ПОСМЕРТНАЯ ТАЙНА МОЦАРТА

Весной 1986 г. Международный фонд Моцартеум проводил очередную выставку, названную «Моцарт в XIX веке». Среди экспонатов, отобранных для неё, был и загадочно обретённый череп композитора. Его выставили в нише, заботливо укрыв стеклянным колпаком, который обвивал плющ. Впрочем, у посетителей этот мрачный экспонат не вызвал особого внимания.

«Однако на презентации, устроенной в честь выставки, — вспоминал её устроитель, профессор Рудольф Ангермюллер, — ко мне обратился доктор Целлер, представлявший Кельтский музей. Ему хотелось, чтобы их художник Райнер сфотографировал череп. Позднее по этому снимку он мог бы нарисовать портрет Моцарта».

Вскоре Ангермюллер разоткровенничался. «Вы знаете, мы, между прочим, до сих пор не знаем, подлинный ли это череп Моцарта. У вас в музее нет специалистов, которые могли бы это проверить?»

«Пожалуй, что есть. Вот, например, профессор Тихи».

Так Готфрид Тихи, профессор Института геологии и палеонтологии при Зальцбургском университете, был неожиданно приглашён осмотреть загадочный череп. Генеральный секретарь фонда Рудольф Ангермюллер торжественно вручил ему реликвию, надеясь на его порядочность и щепетильность.

Вскоре Тихи сообщил, что череп Моцарта подлинный. А потом, к ужасу сотрудников фонда, на первой полосе «Пари-матч» появился снимок, сделанный в одном из местных кафе. Взорам читателей предстал профессор Тихи, позирующий с черепом Моцарта в руках. «Очень скандально и непорядочно с его стороны». Вдобавок профессор так и не вынес никакого научного заключения, ограничившись лишь подробным описанием черепа.

В нём говорилось следующее: маленькая голова, очень женственная; крутой лоб; тонкая скуловая кость; облик типичен для жителя Южной Германии. Очевидно, череп принадлежал человеку маленького роста — что верно: рост Моцарта был чуть больше 1,50 м. Возраст покойного: от 30 до 40 лет (Моцарт умер в 35 лет). Кости черепа носят следы рахита, перенесённого вследствие недостатка витамина D: Моцарт был «зимним ребёнком»; он почти не гулял на солнце. Один из коренных зубов был сильно поражён кариесом и, очевидно, часто причинял композитору боль — тоже известный факт. Обе лобные кости рано срослись, поэтому глаза выдавались вперёд — вот почему, наверное, поэт Людвиг Тик назвал глаза Моцарта «дурацкими». Удивление вызвали следы заживлённой трещины черепа. Как могла эта травма ускользнуть от внимания биографов Моцарта? Ведь в литературе мы нигде не найдём сообщения о том, что композитор когда-либо сильно ударился головой. Следствием этого удара, по словам Тихи, была «сильная гематома», причинявшая покойному острые головные боли.

Затем профессор спроецировал рентгеновский снимок черепа на увеличенную копию портрета Моцарта работы Доротеи Шток (1789). На нём композитор был показан в профиль. Череп «совершенно точно укладывался в портрет», заявил Готфрид Тихи.

Впрочем, если сравнить профиль черепа с другими «достоверными» картинами и рисунками, на которых запечатлён Моцарт, то и здесь обнаружится поразительное сходство. Однако сам облик композитора на этих портретах довольно сильно разнится. Как же в действительности выглядел Моцарт? «От него не осталось ничего, кроме жалких портретов, из которых ни один не похож на другой», — заявил его биограф Альфред Эйнштейн.

И всё-таки профессор Тихи настаивал: «Череп Моцарта аутентичен». Сотрудники Международного фонда не хотели доверять поспешному выводу. Нужно было раз и навсегда решить, что за реликвию они хранят. 9 февраля 1989 г. они обратились к двум учёным из Вены — Иоганну Шилвасси и Херберту Кричеру — с просьбой ещё раз исследовать череп.

