ПОНЕДѢЛЬНИКЪ въ три часа по полудни.
О какъ сердце мое вострепетало, письмо прочитая! оно мнѣ какъ будто жалобу приносило, для чево я ево упрекала, за то, что такова изряднова человѣка любить начинаетъ; но небудь очень вѣроятно нѣжное мое сердце, мы обыкновенно легко тому вѣримъ чево желаемъ. Вымысѣлъ ево въ женидьбѣ еще не опробованъ, можетъ быть и правда, что написано въ письмѣ поданномъ отъ Цыганки. Не честивая госпожа Жевкесъ можетъ быть ево уговорила, или впередъ уговорить подщится, гордость и самолюбіе могутъ еще ево разбудить. Человѣкъ, которой въ короткое время могъ любить, не навидѣть, выгнать почти ругательски изъ дому и опять вознамѣрился взять; можетъ въ своихъ намѣреніяхъ поколебатся и опять меня обмануть.
Нынѣ тебя непорочнымъ не могу назвать, о легкомысленное мое сердце! Когда скоро тому вѣришь чево желаешь, трепещешь и въ смятеніи бьешся, но будь больше осторожно нежель было, и не допусти меня предатся ослѣпяся лѣстнымъ и въ бѣду влекущимъ твоимъ чувствамъ. По томъ взяла письмо у господина Кольбранта и развернувъ читала слѣдующее:
Господинъ Кольбрантъ.
"Будучи увѣренъ, что вы труды свои прилѣжно и охотно понесете. Я принужденъ былъ перемѣнить намѣреніе, и просить дѣвицу Андревсъ, что бы она по милости своей назадъ возвратилась. Какъ скоро Томасъ васъ нагонитъ; надѣюсь; что она въ разсужденіи моей прозьбы одолжить меня за хочетъ, ежели же нѣтъ, прикажите Роберту приказъ ее испольнить, и проводить къ родителямъ ее во деревню, а буде по своей милости захочетъ возвратится, то дастъ вамъ письмо къ отцу своему прося, что бы онъ съ вами нѣкоторые письма прислалъ къ ней, что вы въ цѣлости сюда и привезите; а когда она васъ съ письмами послать не изволитъ, вы съ нею назадъ сюда возвратитесь, естли она столько милости мнѣ оказать по хощетъ, и съ такою скоростію сюда поспѣшайте какъ здоровье ее и безопасность позволитъ, я самъ не очень здоровъ нынѣ, но надѣюсь что когда она ко мнѣ возвратится будетъ мнѣ легче."
"Ежели она изволитъ письмо къ родителямъ своимъ писать, то пусть повезетъ Томасъ, а вы для охраненія ее здоровья сюда съ ней приѣзжайте.
О какъ пріятно видѣть такую учтмвость! желала бы нынѣ любезные родители съ вами спросится, и слышать совѣтъ вашъ что мнѣ нынѣ дѣлать? Возвращатся ли къ нему или нѣтъ? Онъ такъ нынѣ господствуетъ въ моемъ сердце, что я не могу прозбѣ ево супротивлятся, уже не можетъ томное мое сердце себя защищать, но со всѣмъ тѣмъ Цыганкины вѣсти меня еще стращаютъ.
Я думаю нынѣ можно мнѣ надѣятся на ево справедливость, а при томъ не со всѣмъ и вѣрить, вспоминая прежніе ево поступки. Но тогда онъ не таилъ злобы намѣреній своихъ вредныхъ, а нынѣ увѣряетъ что они честны, къ томужъ положивъ на ево обѣщаніе мою надежду, можетъ быть причиною буду счастія многихъ да и самой себѣ тутъ же; онъ бы могъ прислать указъ Кольбранту, и велѣлъ меня на сильно привесть къ нему, такъ какъ и прежде. Ежели я ево нынѣ въ томъ не послушаюсь, то уже совершенно подамъ причину болѣе увѣрится что я люблю ково нибудь другова, не самаяль притворная женская будетъ упорность, естли принужу ево за мною ѣхать къ вамъ въ деревню, такъ какъ бы за маня къ себѣ сво отомстить хотѣла; а естли онъ нынѣ меня обманетъ, то злое сердце ево въ двое будетъ виною, а моя доля будетъ мнѣ во вѣки несчастна. Естли господинъ мой по прежнему будетъ поступать со мною, то всѣ меня правильно будутъ за легкомысліе бранить, буде же это правда что онъ ко мнѣ пишетъ, то можноли больше счастія имѣть во всю жизнь мою. Хотѣла бы я знать? Какъбы тѣ которые будутъ меня осуждать будучи въ моемъ мѣстѣ поступили? Не знаючи что будущіе приключніи осудятъ ихъ или оправдаютъ, съ другой стороны я не умѣю ни льстить ни обманывать, ежели должно служить, то мнѣ кажется служить надобно съ радостію. Сердце мое предвѣщаетъ, что ежели я къ нему возвращуся, буду счастлива; и для тово посылаю къ вамъ Томаса камердинера моево господина, и прошу прислать съ нимъ посланные мои къ вамъ чрезъ господина Вилліамса письма, они мнѣ очень нужны, что бы увѣрмть ево въ неповинныхъ моихъ поступкахъ, въ чемъ онъ меня изслѣдовать хочетъ прежде, нежели оказать мнѣ свою милость. Вы сіе письмо получите скорѣе всѣхъ моихъ описаній, ибо я не хочу къ вамъ ихъ послать прежде тѣхъ, которые въ рукахъ остались у моево господина.
