Нельсон Мандела

«Лидер всех подлинно революционных сил в Южной Африке», как назвал Нельсона Манделу журнал «Сечеба», родился в 1818 году в городе Умтата, в семье вождя племени тембу. Жизненный путь его, казалось, был определен: после обряда посвящения в мужчины – миссионерская школа, потом колледж Форт-Хейр, куда принимали африканцев, женитьба и продолжение дела предков. По традиции, он должен был стать представителем африканской элиты, пользоваться соответствующими правами и привилегиями, жить в обстановке довольства и благополучия. Так, наверное, и случилось бы, но у юноши оказался строптивый характер: он порвал со средой, к которой принадлежал по рождению, и выбрал опасный путь борьбы с расистским режимом.

По желанию отца Н. Мандела поступил в колледж Форт-Хейр, но проучился там недолго: за организацию политического бойкота его отчислили. Вместе с ним был отчислен и другой студент – Оливер Тамба, ставший с тех пор его верным соратником в политической деятельности. В 1944 году Н. Мандела вступил в ряды Африканского национального конгресса (АНК) и быстро выдвинулся в число его руководителей. Правда, многим этот упрямый, не терпящий возражений гигант, быстрый на выдумки и вечно одержимый какими-то идеями, мог показаться человеком несерьезным, избалованным сынком вождя, который со временем перебесится и возьмется за ум. Но уже тогда проявилось неуклонное стремление Н. Манделы добиваться поставленной цели, ради которой он выбрал путь лишений. Да и власти быстро распознали силу нового противника и всячески старались заставить его замолчать.

Продолжать учебу Н. Манделе пришлось уже заочно в другом университете, но он получил степени бакалавра искусств и бакалавра права. И в 1944 году на обветшалом здании, расположенном напротив городского суда Йоханнесбурга, появилась медная табличка с надписью: «Мандела и Тамба». Здесь в течение нескольких лет два единомышленника и соратника практиковались в качестве адвокатов, защищая своих чернокожих собратьев. Африканцы видели в Манделе не только человека, который выражает их мысли и чаяния, но и борется за их осуществление. В центре внимания Н. Манделы стояли проблемы национально-освободительного движения и борьбы против расизма и апартеида; вопросам социологии он уделял меньше внимания, тем не менее отдельные высказывания говорят о том, что он выступал за бесклассовое общество.

В 1950-е годы южноафриканские патриоты провели ряд мощных политических кампаний против расистского режима, и в 1952 году Н. Манделу и других лидеров национально-освободительного движения обвинили в «государственной измене» – за организацию акции неповиновения законам апартеида – и приговорили к 9 месяцам тюремного заключения условно. Ему запретили выступать с речами, посещать собрания и вступать в какую-либо организацию. В декабре того же года приговор был дополнен лишением Н. Манделы гражданских прав, его передвижение ограничивают только Йоханнесбургом. В сентябре 1953 года постановление о лишении его гражданских прав продляется еще на два года. В 1956 году Н. Мандела оказывается в тюрьме. В течение четырех лет он боролся за свою невиновность, в итоге победил на судебном процессе и как юрист, и как политик.

В июле 1960 года в Шарпевилле проходила мирная демонстрация африканцев. Полиция применила оружие, в результате чего погибли 69 человек, а 178 человек были ранены. К этому времени у АНК был уже многолетний опыт ненасильственного сопротивления, выросший во многом из философии Махатмы Ганди. Но после разгона мирной демонстрации Н. Мандела заявил, что, видимо, «придется закрыть эту главу ненасильственной политики». И уже через полгода газеты сообщали о прежде и неслыханном – о нападениях на правительственные здания и экономические объекты. Ответственность за них взяла на себя никому тогда не известная организация «Умконто ве сизве» («Копье нации»). Руководил боевыми отрядами Н. Мандела, которому на протяжении двух лет удавалось избегать арестов. Он гримировался как профессиональный актер, и даже жена Винни не всегда могла узнать его.

В августе 1962 года Н. Мандела был арестован в провинции Наталь. В тот день он ехал в город Ховик под видом шофера, служившего у белого хозяина. О его маршруте знал один сотрудник Центрального разведывательного управления США, который и предложил южноафриканским властям сделку: сведения о Н. Манделе в обмен на план будущего устройства бантустанов. Власти быстро согласились на это. «Шофера» арестовали и приговорили к пяти годам каторги на острове Роббен – самой страшной тюрьмы ЮАР, откуда мало кто выходил.

