В течение трех столетий Чичен-Ица являлась главным городом всего майяского мира. Закат этого «майяского Парижа» начался в конце XII столетия. Около 1200 года правитель города Майяпан Хунак Кеель разгромил Чичен-Ицу, и после этого разорения город уже оправиться не смог. В 1441 году он был оставлен жителями. Но, в отличие от большинства майяских городов, Чичен-Ица была известна уже во времена испанского завоевания Центральной Америки, и еще с тех пор этот город притягивал к себе внимание европейцев.

Одним из самых загадочных памятников Чичен-Ицы долгое время оставался знаменитый «Колодец Жертв» – священный сенот, главный естественный водоем и сердце Чичен-Ицы. Сеноты (от майяского слова «цо-нот») играли особую роль в жизни майя. На Юкатане, в отличие от лесистого юга, нет ни рек, ни даже ручейков – известняк, покрывающий всю территорию полуострова, чрезвычайно порист, и потому вода просачивается сквозь него, как через песок. Но, проникая сквозь известняковую кору, вода сливается с подземными реками, заполняет провалы и воронки – и так по всему Юкатану образовались глубокие природные водохранилища, сеноты. Во многих майяских городах они почитались как священные места – ведь от воды полностью зависело хозяйство майяских земледельцев.

Громадный сенот Чичен-Ицы (его диаметр – около 60 м, глубина, включая многометровую толщу ила, достигает 58 м) являлся местом ритуальных жертвоприношений и паломничества. По преданию, в числе даров, приносимых сюда, были и человеческие жертвы: с соответствующими торжественными обрядами в сенот бросали девственниц. Эта красивая легенда привлекла в Чичен-Ицу Эдварда Герберта Томпсона, американского консула в Мериде. Он приехал сюда в 1904 году, горя желанием разгадать тайну «священного сенота».

Долгие дни и недели Томпсон проводил на берегу сенота, размышляя, как лучше подступиться к сложной задаче. Наконец, у него созрел дерзкий план. Прежде чем приступить к его выполнению, Томпсон отправился в Бостон, где рассчитывал изучить водолазное дело и познакомиться с различными видами подводного снаряжения. Он сконструировал и построил портативный подъемный кран и специальный землечерпательный снаряд. Это приспособление легко можно было установить у края колодца и приводить в движение ручной лебедкой. Землечерпалку и все необходимое для ее работы оборудование в намеченный срок доставили в Чичен-Ицу и установили на платформе, почти на самом краю сенота.

Первые дни работы не принесли никакого результата. Тяжелый стальной ковш приносил с глубины лишь грязь и истлевшее дерево. «Временами, – писал Томпсон, – как бы дразня меня, землечерпалка поднимала наверх черепки глиняных сосудов, относившиеся, несомненно, к глубокой древности. Но я решительно отбросил мысль, что эти черепки – те доказательства, которые я искал. Обломки сосудов, доказывал я себе, вымытые из верхних слоев дождями, можно найти в любом уголке древнего города».

Наконец, упорство Томпсона было вознаграждено. Ковш землечерпалки поднял со дна колодца два желтовато-белых, округлых комочка священной смолы копал. Вероятно, они были брошены в колодец вместе с другими приношениями, упоминавшимися в преданиях. Начиная с этого момента, ковш землечерпалки вместе с илом каждый раз приносил все новые и новые предметы – десятки крошечных колокольчиков, статуэток, подвесок, топоров и дисков, сделанных из меди и золота. «Среди них, – писал Томпсон, – встречались предметы почти из чистого золота, литые, кованые и выбитые на листовом золоте, но их оказалось довольно мало, и они играли сравнительно небольшую роль. Большинство же так называемых „золотых” предметов изготовлено из низкопробных сплавов, в которых больше меди, чем золота».

С помощью землечерпалки и водолазного снаряжения Томпсону удалось поднять со дна колодца не только многочисленные украшения из нефрита, золота, меди и множество других предметов, но и останки по крайней мере сорока двух человек, когда-то брошенных в сенот. Так подтвердились сообщения старых летописей о человеческих жертвоприношениях. Впрочем, из 42 извлеченных черепов, как оказалось, 13 принадлежали взрослым мужчинам в возрасте от 18 до 55 лет, 8 – женщинам в возрасте от 18 до 54 лет и 21 – детям от 1 до 12 лет. Три из восьми женщин имели еще при жизни серьезные травмы головы – видимо, от тяжелых ударов по черепу, у одной женщины был сломан нос. Такие же прижизненные травмы имели и многие мужчины, брошенные в сенот. Очевидно, что эти люди не пользовались среди майя каким-либо уважением и почитанием, и являлись, скорее всего, пленниками или рабами. Красивая легенда о юных девственницах, увы, так и осталась легендой: результаты исследования найденных в колодце человеческих костей свидетельствуют о том, что детей приносили в жертву чаще, чем взрослых.

Работы Томпсона в Чичен-Ице открыли новую главу в истории археологической науки – они заложили фундамент подводной археологии.