Профессор Шилвасси представлял Судебно-медицинский институт, а доктор Кричер — Естественно-исторический музей. Первым делом они заявили, что «все проведённые прежде экспертизы так называемого черепа Моцарта на предмет его подлинности не имеют никакого значения». По их словам, «единственный метод, дающий неоспоримые доказательства, — а именно реконструкция мягких частей — до сих пор не применялся».

Сделав гипсовый отпечаток черепа, Шилвасси и Кричер сформировали на нём лицо, вылепив его из пластилина. Этот метод применяется в криминалистике, чтобы восстановить внешность покойных, подлежащих опознанию.

Однако венские специалисты не подозревали, что до них подобную попытку всё же предпринял их французский коллега Пьер-Франсуа Пуэх из Нима. Очевидно, он воспользовался копией черепа, изготовленной профессором Тихи. С тех пор этот бюст Моцарта хранится в Марселе.

Шилвасси и Кричер, как и профессор Тихи, сравнили пластилиновую голову Моцарта с портретом Доротеи Шток. Их вывод таков: контуры черепа и облик мягких частей лица во многом совпадают с рисунком — такое возможно лишь, «когда речь идёт об одной и той же персоне». И, наконец, заключение: «Что касается черепа, предоставленного в распоряжение учёных, то речь идёт о черепе Вольфганга Амадея Моцарта».

Однако этот бодрый рапорт привёл сотрудников фонда в замешательство, ведь такое однозначное заключение — факт скорее необычный для мира учёных. Вообще же за последние полтора десятка лет был выслушан целый ряд противоречивых оценок. Раскритиковали и Шилвасси с Кричером. Семь немецких и швейцарских экспертов подчеркнули, в каком затруднительном положении те оказались, ведь череп сохранился не полностью. У него отсутствуют нижняя челюсть и основание. Обе этих части исследователи заменили, воссоздав их форму по аналогии. Однако профессор Рихард Хельмер, тоже занимавшийся восстановлением облика людей по их черепам, заявил, что «невозможно доказать идентичность, проводя сравнительные исследования черепа и изображений человека, если у черепа отсутствует нижняя челюсть».

Менеджеры фонда Моцартеум констатировали: «Принимая во внимание современный уровень исследований, нельзя привести строгое научное доказательство того, что речь идёт о черепе Моцарта».

Тем временем профессор Тихи написал книгу «Невольное завещание Моцарта». В ней он настаивает на своём: «Я не сомневаюсь ни на одну минуту в том, что это подлинный череп композитора».

Таково положение дел на сегодняшней день. Прежние методы исчерпали себя. Лишь генетический анализ может, наверное, сказать, что за реликвия хранится в одном из залов фонда Моцартеум. И реликвия ли это? И могут ли генетики решить посмертную тайну композитора? Прежде чем ответить на последний вопрос, вспомним, каким образом «череп Моцарта» совершил путешествие с венского кладбища на музейную полку.

Эта детективная история начинается сразу после смерти Моцарта. По Вене поползли мрачные слухи: «Маэстро убит! Он отравлен!» Разве не сам Моцарт жаловался своей Констанции: «Я долго не протяну. Наверняка кто-то дал мне яд!»

Назывались даже имена возможных убийц. Что если это — Франц Ксавер Зюсмайер, которого Моцарт как-то назвал «говном»? (Справедливости ради отметим, что именно Зюсмайеру в последние часы перед смертью Моцарт указал, как окончить партитуру «Реквиема».) Или его соперник на музыкальной стезе — Антонио Сальери, этот «итальяшка», который впоследствии сам как будто признался в убийстве? «Тяжкий совершил он долг!» — таким убийственным бюрократизмом заклеймил его поэт. (Ещё одно замечание справедливости ради: из трёх последних симфоний, написанных Моцартом, на сцене при его жизни была исполнена всего одна; она прозвучала в 1791 г. в благотворительном концерте, причём произошло это при содействии А. Сальери.) А если это была сама Констанция, беспечная жёнушка поэта?

