РОТШИЛЬДЫ

Ротшильды — самая преуспевающая, могущественная и богатая династия. Их фамилия давно стала нарицательной, символизируя несметные богатства.

Банкирский дом Ротшильдов вошел в историю не только как самый известный, но и как самый крупный частный банкирский дом, который когда-либо знал мир.

Многие с именем Ротшильдов связывают понятие «деньги». Это верно, но они были — и есть! — еще и политиками: они помогали поддерживать и низвергать троны, предотвращали войны, если это угрожало их займам, они снимали министров и назначали новых. При помощи денег они правили парламентами и газетами, устраняли конкурирующие банки, но и сами открывали новые банки.

Наиболее известные компании Ротшильдов: «Де Бирс», «Ле Никель», «Компани дю Нор», «Ройал Дач», «Иметаль».

У Ротшильдов работали: Леон Сэ, министр финансов времен Третьей республики; Ренэ Мейе, министр финансов, а потом и премьер-министр; Жорж Помпиду, президент Франции. У Ротшильдов обедали: Меттерних, Отто Бисмарк, Раймон Пуанкаре…

Ротшильды всегда трудились не только для собственного благополучия: они строили больницы, школы, дома с низкой квартирной платой. В музеях Франции сохранились шедевры, переданные баронами в дар государству. Многие художники и поэты в свое время умерли бы с голоду, если бы не помощь и опека Ротшильдов.

Во Франкфурт они переселились в XVI веке. Их франкфуртское имя восходит к 1585 году и происходит от «дома с красной вывеской», в котором жила семья (хотя вообще-то эта фамилия часто встречается в еврейских общинах). Состояние у них было незначительное, образ жизни — скромный. Позже, когда финансовое положение семьи улучшилось, они переехали в дом «под зеленой вывеской» и стали называться Грюншильдами. Некоторое время они даже всерьез обсуждали, не сменить ли им фамилию, но в конце концов решили остаться при старой.

В 1764 году Майер Амшель Ротшильд поступил на службу в княжеский дом Гессена, в 1769 году он был назначен придворным фактором (комиссионером). Будучи простым торговцем и менялой, он положил начало династии с мировым именем.

В 20 лет он потерял родителей и был вынужден заботиться о четверых братьях. В 1755 году, следуя семейной традиции, он открыл свое дело, связанное с торговлей антиквариатом и медалями. Свою карьеру при дворе он начал с поставки денег и драгоценных металлов наследному принцу Вильгельму. Первый Ротшильд быстро распознал пристрастия принца и сумел использовать его в своих целях. Сначала он сам составлял каталоги и развозил монеты по заказу из одного княжества в другое, позже оборудовал лавку денежного менялы, где проезжие купцы могли поменять деньги одних германских княжеств на валюту других. Так возник первый банк Ротшильдов. Кроме того, став придворным фактором, он возвысился над соплеменниками и смог расширить сферу своей деятельности, выполняя личные поручения ландграфа. Он привлек на свою сторону и гессенских чиновников, сотрудничая с ними в финансовых делах. Это давало ему впоследствии преимущество перед другими факторами. В 1805–1806 гг. Ротшильд уже значительно опередил своих конкурентов. При этом Ротшильд не афишировал участие коронованной особы в сделке, действуя от своего имени. Характерной особенностью его работы была скорость, с которой деньги оказывались у клиента. Каждому, кто обращался за кредитом, было обеспечено первоклассное обслуживание и конфиденциальность. Когда князь, спасаясь от Наполеона, скрывался, Ротшильд продолжил сбор денег с его должников и даже смог увеличить полученную сумму. В эти годы он верой и правдой служил своему князю и особенно отличился, спасая часть гессенского состояния. В 1808 году уже все деньги курфюрста регулярно направлялись в банк дома Ротшильда.

Его описывали красивым мужчиной ярко выраженного израильского типа с добродушным выражением лица. Он носил парик, как это было принято в то время, но, будучи евреем, не смел его пудрить. У него была маленькая черная бородка. На голове он носил треуголку, его одежда была более чем скромной, почти жалкой. По Франкфурту он ходил в окружении нищих, им он подавал милостыню и добрые советы. Ротшильд был незаметным терпеливым евреем, без особого образования.

