Одной из наиболее значительных диверсий времен Первой мировой войны можно считать поджог дирижаблей – «цеппелинов» на Альхорнском аэродроме. В то время «цеппелины» имела только Германия, и они казались довольно грозным оружием. Ведь немецкие дирижабли могли в то время летать значительно выше, чем самолеты, были практически вне досягаемости зенитной артиллерии.

Оборудованный по последнему слову техники Альхорнский аэродром был построен в начале 1917 года. В ангарах, каждый из которых мог вмещать по два «цеппелина», были предусмотрены все мыслимые предосторожности против огня. Опасность пожара, однако, нельзя было предотвратить, поскольку дирижабли наполнялись легковоспламеняющимся водородом и небольшой утечки газа избежать было невозможно.

В начале января 1918 года «цеппелины» готовили к важной операции, в которой они должны были действовать совместно с главными силами германского флота, намеревавшимися попытаться прорвать петлю английской блокады. На Альхорнском аэродроме шли последние приготовления к этой операции.

Внезапно рано утром 5 января в ангаре номер 1 вспыхнуло пламя, охватившее все здание. Почти одновременно раздались взрывы и пожары в других ангарах. Менее чем за минуту были уничтожены четыре ангара и пять находившихся в них «цеппелинов» новейшей конструкции.

Нет сомнения, что агентам Антанты удалось проникнуть на базы «цеппелинов», что доказали последующие успешные воздушные налеты на эти базы.

Широкий размах приобрели действия австрийских диверсантов, пытавшихся вывести из строя наиболее мощные корабли военно-морского флота Италии – страны, которая в 1915 году изменила своим союзникам Германии и Австро-Венгрии и перешла на сторону Антанты.

Некий Луиджи Фидлер был главой диверсантов. И он, и его люди долго жили в населенных итальянцами областях Австро-Венгрии и в совершенстве владели итальянским языком. В арсенале военной базы в Поле были изготовлены адские машины, замаскированные под бочонки с нефтью и краской, консервные банки и тому подобное. Незаметно высаживаясь на малонаселенном Адриатическом побережье Италии, небольшие группы диверсантов потом проникали в портовые центры, поступали матросами во флот.

Австрийскими диверсантами был взорван линейный корабль «Бенедетто Брин» водоизмещением 13,5 тысяч тонн, причем погибла половина команды, насчитывавшей 800 человек. 2 августа 1916 года взлетел на воздух дредноут «Леонардо да Винчи» водоизмещением 22 тысячи тонн – один из наиболее новых мощных и быстроходных судов итальянского военного флота. Было проведено и немало других удачных операций, однако попытка Фидлера взорвать итальянскую базу подводных лодок около Таранто не удалась. Высаженные неподалеку австрийские подрывники были схвачены итальянским патрулем.

Хваленый английский флот также не избежал диверсий, несмотря на хорошо поставленную контрразведку. 26 ноября 1914 года утром взорвался в Ширнессе линкор «Булуорк». Из 800 человек команды спаслось лишь 14, из которых двое позднее скончались от ранений. В разное время от взрывов погибло несколько малых кораблей. В мае 1917 года был взорван новый линкор «Вэнгард» водоизмещением 19 тысяч тонн. Погибла вся команда, состоявшая из 800 человек. Во всех случаях не были найдены виновные.

Германский флот понес потери от взрыва тяжелого крейсера в ноябре 1914 года. Официальной причиной гибели крейсера было признано воспламенение боеприпасов.

7 октября 1916 года немецкие агенты взорвали в Севастопольской гавани новейший русский линкор «Императрица Мария».

Примерно в 6 часов 15 минут утра жители прибрежной части Севастополя и экипажи кораблей, стоявших у пирсов, причалов и на якорях в Северной и Южной бухта, услышали громоподобный звук мощного взрыва, донесшегося с той ее стороны, где стояли новые линкоры. И сразу же над носовой частью «Императрицы Марии» поднялся высоко вверх зловещий черный шлейф дыма. С находившихся поблизости линкоров «Екатерина Великая» и «Евстафий» было видно, что на том месте корпуса, где у «Марии» находились носовая артиллерийская башня главного калибра, фок-мачта с боевой рубкой и передняя дымовая труба, образовалась огромная дымящаяся впадина. Края ее почти доходили до поверхности воды и были охвачены пламенем, вскоре перекинувшимся на краску надстроек и парусиновые покрытия шкафута и юта, а по ним и в места, где размещались казематы орудий противоминного калибра. После этого последовала целая серия новых взрывов, поднявшая в воздух огненные сполохи множества пылавших лент зарядного пороха. Сигнальщикам соседних кораблей с высоты мостиков мачт было видно, как по верхней палубе горевшего линкора метались обожженные и охваченные огнем люди, пытавшиеся его потушить, а в разных ее местах лежали погибшие и шевелились раненые. А вокруг линкора в воде плавали сброшенные туда взрывной волной, моряки.

Вскоре на «Императрицу Марию», на которой продолжались взрывы меньшей силы, прибыл на катере командующий флотом. Но его короткое присутствие на борту уже ничем не могло помочь горевшему, обесточенному, кренившемуся на правый борт кораблю, и он, забрав с собой нескольких раненых, сошел на берег. После очередного, но особенно мощного взрыва, аварийный линкор стал стремительно заваливаться на правый борт, потом лег на него и, резко повернувшись вверх килем, быстро ушел под воду. При этом уцелевшие почти тысячетонные артиллерийские башни главного калибра сорвались с барбетов и затонули. Все случившееся заняло менее часа…

Потопление этого линкора имело серьезное значение для изменения соотношения сил на Черном море в пользу германо-турецкого флота.