1949
Образование КНР и раскол Китая

В конце 40-х гг. XX века положение в дальневосточном регионе не стало стабильнее. Причина была, с одной стороны, в слабости Китая, его неспособности взять на себя самостоятельную международную роль, с другой стороны, в его нежелании выполнять подчиненные функции под покровительством СССР либо США, или обеих держав вместе. Центральное положение Китая в Восточной Азии делало его ключевым элементом региональной структуры. В США придавали огромное значение превращению Китая в дружественное государство, готовое вместе с ними направлять региональное развитие, и достаточно сильное, чтобы избавить Вашингтон от бремени военной ответственности в Азии. В руководстве США существовали надежды, что китайско-американское сближение обеспечит в регионе безопасность и стабильность, несмотря на то, что развертывание антиколониальной борьбы влекло за собой опасность крупных потрясений.

Интересы Советского Союза в Китае были обширны – обеспечение приграничного пояса безопасности за счет сфер влияния в Синьцзяне, Монголии и Маньчжурии; создание в зоне Порт-Артура и Дайрена (Дальнего) плацдарма сдерживания против Японии; укрепление экономической базы советского Дальнего Востока через интенсивное хозяйственное взаимодействие с Маньчжурией. Как и США, СССР был заинтересован в дружественном Китае, но в силу увязки устремлений Москвы к преобладанию в определенных окраинных зонах китайского государства Кремль менее Соединенных Штатов был заинтересован в сильном центральном китайском правительстве. Хотя СССР оказывал помощь китайским коммунистам, напор КПК, сумевшей еще в годы войны создать подконтрольные ей районы, вызывал настороженность Сталина. Продолжая сотрудничество с коммунистами, советское правительство отдавало приоритет развитию отношений с Чан Кайши, правительство которого было юридическим гарантом выгодного Советскому Союзу советско-китайского договора 1945 г.

Проблема была в том, что правительство Чан Кайши было слабым – настолько, что ни Советский Союз, ни Соединенные Штаты это не устраивало. Пытаясь укрепить его, Москва и Вашингтон подталкивали коммунистов и Гоминьдан к коалиции друг с другом. Однако внешние стороны не сразу смогли оценить степень взаимной непримиримости последних. В стране существовало противостояние революционной и консервативно-традиционалистской версий китайского национализма.

Для региональной стабильности могли иметь значение четыре варианта политики Китая: «буферный», просоветский, проамериканский и националистический. И СССР, и США изначально тяготели к первому, понимая, что не могут целиком включить Китай в сферу своего доминирования. Опыт Японии, неудачно пытавшейся установить контроль над всем Китаем, отвращал от соблазна ему следовать. Державы склонялись к промежуточному варианту. США были озабочены укреплением позиций при центральном правительстве, а СССР – в важных для него приграничных провинциях. Компромисс был возможен. Однако борьба КПК с Чан Кайши провоцировала советско-американское соперничество. «Буферный» вариант, приемлемый для СССР и США, имел мало шансов на успех.

Китай с 1930-х гг. считался в США «протодемократической» республикой, отчасти родственной по духу самим Соединенным Штатам и пригодной для партнерства. Правда, в режиме Чан Кайши многое вызвало сомнения – коррумпированность, косность, неэффективность. Но Чан Кайши был единственным китайским политиком, обладавшим хоть некоторой, пусть и спорной, легитимностью внутри Китая и бесспорной вне его – как партнер США и СССР по антияпонской коалиции. Американские военные низко оценивали боеспособность вооруженных сил Чан Кайши и понимали, что они не в состоянии одержать победу над КПК. Вашингтон предлагал укрепить армию Чан Кайши, инкорпорировав в нее отряды Мао Цзэдуна. Основой объединения и должно было стать соглашение о коалиционном правительстве. Западные обозреватели не преувеличивали значение помощи коммунистам со стороны СССР, полагая, что силы КПК могут разгромить войска Чан Кайши самостоятельно. Но сам Чан Кайши думал иначе. Попытки посредничества между Чан Кайши и Мао Цзэдуном, предпринимавшиеся американскими представителями в 1945 г. и 1946 г., в этом смысле оказались безуспешными.