29 августа 1770 года Майер Амшель женился на дочери коммерсанта из старой еврейской семьи Гутле Шнапер. В этом счастливом браке родилось 10 детей: пять сыновей, известных впоследствии как «пять франкфуртцев» или «пять пальцев одной руки», и пять дочерей. Все они сочетались браком с представителями верхнего израильтянского слоя, что немало способствовало продвижению дома Ротшильда.

В 1800 году Майер Амшель и его сыновья, Амшель Майер и Соломон Майер, получили патенты придворных факторов. В это время Майер Амшель уже был десятым в ряду состоятельных евреев. 27 сентября 1810 года Майер Амшель основал фирму «Майер Амшель Ротшильд и сыновья». Перед смертью он составил завещание, согласно которому фирму он оставил сыновьям. Дочери, их мужья и наследники полностью отстранялись от деятельности торгового дома. Все споры между братьями должны были решаться внутри семьи путем переговоров, а в случае обращения в суд истец обязан был выплатить конвенционный штраф.

Майер Амшель вел двойные книги, одни могли быть предъявлены властям и налоговым ведомствам, а другие содержали секретные и прибыльные дела.

После смерти Майера Амшеля его сыновья совместно обсуждали любую, даже самую незначительную операцию, а прибыль всегда делили поровну. В течение многих лет они жили далеко друг от друга: Амшель Майер — во Франкфурте, Соломон — в Вене, Натан — Лондоне, Джеймс — в Париже, Карл — в Неаполе, но это не мешало их тесному взаимодействию. Кроме того, они никогда не гнались за чрезмерной прибылью, стараясь оградить себя от случайностей. В XIX веке пять братьев выпускали государственные займы почти для всех стран, что дало возможность дому Ротшильдов превратиться в абсолютную финансовую монархию.

1818 год был триумфальным для Ротшильдов — их система банков подмяла всех конкурентов и стала самой мощной в Европе. А 29 сентября 1822 года Ротшильды стали баронами. Их герб был украшен девизом: «Согласие, честность, трудолюбие». Они приобрели роскошные дворцы, стали давать великолепные обеды, на которые съезжались представители аристократии многих стран.

Из всех братьев блестящим даром финансиста обладал Натан, он больше всех способствовал процветанию и повышению авторитета дома Ротшильдов. В 1803 году он переехал в Лондон, где основал существующий и поныне банк «Натан Майер Ротшильд и сыновья». Благодаря созданной Натаном надежной сети контрабандистов братья нелегально провозили из заблокированной наполеоновскими войсками Англии хлопок, табак, шелк, сахар, кофе и индиго. Разумеется, по фантастическим ценам. С помощью контрабанды Ротшильдам удалось переправить золото армии Веллингтона, и в один миг Натан Ротшильд стал банкиром английской армии.

Битва при Ватерлоо сделала Ротшильдов первыми банкирами континента. Произошло это с помощью созданной ими курьерской службы (которая, между прочим, просуществовала в первозданном виде до Второй мировой войны!). Если бы при Ватерлоо победил Наполеон, цены облигаций английского государственного займа начали бы падать, а если он проиграет, то бумаги мгновенно вырастут в цене. Зная исход битвы первым, на разнице можно было неплохо заработать, что и удалось сделать Ротшильдам, ибо их курьер опередил всех остальных на 8 часов. Узнав результат, Натан Ротшильд спокойно стал на своем привычном месте у колонны, которая теперь так и называется — колонна Ротшильда, и не говоря ни слова, продавал облигации английского госзайма. Биржевые игроки, решив, что Ротшильд что-то знает, бросились избавляться от акций. Выждав момент, когда государственные дела упали в цене до самого низкого уровня, Натан все, что продал, скупил назад. Банкирский дом Ротшильдов на этой операции, что называется, озолотился.

