Господинъ нашъ пришолъ къ намъ съ видомъ веселымъ, какова я отъ нево не чаяла, и говорилъ: Памела мнѣ попались ваши письма въ которыхъ вы винною себя изобличаете, покрайнѣй мѣрѣ я такъ васъ признаваю, вы въ мысляхъ вашихъ очень плодовиты, но я еще ихъ не все прочелъ. Ежели это такъ государь мой я говорила, вы конечно окажете мнѣ свою великую милость, и не читая назадъ отдадите. Къ кому они писаны спросилъ онъ? Вы изводили видѣть я отвѣчала, что къ отцу моему и матерѣ, пожалуйте не читайте государь мой и отдайте мнѣ ихъ назадъ, не отдамъ прежде говорилъ онъ пока не прочту ихъ. И такъ вы мнѣ много приключили печалей я сказала, перехватывая мои письма, прежде я не думала, что бы вы употребили плута Ивана для передачи вамъ моихъ писемъ, человѣкъ вашева состоянія долженъ ли о томъ такъ много трудится и любопытствовать, что пишетъ бѣдная дѣвка, которая ему служитъ. Безъ сумнѣнія надобно мнѣ знать, что пишетъ такая служанка, а особливо какъ моя Памела. (Твоя Памела я сама себѣ помышляла, зная про ево вымышленную женидьбу) развѣ есть въ вашихъ письмахъ, такое что мнѣ не надобно видѣть? Безъ сумнѣнія государь мой, что къ отцу и къ матери пишутъ, то не для цѣлова свѣту. Такъ вить и я говорилъ онъ не целой свѣтъ, а тѣ письма которые отбиралъ я у Ивана повѣрь мнѣ худова вамъ ни чего не дѣлали, они много меня за ставили объ умѣ и непорочности вашей думуть, ежели бы я не такъ много васъ любилъ подумай сама, кто бы мнѣ вѣлелъ такъ о письмахъ вашихъ трудится.

Увы государь мой! Я ему отвѣчала, та самая и причина моево несчастія, что вы чрезмѣрно много думать стали о моемъ умѣ и чрезъ то вознамѣрились меня погубить, какая мнѣ изъ тово прибыль будучи здѣсь въ заключеніи и терпя вашъ гнѣвъ и вашей немилосердой управительницы несносные оскорбленіи.

Что это Памела, онъ говорилъ, этоль воздаяніе за милость мою оказанную вамъ въ саду, за которую вы меня хотите мучить, видя, что я больше противъ васъ справедливъ и верѣнъ.

Государь мой я ему говорила, ваше сердцѣ и намѣреній вамъ лутче знакомы, и больше нежель вы ихъ и сами знать хотите, разкаиваюсь нынѣ и тужу, что тогда съ вами откровенно говорила, зная, что вы непремѣнны въ намѣреніи своемъ меня погубить, но только для скорѣйшаго окончанія наружныя поступки перемѣнили. Когда я вамъ сказалъ перебивъ рѣчь мою говорилъ онъ осердяся, что ни чемъ такъ меня одолжитъ не можете какъ положится вѣрно на мои обѣщаніи которыя и увѣрятъ васъ, что ваши подозрѣніи пустые. И васъ же виновною чинятъ предо мною, я безъ сумнѣнія винить васъ больше найду причину въ письмахъ вашихъ, надѣясь что вы съ родителями своими откровенно вели переписку, да вы мнѣ и сами по справедливости подозрительны становитесь, ибо не возможнобъ такъ быть холодной и нечувствительной послѣ нашихъ въ саду разговоровъ, ежелибъ не имѣлъ другой кто въ сердцѣ вашемъ мѣста, но ежели я узнаю то повѣрте мнѣ, что послѣдуютъ такіе бѣды, которые вздумать вамъ будетъ ужасно.

