«4711»

К немецкому городу Кельну его громкая мировая слава пришла далеко не сразу и весьма извилистым, странным и в чем-то даже курьезным путем.

Говорят, началось все с того, что примерно в середине XIII столетия отцы славного и богатого немецкого города призадумались:

– Чем нам так прославить наш славный и богатый город, да так расстараться, чтобы ему не нашлось в этой славе равных во всем мире?

Римского папу они заполучить к себе на постоянное место жительства не могли. К тому же и не слишком нуждались, как весьма расчетливые люди в привередливых нахлебниках. Король городу тоже не требовался. И тогда они решили выстроить на площади не знающий себе равных в мире собор!

15 августа 1248 года кельнский епископ Конрад фон Гостаден торжественно освятил начало грандиозного строительства, и работа закипела: мастеров на все руки в городе хватало.

Однако великая стройка по разным причинам растянулась на… целых шесть веков!

Только спустя пятьсот лет каменное кружевное чудо на Рейне открылось взорам людей во всей своей невиданной красе и поразило их небывалым великолепием. По необычайной высоте (157 метров) собор готов поспорить с современными телебашнями, поэтому его дивно изукрашенные каменным кружевом остроконечные купола в хорошую погоду отлично видны даже из… соседних городов!

И все же своей самой большой известностью город Кельн обязан не только уникальному собору, хотя тот и является жемчужиной средневекового градостроительства и уникальным памятником истории. Но тогда в чем же дело? Где скрыт секрет? Сама госпожа Судьба громко ударила в гонг 8 октября 1792 года. Время было неспокойное: в соседней Франции все отчаянно бунтовали, лилась кровь, тем не менее известный кельнский банкир Мюльгенс все же решил со всей пышностью справить свадьбу своего сына Вильгельма.

– Кто знает, как дальше может повернуться жизнь, – философски заключил банкир, – зато у моего мальчика навсегда останутся прекрасные воспоминания о его веселом празднике. Иногда это способно серьезно поддержать в трудную минуту жизни! Мы будем веселиться, несмотря ни на что!

На торжества по случаю бракосочетания Вильгельма Мюльгенса пригласили кучу гостей, поэтому перед подъездом богатого большого особняка банкира, расположенного на улочке Глоккенгассе, один за другим останавливались кареты с дверцами, украшенными баронскими и графскими гербами, и дорогие экипажи. Лакеи в расшитых золотыми галунами темно-зеленых ливреях услужливо распахивали дверцы:

– Пожалуйста, господа! Милости просим, господа!

– Прошу, прошу! – встречал на нижней площадке белой мраморной лестницы, покрытой алым дорогим ковром, каждого гостя лично банкир Мюльгенс.

В этот памятный праздничный день любой должен был получить свою долю его благосклонного внимания, и никто не должен был уйти из его дома недовольным или обиженным. Сегодня праздник!

Слуги гостей, кряхтя от натуги, снимали с запяток карет тяжеленные, окованные железом или медью сундуки, нагруженные дорогими подарками молодоженам, и, сгибаясь под их тяжестью, несли поклажу наверх. Каждому дарителю хотелось перещеголять другого!

– Ах, как все изумительно и прелестно! – щебетали дамы, шурша дорогими тонкими шелками и обмахиваясь пышными веерами из страусиных перьев.

– Солидно, очень солидно, – степенно, вполголоса переговаривались мужчины. – А это кто такой?

На нового гостя, резко выделявшегося в толпе, все не зря обратили внимание: в вестибюль особняка вошел пожилой монах в сильно поношенной порыжелой рясе, подпоясанной простой толстой веревкой, и в сандалиях на покрытых пылью ногах. Видимо, он проделал довольно долгий путь, но вместо сундуков или хотя бы каких-то, пусть даже небольших, шкатулок он держал в руке только темный деревянный лакированный пенал.

– Пенал? Пенал из дерева? Неужели это подарок на свадьбу сына самого Мюльгенса? С ума сойти… – шептались вокруг.