После смерти Натана лондонский банк возглавил его сын Лионель, бывший первым евреем, четырежды избиравшимся в палату общин, а в 1879 году его сменил Натаниэль, в 1885 году ставший лордом Англии. Он был первым евреем, который вошел в палату лордов. Потомки Натана полностью ассимилировались с английским обществом. Они занимались не только финансовыми делами, но и интересовались искусством и наукой.

Джеймс был отнюдь не красавец, по свидетельству современников, он обладал профилем «интеллигентной обезьяны». Генрих Гейне назвал его «отталкивающим и неопрятным типом».

Джеймс Ротшильд с рождения вовсе не был Джеймсом. На самом деле его звали Яков, но после переезда в Париж он окрестился и стал Джеймсом Сначала он был только агентом Натана в Париже, но после свержения Наполеона все больше вникал в финансовые дела банка и уже самостоятельно принимал участие в крупных государственных займах и делах бирж промышленных предприятий.

Во времена Луи-Наполеона Ротшильдам пришлось отчаянно сражаться за лидерство в банковском деле с братьями Перье, которых поддерживал император Пик битвы титанов пришелся на середину пятидесятых годов, тогда был момент, когда казалось, что господство Ротшильдов подошло к своему закату. В этом случае помогла «военная хитрость» — Ротшильд ввел во дворец Евгению Монтихо, покорившую Луи-Наполеона. С этого момента братьям Перье оставалось только подсчитывать убытки, ибо их предприятия казались правительству все более и более сомнительными.

После подписания Наполеоном III капитуляции в 1870 году пруссаки заполонили Францию. Немецкие солдаты, увидав на геральдическом щите над воротами замка Ротшильдов буквы J. R. (Джеймс Ротшильд), потом долго вспоминали, что под Парижем живет «король евреев» — Judaeorum Rex.

Джеймс охотно окружал себя учеными и артистами. Он хотел слыть не только «королем Ротшильдом I», но и меценатом: он начал собирать живопись, купил подлинник Рембрандта — ведь его коллекция картин должна стать лучшей в Европе… Его часто видели в престижных ресторанах, театральных ложах, на выставках. Оноре де Бальзак называл Джеймса «денежным принцем». Он был членом самого престижного клуба в Париже, владел лучшими виноградниками в Бордо, даже его пожертвования на благотворительность должны были быть самыми щедрыми.

Джеймс начал свою деятельность в княжеских домах и достиг славы ведущего банкира. Его клиентами были монархи Европы, состояние которых Ротшильды значительно увеличили. После его смерти парижский банк возглавил его сын, барон Альфонс. Альфонс был светским молодым человеком, его часто видели в обществе знаменитых куртизанок, а его брат Гюстав даже умудрился отбить любовницу у императора. Но их легкомыслие оставалось за порогом конторы — работа превыше всего.

Французы считали Альфонса своим, в то время как Джеймса никогда не причисляли к настоящим французам. (В какой-то мере это справедливо, ведь Джеймс даже документацию вел только на идише, в то время как Альфонс прекрасно владел французским).

Сыну Альфонса Эдмону в 21 год пришлось драться на дуэли со своим бывшим одноклассником, обозвавшим его «вшивым жидом». Он был серьезно ранен.

А его двоюродного брата, Роберта, в 1900 году вызвал на дуэль граф Люберсак, под надуманным предлогом. Если бы эта дуэль состоялась, то это было бы простое убийство, ибо Роберту было всего 19 лет, в то время как противнику уже исполнилось 22. Чтобы спасти честь семьи и жизнь племянника, Эдуард Ротшильд отправил к графу своих секундантов. В результате дуэли Эдуард получил глубокую рану в правое предплечье, которая, впрочем, не помешала ему отобедать дома и вечером появиться в свете.

В 1892 году Альфонс был ранен на охоте, в результате он ослеп на левый глаз. Зная, кто был незадачливым стрелком, он никому не сказал об этом и сохранил со стрелявшим дружеские отношения.

Альфонс прославился как филантроп, а в личной жизни слыл «приятным и в высшей степени обходительным, хотя и несколько скованным человеком».

Альфонс входил в состав совета директоров Национального банка Франции, был командором ордена Почетного легиона, избран членом Академии изящных искусств. После его смерти в Академии была учреждена премия имени Альфонса Ротшильда.

Критики называли Альфонса императором золота, королем ростовщичества, князем банкротства, герцогом спекуляции.

В юности Эдуард Ротшильд, наследник Альфонса, был болен туберкулезом, поэтому долгое время он жил в Швейцарии. Он обладал настолько кротким характером, что многие называли его агнцем Божьим.

Он всячески оберегал свою частную жизнь и старался как можно реже появляться на публике. Но при всем этом его невозможно обвинить в малодушии или нерешительности: ведь он дрался на дуэли и смог так поставить дело, что без его консультации не был сформирован ни один кабинет министров. В банковском деле он не создал ничего нового, но зато твердо и расчетливо управлял наследством, полученным от отца. А о его предусмотрительности говорит тот факт, что еще в 1911 году он прекратил кредитование российского правительства и продал компанию БНИТО, занимавшуюся добычей нефти в Баку. Таким образом, Ротшильды на революции 1917 года в России потеряли намного меньше, чем могли бы. За это Эдуарда Ротшильда называли самым предусмотрительным человеком в Европе. Его считали «настоящим королем Франции» и «королем железных дорог». В 1937 году во Франции были национализированы частные железные дороги, в том числе и ротшильдовская «Компани дю Нор». Лишь на первый взгляд могло показаться, что магнаты понесли убытки. Но на самом деле национализация избавила их от необходимости платить по счетам, а кроме того, они получили пакеты акций новой государственной корпорации в качестве компенсации.

Сын Эдуарда, Морис, не заинтересовался семейным делом, но зато увлекся политикой. Он провел успешную предвыборную кампанию, использовав материальные стимулы. Это вызвало скандал, и у Мориса отобрали мандат. Но при первой же возможности он снова пошел на выборы и был избран абсолютным числом голосов. В 1934 году Морис предъявил права на участие в семейном деле, но старшим партнерам вовсе не улыбалась перспектива работы со скандальным политиком, ведь это могло подорвать авторитет банка. В качестве отступного Морис потребовал кругленькую сумму наличными и плантации в Марокко, на развитие которых только в 1934 году Эдуард вложил 80 миллионов франков. Морису отказали, и он обратился к адвокатам. Назревал скандал: впервые за 150 лет Ротшильды должны были судиться с Ротшильдами! Дело уладилось только к 1939 году: Морис получил наличные и никаких плантаций. Во время войны он жил в Америке, существуя на подачки родственников, но довольно быстро ему это надоело, он начал брать кредиты и играть на бирже. Дело пошло очень успешно. После окончания войны Морису больше нечего было делать во Франции, поэтому он поселился в Швейцарских Альпах, где продолжал вести дела, лежа на диване в окружении произведений искусства и пяти телефонов. Так менее чем за 10 лет Морис без помощи родственников стал миллиардером. Сын Мориса, Эдмон, был самым богатым из французских Ротшильдов: его состояние в 1985 году оценивалось примерно в 2,5 млрд франков, в 1989 году он был избран почетным председателем семи банков и входил в совет директоров еще пяти крупных корпораций.

Зато из другого своего сына, Ги, Эдуард во что бы то ни стало решил вырастить себе достойного преемника. Ги закончил Сорбонну и Парижский юридический институт. После этого он служил в армии (служба в армии во Франции тогда была обязательной) в кавалерийском полку. И только после этого Ги приступил к работе в банке. Разбираясь в хитросплетениях бизнеса, Ги часто слышал: вот на этом Ротшильды в свое время сделали большие деньги, но теперь в этой сфере слишком много конкурентов; это раньше приносило большую прибыль, но было слишком рискованно… Ги входил в дела фирмы постепенно, начав с поста секретаря совета директоров «Компани дю Нор», потом Эдуард подарил ему небольшую фирму по сборке аккумуляторов, а в 1936 году Ги стал младшим партнером в фирме отца. К этому времени он уже завел полезные связи и приобрел ценный опыт по управлению производством.

