Георгия Владимировича Иванова называют последним поэтом Серебряного века великой русской литературы.

Он родился 29 октября (10 ноября по новому стилю) 1894 года в поместье Студёнки Ковенской губернии, неподалеку от Каунаса. Здесь, в маленьком мирке озер и островов, прошло его раннее детство. На самом большом острове, который так и назывался – Юрочкин остров, отец построил мальчику крепость Юрочкин Форт. У мальчика были собственное потешное войско из дворовых мальчишек и даже собственный флот – большой игрушечный крейсер, плававший по пруду. Был у мальчика и шотландский пони, на котором он, вооруженный пикой и с картонным щитом, гарцевал по парку, воображая себя рыцарем.

Однако счастье это продолжалось недолго. Усадьба сгорела. Семья обнищала. Кончил жизнь самоубийством отец, заслуженный генерал-артиллерист Владимир Иванов.

Поскольку все предки Георгия и по отцовской, и по материнской линии были военными, мальчика отдали в Кадетский корпус (сначала в 1905 году в Ярославский, а затем, в 1907 году, перевели в Петербургский). По складу характера и физическим данным (Георгий сильно шепелявил) он явно не подходил для военной службы.

В 1910 году в журнале «Все новости литературы, искусства, театра, техники и промышленности» было опубликовано первое стихотворение шестнадцатилетнего Георгия Иванова – «Он – инок, он – Божий…»

Через год вышла его первая книга «Отплытие на остров Цитеру». По принятой в те годы традиции вступать в различные группы и общества, Иванов присоединился к поэтической группе Игоря Северянина. Участники ее называли себя эгофутуристами, характерной чертой этого сообщества было чрезмерное восхваление творчества друг друга.

Эгофутуристы обычно брали себе звучные яркие псевдонимы. Игорь Северянин (настоящая фамилия его Лотарев) посоветовал Георгию взять литературный псевдоним Цитерский, но молодой человек предпочел остаться Ивановым.

Первый сборник поэта вызвал множество положительных откликов от серьезных литературных журналов. Погрузившись в мир поэзии, Георгий окончательно забросил учебу. Он дважды оставался на второй год и в конце концов был отдан «на попечение родителей».

С того времени и до конца дней Иванов занимался только литературным творчеством.

В 1912 году Георгий оставил эгофутуристов и перешел к акмеистам, под присмотр к Николаю Гумилеву, с которым познакомился в знаменитом кафе «Бродячая собака». В «Цехе поэтов» юноша был немного младше остальных участников, и они любовно называли веселого забавного паренька Жоржиком.

До 1917 года у Иванова вышли еще три книги стихов – «Горница», «Памятник Славы» и «Вереск» (был посвящен первой жене поэта Габриэле Тернизьен). Впоследствии автор сам признавал, что его дореволюционная поэзия слаба и недостойна упоминания. Но все сборники сопровождало напутственное слово Николая Гумилева.

Накануне катастрофы Георгий Иванов возглавил вместе с Г. В. Адамовичем второй «Цех поэтов», объединивший «постакмеистическую молодежь».

Революции 1917 года и Гражданская война потрясли поэта. Внешне жизнь его шла без изменений, но в душе Георгия Владимировича произошел коренной духовный перелом. Он развелся с Габриэлой, женился на молодой поэтессе Ирине Одоевцевой и незаметно стал готовиться к эмиграции. На жизнь Иванов зарабатывал в то время литературным трудом – переводил для издательства «Всемирная литература», организовал третий «Цех поэтов», являлся секретарем Союза поэтов. Итогом всего, что было написано поэтом в России, стал сборник «Лампада».

Осенью 1922 года на пароходе Иванов отплыл в Германию – поэта направили за границу в командировку для составления репертуара государственных театров. Одновременно через Латвию уехала в Европу Ирина Одоевцева. Встретились супруги в Берлине. В Германии они жили год, и Иванов организовал здесь четвертый «Цех поэтов», а затем перебрались во Францию, где и бедствовали всю оставшуюся жизнь. Сначала поселились в Париже.

Необходимо сказать о глубочайшей мудрости Георгия Иванова – поэта-философа. Единицы интеллектуалов, не только в его время, но и ныне, смогли определить истинные глубинные корни трагедии России. Но никто не сказал об этом столь точно, столь просто и столь глубоко:

В первые же годы эмиграции Иванов наладил отношения с русской диаспорой. С 1927 года он стал активным участником общества «Зеленая лампа», сложившегося вокруг четы Мережковский – Гиппиус, был даже его бессменным председателем. Печатался поэт в разных эмигрантских изданиях – «Новый дом», «Числа», «Круг» и других. В Париже Георгий Иванов организовал пятый «Цех поэтов».

В 1931 году вышел сборник Георгия Иванова «Розы», который произвел фурор в эмигрантcкой литературе. Кто-то был в экзальтированном восторге, кто-то возмущался и клеймил автора.

С появлением «Роз» Георгия Иванова стали называть «первым поэтом русской эмиграции».

В 1937 году во Франции вышло его «Избранное» – «Отплытие на остров Цитеру». Далее последовала книга прозы «Распад атома». И вновь на целых десять лет наступило молчание.

Во время войны с 1943 по 1946 год поэт жил в небольшом городке Биаррице на атлантическом побережье Франции, нищенствовал, голодал. По признанию самого Иванова, он всю жизнь оставался «стопроцентным белогвардейцем», но весной 1945 года у него возникла иллюзия, будто наступило время тождества СССР и России. Однако уже через полгода Иванов разочаровался и более никогда не думал о возвращении на родину.

В 1950 году в Париже вышел сборник новых стихов Георгия Владимировича «Портрет без сходства». Как говорили соотечественники, удивляясь изяществу его поэтического слова, «он ухитрялся подниматься высоко-высоко над унизительной зависимостью от вина, над нищетой, невзгодами. Личное затушевывалось перед всеобщим».

В 1953 году поэт поселился в доме для престарелых в Йер-ле-Пальме, на юге Франции, и жил там до последних дней.

Умер Георгий Владимирович Иванов во Франции в Йер-ле-Пальмье в 1958 году. Там же он был похоронен, но 23 ноября 1963 года его прах перезахоронили на русском кладбище Сен-Женевьев-де-Буа. Оплата за участок была сделана Ириной Одоевцевой, которая позже вернулась в Россию, где и умерла в 1990 году. Оплата участка оканчивается в 2013 году, что будет дальше – сказать не может никто.

Прямых родных у поэта не осталось. Имеются сведения, что у Иванова была дочь от Габриэлы Тернизьен, которая жила во Франции, но о ее судьбе ничего не известно.

Через несколько месяцев после смерти поэта в Нью-Йорке вышла последняя, самая большая книга Георгия Иванова «1943-1958. Стихи».