К немалому удивлению гостей, сам банкир отнесся к неожиданному гостю с большим почтением и лично проводил его в свой кабинет, куда имели доступ очень немногие. Спустя некоторое время туда пригласили и счастливого жениха Вильгельма.

– Сын мой, – торжественно сказал ему банкир. – Когда-то один из твоих далеких предков оказал братьям из монастыря и вообще монашескому ордену большие услуги. Святые отцы клятвенно обещали примерно отблагодарить того, кто своевременно протянул им руку помощи, или его потомков. Теперь этот час настал. Святой отец принес тебе в день свадьбы необычный подарок.

Молодой человек с нескрываемым любопытством взглянул на незнакомого пожилого священнослужителя, а тот тем временем медленно открыл лакированный деревянный пенал и осторожно вынул из него туго свернутый в трубку древний пергамент, скрепленный несколькими большими разноцветными сургучными печатями.

– Прими от нас в дар в день твоей свадьбы то, что принесет большое богатство твоему роду и великую всемирную славу твоему городу, – протянув пергамент Вильгельму, глухо сказал монах. – Этот пергамент дороже всех алмазов и золота, если ты сумеешь им правильно воспользоваться и распорядиться. Звезды подсказали нам, что именно ты сумеешь это сделать. Мы отдаем долг благодарности вашей семье и желаем тебе счастья! И процветания вашему дому!

– Что это? – недоуменно поглядел на непонятные древние письмена жених. – Волшебные заклинания?

– Нет, мы служим Богу и никогда не занимаемся никаким колдовством, – едва заметно улыбнулся монах. – Только иногда с помощью Господа нашего, Иисуса Христа, прибегаем к астрологии. Это рецепт. И он зашифрован.

– Рецепт? Но чего? Чудодейственного лечебного бальзама?

– Нет, сын мой! Все полученные тобой сегодня драгоценные дары просто ничтожны по сравнению с великой тайной приготовления чудодейственной воды, получившей название «аква мирабилис». Когда-то, очень давно, нашим братьям удалось выведать ее с риском для жизни в далеких и жарких сарацинских землях. Береги наш дар и будь счастлив!

Монах низко поклонился и неслышно исчез.

– Какая-то древняя мистика, – осторожно сворачивая пергамент, недоуменно пожал плечами Вильгельм. – Сарацины, тайны времен Крестовых походов, монахи, занимающиеся алхимией и астрологией…

– Дай-ка, мой дорогой мальчик, я на всякий случай спрячу это в свой личный сейф, в его потайное отделение, – решил немало повидавший на своем веку банкир. – Монахи никогда не бросают пустых слов на ветер! А после свадебных торжеств мы спокойно разберемся, что к чему в этом подарке. Иди, веселись, невеста уже тебя, наверное, заждалась. Но… никому ни слова! Ни намека!

– Я все отлично понял, отец, – заверил сообразительный потомок банкира. – Буду всегда нем как рыба! В любом случае, даже если этот кусок ветхого пергамента не стоит и ломаного гроша, даже моя любимая не услышит от меня ни слова о нем. Клянусь!

– Я так не думаю, – покачал головой Мюльгенс. – Не насчет слов, а о старом пергаменте…

Монахи нисколько не ошиблись в своих астрологических прогнозах, сделанных при помощи составленного ими гороскопа: Вильгельм Мюльгенс, не жалея времени, досконально разобрался в непонятных древних письменах, старательно создал необходимое оборудование и вскоре начал довольно широкое – конечно, по тем временам – производство обладавшей удивительно приятным, просто чудодейственным запахом «аква мирабилис», которую везде и всюду стали называть «водой из Кельна».

– Как, вы еще не пользовались «водой из Кельна»? – удивлялись модники и модницы. – Да что вы? «Аква мирабилис» – это просто чудо! Возьмите, не пожалеете.

Конечно же, совсем нетрудно догадаться, что «аква мирабилис» был тогда еще не всемирно знаменитый, но уже заслуженно пользовавшийся огромной популярностью одеколон!

