Должно мнѣ писать къ вамъ, объявляя нещастную мою долю, хотя и нѣтъ, надежды, что бы вы мои письма могли получать. Нынѣ пришло время писать, плакать, боятся и молится Богу. Какая мнѣ осталась надежда, видя себя осужденну быть жертвою преступника Божія закона и правъ естественныхъ. О Боже милосердый! отпусти грѣхъ мой, и во отчаяніе меня не введи, Ты единъ знаешь, что рабѣ твоей полезно, но не терпи и того, что бы созданіе Твое страдало съ выше человѣчества. На Твою власть имѣю надежду. Каково ни бѣдно нынѣ мое состояніе, но знаю, что я не подала ни какой причины къ сему заключенію, и не отъ тщеславія и гордости навела бѣду себѣ.

Но надѣюсь, что Богъ подастъ мнѣ крѣпость снести мое нещастіе, и избавитъ отъ гонителя. Но прошеніе и молитвы мои колеблютъ страхъ и ужасъ, отъ которыхъ лишаюсь почти ума и памяти. О любезные родители! совокупите свои молитвы съ моими! но увы, какъ могу вамъ дашь знать о моемъ бѣдственномъ страданіи! нещастная ваша Памела погибаетъ, и можетъ быть погибнетъ прежде, нежели вы будете извѣстны.

Злость и гордость съ лукавствомъ ослѣпляютъ знатнаго дворянина, на толь дана власть человѣку, чтобъ Вышняго противлятся волѣ, и искать опровергнуть уставы чести къ своему оправданію, и употреблять богатство къ пагубѣ неповинныхъ.

Я буду вамъ писать все, что случилось мнѣ до нынѣ, но не знаю, какъ къ вамъ переслать мои письма. Ивана больше нѣтъ, тово честнова человѣка, которой нашивалъ въ вамъ мои письма. Видно, что меня строго и до тѣхъ поръ содержать будутъ, пока мой немилосердый господинъ, окончитъ свои Богу противныя предпріятіи. Однако буду писать всякой день, что мнѣ случится, въ надѣждѣ какимъ нибудь образомъ удастся переслать печальные къ вамъ мои письма, но вы хотя и получите, что пользовать будетъ, кромѣ что умножатъ скорбь вашу и безпокойство? Увы! что могутъ такіе бѣдные люди какъ вы здѣлать людемъ богатымъ и властнымъ, которые вознамѣрились губить непорочность.

Но что ни будетъ, я писать стану все то, что думала сама вамъ разсказать словами, льстясь чрезъ нѣсколько часовъ принять отъ васъ благословеніе, избавясь всѣхъ моихъ бѣдъ и печалей. Начну повѣствованіе мое отъ того часа, какъ писала послѣднее письмо къ вамъ, и продолжать буду до тѣхъ поръ, пока будетъ оказія послать къ вамъ, хотя оной и не надѣюсь какъ я уже вамъ доносила. На канунъ желаемаго мною дня, то есть въ Среду, прощалась я со всѣми домашними. Съ обѣихъ сторонъ съ не малой жалостію, мущины и женщины всѣ плакали, со мной разлучаясь. Всѣ хотѣли мнѣ дать малые подарки въ знакъ ихъ дружбы, но я ни чево не взяла отъ людей мнѣ равныхъ. Одинъ господинъ Лонгманъ съ слезами принудилъ меня взять Голанское полотно, серебреную табакерку, и кольцо золотое, просилъ, чтобъ я помня ево дружбу носила, и при томъ говорилъ, Богъ никогда такую честную и добродѣтельную дѣвицу, какъ вы не оставитъ, и хотя теперь ѣдешь къ родителямъ своимъ въ прежнюю нищету и бѣдность, но благодать Вышняго не допуститъ васъ терпѣть дальную нужду, она наградитъ со временемъ вашу справедливость хотя я и не доживу до тово, чтобъ былъ благополучія вашего свидѣтель.

О дарагой мой господинъ Лонгманъ! я ему говорила, вы меня богату и горду учинили, прошу еще здѣлать мнѣ милость, думаю хотя нужды и не будетъ мнѣ ежечасно въ письмѣ упражнятся, но однако пріѣдучи домой должность есть отписать къ госпожъ Жервисъ также и къ вамъ, и поблагодарить за всю вашу ко мнѣ милость и того ради покорно прошу одолжить меня нѣсколько листовъ бѣлой бумаги, не много сургучу и перьевъ.

