Леонид Осипович Утесов (Вайсбейн) родился в марте 1895 г. в Одессе.

Отец его занимался коммерцией, но не достиг в этом деле большого успеха, так что семья с трудом сводила концы с концами. В детстве Утесов был, что называется, «разбитным малым» — сорванцом, задирой и хулиганом. Учился он плохо и никаких способностей к наукам не проявлял. Коммерческое училище, куда его определили родители, Утесов так и не закончил, но зато он с увлечением выступал в хоре мальчиков и драматическом кружке. С детства он обожал музыку, пение и мечтал о карьере дирижера. Научившись играть на гитаре, Утесов в 1909 г. поступил в оркестр, который выступал в кинотеатре «Люкс». В том же году, оставив училище, он некоторое время работал в цирковой труппе Бараданова, а потом учился играть на скрипке.

Артистическая карьера Утесова началась в 1912 г., когда он поступил в Кременчугский театр миниатюр Шпиглера. Тут за вечер, наряду с одноактной опереткой, давали еще несколько музыкальных и эстрадных номеров (шутки, сценки, куплеты, танцы и т. д.). Несмотря на свою молодость Утесов пришелся по вкусу хозяину, так как отличался обаянием, имел недурной голос и умел танцевать. Кроме того, Утесов обладал прекрасным чувством юмора, знал массу одесских анекдотов, прибауток, при необходимости всегда мог сымпровизировать.

Он пел в оперетках, шутил, развлекал публику и вскоре определенно сделался ее любимцем. В 1913 г. Утесов переехал в Херсон и поступил в труппу театра миниатюр, работавшую в кинотеатре «Американский биоскоп» (выступления проходили перед фильмами). Здесь он тоже участвовал в дивертисментах и читал юмористические рассказы. Потом Утесов поступил в передвижной театр миниатюр Рудзевича «Мозаику», с которым до войны объехал несколько южнорусских городов. В 1914 г. его мобилизовали в армию, но вскоре отпустили, так как врачи обнаружили у него какую-то болезнь сердца.

В 1915 г. Утесов уже выступал в Одессе на сцене Большого Ришельевского театра миниатюр. Через два года его номера приобрели такую популярность, что его пригласили работать в Одесский Дом артиста. Здесь он тоже имел большой успех в качестве куплетиста и пародиста. В годы революции и гражданской войны, когда власть в Одессе то и дело менялась, театры миниатюр продолжали процветать. Искусство эстрады тогда даже переживало в городе своего рода бум. Утесов продолжал выступать в Доме артиста, выезжал на гастроли в Киев и Гомель. В 1920 г. в Одессе окончательно установилась советская власть, после чего театральная жизнь претерпела значительные изменения — кабаре и театры миниатюр начали закрываться один за другим.

Перед Утесовым встал вопрос о том, что ему делать в новых условиях. С частью своих товарищей он вступил в артистическую бригаду, которая разъезжала по Одесскому военному округу в составе Первого коммунистического агитпоезда и выступала в воинских частях. Утесов участвовал в этих концертах и как куплетист, и как серьезный рассказчик, а также как лирический певец, танцор, опереточный простак, читал монологи, стихи, дирижировал и играл на нескольких инструментах, В 1921 г. Утесов вместе со своим другом Нежином (будущим талантливым театральным администратором) отправился в Москву. Ехали, как говорится, наобум: в столице их никто не ждал, никакой работы и никакого жилья никто не предлагал. Впрочем, им сразу удалось устроиться на работу в Театр революционной сатиры на Большой Никитской. Здесь Утесова некоторое время использовали на вторых ролях в различных агитационных пьесах и революционных фарсах. Но развернуться ему на сцене этого театра было трудно. Осмотревшись, Утесов нашел себе работу в театре «Эрмитаж», где вскоре приобрел популярность как куплетист. В эти годы как раз начался НЭП, и в столице один за другим стали открываться частные театры. Утесова пригласили в труппу Театра музыкальной комедии, дававшей спектакли в «Славянском базаре».

За год он сыграл в различных опереттах около десятка больших и малых ролей. В 1922 г. его пригласили в Петроград в «Палас-театр», где также играла опереточная труппа. Наконец, в 1923 г. Утесов вступил в Свободный театр Юдовского, где шли по преимуществу миниатюры, перемежающиеся с эстрадными номерами. Имя его в это время было уже достаточно широко известно. Особенный успех он имел как чтец юмористических рассказов (Зощенко, Бабеля, Уткина и других авторов). Участвовал он и во многих спектаклях.