Я видя, что онъ осердяся вонъ шолъ ему говорила: позвольте мнѣ государь мой сказать вамъ прежде нежели вы прочтете мои письма, Бога ради разсуждайте увидя нѣкоторые мои мнѣніи о вашихъ противъ меня поступкахъ, и помните, что они были писаны не для тово, чтобъ вы ихъ видѣли, и что та которая ихъ писала мучительнымъ содержаніемъ къ тому приведена была и непрестанно боялась вѣчной своей погибели. Ежели только то онъ отвѣчалъ: а не найду вины вашей въ другомъ родѣ, которую простить будетъ не возможно, то вамъ не для чево себя безпокоить, я привыкъ уже въ прежнихъ вашихъ письмахъ ругательство отъ васъ себѣ читать, но на васъ же и ссылаюсъ, что я никогда за то не не сердился и не упрекалъ вамъ, да и нынѣ не буду сердится хотя вы и очень щедры въ напрасныхъ мнѣ поношеніяхъ.

Изрядно государь мой, когда такъ и говорила, то извольте читать, я не боюсь, чтобъ вы какія нибудь притворныя и непристойныя дѣла мои усмотрѣли, хоть я и не помню всево, что тамъ написано, но знаю, что все писано то, что сердцѣ мое чувствовало, а оно обманы вить не знаетъ; но еще прошу васъ вспомнить, что я писала смѣло не думая чемъ лутче воздать за мое неповинное заключеніе и такъ вамъ нѣчему дивится будетъ, что я васъ не хвалила, а писала самую правду.

Не бойтесь, онъ отвѣчалъ мнѣ, я буду все то читать съ разсужденіемъ, а при томъ и сердце мое хорошей за васъ будетъ стряпчій, и по томъ вонъ вышелъ.

Въ девять часовъ въ вечеру прислалъ звать меня въ залу, и я тотчасъ пошла туды въ немаломъ страхѣ. Теперь Памела говорилъ онъ мнѣ держа въ рукахъ мои бумаги, вы получите ваше опредѣленіе. Надѣюсь государь мой я отвѣчала, что я предстою предъ судіею правосуднымъ. Безъ сумнѣнія сказалъ онъ, а при томъ надобно желать, что бы онъ и милосердъ былъ, ибо безъ тово я не знаю чему вы будете достойны, я ожидаю отъ васъ справедливыхъ отвѣтовъ, и безъ всякой утайки на всѣ мои вопросы. Перьвое здѣсь я нашолъ между вами съ господиномъ Вилліамсомъ много любовныхъ писемъ, которые мнѣ очень не нравны. Вы сами видите государь мой я говорила, склоннали я была или нѣтъ на ево желаніи? Правда говорилъ онъ по видимому хотя вы ему и отказывали но то обыкновенно ваши женскіе уловки чтобъ болѣе отказомъ воспламенить и принудить насъ за собою гонятся.

Позволте мнѣ сказать государь мой, что ваше доказательство не изъ писемъ моихъ взято, этотъ экстрактъ выписанъ не изъ дѣла. Хорошо отвѣчала говорилъ онъ, гдѣ вы въ такихъ лѣтахъ приказныхъ дѣлъ научились? Вижу изъ писемъ вашихъ что имѣете острую память, отъ которой ни что въ забвеніи остатся не можетъ. Но все то государь мой я отвѣчала въ моихъ несчастіяхъ мнѣ не помогаетъ, моя память больше меня мучитъ вкореняя въ мысли мои дѣла такіе, о которыхъ бы и никогда знать не хотѣла, илибъ и искоренить желала ихъ на вѣки.

Изрядно говорилъ онъ, на этотъ пунктъ довольно, когда вы обстоятельно вели журналъ о всемъ томъ что вамъ случилось, гдѣжъ дни тѣ, которые описывали прежде? Отосланы къ отцу моему я отвѣчала, чрезъ ково онъ спросилъ? Я ему не устрашимымъ лицемъ сказала чрезъ господина Вилліамса. Изрядной отвѣтъ сказалъ онъ, можноль вамъ мнѣ показать ихъ. Я бы желала говорила ему чтобъ и тѣ которые вы имѣете, до рукъ вашихъ не доходили. Надобно мнѣ продолжалъ онъ не обходимо ихъ видѣть, а безъ тово не льзя мнѣ быть довольну: ибо хочу знать какъ у васъ переписка съ господиномъ Вилліамсомъ началась, и ежели увижу что она будетъ соотвѣтствовать сему что я видѣлъ, вамъ же будетъ лутче.