Слава Богу, что тогда вздумала выпросить у него бумаги, безъ товобъ мнѣ здѣсь нѣначемъ писать было. Смотрительница моя женщина суровая и злая, не далабъ мнѣ ни полулиста. Нынѣ главная моя забава въ томъ, что могу писать, писемъ квамъ хотя и не могу пересылать, но пишу однакожъ, что мнѣ вздумается. Она не знаетъ, что у меня есть бумага въ запасѣ, но дабы не потерять порядку моихъ писемъ, то возвращусь опять къ моему отъѣзду.

Господинъ Лонгманъ мнѣ мнѣ больше сорока листовъ почтовой бумаги, дюжину перья, бутылочку чернилъ, и три палки сургучу, все оное завернула я въ трубочку и спрятала. Государь мой, я ему говорила, вы меня со всѣмъ обогатили, чемъ я воздамъ вамъ? Однимъ поцалуемъ дарагая Памела, отвѣчалъ онъ, я ево съ радостію поцаловала, нѣтъ ни чево, онъ человѣкъ уже старой и доброй.

Рахиль и Дана плакали горько со мной прощаясь, Женета женщина угрюмая и Сицилія проливали также слезы, и говорила, что за меня молить Бога будутъ, но боюсь, что бѣдная Женета не привыкнетъ и за себя довольно молится. Она поистиннѣ жалости достойна. Артюръ садовникъ, Робертъ кучеръ, и другой товожъ имени кучеръ изъ Линкольна, которой назначенъ везти меня, много учтивости мнѣ казали, и у всѣхъ на глазахъ слезы были видны. Сіе мнѣ казалось удивительно въ кучерѣ новомъ, надобно, чтобъ онъ доброй совѣсти человѣкъ былъ, для тово, что меня зналъ очень мало, но послѣ узнала отъ чево надобно ему было быть печальну, зная всѣхъ больше, что ему приказано обмануть меня, и быть несчастія моего орудіемъ.

Прочіе трое лакеевъ, Гендрихъ, Исакъ и Веніаминъ, конюшіе и конюхи всѣ тужили. Однимъ словомъ уже и послѣдній бѣдной Томасъ, что на кухнѣ посуду чиститъ, и тотъ купно со всѣми обливался слезами, также и всѣ служители въ вечеру собрались со мной прощатся, зная, что на утру всякому будетъ недосужно, всѣ цаловали мою руку, я сама цаловалась съ служанками, просила Бога, чтобъ ихъ милостію своею не оставилъ, и благодарила за всѣ ихъ ко мнѣ милости и дружбу. По томъ принуждена была скорѣе ихъ оставить, нежели думала, не имѣя болѣе силы съ ними прощатся. Гендрихъ всѣхъ былъ суровѣе, а тогда возрыдая плакалъ, а бѣдной Иванъ еще отъ васъ не возвратился. Господинъ Іоанаѳанъ во время сего прощанія не имѣлъ силы на ногахъ стоятъ, я вамъ хотѣла больше объ немъ сказать но мой духъ теперь занятъ другими печальными приключеній.

Госпожа Жервисъ во всю ночь плакать непереставала, и по неотступной своей прозбѣ склонила меня дать ей слово, когда господинъ нашъ поѣдетъ въ Лондонъ во время збору Парламента, или въ другой домъ свой, чтобъ къ ней пріѣхать погостить на недѣлю, хотѣла дать мнѣ денегъ только я разсудила лутче не брать.

Въ четвергъ по утру съ великой радостію я проснулась, и очень удивилась,что Иванъ не возвратился; ибо я намѣрена была и съ симъ добрымъ дѣтиной простится и благодарить за всѣ его услуги, но думая, что господинъ послалъ ево куда нибудь далѣе, просила другихъ, чтобъ ему поклонялись.

Когда госпожа Жервисъ пришедъ ко мнѣ съ жалоснымъ видомъ сказала, что карета съ четырьмя лошадьми вести меня готова, то я и со всѣмъ моимъ желаніемъ къ вамъ возвратится, такъ оробѣла, что чють не упала на землю.