Так, в 1926 г. Утесов имел невероятный успех в роли Менделя Маранца в одноименной пьесе Фридмана. Спектакль шел каждый вечер и неизменно в продолжение пяти недель давал полный сбор. Один из рецензентов писал в это время: «Кому неизвестно, что Утесов может рассмешить и смертельно больного человека? Этот сочный актер, прекрасно чувствующий свою публику, знает, как ее расшевелить, чем ее взять…» Когда в 1928 г. он ушел из Свободного театра, тот вскоре закрылся, так как весь репертуар держался на одном Утесове. В 1925 г. он между прочим снялся в двух фильмах Светлова — «Карьера Спирьки Шпандыря» и «Чужие» и в обоих играл главную роль.

В 1928 г. Утесов пришел работать в Ленинградский театр сатиры. Однако профессия актера привлекала его все меньше и меньше. В 1927 г. он побывал за границей, в Берлине и Париже, и здесь впервые услышал первоклассную джазовую музыку в исполнении оркестров Джека Хилтона и Тэда Льюиса. (До этого в Советском Союзе ему приходилось слышать лишь подделки под джаз.) Возвратившись в Ленинград, Утесов тотчас начал создавать свою джаз-группу.

Дело это было совершенно новое и потому очень трудное. Заниматься им приходилось в свободное от основной работы время, денег музыкантам никто не платил. Однако благодаря широким знакомствам в музыкальных кругах Утесову удалось собрать сильный оркестр из первоклассных музыкантов. Он увлек своим замыслом контрабасиста Игнатьева, который хорошо оркестровал, что было очень важно, так как в то время джазовых оркестровщиков почти не было. Так же очень помог Утесову первоклассный трубач Скоморовский, взявший на себя обязанности музыкального руководителя оркестра. С их помощью было создано и разучено несколько джазовых композиций. Но Утесову было мало того, что оркестр располагал отличными исполнителями, он хотел, чтобы каждый из музыкантов был на сцене актером. Ему хотелось, чтобы они, словно подхваченные властным ритмом мелодии, подтанцовывали на месте или, будто поддавшись печальной мелодии, оттеняли ее плавным покачиванием. От каждого он добивался раскованности, полной свободы самовыражения и импровизаций. Сам он выступал в качестве конферансье, вокалиста и дирижера, исполнив таким образом свою детскую мечту. Первую программу, названную «Теа-джаз», репетировали полгода.

Первое выступление состоялось в Международный женский день 8 марта 1929 г. во время концерта в Малом оперном театре. Утесов исполнял роль конферансье, танцевал, играл на скрипке и вел комические беседы с музыкантами. Успех превзошел все ожидания — это был подлинный триумф. Через несколько дней оркестр дал еще один концерт в саду имени Дзержинского, затем отправился на гастроли по курортам Северного Кавказа, а по возвращении был приглашен на открытие сезона в Московский Мюзик-холл. Интерес к «Теа-джазу» был огромный. Великолепное мастерство музыкантов, прекрасные голоса солистов, зажигательная музыка, артистический талант самого Утесова — все создавало оркестру успех. В дальнейшем состав его постоянно менялся, старые музыканты уходили, на их место являлись новые. Постоянный костяк сложился только через десять лет. К концу 30-х гг. в оркестре Утесова было пять саксофонистов, два тромбониста, три трубача, два скрипача, пианист, контрабасист и исполнитель на ударных инструментах. Все они были истинными фанатиками джаза, выдающимися мастерами и артистами — раскованно держались на сцене, стремились играть роли, шутить, подпевать солисту и даже танцевать. Между тем в репертуаре оркестра было множество сложнейших произведений, требовавших от исполнителей подлинной виртуозности.

Утверждение джаза на советской эстраде протекало не без борьбы. В то время как публика приняла оркестр Утесова «на ура», критика далеко не была к нему так благосклонна. Особенно доставалось ему от пролеткультовцев, которые объявили джаз «типичным порождением буржуазного мира» и начали против него беспощадную борьбу. Вообще в те годы относились очень подозрительно к легкой лирической музыке. Один из авторитетных музыковедов писал в начале 30-х гг.: «Что мы называем легкожанровой музыкой? Это музыка бара, кафешантана, варьете, «цыганщина», джазовая фокстротчина и т. д., все то, что составляет некий музыкальный самогон, что является художественной формой использования музыкального звучания не для поднятия масс, а для того, чтобы душить их инициативу, затемнять их сознание».

Утесов, между тем, отдавал предпочтение именно этой «легкожанровой» музыке. (Например, гвоздем его первых концертов стала блатная песенка «С одесского кичмана», которую он исполнял в шутливо-иронической манере.) Нападки на него и его оркестр происходили постоянно. Так, в 1930 г. журнал «За пролетарскую музыку» писал об одном из его концертов: «Что же представляло собой само выступление Утесова? Кривляние, шутовство, рассчитанное на то, чтобы «благодушно» повеселить «господина» публику… На это безобразие должна обратить внимание вся советская общественность. Необходимо прекратить эту халтуру. Нужно изгнать с советской эстрады таких гнусных рвачей от музыки, как Л. Утесов и K°». Отвечая на подобные опусы, Утесов доказывал, что его джаз по своей природе бодр и жизнерадостен и что он порожден оптимизмом «эпохи индустриализации». Оппонентами его были не только теоретики пролеткульта, но и более могущественные деятели советской культуры. Против джаза активно выступали нарком просвещения Луначарский и писатель Максим Горький. Утесову пришлось много поработать, чтобы лишить джазовую музыку ее «буржуазного» привкуса и сделать ее по возможности «советской».