Все эти версии давно исследованы историками и опровергнуты. Наука оправдала всех — и Сальери, и Франца Ксавера, и спутницу жизни и смерти. Моцарт умер от ревматически-воспалительной лихорадки. В последние годы он был измучен бедностью и лишениями. После смерти императора Иосифа II, последовавшей в 1790 г., положение Моцарта стало вовсе безвыходным. На какое-то время ему пришлось уехать из Вены, спасаясь от преследования кредиторов. Незадолго до смерти его зачислили наконец на службу, назначив «бесплатным помощником капельмейстера собора святого Стефана». После смерти капельмейстера Моцарт имел право занять его место, но первым умер он сам. 20 ноября он слёг и после двухнедельной болезни скончался 5 декабря 1791 г.

Давно разоблачена и другая легенда — о том, что Моцарта похоронили в общей могиле, как последнего нищего, и холм, увенчавший безвестный прах, даже не украсила табличка: «Здесь покоится великий австрийский…». Не всё в этой легенде лживо, но события тех печальных дней требуют иной оценки. Надо знать реалии тогдашней Вены.

Барон Готфрид ван Свитен, занявшийся похоронами, заказал для своего друга «погребение по третьему разряду». Стоимость: восемь гульденов, 56 крейцеров; сверх того три гульдена за катафалк. В то время это были самые обычные похороны, подобающие человеку, достойному во всех отношениях. В последнем ритуале, причитавшемся Моцарту, были строго соблюдены все регламенты похорон, принятые в Австрийской империи и привычные её жителям, но, может быть, удивительные для иностранцев, которые были готовы счесть соблюдение порядка за пренебрежение к останкам Моцарта.

Так, в этом регламенте, например, говорилось: «В могилах покойных, погребённых в гробах, предписано хоронить четверых взрослых и двух детей; за неимением же детей класть пять взрослых трупов». Обычные могилы были в самом деле общими, рассчитанными на нескольких человек, но так полагалось всем. Это не пренебрежение, это — правила.

Точно были определены даже размеры могилы. «Предписано копать ямы длиной в шесть футов, шириной в четыре фута и глубиной в шесть футов» (один фут соответствовал в Австрии примерно 32 см).

Вечером 6 декабря 1791 г., а быть может, днём позже, катафалк с гробом Моцарта покинул его последний приют и двинулся в сторону кладбища Св. Марка, находившегося в 4 км от города. В черте города в ту пору запрещались похороны. Могильщики оставили гроб до утра в мертвецкой, а потом, опустив его в землю, посыпали крышку негашёной известью.

Через семь-восемь лет могилы обретали новых постояльцев. Естественно, над этими холмиками не возводили никаких пышных надгробий. К Богу большинство жителей Вены являлись без всяких прикрас. Один металлический крест служил напоминанием об останках усопшего, но над могилой Моцарта не было и его. Не было никакой таблички (тут уж вопросы к жене, так и не посетившей ни разу могилу). Поэтому место, где был похоронен Моцарт, вскоре забыли.

…После смерти композитора минуло полвека. Предположительно в 1843 г. гравёр из Вены Якоб Хиртль получил некий череп. Как гласит легенда, это «вместилище ума» подарил ему приятель — могильщик с кладбища Св. Марка. По словам дарителя, это был череп Моцарта. Реликвию сей «пролетарий последней лопаты» унаследовал от своего предшественника — Йозефа Ротмайера. Тот якобы откопал череп ещё в 1801 г., а может быть, и раньше, когда «могилу Моцарта» наполнили новой партией бренных останков, ведь конвейер похорон работал вовсю. Во время этой процедуры могильщик утаил череп. Так начиналась легенда.

Конечно, вполне может быть, что могильщик точно запомнил, где и в каком гробу похоронили Вольфганга Амадея, а освобождая общую могилу от прежних постояльцев, тихонько умыкнул интересовавший его череп. В то время охотники за реликвиями добывали на продажу останки знаменитых людей, совершая иногда настоящее надругательство над покойными. Так, в июне 1809 г., всего через четыре дня после смерти Франца Йозефа Гайдна, венский могильщик Якоб Демут за соответствующую «мзду» раскопал могилу композитора и обезглавил его тело.