Крохотное оконце одиночной камеры (2,1 × 2,4 м) выходило на внутренний двор. В 7 часов утра начинались проверка и обыск, во время которых заключенные должны были стоять у стен с поднятыми руками. Завтрак (овсяную кашу) приносили еще в пять часов утра, и, конечно, он давно уже был остывшим. После проверки все брали холодные миски и выходили во двор, где полагалось есть. Никаких столов и скамеек не существовало, и есть приходилось, сидя на корточках.

Политические преступники работали в каменоломнях: 8-килограммовыми молотками они вытесывали из камней плиты, а отходы превращали в гравий. В карьерах всегда стояли лужи по колено, и если камни падали, надо было доставать их из воды с риском поломать или повредить ногу о многочисленные обломки. От извести слезились и болели глаза, даже охранники старались подолгу не оставаться в отвалах… Не легче было и на сельскохозяйственных работах, и на расчистке территории от деревьев и пней, которые вытаскивали голыми руками. Несколько человек раскачивали дерево до тех пор, пока не вырывали его. Пытки, издевательства, побои ждали каждого узника – такова была система, в которой труд являлся разновидностью наказания. Однажды охранники закопали одного узника в песок так, что виднелась только его голова, и спросили, хочет ли он пить. Несчастный кивнул, и они стали на него мочиться… Если кто-то из заключенных пытался помочь другому, обоих били.

Лидеров АНК выводили на работу отдельно от других, возили в закрытой машине, чтобы никто их не видел. После работы сразу запирали в камерах. Им не разрешалось ни с кем разговаривать, все приходящие им письма проверялись и однажды Н. Мандела получил послание от жены, в котором цензура оставила только обратный адрес и слова: «Дорогой Нельсон… Целую, твоя…».

Через год состоялся новый процесс, на котором Н. Манделу и его товарищей обвинили в государственной измене и приговорили к пожизненному заключению. Однако довольно скоро выяснилось, что, даже находясь в тюрьме, он оставался не менее опасным противником, и власти оказались в чрезвычайно сложном и нелепом положении. С одной стороны, освобождения Н. Манделы требовали практически все государства, включая и торгово-экономических партнеров ЮАР, а игнорировать их требования было довольно рискованно. Однако и выпустить южноафриканского лидера на свободу, то есть отменить приговор, означало признать судебную ошибку, а по большому счету – признать совершенное в отношение его беззаконие. Кроме того, Преторию угнетало и еще одно обстоятельство: Н. Мандела уже немолод, не дай Бог, что-нибудь с ним случится. Вот тогда и вступит в силу закон, сформулированный датским философом С. Кьеркегором: «Когда умирает тиран, его власть кончается. Когда погибает мученик, его власть начинается».

В 1982 году Н. Манделу и других лидеров АНК перевели в кейптаунскую тюрьму Палсмур, где содержались «особо опасные преступники». Его имя пытались вытравить из памяти людской, но этому не помогли даже тюремные стены. Влияние его на умы и настроения сограждан было так велико, что в 1980 году, когда узник отсидел в тюрьме уже 18 лет и тюремщики считали его полностью изолированным от общественности, южноафриканская газета «Санди пост» вынуждена была признать: «Одной из реальностей, с которой нам приходится сталкиваться, является то, что Нельсон Мандела пользуется неслыханно большим авторитетом».

В феврале 1987 года на одном из дипломатических приемов глава расистского режима П. Бота бросил фразу: «Мандела может гнить в тюрьме до моей или своей смерти». Слова эти попали в газеты, и канцелярии президента пришлось давать опровержение. Впрочем, в августе того же года из Претории поступило сообщение, что Н. Манделу могут освободить без всяких предварительных условий. Подтверждая свои слова, власти освободили его соратника – 77-летнего Г. Мбеки, отсидевшего по тому же приговору уже 24 года.

25 лет тюремного заточения не сломили Н. Манделу: он не изменил своим убеждениям, остался предан прежним идеалам, был полон решимости и дальше продолжать борьбу. Он уже при жизни стал легендой и символом борьбы миллионов чернокожих африканцев за свое освобождение, потому что был из той породы людей, которые «проникнуты одной великой мыслью, имеют одну великую цель и равно дошедшие до великой сердечной красоты и до совершенно непреклонной воли».