Открытия и исследования

«Семь островов, покорение которых вызвало так много шума, семь островов, забытых всем миром – лишь осколки большого континента, привлекавшего к себе внимание древних историков», – писал в 1803 г. французский географ Бори-де-Сан-Венсан в книге «Счастливые острова». Некоторые атлантологи (специалисты или дилетанты, занимающиеся поисками легендарного материка Платона) склонны считать Сан-Венсана сторонником так называемой атлантической теории происхождения канарцев (о ней мы уже рассказывали) и видят в выражении «осколки большого континента» прямую ссылку на Атлантиду. Но увы, им пришлось отказаться от своих «смелых построений». Венсан имел в виду «всего лишь» Африку. Ту самую Африку, с которой связана прочными узами вся древняя и последующая история Канарских островов…

Итак, Плиний Старший, «Естественная история».

«…Не точнее слухи и об островах Мавритании. Кое-какие, как стало известно совсем недавно, лежат против земли автололов, они открыты Юбой, который открыл на них мастерские по окрашиванию тканей гетульским пурпуром…» Тут нужно сделать первую сноску. Нумидийского правителя Юбу II, жившего в I в. до н. э., часто упоминают древние авторы. Территория его владений примыкала к побережью Атлантики на одной широте с Канарами, и кому, как не ему, было лучше знать о том, что делается на островах. К сожалению, сам Юба не оставил никаких письменных свидетельств, и о его посещениях островов мы узнаем от античных авторов.

«Вот результаты исследований Юбы на Счастливых островах, – продолжает Плиний. – Он их помещает в центре захода солнца, в 625 000 шагов от Пурпурных островов. Первый, с названием Омбриос, не носит никаких следов строений, в горах там есть пруд и деревья, похожие на ферулу…

… Другой остров зовут Юнония; на нем только маленький храм, сооруженный из камней. С ним по соседству того же названия меньший остров; затем – Капрария, на котором полно больших ящериц. В виду этих островов лежит окутанный туманом остров Нингуария, который получил такое название от постоянно лежащего снега.

Ближайший к нему остров называется Канария – из-за множества огромной величины собак, две из которых были доставлены Юбе; там можно заметить следы сооружений. Изобилуя наряду со всеми другими островами множеством плодов и птицами всяких пород, этот остров богат еще и пальмовыми рощами, приносящими финики, а также кедрами. Много на нем и меда…»

Были ли эти острова заселены к тому времени или нет – Юба не сообщает, но о крупных постройках и собаках упоминает. А можно ли попытаться привести их в соответствие с сегодняшними названиями? Вспомним замечание Р. Хеннига: «Названия, присвоенные одному и тому же острову, чаще всего рассматривались картографами как названия разных островов». Так, Капрария, Козий остров Плиния, идентичный острову Фуэртевентура, часто появлялся на морских картах в самых различных точках как таинственный остров «де лас каб-рас». Наконец он стал даже островом Сан-Мигел из Азорской группы! Но здесь не было обнаружено ни коз, ни вообще каких-либо млекопитающих. Так что любые попытки создать строгую картину названий островов обречены на провал.

О Юбе известно еще, что он наладил на островах выработку пурпура. По мнению английского историка Э. Банбэри, пурпурные мастерские (о них еще будет рассказ) могли располагаться на двух восточных островах – Лансароте и Фуэртевентуре. Нивария, по всей видимости, – Тенерифе, потому что его снежная вершина – пик Тейде – видна в солнечную погоду даже с материка. Самый плодородный из всех – Канария. Сейчас он называется Гран-Канария. Юнония – это Пальма, или снова Фуэртевентура. Капрария – опять же Фуэртевентура.

Название свое острова получили якобы благодаря большим собакам (по латыни canis), доставленным Юбе. Почему якобы – узнаем ниже.

И еще немного о названиях. Вот последние сведения, полученные от лингвистов-канароведов. Гран-Канария до захвата называлась «Тибисена» (от берберского mussen – «волк»). Остров Ферро – «Эрбане» (от берберского arban – «козел»). Лансароте —~ «Анзар» (от берберского anzar – «дождь»). Здесь у древних авторов опять возникла некоторая путаница. А. Галиндо говорит, что старинное название Фуэртевентуры – Эрбания – возникло от большого количества зелени на острове (hairbe – зелень). Нам же представляется более вероятным происхожение слова «Эрбания» от берберского arban, как и в случае с Ферро.