15 октября 1868 г. умер неисправимый холостяк Якоб Хиртль. Его брат, Йозеф (он был моложе на одиннадцать лет), навестив пенаты покойного, обнаружил череп Моцарта, завёрнутый в пожелтелую, засаленную бумагу.

Йозеф Хиртль (1811–1894) был человеком видным. Гофрат и профессор анатомии, снискавший европейскую славу. С 1833 г. — прозектор Венского анатомического музея; в 1837–1845 гг. — профессор анатомии в Праге, с 1845 по 1874 гг. — профессор описательной, топографической и сравнительной анатомии в Вене и основатель Музея сравнительной анатомии. В «Энциклопедии Брокгауза» он назван «знаменитейшим из германских анатомов; сочинения его отличаются блестящим изложением в соединении с научной строгостью». Его учебник анатомии был переведён на многие европейские языки, в том числе многократно издан на русском. Кроме того, Хиртль наладил бойкую торговлю анатомическими препаратами и зарабатывал на этом неплохие деньги. Через несколько недель он уже показывал реликвию своему коллеге — доктору Людвигу Августу Франклю.

Тот сел и дотошно описал увиденное: «Он (череп) покоился на деревянном, чёрном полированном овале, под стеклянным колпаком, защищавшим его. Нижняя челюсть была подвязана проволокой. В верхней челюсти с правой стороны виднелись пять коренных зубов, а слева — два коренных зуба. В нижней челюсти справа было два, а слева — три коренных зуба…» Через несколько дней гофрат Хиртль посмотрел этот манускрипт, в чём и расписался: «Прочитал с умилением и радостью. 22 ноября 1868 г. Хиртль».

Почти 24 года рукопись Франкля пролежала в ящике стола. Лишь 8 января 1892 г. она была опубликована в «Нойе фрайе прессе» под заголовком «Череп Моцарта найден». Статья заканчивалась строками Гёте, впрочем, адресованными черепу Шиллера: «Тайный сосуд! Оракула речи даривший…»

Строки Франкля впоследствии посеяли нескончаемые споры среди тех, кто пытался оценить подлинность черепа. По словам этого очевидца, в верхней челюсти Моцарта имелось семь зубов, а в нижней — пять зубов. Однако череп, хранящийся в «Моцартеуме», вообще остался без нижней челюсти (что объяснимо, ведь она и прежде была подвязана проволокой), и, самое главное, в верхней челюсти у него было одиннадцать (!) зубов, т. е. со времени первого дотошного осмотра у покойного «выросли» четыре новых зуба.

Это расхождение ничем не сгладить. Какими только доводами не пытались объяснить авторы различных гипотез странное превращение черепа! «Что ж, всякое бывает, — успокаивал профессор Тихи. — После любого несчастного случая сколько людей, столько и мнений. Все говорят абсолютно разное». В общем, стоит ли доверять одной-единственной записи, которую и напечатали-то четверть века спустя? К тому же «старый Хиртль тогда уже почти ничего не видел». Оба медика «были чересчур взволнованы», — таким психологизмом в 1906 г. объяснял избыток зубов Иоганн Энгль, биограф Моцарта. Хочется добавить: они были взволнованы и забыли устный счёт.