Изготовленная по древнему рецепту сарацинов, приятно пахнущая жидкость стоила приличных денег. Поэтому ее покупали с большим удовольствием преимущественно люди, обладавшие свободными денежными средствами, – князья, графы, маркизы и прочее титулованное дворянство, богатые негоцианты и состоятельные горожане. «Воду из Кельна» заказывали даже короли и маркграфы.

– Монах оказался полностью прав, – довольно потирая руки после подсчета прибылей, часто говорил Вильгельм. – Все сверкающие подарки прочих гостей на моей свадьбе оказались просто пылью по сравнению с древним арабским пергаментом, привезенным из монастыря! Это же не пергамент, а золотая река, вечный неиссякаемый источник!

Впрочем, Вильгельм не только почивал на лаврах, считал деньги и потирал руки: он постоянно напряженно работал. Узнав об открытии состоявшего на службе при дворе русского императора химика Тобиаса Ловица, который научился, вернее, изобрел надежный способ очищения спирта от присутствовавших в нем после перегонки сивушных масел, потомок банкира немедленно добыл об этом сведения и включил новые технологии в производственный процесс. Качество «воды из Кельна», или «аква мирабилис», очень быстро значительно повысилось, а вместе с тем возросла и цена!

Молодой Мюльгенс по примеру Ловица на своем производстве очищал спирт через угольный порошок – дешево, а прибыль просто неизмерима.

Тем временем в мире происходили весьма грозные события. Французская смута превратилась в Великую французскую революцию. На площадях поставили гильотины, полились реки крови, началась повальная эмиграция аристократии. На военном небосклоне ярко засверкала звезда полководческого таланта нового молодого генерала французов Наполеона Бонапарта. Прошло немного времени, он стал императором и вторгся со своими войсками и в германские земли.

Французские квартирмейстеры уже имели весьма приличный опыт размещения войск в занятых городах и потому первым делом, чтобы не запутаться, нумеровали большими цифрами, написанными мелом, все дома без исключения.

Надо отметить, что до того времени нигде дома не имели нумерации – ни в одном городе ни одной страны, но и французские квартирьеры ввели ее только в чисто прагматических военных целях. Теперь мы просто не представляем, как могли раньше вообще без этого обходиться, не говоря уже о том, как можно обойтись теперь? А работа почты, пожарных, «скорой» и много чего другого…

Не обошли французы стороной и богатый дом банкиров Мюльгенсов – он получил номер 4711 в реестре французских квартирьеров, и этот номер намалевали мелом на стене особняка.

– Подумать только, – с невыразимой горечью и обидой говорил старый финансист, – раньше все в Кельне знали, что на Глоккенгассе стоит дом уважаемого в городе человека, банкира Мюльгенса. А теперь на его стене красуется наляпанный мелом безликий номер. Боже, в какие времена мы вынуждены жить! Даже у моего старого доброго дома отняли имя!

Его сын Вильгельм только молча курил толстую сигару у окна и думал о чем-то своем: наверное, прикидывал в уме, как еще более расширить производство «аква мирабилис»…

Как давно известно, любые войны не вечны и непременно наступает долгожданный мир. В Европу пришли бравые русские войска, появились чопорные и модные англичане, и продукция предприятия Вильгельма пошла просто нарасхват: всем требовались ароматные «воды из Кельна».

– Нужна броская, сразу запоминающаяся марка! – постоянно напоминал ему отец. – Ты припозднился немного: имя бывшего императора Наполеона уже расхватали все, кому не лень. Не называть же наш парфюм «Александром» в честь русского царя?

– Почему, это тоже неплохо, – задумчиво ответил сын. – Но если вдуматься, император Бонапарт оставил нам столь же неоценимый подарок, как и монах.

– Какой же?

– Номер дома!

Вильгельм тут же пустил в производство новый «Одеколон 4711». Название интриговало, продукция оказалась отменной. И фирма банкиров процветала.

Так появился один из самых первых в мире знаменитых одеколонов для мужчин известной германской фирмы «4711», существующий и пользующийся популярностью и поныне.