резонно решив не отвлекать того от событий на месте пожара. Надо будет – сам позвонит.
А шестерка уже практически сгорела. Но не взорвалась. Водители остановившихся машин сумели затушить пламя, можно сказать, в последние моменты. Сейчас все пытались найти хозяина шестерки, но странно – того нигде не было.
– Володя! – Один из конвойных в нарушение приказа Сорокина все же открыл кунг и подозвал его к ним. – У нас ЧП. Иди, смотри!
Когда оперативник увидел мертвого юриста, он где-то внутри даже обрадовался, но понять пока еще ничего не мог.
– Ну, и как это могло произойти? – спросил он у конвоя.
Бригадир конвоиров показал на небольшое отверстие от пули на боковом окне кунга:
– Всё просто, как колесо. Когда наш подопечный решил полюбопытствовать, что же происходит на дороге и стал смотреть на волю через стекло этого окна, то снайпер без особого труда его и снял. Вот и вся премудрость. Судя по пулевому отверстию в окне, стреляли из тех кустов. – Конвоир указал рукой на придорожную растительность, расположенную метрах в ста от «зечки». – Когда всё так профессионально продумано, сделать правильный выстрел – дело техники.
– Лихо! – удивился Сорокин. О таком варианте никто даже не подумал. – Меня вот еще что интересует: почему в «зечке» имеется это чертовое боковое окно? Ведь такого просто не должно быть, «зечки» не имеют окон, запрещено.
– Да она у нас такая одна на весь гараж. Переоборудована из фургона «Бычка». Других на сегодня не было, все заранее заказаны по области. Вот мой шеф еще вчера и отписал её на эксперимент. Мы ее по назначению очень редко используем, обычно для перевозки только преступниц женского пола.
– Мои опера знали, что именно эта «зечка» повезет сегодня юриста? – спросил Володя.
– Да, знали, ведь они и заказывали на сегодня машину, – ответил старший конвоя.
– Кто именно заказывал?
Когда Сорокин услышал фамилию заказывавшего машину, то понял, что теперь у него всё сошлось. Это был один и тот же человек, которому он и давал вчера данные и все координаты первого маршрута.
Осталось вызвать оперативно следственную группу на место происшествия и готовиться к очередному приёму «люлей» от руководства. Но в глубине души у Сорокина было как-то уверенно и спокойно. Всё нормально. Юрист в ящик сыграл заслуженно, а он с Осокиным и его ребятами кротика вычислили, да и, похоже, связь киллера старшим братьям сдали. Так что, все при своих. Нормальный расклад! Тем более Тимофею уже достоверно известно, кто и с какой целью заказал ограбление банковской машины с первым траншем кредита, с которого и начался весь этот кошмар. Похоже, что сейчас он закончился. Всё остальное – забота ФСБ!
В это время и сам Осокин подъехал, а следом и Михаил. Они увидели всю картинку своими глазами и, с согласия Владимира, решили уехать до приезда оперативно-следственной группы. Зачем лишний раз частным сыщикам светиться на таких серьезных делах? Они созвонились с Глуховым и поехали в кафе «Бриошь» пить чай.
Вот теперь, кажется, их работа по этому делу полностью и окончательно завершена. Можно спокойно пить чай. А можно что-нибудь и более существенное и крепкое. «Сейчас решим, – подумал Сергей. Повод вполне заслуживающий»!