Господинъ мой въ верьху былъ, и не спрашивалъ чтобъ меня увидѣть, чему я много радовалась, но злодѣй зналъ, что я больше впаду въ ево руки, о Небо! защити меня отъ ево злости и пагубныхъ предпріятій. Всѣмъ въ домѣ запрещено было меня провожать, однако они всѣ стали въ густой алее и на меня смотрѣли. Господинъ нашъ смотрѣлъ изъ окна, какъ я садилась въ карету, Гендрикъ отнесъ въ карету мою свяску съ платьемъ, нѣсколько хлѣбцовъ, конфектовъ, и шесть бутылокъ Кагорскаго вина отъ госпожи Жервисъ, которая принудила меня взять говоря, что когда я къ тебѣ приѣду въ деревню, то было бы намъ что выпить, простясь я въ сѣняхъ, оставила госпожу Жервисъ, плачущую горько.

Когда пришла къ каретѣ, увидѣла моего Господина въ шлафрокѣ у окна стоящаго, я воздѣвъ руки на небо три раза ниско ему клонилась не промолвивъ ни одного слова, онъ мнѣ также поклонился и обрадовалъ меня тѣмъ много, по тому, что я не признавала еще къ себѣ отъ него во все презрѣнія, по томъ сѣла въ карету въ слезахъ утопая, и съ нуждою могла обмоченымъ слезами платкомъ моимъ дать знать кучеру, что бы ѣхалъ. Онъ увидя сіе тотчасъ поскакалъ, а я сидя думала, что скоро васъ любезныхъ моихъ родителей увижу.

И какъ уже по мнѣнію моему на половине дороги мы были, кучеръ остановился лошадей кормить, и сказалъ, что половину дороги переѣхали, мнѣ разсудилось, что уже время отереть мои слезы и думать объ радостномъ съ вами свиданіи, но увы льстилась тѣмъ напрасно! тщетно представляла себѣ вашу радость видя меня съ добродѣтелью отъ всѣхъ нападковъ возвращенну, выгоняла изъ мыслей моихъ печаль и сожалѣніе, разлучаяся съ добрыми друзьями, ибо былабъ я не благодарна, чтобъ не тужить о такихъ людяхъ, которые меня любили беспристрастно.

Въ восьмомъ часу я поѣхала отъ туда, и ѣдучи мимо кирки видѣла, что уже два часа по полудни, удивленіе мое чрезвычайно стало велико, видя, что больше ѣдемъ, то больше всѣ мѣста мнѣ не знакомы; что это сама себѣ говорила? Ѣдучи такъ рѣзво можнобъ было дватцеть миль уѣхать, или кучеръ конечно дороги не знаетъ!

Онъ остановясь сталъ на всѣ стороны смотрѣть, власно, какъ бы не знаетъ, куда ѣхать, конечно говорю ему господинъ Робертъ Ты прошибся другою дорогою? Недалеко, не далеко говорилъ онъ, спрошу кто встретится, тудаль ѣду? Пожалуй спроси повѣрнѣе, я ему говорила, между тѣмъ онъ далъ лошадямъ корму, а я подала ему булку и двѣ рюмки вина; съ полчаса погодя опять поскакалъ онъ, что есть мочи, я такъ погружена была въ мысляхъ о моихъ опасностяхъ, отъ которыхъ думала избавилась, также о оставшихъ друзьяхъ моихъ, и радостномъ свиданіи съ вами, что не думала и о дорогѣ. Но когда Солнце лучи свои стало скрывать, тогда я стала выходить изъ задумчивости моей, какъ изъ темной тучи. Увидѣла, что кучеръ непрестанно бичемъ лошадей гонитъ, и они уже въ такомъ были потѣ, какъ вода отъ сильнаго волненія бѣрега покроетъ пѣною, отъ чего пришолъ на меня великой ужасъ. Спросила кучера куда мы ѣдемъ? онъ называя себя не счастливымъ, сказывалъ, что много миль въ сторону проскакалъ напрасно, а теперь напалъ на прямую дорогу и думаетъ къ вечеру доѣхать. Я боясь новаго несчастія и къ томужъ утомяся: ибо много ночей не сыпала, говорила ему, господинъ Робертъ, не доѣзжая насъ, есть деревня не лутчель остановится, видите, что ночь спѣшно наступаетъ. Боже спаси меня грѣшную, сама себѣ говорила, боясь, что ушедши сильной руки господина моего не вспасть бы въ руки ево служителю будучи наединѣ, а и не думала о дьявольскихъ сѣтяхъ для меня сплетенныхъ. Мы въ полчаса пріѣдемъ, Робертъ отвѣчалъ мнѣ, Отецъ вашъ живетъ сей деревни, которую вы видите, съ милю. Можетъ быть, я ему говорила, ибо я давно въ сей странѣ не бывала, однако повѣрь мнѣ, что мѣста здѣшніе ни мало съ тѣми несходны, которые я прежде сево во кругъ нашева жилища видала.

