ШЕРЕМЕТЕВЫ

Корни этой династии уходят в седую русскую старину, а расцвет приходится на время правления Петра I и его потомков, до Павла I.

Шереметевы создали первый крепостной театр в России, их крепостными были созданы незабываемые шедевры живописи и архитектуры, а спектакли, которые ставили крепостные актеры, не уступали лучшим московским и петербургским. Коллекции произведений искусства, собранные Шереметевыми, вошли во многие музеи России и, вывезенные французами в 1812 году, — мира; а ансамбли Кусково и Останкино стали памятниками архитектуры.

Шереметевы происходят из рода Андрея Ивановича Кобылы (вторая четверть XIII века), приближенного московского великого князя Симеона Ивановича Гордого. Андрей Иванович стал родоначальником многих боярских и дворянских фамилий: Захарьиных, Коновницыных, Колычевых, Юрьевых, в том числе и Шереметевых.

Из древних представителей этого семейства известен Иван Васильевич Большой (?—1577), боярин, воевода, член Избранной рады и земской боярской думы Он участвовал в походах на Казань в 1547–1552 годах и в Ливонской войне. В 1570 году насильно был пострижен в монахи. Федор Иванович Шереметев (?—1650) в 1642–1645 годах фактически был главой русского правительства.

Бояре Шереметевы постоянно жили в Москве или по месту царской службы и имели вотчины, в которых накапливали припасы и охотились, если случалось время для забавы. Для этих же целей в начале XVI века боярин Василий Шереметев выменял свою бежецкую вотчину на подмосковную деревню Кусково.

Петр Васильевич Шереметев, по прозвищу Большой, успешно командовал конницей в польском походе царя Алексея Михайловича, затем оборонял южные рубежи России от турок и крымских татар, служил воеводой в Севске и Киеве, управлял Новгородскими землями и участвовал в посольствах.

Он нечасто бывал в Москве, но уж если попадал в столицу, то сидел на пирах на «высоком» месте — рядом с царем или с царевичем.

Ездил Петр Васильевич всегда с пятерыми своими сыновьями, отличными охотниками, из которых особенным удальством выделялся старший, Борис.

В имение Шереметева Кусково часто на охоту приезжал царь Алексей Михайлович, но сын его, Федор Алексеевич, в таких забавах участия не принимал и независимого Шереметева отправил с глаз подальше — воеводой в Тобольск.

Закончив лучшее учебное заведение того времени, Киево-Могилянскую академию, Борис Петрович знал многие языки: латинский, древнегреческий, древнееврейский, польский.

Службу свою он начал рындой, почетным телохранителем Алексея Михайловича на посольских приемах.

В 1686 году царевна Софья направила Шереметева к польскому королю, от которого требовалось признать воссоединение Украины с Россией, и к австрийскому императору, с которым нужно было заключить союзный договор.

Добившись политических успехов, Б.П. Шереметев прославился и в ратном деле, в походе против турок в 1687 году и был назначен воеводой в город Белгород, а потом в Вятку.

Борис Шереметев стал одним из ближайших сподвижников Петра I. В 1697 году царь Петр I снова послал Шереметева за границу тот ознакомился с новыми крепостями польского короля, построенными по последнему слову инженерного искусства, и с постановкой артиллерийского дела в Европе. Побывал он в Венеции, Риме, Неаполе, где интересовался строительством и искусством вождения кораблей. На острове Мальта он был посвящен в рыцари и получил знак командорского отличия — усыпанный алмазами командорский рыцарский крест.

В 1701 году в битве при мызе Эрестфере Шереметев показал, что не зря ездил по Европе: миф о непобедимости шведского короля Карла XII был развеян.

Б.П. Шереметев первым получил чин генерал-фельдмаршала — высшее воинское звание петровских времен.

Всю жизнь Борис Петрович Шереметев провел в походах, завоевав репутацию крупнейшего полководца своего времени. Он воевал со шведами, турками, немцами, и каждая победа приносила ему награды, земли и крестьян.

Имениями своими он управлял крепко, был прижимист, занимался ростовщичеством и немилосердно наказывал провинившихся.

В 1705 году генерал-фельдмаршал был послан для усмирения восставших слобод под Астрахань. Он прошел область с огнем и мечом: многие были повешены. За подавление этого восстания Шереметев был пожалован титулом графа.