Какъ скоро господинъ Томасъ отдохнулъ отъ своихъ трудовъ, я отдала ему къ вамъ письма, и призвавъ господина Кольбранта и Роберта, отдавъ перьвому письмо и дождавшись какъ онъ прочиталъ говорила. Вы видите нечаянную перемѣну, господинъ нашъ не очень здоровъ, и желаетъ, чтобъ я скорѣе возвратилась, по чему и не могу ево въ томъ не послушать, пожалуйте поспѣшайте скорѣе и не думайте о моемъ трудѣ, себя только и лошадей берегите. Робертъ говоря прежде съ Томасомъ, такъ какъ я думаю узналъ, что изъ того послѣдуетъ. Говорилъ, Боже благослови васъ сударыня! и награди! за склонность вашу къ нашему господину, можетъ быть мы увидимъ васъ торжествующую надъ госпожею Жевкесъ. Я удивилась слыша ево разговоры, и зная, что я съ моей стороны не только господина моево когда ругала, но и злую Жевкесъ передъ служителями ево никогда не обличала, и по тому сумнѣваюсь, чтобъ онъ отъ Томаса такъ много услышалъ, что мнѣ есть совершенная надежда. О коль велико въ сердцахъ нашихъ самолюбіе! и какъ легко прельщаемся мы счастіемъ. Тотчасъ запрягли лошадей, м мы поѣхали назадъ въ надеждѣ, что я въ томъ не раскаюсь.
Робертъ непрестанно погонялъ лошадей, и прискакавъ въ ту деревню гдѣ я въ Воскресеніе въ вечеру начевала, остановился по кормить ихъ, и при томъ говорилъ мнѣ, что ежели я не утрудилась, то онъ пока еще мѣсяцъ не взойдетъ домой доѣдетъ, для тово, что до двора уже не осталось мѣста по деревнямъ гдѣбъ начевать было можно; но лошадь господина Кольбранта такъ устала что почти съ мѣста сойтить не имѣла силы. Я имъ сказала, что не люблю начевать въ дорогѣ, и естли возможно доѣхать, то надѣюсь мнѣ труда большева не будетъ, а господинъ Кольбрантъ, естли уже во вся лошадь ево станетъ, то пусть оставитъ ее въ какой нибудь деревнѣ и самъ сѣсть можетъ со мной въ карету. Обѣимъ имъ были слова мои пріятны, и ѣдучи отъ того мѣста миль за десять отъ двора господинъ Кольбрантъ оставилъ свою лошадь въ деревнѣ, снялъ шпоры, вынулъ изъ за портупѣи пистолеты, и съ великою церемоніею сѣлъ въ карету, а мнѣ еще и спокойнее было; уже въ одннатцать часовъ приѣхали мы въ ближнюю деревню моево господина, лошади стали уставать, да и Робертъ на силу сидѣлъ на козлахъ, а я имъ говорила, что очень жаль будетъ за три мили до двора, естли начуемъ.
Отдохнувъ не мн го въ деревнѣ, въ часъ по полуночи приѣхали мы къ воротамъ нашева дому, всѣ уже тамъ спали, одинъ конюхъ побѣжалъ къ госпожѣ Жевкесъ и взявъ ключи ворота отперъ, лошади насилу дотащились до конюшни, а мои члены такъ были утомлены, что я вышедъ какъ пьяная шаталась.
Госпожа Жевкесъ завернувшмсь въ свое платье сошла къ каретѣ и увидя меня поднявъ руки на Небо дивилась, что я такъ скоро возвратилась. Между тѣмъ пришедъ обѣ дѣвки помогли мнѣ до палатъ дотащится.
Господинъ мой услышала я, что очень боленъ, весь день почти пролежалъ въ постелѣ, и ни чего не спалъ, а въ то время такъ заснулъ крѣпко, что ни кареты ни насъ какъ вошли не слыхалъ! ибо спальня ево была на другой сторонѣ, и одинъ Абрамъ которой на мѣсто Ивана принятъ, при немъ былъ. Госпожа Жевкесъ сказывала что у нево лихорадка и севодни кровь пускали, она приказала Абраму не сказывать ему о моемъ приѣздѣ до тѣхъ поръ какъ проснется, боясь, чтобъ больше лихорадка ево не подхватила, и не поминать обо мнѣ пока она сама поидетъ, и смотря по ево состоянію, скажетъ.
Я легла по прежнему спать съ мою, напившись зжонова вина, которое она съ врачебными травами изготовила, отъ чево и спать весьма я захотѣла.