Я могу государь мой говорила ему вѣрно разсказать вамъ и словами какъ она началась. Этова не довольно онъ сказалъ, хотя вамъ то кажется бездѣлка, но для меня весьма важно. Государь мой я ему отвѣчала, ежели вы мнѣ позволите къ отцу моему ѣхать, я ихъ для отсылки къ вамъ отдамъ тому кому приказать изволите. Въ правду онъ мнѣ съ негодованіемъ говорилъ; не лутчель Памела послать за ними чтобъ ихъ прислали, такъ и не надобно будетъ вамъ трудится, пожалуй такъ лутче здѣлай.

Я думаю государь мой, когда уже вы перьвые мои письма измѣною бездѣльника Ивана Арнольдса читали, то и сіи не для чево мнѣ отъ васъ скрывать, но позвольте спросить, какая польза будетъ мнѣ отъ сего къ вамъ послушанія? Надобно вамъ надѣятся на мое постоянство отвѣчалъ онъ, но скажите мнѣ Памела, ежелибъ вы всѣ письма въ рукахъ имѣли показалиль бы вы мнѣ ихъ теперь неустыдясь совѣсти? Съ радостію показалабъ государь мой, я ему сказала, ежелибъ только вы спросили. Очень изрядно продолжалъ онъ съ улыбкою рѣчь свою, прежде нежели предписанные къ сему журналу письма возвратятся, покажите мнѣ онаго продолженіе. А государь мой я ему отвѣчала, для чево такъ вы меня уловляете? Но въ томъ прошу меня извинить нынѣ.

Скажите по совѣсти мнѣ опять говорилъ онъ, продолжалиль вы отъ того времени журналъ свой до сего дня? Умилосердись государь мой я отвѣчала, не спрашивайте меня о томъ болѣе. Нѣтъ сказалъ онъ съ восхищеніемъ, все зависитъ теперь отъ вашего отвѣту. Очень изрядно я продолжала; не могу солгать вамъ….… Вотъ хорошо онъ говорилъ, я люблю правду… да можетъ быть въ людяхъ я перервавъ рѣчь ево отвѣчала. Право онъ вскричалъ, я нынѣ позволяю умствовать со мною, зная что вамъ отъ того не льзя воздержатся, вы меня много одолжите естли покажется мнѣ доброй воли, что вы писали; мнѣ хочется нетерпеливо видѣть неудачу вашего предпріятія къ побѣгу: ибо ваши письма прежде того окончались. Мнѣ весьма пріятно читать ваши разсужденіи, частію отъ любопытства, а другою, что любовь моя произвела во мнѣ жадность все то что вы пишете видѣть, хотя большею частію мнѣ и поруганіе, отъ котораго бы можно вамъ нѣсколько удержать перо свое, въ разсужденіи что я ему матерію подаю непрестанно упражнятся, умѣя такъ хорошо и скоро писать; а какъ видно что вы изрядную исторію вознамѣрились составить, то я прочитая думаю много подать мыслей къ продолженію оной. Ежели бы я была вамъ равная государь мой я говорила, я бы вамъ сказала, какъ не извинительны ваши издѣвки и не справедливы въ такомъ несчастіи которому вы сами свидѣтель. Вы знаете государь мой, что отъ корени возрастаютъ отрасли такъ иногда велики, что и самое дерево превышаютъ. Согласенъ Памела онъ говорилъ, съ пріятною усмѣшкою, разумѣю часть логики вашей. Для чево мы учились въ школахъ! естли такіе дѣвочки намъ умомъ равны бываютъ, или еще и превосходятъ, но при томъ надобно сказать и то, что не всѣ женщины Памелы. Вы изволите тѣшится надъ бѣдною своею служанкою я ему сказала. Нѣтъ говорилъ онъ я думаю вы имѣя умъ и разсужденіе признаетесь сами, что нѣсколько достоинствъ вашихъ и я причиной: ибо не порочные тѣ упражненіи къ которымъ я подавалъ вамъ способъ, конечно научили простиратся умъ вашъ къ вымысламъ и понятію. Ежели бы мнѣ можно было государь мой я отвѣчала, то повѣрте что бы оставила всѣ тѣ дарованіи, и лутче бы хотѣла не имѣя ихъ быть безъ щотной дурой. Такъ бы я васъ не любилъ столь горячо говорилъ онъ. Такъ бы я была счастлива отвѣчала ему и спокойна, да и страха ни каковабъ можетъ быть не имѣла. Можетъ быть была бы спокойна, отвѣчалъ онъ; а можетъ быть и нѣтъ, будучи женою мужика деревенскова. Такъ я бы была говорила ему въ награжденіе тово безъ всякаго страма, и изжила бы дни мои хотя и въ бѣдности, но не опасаясь ни какихъ на добродѣтель мою покушеній; мнѣ кажется лутче быть въ нищетѣ съ честію, нежели знатною и богатою госпожею въ противномъ положеніи. Ну, а ежели бы кто продолжалъ онъ вопрошать меня изъ псарей моихъ вздумалъ осочить тебя такъ какъ лисицу, и осоча женился бы на тебѣ, былалибъ ты въ такомъ случаѣ счастливѣе, ево женою, нежели женою земледѣльца? Въ такомъ случаѣ сталабъ просить Бога, дабы онъ со мною творилъ то что угодно Ево святой волѣ, зная, чтобъ онъ меня поставилъ на путь для меня счастливой.