Борис Петрович был одним из первых, кто надел немецкое платье и сбрил бороду, а следуя европейской моде, стал украшать свои особняки и дворцы картинами и гравюрами, зеркалами, часами и т. д. Для украшения использовал он и фарфор, немецкий и китайский, бывший в то время большой диковинкой.

Тщательно хранил он и семейные реликвии: шпаги, кортики, пистолеты, простреленную во время Полтавского сражения рубашку, седло и упряжь Карла XII, золотые ключи от города Риги, поднесенные ему после взятия города…

Просвещенный вельможа, Борис Петрович имел и собственную библиотеку, которая, по некоторым данным, насчитывала 25 000 томов на русском и иностранных языках.

В 1719 году прославленный фельдмаршал скончался, оставив сиротами дочь Наталью и шестилетнего Петра. Петр сразу же после рождения был записан в Преображенский полк в чине прапорщика, и уже в 12 лет прапорщик Шереметев был призван ко двору, чтобы составлять компанию цесаревичу Петру. Маленький царь был ленив и капризен, и учителя потакали его прихотям. Товарищ же его и тезка многое усвоил от общих учителей. Он знал голландский и немецкий языки, но знаниями своими не кичился, а мысли держал при себе.

Показательным является факт: когда вышедшая замуж сестра Петра Шереметева Наталья, отправляясь вслед за сосланным в Сибирь мужем, пожелала в последний раз переночевать дома, брат ее и на порог не пустил.

С приходом к власти царицы Анны Шереметев как будто смог остаться на своем месте: случалось ему и ружьишко царице подавать, и благосклонность ее временщиков он снискал… Но не осыпали больше Шереметева милостями, все больше времени он стал проводить на плацу и в дежурствах по казарме. В это время пристрастился он к оперным зрелищам и стал отдавать опере большую часть досуга.

Когда Петр Борисович собрался жениться, он выбрал княжну Черкасскую, не уступавшую Шереметеву ни по знатности, ни по богатству. К тому же она была единственной дочерью премьер-министра Анны Иоанновны и Елизаветы Петровны.

Разрешение на свадьбу было получено в 1741 году, но поскольку императрица Елизавета любила собственноручно украшать невест, придворные свадьбы были расписаны на много лет вперед. Князь Черкасский умер, не дождавшись свадьбы дочери, которая состоялась только в 1743 году.

После женитьбы Петр Борисович в одночасье стал одним из самых богатых людей в России: ему принадлежали великолепные дворцы в Москве и Петербурге, необъятные просторы в семнадцати губерниях и более двухсот тысяч крепостных. Была у него и собственная каторга в селе Серебряные Пруды под Тулой.

Петр Борисович был к тому времени генералом, камергером и сенатором, но не любил службы, не хотел он и управлять губерниями. Свое предназначение он видел в том, чтобы воплощать собой дворянские идеалы земного существования.

Он развил бурное строительство в своем имении Кусково, заложив здесь великолепный парк, завел у себя певческую капеллу, отличавшуюся хорошими голосами, и крепостной театр. В этом театре в юности выступали и дети П.Б. Шереметева, Анна и Николай.

Для украшения построенных Петром Борисовичем зданий — голландского домика, эрмитажа, грота — покупались картины, причем для графа главным была не ценность полотна, а его цвет и размер. Картины покрывали стены от пола до потолка и вешались вплотную друг к другу, а если размер картины был больше, чем отведенное для нее место, полотно безжалостно обрезали.

Избранный в 1785 году московским губернским предводителем дворянства, Петр Борисович решил создать портретную галерею, прославлявшую род Шереметевых. Писали портреты в основном крепостные живописцы. Позже он стал собирать портреты вообще, и вскоре его коллекция насчитывала уже около 300 полотен.

Желая удивить современников, Петр Борисович придумывал разные затеи: в горе Улитка устроил пещеру, в которой среди руин драконы изрыгали пламя из крашеной холстины; в парке поставил хижину, где за обеденным столом разместил восковые фигуры в костюмах разных времен; а во врытую в землю бочку усадил раскрашенную гипсовую скульптуру Диогена.

Петр Борисович умер осенью 1788 года, оставив наследником единственного сына, Николая Петровича. Дети Шереметева, Анна, Николай и Варвара, с детства получали основательные знания, их обучали языкам и музыке.

Сам Петр Борисович никогда не ездил за границу, но считал необходимым, чтобы сын его в Европе побывал. Николай Петрович слушал лекции по естественным наукам в Голландии, Швейцарии, Германии.