Теперь слово Диодору Сицилийскому («Историческая библиотека»):

«В середине океана против Африки находится остров, отличающийся своей величиной. Он находится от Африки на расстоянии лишь нескольких дней морского пути… Финикияне, обследовавшие… побережье по ту сторону Столбов и плывшие на парусах вдоль побережья Африки, были сильными ветрами отнесены далеко в океан. После долгих дней блуждания они достигли наконец названного острова».

Кто «они»? Кого имел в виду Диодор? Карфагенского адмирала Ганнона, дошедшего в VI в. до н. э. до Гвинейского залива, или его предшественников? А может быть, последователей? Но мы-то знаем только о Ганноне… Ясно одно – финикийцев Канарские острова манили своими природными дарами, в частности, лакмусовыми красителями. В древности таких устойчивых красителей было мало. Производство знаменитого тирского пурпура до сих пор окружено тайной. Между тем на Канарах рос и растет лишайник орсель (Rocella tinctoria), содержащий краситель высокого качества. В древности и Средние века его называли «травой оризелло»…

А что если этот лишайник связан с тайной производства тирского пурпура? Кроме орселя, на Канарах имелся еще один, не менее ценный краситель, – смола драконового дерева, драцены. И еще там добывали моллюсков-пурпурниц. Кому из них острова обязаны своим названием «Пурпурные»? Пока неизвестно. Может, в очередной раз произошла путаница и Пурпурные острова вовсе не эти?

Общеизвестно огромное значение пурпура в древнем мире, оттенки этой краски варьировали от красного до фиолетового, и использовали ее для окраски шелка и хлопка. Гомер упоминал пурпурные одеяния у Андромахи. Своеобразие пурпурного вещества в том, что, будучи извлеченным из железы, оно имеет белый или бледно-желтый цвет, но выставленное на солнце, сначала становится лимонно-желтым, а потом зеленоватым и, уже пройдя через стадию зеленого цвета, превращается в лиловый. Чем больше оно подвергается действию солнечных лучей, тем больше темнеет. Оттенки фиолетового цвета зависят от слоя краски и способа ее наложения. Обычно специалисты брали красящее вещество с того участка мантии, где оно вырабатывалось, и упругой кисточкой наносили его на ткань.

Открытие пурпура всегда приписывали финикийцам, точнее, Мелькарту, который, по преданию, первым добыл раковины пурпурных улиток. В портах Финикии сегодня находят груды раковин пурпурниц. Однако берега Сирии не могли выдержать «пурпурного натиска». Известно, что каждая пурпурница дает всего несколько капель драгоценной жидкости. И финикийцы принялись искать скопление раковин повсюду – сначала в восточном Средиземноморье, потом и на западе, вышли за Гибралтар, основав, если верить Плинию, около 300 поселений. Затем появились сообщения о гетульском пурпуре.

Гетулами называли пастушеские племена, жившие к югу от римских владений в Африке. Некоторые из них – баниуры и автололы, если опять же верить Плинию, жили на побережье океана в районе Атласа. Помпоний Мела писал, что у негритов и гетулов производится пурпур, дающий прекрасную окраску, известную в мире.

При предпоследнем правителе Мавритании Юбе II производство гетульского пурпура достигло расцвета. Именно тогда Юба распорядился построить на Пурпурных островах красильни. Плиний так и не смог сказать точно, о каких именно островах шла речь. Единственное, что он утверждал, что «с этих островов можно было сравнительно легко добраться до Счастливых островов».

Сегодня марокканские археологи безошибочно определили их расположение – прямо против мыса Могадор. Сейчас из них различимы лишь остров Могадор, остальные съели эрозия, океан и пески. Но пурпурницы здесь остались: местные женщины собирают их и используют в пищу. Кроме того, на острове найдены монеты Юбы II и фрагменты амфор, что подтверждает здесь наличие поселений. Тут же обнаружена византийская печать, относящаяся к эпохе после Юстиниана, освободившего Северную Африку от вандалов. Но в IV в. красильни пришли в упадок, и Исидор из Севильи в VI в. пишет о пурпуре как «о единственно качественном в этом мире». Знания об Африке неожиданно сузились.