В 1932 г. оркестр выступил с новой (третьей по счету) программой «Музыкальный магазин», которая считается одной из лучших в его истории. Это был не просто концерт, это было целое театральное действо, потрясающе смешное, остроумное и интересное. С огромным успехом программа была показана во многих городах, всюду вызывая восторженные отклики. Тогда возникла идея перенести эту программу на экран. Утесов согласился, но предложил написать специальный сценарий. Так родилась идея фильма «Веселые ребята» — первой советской музыкальной комедии. Ставил ее Александров, музыку написал Дунаевский, а тексты песен — молодой и тогда еще малоизвестный поэт Лебедев-Кумач. На роль главной героини была приглашена Любовь Орлова. Фильм вышел на экраны в конце 1934 г. и, как уже говорилось, имел невероятный успех у зрителя. После него Утесов приобрел не только всенародную популярность как певец (в предвоенном репертуаре особой любовью пользовались песни: «Нам песня строить и жить помогает», «Песня старого извозчика», «Все хорошо, прекрасная маркиза», «Раскинулось море широко», «Каховка», «Коса», «Тачанка»), но и стал настоящей кинозвездой.

Летом 1941 г., после начала Великой Отечественной войны, Утесов готовит программу «Бей врага!», с которой выступал по радио, перед военными частями, перед рабочими военных заводов. Много раз оркестр выезжал на фронт. За годы войны было подготовлено несколько программ. Особенный успех выпал на долю «Богатырской фантазии» (1943), составленной из солдатских песен разных времен, начиная с Северной войны. Заканчивалась она «Гимном партии большевиков» на слова Лебедева-Кумача. В эту же программу входили «Песня американских бомбардировщиков», «Долог путь до Типерери» и сатирическая песенка «Гитлеровский вор».

Если в годы войны выступления джаз-оркестра не вызывали никаких нареканий со стороны партийных органов, то с началом «холодной войны» положение резко изменилось. В 1946 г. появилось Постановление ЦК ВКП(б) «О репертуаре драматических театров и мерах по его улучшению». Оно призывало отражать в произведениях искусства прежде всего жизнь советского общества «в ее непрестанном движении вперед по пути к коммунизму». В газетах вновь началась компания против джаза. «Что может быть менее созвучным нашей музыке, нашим советским песням, богатейшему фольклору советских народов, — писало «Советское искусство», — чем ноющий, как больной зуб, или воющий саксофон, оглушительно ревущий изо всех сил тромбон, верещащие засурдиненные трубы или однообразно унылый стук всего семейства ударных инструментов, насильственно вколачивающих в сознание слушателя механически повторяющиеся ритмы фокстрота или румбы?»

Это и другие подобные выступления сделали свое дело — джаз превратили в символ буржуазной культуры. Нападки на Утесова посыпались со всех сторон, его обвиняли чуть ли не в развращении молодежи. Приходилось оправдываться, не будучи виноватым. В 1947 г. Утесов был вынужден убрать слово джаз из названия своего оркестра, который стал называться просто Эстрадным. С репертуаром тоже стало очень сложно. Композиторы побаивались писать джазовую музыку. Приходилось петь старые песни. Анафеме был предан саксофон, считавшийся порождением упадочной буржуазной музыки. В оркестре была увеличена струнная группа. Однако дух джаза, несмотря на все нападки и критику, не покидал оркестр никогда. В этом Утесов остался непоколебим.

Гонение на джаз прекратилось только в 1962 г., когда на совещании деятелей эстрады РСФСР из уст высоких партийных чиновников прозвучало заявление о том, что джаз может и должен стать частью советской культуры. К этому времени Утесов из-за болезни должен был отказаться от роли дирижера и конферансье. В состав ансамбля вошло несколько молодых солистов. Время, проводимое Утесов на сцене, сократилось — в ходе концерта он выступал только с несколькими песнями, причем все они принадлежали к прежнему репертуару. Но он по-прежнему оставался руководителем созданного им оркестра. В 1965 г. ему было присвоено звание народного артиста СССР. С начала 70-х Утесов отказался от постоянных гастролей. Корреспондентам он сказал: «Я еще мог бы выступать. Но лучше уйти со сцены на пять лет раньше, чем на пять дней позже». Умер Утесов в марте 1982 г., всего за несколько дней до своего 87-летия.