Добро говорилъ оставимъ то, покажите мнѣ продолженіе вашева журнала? А государь мой я отвѣчала оставте то ежели возможно. Нѣтъ сказалъ ничто меня такъ не веселитъ какъ то, что вы во всѣхъ своихъ описаніяхъ любите держатся правды, и среди самыхъ огорченій лжи не навидите, а хотя оная и есть, то по крайней мѣрѣ очень мало, но и то простительно въ разсужденіи состоянія вашева. Напослѣдокъ дражайшая Памела продолжалъ омъ скажите мнѣ, кто вамъ давалъ чернилъ и бумагу? Зная что госпожа Жевкесъ большую въ томъ имѣла осторожность?

Хотя я и не думала государь мой отвѣчала ему, чтобъ мнѣ такъ много было въ бумагѣ нужды, но отъѣзжая изъ вашева дому просила господина Лонгмана, чтобъ онъ мнѣ далъ оной столько, чтобъ было на чемъ писать къ родителямъ моимъ письмы: онъ по прошенію моему всѣмъ къ письму нужнымъ и снабдилъ меня нѣсколько. Всѣ тѣ сообщники ваши говорилъ онъ самые дурные люди, а вами описаны изрядными, а тѣ которые наблюдая свою должность вѣрно мнѣ служатъ, по вашему мнѣнію какъ черти, да и я тутъ же съ ними. Я надѣюсь что вы не погнѣваетесь государь мой я ему говорила, выключая васъ они всѣ такъ описаны какъ достойны, въ разсужденіи ихъ противъ меня поступокъ.

Вы меня выключаете для того, онъ сказалъ, что предо мной стоите и въ моей находитесь власти, это выключеніе видно для одной только церемоніи. Станемъ говорить правду государь мой я ободрясь говорила, надѣюсь вы меня извините ежели я васъ спросить осмѣлюсь, я чаю малой остатокъ совѣсти вашей уличаетъ васъ, что вы довольно подали къ тому причины? Онъ поцѣловавъ меня сказалъ, что нибудь да одно надобно вмѣсто отвѣту, или поцѣловать васъ или осердится. Вы очень дерзновенны въ своихъ разговорахъ, но я отъ вопросовъ своихъ не отстану гдѣ вы прятали бумагу и чернила?