Из Парижа, где он долго жил, молодой Шереметев вывез многие книги древних авторов в переводе на французский язык, романы английских писателей XVIII века, труды по математике и естественным наукам.

Так было положено начало библиотеке Шереметевых, которая впоследствии насчитывала более 16 000 томов. Покупал он картины и скульптуры, причем в отличие от отца его интересовала художественная ценность приобретений. Из пяти поколений Шереметевых он стал самым крупным коллекционером. Николай Петрович даже собирался открыть «Дворец муз и граций», но этот проект не был осуществлен так, как задумывалось, хотя и воплотился в каком-то смысле во дворце в Останкино.

Он вернулся на родину только в 1773 году и служил директором Московского дворянского банка, но его ждала встреча с артисткой крепостного театра его отца Парашей Горбуновой, перевернувшей всю его жизнь.

С тех пор все меньше и меньше сил и времени отдавал Николай Петрович службе, посвятив себя театру и Параше.

Есть предание, что граф и девушка Параша встретились в 1789 году, когда Николай Петрович выезжал из лесу, возвращаясь с охоты. Но это не могло быть правдой: Параша уже в семь лет была приписана к театру и воспитывалась сестрой Петра Борисовича, княжной Долгорукой.

Впервые Параша вышла на сцену 29 июня 1779 года, когда ей было десять лет, в опере Гретри «Испытание дружбы», а выступление в опере Саккини «Колония, или Новое селение» сделало ее первой актрисой шереметевского театра, ее забрали у княжны и поселили в актерском флигеле. Параша играла в операх «Взятие Измаила» на либретто П. Потемкина, «Самнитские браки» и «Люсиль» Гретри, «Нина, или Сумасшедшая от любви» и «Инфанта Заморы» Паизиелло, «Колдун» Руссо и во многих других. Успех был неизменным.

Молодые люди полюбили друг друга, но пропасть между их социальным положением — граф, сенатор, обер-гофмаршал двора и тайный советник и крепостная! — была столь велика, что Николай Петрович не мог решиться на женитьбу на любимой: скандал в обществе был бы невероятным.

Долгие годы Параша терпела издевательства недоброжелателей, даже будучи известной актрисой и имея поклонниками царей, она не могла рассчитывать, что когда-либо ее примут в дворянском кругу как равную себе. Чтобы избавить ее от нападок, Николай Петрович взял Прасковью Ивановну с собой в Петербург, куда был призван по делам службы. Хотя здоровье Параши и не позволяло ей путешествовать (она была больна туберкулезом), она поехала с ним. По приезде в столицу у нее пошла горлом кровь. Вскоре заболел и Николай Петрович. Болезнь заставила его задуматься о тщете земного бытия и о том, что может ожидать Парашу, если он умрет. А ничего хорошего ее не ждало: она досталась бы сестре Николая Петровича, Варваре, которая была зла на весь мир после того, как муж, оставив ее, ушел к простолюдинке.

Отпуская на волю Парашу, Николай Петрович записал ее как Ковалеву. Ковалева — это та же Кузнецова, но, по его мнению, новая фамилия звучит благороднее.

Измучившись мыслью о неравенстве, Николай Павлович придумал выход из положения: по его приказу ловкий стряпчий начал поиски подходящей родословной для Параши Ковалевой. Стряпчий быстро нашел документы некоего Якуба Ковалевского, польского дворянина, попавшего в плен еще при Петре Васильевиче Шереметеве и давший якобы начало роду Прасковьи Ивановны. В Белоруссии был найден обедневший дворянин Ковалевский, который и стал официально отцом Параши.

Теперь требовалось только разрешение на брак от государя, но его Николай Петрович ждать не стал и 8 ноября 1801 года тайно обвенчался с Прасковьей Ивановной в Москве.

Странная судьба была у этой девушки: при рождении она была записана Кузнецовой, у княжны она звалась Горбуновой — по прозвищу ее отца, больного костным туберкулезом, потом по прихоти молодого барина, увлекавшегося минералогией и давшего всем актерам фамилии по названию драгоценных камней, стала Жемчуговой. Получив вольную, она стала Ковалевой, получив дворянство, писалась Ковалевской, а после замужества Шереметевой.

Но последнюю фамилию долго носить ей не пришлось: 3 февраля 1803 года она родила сына и через двадцать дней умерла.

После смерти жены Николай Петрович сообщил всем о рождении сына и одновременно о смерти жены. Задним числом одобрил брак Шереметева и царь Александр I, которого убедили в том, что Прасковья Ивановна была дворянкой. Таким образом, наследник, Дмитрий Николаевич, был признан законным.