Ги унаследовал от отца страсть к лошадям и был самым крупным конезаводчиком Франции. Уже в августе 1946 года две его лошади выиграли скачки, а вскоре Ги стал обладателем престижного Гран-при Парижа.

После смерти отца Ги полностью изменил стратегию семейного бизнеса: если раньше их банк был по преимуществу торговым, то теперь упор был сделан на инвестиции. Ги заявил даже, что торговые банки безнадежно устарели и вообще скоро вымрут. В 1955 году особенно активно инвестировались деньги в разработку богатейших месторождений полезных ископаемых в Африке. Поначалу все шло хорошо, но потом государства, приобретшие независимость, начали национализацию, которая больно ударила по карману инвесторов. Тем не менее дела шли более или менее успешно примерно до конца 70-х, когда директором «Банка Ротшильд» стал Давид, а его заместителем — его двоюродный брат Натаниэль. Но настоящая катастрофа постигла Ротшильдов в 1982 году, когда правительство Миттерана приняло решение о национализации «Банка Ротшильд». Французские Ротшильды потеряли практически все свое состояние. В качестве компенсации каждому партнеру была выплачена компенсация (примерно 40 млн долларов), но это были жалкие крохи по сравнению с утраченным. Давид собрал чемоданы и улетел в Америку, где успешно работала принадлежавшая Ротшильдам инвестиционная компания «Нью Кот Секьюрити», основанная при содействии английских Ротшильдов.

Однако Давид решил не сдавать позиций и во Франции и сосредоточил внимание на холдинговой компании «Пари-Орлеан». Он начал операцию по превращению небольшого парижско-орлеанского инвестиционного банка, через который он контролировал свой парижский банк, в финансовый институт, который, не являясь банком, мог бы сохранить контроль над национализированной собственностью клана. Кроме того, через это учреждение Ротшильды и их клиенты частично сохраняли возможность инвестировать деньги в выгодные промышленные и финансовые предприятия Франции. Давид начал с того, что преобразовал эту компанию в «Ротшильд Инкорпарейтед». Позже «Пари-Орлеан» была преобразована в «Пари Орлеан Банк». Дать новому банку имя Ротшильд семье не позволили, но зато никто не мог запретить сделать фамильный герб — пять перекрещенных стрел — эмблемой нового банка. Но после прихода к власти Жака Ширака Ротшильды создали инвестиционную компанию «Сен-Оноре Матиньен» и без труда переименовали свой банк в «Ротшильд эт Асосье Банк».

Со временем оказалось, что у национализации есть и хорошие стороны: она покончила с многочисленными начинаниями, в которые Ротшильды сначала дали себя втянуть, а потом не знали, как от них избавиться. Клан баронов второй раз возрождался. Газеты запестрели заголовками: «Ротшильды возвращаются!»

Банкирские дома Ротшильдов во Франкфурте и Неаполе прекратили свое существование во втором поколении. Амшель Майер и Карл Майер приложили немало стараний для блестящего продвижения банкирского дома, но их усилия пошли прахом со смертью последнего сына Карла Майера Вильгельма Карла в 1901 году, их обязательства взял на себя венский филиал.

Почти полтора века Ротшильды играли в Вене большую экономическую, политическую и общественную роль, и лишь вступление войск Гитлера положило конец их деятельности в Австрии. Соломон не мог купить в Вене собственный дом, поэтому он снял одну из лучших гостиниц города, отель «Римский император», и жил в ней, пока в 1842 году не стал почетным гражданином Вены. Венские Ротшильды мастерски владели игрой на бирже. Соломон первым ввел в Австрии новый вид выигрышных займов, связав их с лотереей. В то же время он занялся предпринимательской деятельностью на железной дороге. Его имя прочно ассоциируется с самой старой дорогой Австрии, Северной дорогой императора Фердинанда, сокращенно называемой Северной дорогой или дорогой Ротшильда.