По разнымъ мѣстамъ я отвѣчала, чтобъ имѣть въ запасѣ, въ случаѣ естли бы нашли въ одномъ мѣстѣ, то бы не нашли въ другомъ. А дерской свой журналъ гдѣ вы прячете продолжалъ онъ спрашивать меня? Прошу государь мой отвѣчала ему сей вопросъ оставить. Далеко очень отъ тово говорилъ онъ я хочу все видѣть конечно. Хотя весьма то будетъ дерско государь мой но я принуждена вамъ сказать, что вы не увидите ево естли мнѣ возможно то удержать будетъ. До сѣхъ поръ мы оба стояли, а тогда онъ сѣлъ въ креслы и взявъ обѣ мои руки говорилъ, очень изрядно сказано, естли возможно то удержать будетъ, однако я въ томъ не дозволю. Скажите мнѣ гдѣ ваши письма, въ карманѣ что ли? Нѣтъ государь мой я ему съ трепетомъ отвѣчала, перестаньте меня о томъ спрашивать, хоть вѣкъ спрашивайте я не скажу вамъ.

О говорилъ онъ я знаю средство къ тому принудить, я могу здѣлать какъ въ другихъ Государствахъ поступаютъ, когда кто запирается такъ ево пытаютъ до тѣхъ поръ пока скажетъ правду. Естли въ томъ ваша справедливость я говорила: и чемъ вы грозите! а я конечно не виновата и не въ чемъ признаватся.

Другъ мой говорилъ онъ мнѣ, не перьвая ты безъ вины на пыткѣ побываешь, скажи мнѣ только гдѣ твои письма, и чрезъ то избавишся пристрастныхъ распросовъ такъ какъ иностранныя называютъ. Пытка въ Англіи государь мой я ему говорила не въ обычаѣ, и надѣюсь, что вы не введете перьвой оную во употребленіе. Правда отвѣчалъ онъ, да я могу другимъ образомъ пытать васъ которой состоять будетъ еще въ большемъ мученіи, {* Въ Англіи когда виноватой не хочетъ признатся положатъ его въ тиски и до тѣхъ поръ сжимаютъ пока скажетъ правду, или умретъ.} и такъ Памела повѣрте, что я здѣлаю то съ тобою естли еще будешь таить.

Это варварство весьма немлосердно я вскричала залившись слезами. Нѣтъ ни чево я хочу быть Люциферу вашему подобенъ говорилъ онъ, послѣ дѣлъ моихъ безчеловѣчныхъ, такъ какъ вы называете. Государь мой я ему трепеща говорила ежели вамъ не обходимо надобно послушаніе въ такихъ не справедливыхъ требованіяхъ, то позвольте мнѣ итти и прочитать ихъ прежде самой, а по томъ и вамъ отдамъ все до самаго окончанія печальной моей повѣсти, которая слѣдуетъ къ той части, что вы у себя имѣете.

Я хочу все видѣть говорилъ онъ до севоднишнова дни, а особливо описаніе нынѣшней недѣли? Пустите меня въ верхъ я говорила и дайте видѣть прежде мнѣ самой, что я писала и до которыхъ поръ показать вамъ, я не думаю, что вамъ нужно знать до послѣднева слова? Въ томъ вы обманываетесь говорилъ онъ, скажите мнѣ правду точно ли они въ верху? Въ тотчасъ пуще затрепетало мое сердце; а онъ примѣтя мое смятеніе подтверждалъ, чтобъ я для моей же пользы сказала правду.