После смерти Прасковьи Ивановны Николай Петрович замкнуто жил в петербургском доме, окруженный бывшими крепостными актерами. В это время он совсем забросил театр и занимался постройкой Странноприимного дома, на который Прасковья Ивановна отписала все деньги, которыми владела.

Умер Николай Петрович в 1809 году, оставив сыну замечательный дворец в Останкино, наполненный всевозможными предметами искусства.

Сын его, Дмитрий Николаевич, был блестящим офицером, гулякой и водил знакомство со многими известными людьми, в том числе и с А. С. Пушкиным.

Во время выступления на Сенатской площади он был среди тех, кто по приказу царя стрелял в восставших. Это событие потрясло его настолько, что он замкнулся в себе, стал искать уединения и нашел выход в набожности. Он проводил дни в постах и молитвах, и рассказы о великолепных праздниках и приемах в Кускове и Останкине, на которых присутствовали русские и заграничные цари и императоры, очень скоро стали звучать как легенды.

Сергей Дмитриевич родился 14 ноября 1844 года. Наследник огромного состояния, он получил отличное образование и был благороднейшим человеком своего времени.

Свою жизнь он посвятил общественной и научной деятельности. Он носил звание обер-егермейстера императорского двора, был сенатором.

Сергей Дмитриевич был инициатором и создателем Общества любителей древней письменности. Общества ревнителей русского исторического просвещения в память императора Александра III, Комитета попечительства о русской иконописи. Общества возрождения древнерусской одежды. Участвовал он и в работе научных обществ: Археографической комиссии. Русского исторического общества, Общества истории и древностей российских при Московском университете. Общества древнерусского искусства при Румянцевском музее. Исторического общества Нестора летописца. Был он почетным членом Академии наук, Петербургского археологического института.

Он написал и издал более 150 статей по истории, генеалогии, географии России, подготовил и издал на собственные деньги десятки томов русских летописей, грамот, исторических актов, в том числе рукописи из семейного архива.

В 1885—90 годах Сергей Дмитриевич был московским губернским предводителем дворянства, ас 1871 года и до конца своих дней — попечителем Странноприимного дома Шереметевых.

Во всех делах Сергея Дмитриевича поддерживала жена, внучка поэта П.А. Вяземского, Екатерина Павловна Несмотря на то, что у нее было семеро детей, Екатерина Павловна находила время на благотворительность, заведование отделом «учебников и отдельных листов» в Обществе древней письменности, подготовку рукописей к изданию и собирание гербариев.

В 1899 году в имении Остафьево, купленном Сергеем Дмитриевичем у брата жены, он открыл общедоступный музей. Основой экспозиции стала коллекция памятников старины и искусства, собранная Павлом Петровичем Вяземским.

Екатерина Павловна тоже создала музей — усадьбу Михайловское, где экспонировались естественно-научные коллекции и был разбит ботанический сад. С 1897 года музей издавал «Естественно-историческую коллекцию гр. Е.П. Шереметевой в с. Михайловском Московской губернии», где Екатерина Павловна в числе прочих печатала и свои исследования.

Получив в наследство богатейшие библиотеки, собранные его предками, Сергей Дмитриевич в 1860-х годах начал собирать собственную и к концу его жизни она насчитывавала до 70 000 томов.

Жил Сергей Дмитриевич в своем имении Михайловское, бывая иногда в Кускове и Остафьеве.

После отмены крепостного права содержание парков и ансамбля Останкина стало обременительным, и Сергей Дмитриевич большую часть территории этих имений продал под дачи. Он и себе построил дачу по соседству с опустевшим дворцом.

После октябрьской революции, когда все имущество Шереметевых было национализировано, Сергей Дмитриевич наотрез отказался эмигрировать и остался в Москве. Вместе с сыном он выступил с инициативой создать в Москве собрание частных архивов и предложил для этого свой дом на Воздвиженке. Останкинский дворец стал первым в стране историко-бытовым музеем, а в 1919-м и имение Кусково стало краеведческим музеем.

Усадьба Михайловское была национализирована, музей и ботанический сад прекратили свое существование, судьба коллекций неизвестна.

Сергей Дмитриевич умер в конце 1918 года, но его дело продолжил сын, Павел Сергеевич, возглавивший музей в Остафьеве. С Павлом Сергеевичем жила и Екатерина Павловна, которая умерла в 1929 году.