Онъ казался весьма печаленъ и ѣдучи мили съ двѣ отъ той деревни остановился, близь одного дому, и сошедъ съ козелъ говорилъ, надобно здѣсь начевать? Уже поздо; я самъ не знаю куда за ѣхалъ. Боже милосердый я въ себѣ помышляла! спаси меня отъ бѣдъ не повинную, что уже наконецъ со мною будетъ.

Жена, Дочь, и служанка прикащикова вышли къ намъ, одна изъ нихъ говорила, что такъ господинъ Робертъ приѣхалъ позно да еще и съ госпожей? Вопросъ сей меня устрашилъ надъ мѣру, и вспоминая прежніе напасти залилась слезами. Знаетель вы госпожа моя я ее спросила ей господина Б… въ графствѣ Бетфортъ? Лукавой кучеръ хотѣлъ не допустить, чтобъ мнѣ отвѣчали; но дѣвка простая и глупая разсмѣясъ, говорила, спрашиваетъ знаемъ ли мы господина Б… безъ сумнѣнія знаемъ, Отецъ мой у нево прикащикъ. О Небо тогда я вскричала! теперь я погибла, теперь погибла не избѣжно, проклятой человѣъ говорила кучеру, для чево такую надо мною здѣлалъ гибѣль, злой инструментъ не достойнова и вреднова господина? Совершенно сударыня, я сожалѣю отвѣчалъ онъ что мнѣ дали сію коммиссію исполнить, но какъ возможно мнѣ было отрицатся, выбирайте себѣ лутчее средство, здѣсь вы найдете людей къ себѣ ласковыхъ и учтивыхъ, я васъ увѣряю, что вы будете безопасны. Пусти меня изъ кареты, я говорила пойду пѣшкомъ въ ближнюю деревню, даромъ, что поздо, а не хочю здѣсь остатся.

Безъ сумнѣнія, государыня моя говорила прикащица васъ здѣсь содержать будутъ изрядно, вы здѣсь лутче покой найдете нежели въ деревнѣ. Какой покой я отвѣчала, уже онъ давно отъ меня отнятъ, теперь во все гибну, и во все проподаю. Умилосердись надо мною разсуждая по своей Дочери. Скажи мнѣ не здѣсь ли господинъ нашъ, нѣтъ, ей, ей, ево здѣсь нѣтъ, она сказала, а въ тотъ часъ вышелъ и прикащикъ, мужикъ чиновной и учтивой, онъ показался мнѣ человѣкъ доброй, и говорилъ со мною очень учтиво, стараясь всячески меня успокоить. Я видя, что нѣтъ помощи ни откуда, принуждена была къ нему вытти. Жена ево проводила меня въ верьхъ въ лутчія покои, и объявила, что я могу ими повелѣвать и быть госпожею. А во все время пока у нихъ буду ни кто безъ моево приказу ко мнѣ ходить не будетъ. Я бросилась за мертво отъ страху и трудовъ на постелю въ горести не сказанной.

Дочь ихъ принесла мнѣ письмо, которое имъ отъдалъ кучеръ, я увидѣла печать и руку не достойнаго нашего господина. Подписано оно было дѣвицѣ Памелѣ Андревсъ, оное для меня было лутче ежели бы онъ самъ былъ, но что дѣлать надобно повиноватся судьбѣ.

Я начала отдохнувши, думать, что въ руки привезена людей честныхъ, лукавства въ поступкахъ ихъ было не видно, и казалось что моя несчастная доля къ жалости ихъ больше склоняетъ. Прикащица принесла мнѣ стаканъ воды врачебной, я его выпила безъ супротивленія будучи на слабости превеликой, и сѣла въ креслы. Они принесли мнѣ двѣ свѣчи большихъ, а въ каминѣ огонь расклали, и просили ежели что мнѣ надобно будетъ, чтобъ постучала, тотчасъ ко мнѣ придутъ, и по томъ оставили меня одну. Время было довольно мнѣ разсуждать какъ сурово рокъ мой меня гонитъ, и читать данное мнѣ письмо, но съ начала не могла смотрѣть глазами, такъ смятеніе мое было велико, а опамятуясь, распечатавъ слѣдующее читала.