Когда уже пришло такъ, я отвѣчала, то скажу вамъ самую истинну, что я ихъ никогда въ одномъ мѣстѣ не прятала тѣ которые нынѣ у васъ, были въ саду зарыты… Нѣтъ лукавица перервавъ онъ рѣчь мою говорилъ точно скажи мнѣ гдѣ они теперь? Но я вижу, что они у тебя въ карманахъ, хотя я никогда не раздѣвалъ дѣвокъ но теперь поучусь надъ тобою, и думаю скоро найти ихъ. Я не хотя до тово допустить въ слезахъ вскричала, сотворите милость государь мой! что вы дѣлаете? А онъ въ то время уже началъ снимать платокъ у меня съ шеи. Сотвори милость Памела онъ то же мнѣ говорилъ подумай, что я хочу видѣть твои письма, но можетъ быть говорилъ нагибаясь они подвясками привязаны къ колѣнямъ? Какая дерзость и безчеловѣчіе! Что вы хотите дѣлать я вскричала бросясь на колѣни? Отпустите меня вверхъ я ихъ принесу къ вамъ, но принесите всѣ ни чево не убавя? говорилъ мнѣ. Принесу, принесу, ей! ей! по чести принесу, сама себя не помня говорила. Когда подлинно принесете говорилъ онъ, то поди и исполни оное конечно, и съ тѣмъ отпустилъ меня въ слезахъ горькихъ. Боже мой съ кѣмъ такъ не милосердо поступаютъ какъ онъ со мною! Пришедъ въ кабинетъ мой сѣла въ печальныхъ мысляхъ, а какъ не нашедъ средства спасти отъ рукъ ево мои письма, къ томужъ надобно было мнѣ и раздѣватся, то и принуждена была къ нему слѣдующее письмо написать.

"Государь мой.

"Знаю, что прошеніе мое ни какъ не поможетъ у такова упрямова человѣка какъ вы, причиняя неслыханное немилосердіе той которую вы насильственно похитили, кто вамъ сказалъ, что и не могу тово здѣлать, что каменное ваше сердце раскаяньемъ пронзить можетъ: ибо мнѣ приходитъ все сіе поруганіе съ носить не въ силу, а особливо помышляя, что впредь будетъ и того злѣе. Я вамъ докажу, что содержу мое слово, естли прочитая сіе письмо не оставите меня принуждать, но позвольте мнѣ по крайней мѣрѣ отложить хотя до утра, чтобъ я могла разсмотрѣть чемъ я васъ противъ меня вооружаю и тогда отдамъ вамъ мои письма, не прибавляя и не убавляя ни чево; но еще беру смѣлость государь мой просить васъ, во все любопытство сіе оставить, а ежели уже не можно то покрайней мѣрѣ до завтрева дать сроку, ежели же дадите, я за крайнюю милость почту.

Написавъ сіе думала, что не долго буду ождать отъ нево новыхъ требованій, и подлинно збылось такъ: ибо онъ прислалъ ко мнѣ госпожу Жевкесъ просить письмы которые я ему обѣщала, а я вмѣсто оныхъ отдала ей написанное къ нему, она взявъ отъ меня оное говорила, что непремѣнно надобно отдать ему всѣ письма ежели онъ до утра дастъ сроку, а ежели не такъ то онъ требовать будетъ другимъ манеромъ, чтобъ мнѣ послѣ о томъ не тужить самой. Какъ скоро она пошла я сняла съ себя юпку, и съ горькими слезами выпоровъ изъ оной письма, отобрала до тѣхъ поръ какъ описывала Четвергъ и Пятницу когда онъ на балъ ѣздилъ, а ежели буду принуждена всѣ отдать, то не знаю осмѣлюсь ли впредь писать. И такъ здѣлала изъ нихъ два конверта и изготовила подать ему завтре по утру. Правда хотя я ни чево въ письмахъ своихъ не оставляла, чтобъ не описать всѣхъ ево со мною дурныхъ поступокъ, но онъ увидя, что я писала правду, себѣ пенять долженъ, я бы весьма желала для ево, чтобъ онъ съ моей стороны лутчаго свидѣтельствованія былъ достоинъ. Хотя и не знаю любезные родители увидитель вы когда мои письма. Теперь иду молится о вашемъ здоровье зная, что и вы съ вашей стороны дѣлаете тоже, а по томъ желаю вамъ добру ночь: