Ко времени создания «Мартина Идена» Лондон был самым популярным американским писателем. Построив по собственным чертежам яхту «Снарк», он отправился на ней в кругосветное путешествие. В начале плавания за четыре месяца писатель и написал этот роман, в котором, изобразив себя и время, великую свою мечту и великое разочарование, «выложился» полностью. Мало литературных произведений, где главные герои – гиганты. Во всяком случае, именно так позиционирует писателей Мартин Иден: «Писатели – гиганты мира».

В романе Лондон рассказал историю своей первой драматической влюбленности в Мейбл Эпплгарт, дочь преуспевающего инженера, и свой путь из низов общества к заслуженной славе яркого писателя. Главную тему он сформулировал так: «трагедия одиночки, пытающегося внушить истину миру». Фабула обычна – о пути героя из ада существования наверх. И в то же время необычна – о его бегстве из обретенного «рая». Время действия – конец XIX – начало XX в. Место – Окленд (Калифорния).

Мартин Иден – 21-летний моряк, неотесанный, малограмотный, но умственно и душевно на редкость одаренный парень, волей случая познакомился с рафинированной Руфью Морз – дочерью предпринимателя. Между молодыми людьми возникла симпатия. Мартина и Руфь разделяла не только интеллектуальная, но и социальная пропасть, которую девушка надеялась устранить, направив избранника на путь чиновника, для чего хотела «взять этого человека… и перекроить его по образцу людей ее круга». На это же надеялась и ее семья, не возражавшая против знакомства дочери с паупером, потенциально способным добиться места под солнцем.

Обучая Мартина грамоте, а по сути, своему языку, Руфь пробудила в ученике тягу к литературе. Узнав, что авторы получают приличные гонорары, Идеи загорелся желанием стать писателем и таким образом завоевать сердце девушки; он составил программу по самосовершенствованию и с головой ушел в чтение книг и работу над своим языком. Написав первые стихи и рассказы, Идеи разослал их по журналам – благо, ему было о чем писать: он повидал мир и мир оставил на нем свои отметины. Все это время Мартин едва сводил концы с концами. Лишь случайные заработки (в ущерб сну) да редкие обеды у Морзов не давали ему умереть с голоду. За два года все попытки Идена напечататься оказались тщетными. Руфь никак не поощряла истовость Мартина стать писателем, ей вполне хватило бы, чтобы он поднял свой культурный уровень до ее уровня. Но когда ученик заметно перерос планку учительницы и они вновь заговорили на разных языках, и Мартин продолжал свои упрямые, но тщетные попытки пробиться в литераторы, забеспокоилась не только Руфь, но и вся ее семья.

Иден подружился с писателем и философом Брисседеном, оказавшим на него огромное влияние своими взглядами и творчеством. Поэма Брисседена «Эфемерида» потрясла Мартина, и поскольку автор считал, что его творение не достойно читателей и вообще презирал писательство, Иден сам передал ее для публикации вжурнал. «Эфемерида» была напечатана и наделала много шума, но Мартин не успел порадовать Брисседена – тот, съедаемый чахоткой и алкоголизмом, покончил с собой.

Приняв участие в политических митингах, Мартин приобрел скандальную славу социал-анархиста, хотя таковым не был, т. к. исповедовал идеи философов Ф. Ницше и Г. Спенсера, после чего Морзы дали ему отставку и запретили видеться с Руфью. Мартину это не стало бы преградой, но Руфь послушно исполнила волю родителей.

Вскоре журналы напечатали первые рассказы Идена, а затем отдельным изданием вышла и его поэма «Позор Солнца». Очень быстро Мартин стал модным писателем, издательства публиковали все его рукописи, в банке у него был солидный счет, репортеры ловили каждое его слово, все искали с ним знакомства и дружбы, даже Руфь предложила ему себя – но Мартину все это было уже ни к чему. С потерей Руфи и с обретением писательской славы Мартин оказался у разбитого корыта – его больше ничего не манило в жизни, оказывается, его увлекал лишь этот путь наверх, оказавшийся по большому счету путем муравья из ямы муравьиного льва. Выбравшись из нее, Мартин вместо высокого неба Андрея Болконского увидел руины собственных иллюзий. «Он хотел взлететь в заоблачную высь, а свалился в зловонное болото». Иден открыл для себя простую истину: слава и признание в мире ханжей и стяжателей не значат ровным счетом ничего, а он, модный и знаменитый, на самом деле – никто, «призрак, выдумка черни», индивидуалист среди легиона таких же индивидуалистов. «Я по натуре реалист, а буржуазная культура не выносит реализма. Буржуазия труслива. Она боится жизни… Пошлость есть основа буржуазной культуры, буржуазной утонченной цивилизации» – Иден, конечно, помнил свои слова, брошенные им когда-то Руфи, но и они потеряли для него всякую цену.

Иден решил приобрести в Тихом океане небольшой островок и укрыться там от житейской суеты. Но, поняв, что ему нигде не скрыться от самого себя, он, как Брисседен, покончил с собой.

Несмотря на такую печальную концовку, роман отнюдь не апологетика суицида. Убедительнее других об этом говорит история четверки советских солдат – А. Зиганшина, Ф. Поплавского, А. Крючковского и И. Федотова, унесенных на барже в океан и 49 дней проведших без запасов продовольствия. Моряки съели все, что было на барже, включая свои ремни и книги, не съели только книгу «Мартин Иден», поскольку она «питала» их мужество.

Роман читатели восприняли на ура. Критики, как всегда, нахо – дили изъяны. Кто-то обвинил автора в политических пристрастиях, на что Лондон ответил: «Это – книга, которую не поняло большинство критиков. Написанная как обвинение индивидуализма, она была истолкована, как обвинение социализма». Кто-то увидел в романе «конфликт эстетической красоты и грубой житейской реальности, который сказался на судьбе героя и стал неразрешимым противоречием всей жизни». Наверное, так. Иден творил красоту для презираемой им публики, а сам с каждым своим творением все дальше уходил от низов, породивших и питавших его. Впрочем, сколько критиков – столько больших и малых мнений, а роман – один, и к тому же великий.

В конце концов, можно интерпретировать бегство Мартина из жизни как из пожизненного заключения. Это не был уход от Бога, это были поиски (пусть и ложные) Его. Ведь зачастую ошибки, в т. ч. и роковые, и делают нас людьми.

«Мартин Иден», переведенный на все основные языки, оказал существенное влияние на многих писателей XX в. Романом зачитывались и зачитываются по сию пору во всем мире, особенно у нас, на что можно найти объяснение у русского писателя А.И. Куприна. После смерти Д. Лондона Куприн сказал: «Нам, именно нам, русским, вечно мятущимся, вечно бродящим, всегда обиженными часто самоотверженным стихийно и стремящимся в таинственное будущее, – может быть, страшное, может быть, великое, – нам особенно дорог Джек Лондон. И оттого-то у свежей могилы – земной поклон этому удивительному художнику. За веру в человека».

На русский язык было много переводов этого произведения (С. Заянцкого, Е. Калашниковой, Р. Облонской и др.), не всегда адекватных своеобразному стилю Лондона и живописной жаргонной речи главного героя.

В 1976 г. в СССР режиссером С. Евлахишвили был снят телефильм «Мартин Иден».