Слово Псевдо-Аристотелю: «Говорят, будто по ту сторону Столбов Геракла карфагеняне обнаружили в океане необитаемый остров, богатый множеством лесов и судоходными реками и обладающий в изобилии плодами. Он находится на расстоянии нескольких дней пути от материка. Но когда карфагеняне стали часто посещать его и некоторые из них из-за плодородия почвы поселились там, то суфеты Карфагена под страхом смерти запретили ездить к этому острову. Они истребили жителей, чтобы весть об островах не распространялась…»

Итак, первое упоминание о жителях. Правда, неясно, на каком именно из семи островов архипелага они жили. И снова указание на карфагенскую державу. Мы обязательно вернемся к плаваниям финикийцев, особенно карфагенян, только немного позже.

Плутарх «Жизнеописания»: «… Их два. Они отделены друг от друга узким проливом, лежат в 10 тысячах стадий от африканского берега и называются островами Блаженных. Острова пользуются благоприятным климатом благодаря своей температуре и отсутствию разных перемен во временах года».

Сведения довольно скромные. В дополнение можно привести упоминание Гомера, вынесенное в эпиграф, и еще одно свидетельство – об Атланте, горном великане, стоящем на крайнем Западе прямо против Гесперид («Одиссея», песнь I, гл. 52–54). Геспериды, согласно мифам о Геракле, охраняли золотые яблоки. Можно предположить, что основой для этой версии могли стать плоды Канарского земляничного дерева (Arbutus canariensis) оранжево-желтого цвета, похожие на кизил.

Упомянем и Помпония Мелу «О положении Земли»: «Против выжженной солнцем части побережья лежат острова, принадлежащие, по рассказам, Гесперидам».

Вблизи Гесперид находится, согласно легенде, поддерживающий небо Атлант, которому «ведомы моря». Видимо, он поднимается непосредственно из моря. А. Гумбольдт выдвинул версию о том, что Атлант – это пик Тейде на острове Тенерифе (3710 метров над уровнем моря), видимый с мыса Бохадор, то есть с материка. Эти данные достаточно правдоподобны. Да и странная древняя легенда о том, что великан Гарион был похоронен под деревом, из которого капала кровь, тоже находит четкое объяснение, достаточно вспомнить драцену, испускающую красную смолу…

Но вернемся к классикам античной географии.

Руфий Фест Авиен «Морские берега»: «А дальше в море лежит остров; он богат травами и посвящен Сатурну. Столь неистовы его природы силы, что если кто, плывя мимо него, к нему приблизится, все остальное море вздымается, глубоко содрогаясь, в то время как остальная часть моря остается спокойной, как пруд».

Наверняка это об острове Тенерифе и его вулкане Тейде. Дело в том, что похожие описания есть в тексте, дошедшем до нас через тысячелетия со времен экспедиции Ганнона. Карфагенский адмирал, отправившись вдоль северо-западных берегов Африки на юг, тоже описывал подобные извержения.

Приведенные здесь упоминания о Канарских островах в древности – лишь малая, дошедшая до нас часть многочисленных свидетельств. Чтобы поставить многоточие в конце нашего рассказа, зададим еще один вопрос, ответа на который до сих пор нет. Снова предоставим слово Плинию: «Вскоре после того, как установилось римское владычество в Мавритании, Светоний Павлин (губернатор) организовал экспедицию в глубь страны – это было первое проникновение римлян в Атласские горы. Он описал густые горные леса, неведомые деревья, покрытые снегом вершины (сомнительный факт), достиг реки Гер, текущей по пустыне из черного песка и черных гор, как будто после пожара, в лесах водились твари всевозможные, и жил там народ под названием «канарии»…»

Область, где побывал Павлин, расположена на одной широте с Канарами. Не этому ли племени они обязаны своим названием? У Птолемея находим упоминание области Gannaria prom(inens) («мыс Ганнария»), расположенной севернее мыса Нун, на широте самого западного острова из канарской группы. Там жили племена «камнурие» – то же самое, что и «канарии». Идриси позже подтверждает это предположение и добавляет, что беднейшие из них питались мясом собак. Не здесь ли разгадка названия островов?

Не только Плиний, но и другие древние авторы приводят названия племен, живших на побережье Марокко: Canarii, Perois, Pharusiens. Что касается слова «канарии», то ученые выяснили, что Ganar – это родовое имя, данное западноафриканским народом волоф берберским племенам, жившим к северу от реки Сенегал. Именно эти племена и могли дать имя островам.