Книга: 100 великих оригиналов и чудаков
Назад: Меценаты и сумасброды
Дальше: Маркиз де Сад

Герострат

Храм Артемиды в Эфесе, сожженный Геростратом

 

В обширном списке сумасбродов и самодуров одно имя повторяется на разных языках вот уже почти 24 столетия. В этом отношении с ним могут соперничать немногие, скажем, правитель и полководец Александр Македонский или мыслитель Сократ.
Говорят, в 356 году до н. э. мечтавший о славе житель Эфеса Герострат поджег храм Артемиды, считавшийся одним из чудес света. Суд приговорил преступника к смерти, запретив упоминать его имя. Но греческий историк Феопомп упомянул об этом событии, припомнив Герострата.
Римский географ Страбон тоже счел нужным сделать то же самое, хотя, вроде бы, мог бы и промолчать. Он писал:
«Первым строителем храма Артемиды был Херсифрон, затем другое лицо его расширило. После того, как некий Герострат сжег храм, граждане воздвигли другой, более красивый, собрав для этого женские украшения, пожертвовав свое собственное имущество и продав колонны прежнего храма. Свидетельством этого являются изданные тогда постановления».
С тех пор имя поджигателя святыни присутствует не только во всех энциклопедиях, но и в кратких энциклопедических словарях. Поступок Герострата стал хрестоматийной иллюстрацией непомерного честолюбия, жажды славы любыми средствами, а также склонности людей к сенсационным сообщениям, какими бы отвратительными они ни были.
Кто помнит о Херсифроне – создателе храма Артемиды в Эфесе? Кого интересует дальнейшая после пожара судьба храма? А вот о преступнике Герострате слышали едва ли не все. Он прославлен, словно совершил героический поступок. Такие люди, как считал философ Мишель Монтень, «жаждали скорее громкого, чем доброго имени… Этот порок, впрочем, обычен: мы заботимся больше о том, чтобы о нас говорили, чем о том, что именно о нас говорят; с нас довольно того, что наше имя у всех на устах».
Монтень признавался: «Я не столько забочусь о том, каков я в глазах другого, сколько о том, каков я сам по себе. Я хочу быть богат собственным, а не заемным богатством». И пояснял: «Надо быть доблестным ради себя самого и ради того преимущества, которое состоит в душевной твердости, уверенно противостоящей всяким ударам судьбы…
Совсем не для того, чтобы выставлять себя на показ, наша душа должна быть стойкой и добродетельной; нет, она должна быть такою для нас, в нас самих, куда не проникает ничей взор, кроме нашего собственного».
Однако поучительный пример Герострата и прочих прославляемых недостойных людей показывает, что в общественной жизни, увы, слишком часто торжествует пошлая или подлая слава, и она порой не менее громка и долговечна, чем подлинная.
Но быть может, именно это и желал показать и доказать своим поступком Герострат! В таком случае, имя его следует помнить и впредь.
Назад: Меценаты и сумасброды
Дальше: Маркиз де Сад