Но почему разволновался «старый Хиртль»? Ведь удивительный череп лежал у него в квартире уже несколько недель, и за это время профессор анатомии вполне мог заметить, сколько зубов у его реликвии. Кроме того, Хиртль хоть и был человеком «старым» (в тот год ему исполнилось 57 лет), но здоровье имел недюжинное. Ему суждено было прожить ещё 26 лет. Йозеф Хиртль умер 17 июля 1894 г. Свою коллекцию черепов он завещал сиротскому приюту, основанному им в Медлинге, под Веной. Однако черепа Моцарта в ней не было; он загадочно исчез. Семь лет спустя он внезапно вновь был обретён. Его нашли в ящике с бумагами и другими вещами, оставшимися от профессора Хиртля (ящик долго пылился на чердаке приюта). Первыми увидели его господа из Венского антропологического общества. 12 мая 1901 г. они сделали вылазку в Медлинг. Йозеф Шеффел, куратор сиротского приюта, продемонстрировал им чудесно обретённую «голову Моцарта». Тогда череп был ещё с нижней челюстью. Таким он запечатлён на рисунке художника Йозефа Майерхофера, одного из участников той поездки. Пять дней спустя его рисунок появился на страницах одного из венских еженедельников.

Однако в последующие восемь недель с черепом произошла странная метаморфоза. 14 июля 1901 г. Хуго Шеппль на страницах «Естеррайхише иллюстрирте цайтунг» рассказал о том, каким он видел череп Вольфганга Амадея:

«Мне тотчас бросилось в глаза, что у черепа не было нижней челюсти. На мой вопрос господин Шеффел самолично указал, что гофрат Хиртль, по-видимому… намучился с ней и потом вовсе её удалил. Число зубов в верхней челюсти составляет… шесть справа, пять слева».

Однако разве не сам Шеффел не далее как 12 мая 1901 г демонстрировал гостям вполне достойно выглядевший череп, у которого всё ещё сохранялась нижняя челюсть, «мучавшая старого, подслеповатого Хиртля, разучившегося считать до пяти»? Научное расследование превращается в детектив. Или в тот день куратора подменили и кто-то другой показывал приезжим светилам череп? Или подменили сам череп? Или, сводим гипотезы воедино, куратор подменил череп? Что? Зачем? Почему?

30 октября 1907 г. Йозеф Шеффел писал Иоганну Энглю в Зальцбург, что он «как и вдова Хиртля, сомневается в легенде о черепе». Однако Августина Хиртль была вот уже шесть лет как мертва. Вспомнил ли Шеффел её давнюю реплику или попросту присочинил — неизвестно.

Тем временем с черепом, благополучно пролежавшим в ящиках, в свёртках, да под колпаками почти целое столетие, теперь происходят и другие перемены. На лобную кость черепа наклеивают оранжевый бумажный ярлык. На нём чёрными чернилами написаны шесть строк, в которые уместилась судьба реликвии:

«От могильщика Йоз. Ротмайера, заметившего, где он закопал гроб Моцарта, и спасшего его (череп) в 1801 г., когда опустошали общее захоронение, и от его преемника Йоз. Радшопфа подарен моему брату Якобу в 1842 г. Хиртль».

Нижняя правая половина черепа украшена лирой. Под ней тянется надпись: «Вольфганг Амадей Моцарт † 1791, родился 1756». На правой височной кости приведено сокращённое изречение из оды римского поэта Горация: «Musa vetat mori» — «Муза, не дай ему умереть!»

Откуда появились эти надписи и бумажки? Неужели Шеффел развил такую бурную деятельность? Нет, ученики Хиртля — Франц Минних и Йозеф Поллак — заявили, что надписал бумагу и череп сам их учитель. Анализ почерка подтвердил их слова. Значит, именно этот череп с его одиннадцатью зубами находился во владении Хиртля и его описывал Франкль? Его никто не подменял? Выходит, да. Но эти неточности и несовпадения… Как с ними быть? Всё же в этой истории очень много неясного, чтобы доверять давно сделанным выводам. Нужна точная экспертиза.

…Профессор Хиртль относился к черепу Моцарта как к святыне. Выполняя последнюю волю Хиртля, череп — после его повторного «обретения» — отвезли в Зальцбург. С 1902 по 1940 г. череп был выставлен для обозрения в доме, где родился Моцарт, на Гетрайдегассе, 9. Потом реликвию, вызвавшую так много споров, перевезли в библиотеку фонда Моцартеума на Шварцштрассе. Выяснить настоящую историю черепа так и не удалось.