После смерти Соломона управление Венским банкирским домом взял на себя его единственный сын Ансельм, продолжавший традиции отца и бывший восторженным поклонником изящных искусств и защитником венской бедноты. Управление Венским банкирским домом Ансельм передал своему младшему сыну Альберту, т. к. его старший сын не проявлял интереса к семейному бизнесу. А последним главой венской фирмы стал барон Луис, возглавлявший ее до 1938 года. При императоре Карле он был избран в верхнюю палату парламента, поэтому его можно считать последним крупным финансистом последнего императора Австрии.

Ротшильды были первыми евреями в верхней палате парламента в Вене и Берлине.

Ротшильды оказались не готовы ко Второй мировой войне: когда она началась, они беззаботно отдыхали на Средиземном море, но в меру своих возможностей они приняли участие в военных действиях: Ги всю войну провел на службе, а Филипп служил в авиационном полку, но в 1940 году сломал ногу и всю кампанию пролежал на больничной койке. Племянники Ги также принимали участие в военных действиях. Для спасения своего состояния Эдуард предусмотрительно перевел наиболее ценное состояние семьи в монреальский банк, но после капитуляции французской армии канадское правительство заблокировало эти счета. После этого он собрал фамильные драгоценности, оцененные экспертами в 1 млн долларов, и вместе с семьей отправился в США.

Еще до вступления немцев в Париж все финансовые институты Франции были эвакуированы в Оверн, провинцию на юге страны. Правительство Виши объявило всех жителей Франции, покинувших страну во время военных действий, дезертирами и конфисковало их собственность.

Возглавляли список Эдуард и Роберт Ротшильды. Но, странное дело, конфисковав собственность, государственные чиновники, похоже, не знали что с ней делать, поэтому просто оставили все как есть. Зато такое положение вещей не очень устраивало немецких оккупантов, ведь в конфискованных замках находилось множество произведений искусства. Ими решил заняться лично Герман Геринг.

В немецком концлагере погибла Лили Ротшильд, урожденная графиня Элизабет Тейесье де Шамбур, которая не была дочерью иудейского народа, но была казнена как еврейка. В октябре 1941 года последние Ротшильды покинули Францию, направившись в Америку. Ги до последнего пытался спасти семейное дело от полного краха, но после того как евреям запретили заниматься банковским бизнесом, ему больше нечего было делать на родине. Но сразу после освобождения Парижа Ги вернулся к делам. Реставрация империи Ротшильдов заняла гораздо больше времени, чем ушло на ее разрушение. Но тем не менее радовало уже то, что осталось что восстанавливать. Так, Филипп, например, решил, что те, кто разрушал, должны и восстанавливать, поэтому договорился с командованием внутренних войск, чтобы ему выделили команду пленных немцев, которые стали работать на виноградниках, отстраивать разрушенные дома в Мюто и замке Лафит. Бухгалтеры по всей Европе собирали конфискованные активы акций, облигаций и других активов. С художественными ценностями дело обстояло сложнее: всего у Ротшильдов украли 3978 произведений искусства, многие из них были возвращены, но некоторые шедевры пропали бесследно.

Если в Германии семья Ротшильдов уже вымерла, то ее отдельные ветви продолжают процветать в Лондоне и Париже, они прочно закрепились в Америке, владея огромным состоянием.

В 90-х годах единство клана безвозвратно ушло в прошлое. Несмотря на родственные связи и добрые личные отношения, уже не заходит речь о слиянии банков. Современные Ротшильды создают собственные финансовые империи и упиваются своей независимостью.

Согласно «конституции династии», сыновья из дома Ротшильдов должны были жениться на девицах из отдаленных ветвей этой же династии, а девушки должны были, по возможности, выходить замуж за аристократов. Кроме того, все свадьбы должны были играться во франкфуртском доме (эта традиция сохранялась до смерти Амшеля Ротшильда). До настоящего времени Ротшильды настойчиво хранят чистоту своей крови. В 19 веке было заключено 59 браков, половина из них между кровными родственниками.