Дарагая Памела!

"Чрезвычайная страсть, которую я къ вамъ имѣю, и ваше супротивленіе оной не отвѣтствовать, принудили меня употребить такое средство, которое безъ сумнѣнія много вамъ приключать можетъ страха и безпокойства, въ томъ прости меня дарагая, что я здѣлалъ. Главной святости клятвами себя заклинаю, что будутъ содержать васъ честно не дайте страху своему принудить васъ до такихъ дѣлъ, которые вашей славѣ и моей чести будутъ вредны, мѣсто то, гдѣ вы получите сіе письмо, есть мое владѣніе, люди тамъ должны быть противъ васъ особливо честны, услужны и учтивы. Дороги вашей тутъ будетъ половина до того мѣста, гдѣ я намѣренъ содержать васъ до тѣхъ поръ, какъ нѣкоторые дѣла исправлю, которые подадутъ вамъ обо мнѣ со всѣмъ другое мнѣніе, нежели то, которое вы по моимъ, противу васъ поступкамъ имѣете, и докажетъ, что я ни какова намѣренія худова не имѣю, вы будете тамъ госпожа такая, что я самъ безъ позволенія вашего не приближусь къ дому. Успокоясь, будте осторожны и молчаливы, всѣ ваши труды воздадутся такимъ счастіемъ, о которомъ вы теперь не смѣете подумать.

"Я истинно сожалѣю о вашемъ беспокойствѣ, и клѣнусь что самая невозможность меня принудила васъ до того довесть. Къ Отцу вашему я также писать буду, и обнадежу, что противу васъ ни какихъ вредныхъ предпріятіи не будетъ."

"Вашъ страстной почитатель,….

"такъ мнѣ себя назвать должно.

"Не будте на Роберта сердиты, вы такую любовь съ почтеніемъ отъ моихъ служителей имѣете, что они лутче вамъ нежелибъ мнѣ услужили; съ превеликимъ трудомъ я ево принудилъ исполнить мое повелѣніе: ибо принужденъ былъ чистоту и непорочность моихъ намѣреній ему открыть, и крѣпко въ томъ намѣренъ остатся, ежели вы сами меня не принудите къ тому, что я нынѣ ненавижу.

Я довольно знала, что сіе письмо для тово только написано, чтобъ меня прельстя чемъ нибудь успокоить, но видя страхъ свой не такъ близко, и слыша обѣщанія ево, безъ позволенія ко мнѣ не ѣздить, также и намѣреніе писать къ вамъ, что васъ любезные родители въ печалехъ утѣшить, не такъ много грустила, какъ прежде, и принудила себя съѣсть кусокъ цыпленка, когда принесли мнѣ ужинать, и выпила вина своево рюмку, также и хозяевамъ подъ несла.

Какъ скоро по ужинали, печаль моя опять возобновилась. Кучеръ вошедъ съ свирѣпымъ лицемъ, какъ палачъ мнѣ показался и говорилъ, завтре сударыня въ пятомъ часу по утру изволь приготовится ѣхать, безъ тово вамъ до ѣхать будетъ не возможно. Слова ево страшняе мнѣ громоваго удару были, я было отъ прикащика начала примѣчать къ себѣ жалость, и надѣялась, что они меня выпустятъ тайно въ ближнюю деревню, гдѣбъ какой нибудь доброй человѣкъ меня до времяни взялъ подъ свое сохраненіе, но та надежда такъ какъ и всѣ прежніе со всѣмъ изчезла.

Какъ скоро кучеръ вышелъ, я залилась слезами, и просила прикащика и прикащицу, чтобъ со мною показали милость, и помоглибъ мнѣ убѣжать напасти; но они хотя и имѣли жалость, потрясли только головою и показали, что мнѣ ни какой надежды нѣтъ получить отъ нихъ помощъ.Злой господинъ мой самымъ вразумленъ діаволомъ, съ тѣмъ же кучеромъ писалъ къ нимъ, и такіе взялъ къ сохраненію меня мѣры, что ни какова пути ко избѣжанію сыскать было не можно, показавъ мнѣ письмо, которое къ нимъ писалъ, чтобъ узнать хитростные предпріятіи и лукавства моего господина, которой всѣ пресѣкалъ дороги къ моему спасенію вознамѣрясь погубить меня конечно, вотъ письмо то,