«Единственное, на что мы можем надеяться, — говорит австрийский врач Ханс-Петер Казерер, — на анализ ДНК. Быть может, это разрешит, наконец, давнюю тайну, волнующую весь музыкальный мир». С помощью современной техники можно безошибочно установить личность человека, умершего много лет назад. Почему бы не применить её? Надо взять для анализа образцы тканей у кого-то из близких родственников композитора, например, у прямых потомков Вольфганга Амадея Моцарта, а также у потомков его сестры Марии Анны Вальбурги по прозвищу Наннерль. Можно ли это сделать? Какова судьба близких Моцарта?

Из шести детей композитора четверо умерли в детстве. Выросли лишь два сына. Оба остались холостяками; детей у них не было. Карл Томас Моцарт, родившийся в 1784 г., умер в 1858 г. в Милане и был похоронен 2 ноября 1858 г. на кладбище Мояццо (теперь оно закрыто). Позднее труп Карла Томаса Моцарта был эксгумирован и перезахоронен на другом кладбище. Если его могила указана точно и можно найти останки покойного, то следует провести экспертизу.

Младший брат Карла — Франц Ксавер Вольфганг, родившийся летом 1791 г., — умер в Карлсбаде 29 июля 1844 г. Его жизнь была связана с музыкой. Он учился ей, в том числе, у Сальери. Почти четверть века он прожил в Галиции — особенно долго во Львове: учил музыке шляхтичей, концертировал, организовал хор. Похоронили Франца Ксавера на кладбище при церкви святого Андреаса. «Позднее его бренные останки были перевезены на общее коммунальное кладбище, — сообщает Казерер. — Потом их снова отправили на старое кладбище. Мы поехали туда, чтобы отыскать их, но нашли только жестянку, наполненную землёй. Никаких костей в ней не было».

Мать Моцарта, Анна Мария Вальбурга, урождённая Пертль, скончалась 3 июля 1778 г. в Париже, по-видимому, от тифа. На следующий день её похоронили на кладбище Сен-Есташ. Оно уже не существует.

Иоганн Георг Леопольд Моцарт был похоронен 29 мая 1787 г. в Зальцбурге. Здесь, в так называемом семейном склепе Моцартов, покоится также его внучка Иоганна Мария Анна Элизабет Берхтольд фон Зонненберг, дочка Наннерль. Она умерла в шестнадцать лет — 1 сентября 1805 г. Бабушка Моцарта по материнской линии тоже обрела свой последний покой в этом семейном склепе: Мария Эуфросина Пертль была погребена здесь первой — в декабре 1755 г. Склеп несколько раз переносился; сюда не раз забирались грабители. «Там едва ли что можно найти», — полагает профессор Тихи. Следы самой Наннерль также теряются на зальцбургском кладбище. Она умерла 29 октября 1829 г. в 78 лет. В отличие от брата её похоронили в самой настоящей «общей могиле».

Если останки родственников так и не удастся найти, то можно прибегнуть лишь к исследованию волос композитора. В фонде Моцартеум хранятся четыре образчика волос, переданных когда-то самой вдовой Моцарта. Ещё одна прядь волос хранится в Мемориальном музее Моцарта в Праге. Зальцбургский маэстро часто бывал в этом городе. Кроме того, Казерер может назвать имена немецких коллекционеров, у которых также припасено несколько локонов, срезанных пару столетий назад. Весь вопрос в том, что ни в одном из этих случаев нельзя точно сказать, что мы имеем дело с подлинными волосами Моцарта.

Доктор Казерер полагает, что о подделке речь может идти лишь в отдельных случаях и большинство локонов в самом деле подлинные. Поэтому он предложил провести генетическую экспертизу всех волос Моцарта. «Если ДНК нескольких проб совпадёт с ДНК костей черепа, то велика вероятность, что это — части тела одного и того же человека, а именно Моцарта». Остаётся лишь терпеливо проводить опыты и надеяться на успех. Однако учёные пока не затевают этот эксперимент, оставляя публику теряться в догадках.