В 1957 году разразился скандал: Ги Ротшильд развелся со своей женой Алекс и женился на Мари-Хелен де Зуальен де Ньевель ван де Хаар, которая тоже развелась ради этого союза. Скандалом было и то, что новобрачная отказалась принимать иудаизм, оставшись католичкой. Такого в истории семьи Ротшильдов еще не было. Вскоре после свадьбы Мари-Хелен родила сына, который, к общему удовольствию, был посвящен в иудаизм. В 1974 году сын Ги, Давид, тоже женился на католичке — Олимпии, дочери итальянского принца Альдобранини. Когда у него родилась дочь, по желанию матери, ее окрестили по католическому обряду, но когда на свет появился маленький Александр, он стал иудеем.

Но вопреки мнению, что в результате близкородственных браков начинается вырождение, Ротшильды до сегодняшнего дня вызывают восхищение всего мира своими успехами как в финансовых предприятиях, так и на других поприщах.

Ротшильды обладают широкой гаммой талантов: барон Филипп увлекался виноделием, а еще перевел на французский язык пьесу драматурга Кристофера Фрея «Не сжигайте леди», вместе с женой он перевел и стихи поэтов Елизаветинской эпохи. Их дочь Филиппина была отмечена как актриса, а племянница Николь стала кинорежиссером. Лорд Виктор Ротшильд (1868–1937) — глава лондонской ветви семьи, известный биолог, преподававший в Кембридже. Леопольд де Ротшильд — признанный пианист-исполнитель.

В 1872 году родился внук Натана Ротшильда, Генри, больше известный под псевдонимом Андре Паскаль. Он получил медицинское образование.

Для развития медицины он тратил огромные деньги на строительство новых больниц, создание бесплатных молочных кухонь, исследования в области педиатрии, наладил производство радия для лечения раковых больных. Увлекшись появившимися автомобилями, построил первый во Франции завод по производству автомобилей. Барон был заядлым библиофилом (он передал в Национальную библиотеку Франции более 6000 редких манускриптов) и даже сам писал под псевдонимом Андре Паскаль. Как писатель он создал комедии и драмы, романы, библиографии, мемуары, путевые записки и даже книги по филателии. Полная библиография его произведений насчитывает 277 наименований. Когда он построил себе дворец Шато де ля Мюет на восточной окраине Парижа, проложенную к нему улицу назвали рю Андре Паскаль. Название улицы сохранилось до наших дней. Когда Генри открыл собственный театр, директором стал его сын Филипп, который после посещения Голливуда заинтересовался кинематографом. Филиппа привлекали регаты, на которых он не раз получал первые призы. Но известен всему миру он стал благодаря семейным виноградникам. Впервые приехав в Бордо, чтобы по заданию отца посмотреть, в каком состоянии находятся виноградники, он почувствовал непреодолимую тягу к виноделию и посвятил этому занятию свою жизнь. Филипп модернизировал хозяйство и добился того, что ротшильдовское «Мюто» в классификации бордоских вин перешло из второй категории в первую, а «Шато Лафит» стало прекрасным столовым сортом. Его гордостью оставался сорт «Шато Мюто Ротшильд», но хороши были и «Мюто Кадет», и «Шато Мюто барон Филипп». После смерти барона в 1988 году производством вин занимается его дочь. Но в 70-х годах у Филиппа появился «конкурент» — брат Ги Ротшильда, Эдмон. Он начал со 187 акров, потом докупил еще 138. Эдмон производил обычные столовые сорта, уделяя большое внимание их рекламе. Однако его продукция не выдерживала конкуренции с калифорнийскими винами. Тогда Эдмон начал особенно тщательно заботиться о качестве своих вин. Так, «Шато Кларк» заняло достойное место среди марочных сортов Франции, а в результате совместных стараний Эдмонда Ротшильда и Роберта Мондави, калифорнийского винодела, в 1979 году появился новый сорт вина «Опус Уан».