Ситуация стала принимать угрожающий характер, когда после эвакуации из Маньчжурии советских войск туда были введены правительственные силы, оказавшиеся отрезанными от баз снабжения блокадой коммунистических отрядов. Противостояние КПК и Гоминьдана переросло в гражданскую войну. На протяжении 1946 г. американская дипломатия пыталась вынудить Чан Кайши к компромиссу с КПК, но его позиция оставалась жесткой. Хотя боевые действия развивались в этот период неудачно и для КПК, Мао Цзэдун тоже не соглашался идти на уступки. С конца 1946 г. стало ясно, что ситуация в Китае определится только в ходе вооруженной борьбы. КПК стала одерживать военные успехи. Хотя некоторые советники рекомендовали администрации США увеличить помощь Чан Кайши, Г. Трумэн счел бессмысленным такой шаг, считая, что режим Чан Кайши все равно обречен.

В январе 1949 г. попытку прекратить конфликт КПК с Гоминьданом предпринял Советский Союз. Представители советского посольства в Нанкине (где была резиденция Чан Кайши) и руководство Гоминьдана выработали проект соглашения, в соответствии с которым Китай принимал на себя обязательство сохранять нейтралитет в случае любого будущего международного конфликта; устранить американское влияние в стране; принять меры для создания базы «для реального сотрудничества с СССР». Взамен Москва гарантировала Гоминьдану приемлемые условия примирения с коммунистами. Поскольку к тому времени вооруженные силы КПК уже готовились форсировать реку Янцзы, это, как полагают зарубежные и часть отечественных исследователей, могло означать обещание СССР сохранить власть гоминьдановского правительства над территорией к югу от этой реки. Есть мемуарные свидетельства в пользу того, что И.В. Сталин настаивал на приостановлении наступления частей КПК на линии Янцзы, так как в противном случае, как он считал, можно было ожидать вооруженного вмешательства США и развязывания третьей мировой войны. В конце января 1949 г. начались продолжавшиеся около трех месяцев переговоры Гоминьдана и КПК, но и они были безуспешными. Слабость Гоминьдана была очевидна для КПК так же, как нежелание США его поддерживать. Терпя поражение за поражением, остатки сил Чан Кайши покинули материковую часть Китая. Они морем эвакуировались на остров Тайвань и закрепились там. Советский посол Н.В. Рощин был последним иностранным дипломатом, который покинул гоминьдановское правительство, когда оно эвакуировалось на Тайвань. 1 октября 1949 г. победившие коммунисты провозгласили создание Китайской Народной Республики.

Это событие не было сразу воспринято в США как поражение, поскольку с 1945 г. до весны 1949 г. между американскими представителями и КПК происходили контакты, в ходе которых Мао Цзэдун высказывал желание установить нормальные отношения с Вашингтоном. Низкий моральный авторитет Чан Кайши были слишком очевиден, чтобы США отказывались от контактов с другим китайским правительством. Существовали спорные вопросы: собственность американских граждан в Китае; возвращение кредитов, выделенных Соединенными Штатами правительству Чан Кайши, и т. п. Но вопрос о будущей ориентации КНР был важнее. Вашингтону необходим был Китай, способный сотрудничать с США в реорганизации регионального порядка. Требовалось закрепить Китай как минимум на промежуточных между СССР и США позициях.

В ноябре 1949 – январе 1950 гг. в США обсуждался вопрос о дипломатическом признании КНР. Имелось мнение о необходимости пожертвовать Тайванем для улучшения отношений с Китаем, вопреки позиции главнокомандующего вооруженными силами США на Дальнем Востоке генерала Д. Макартура, отмечавшего ценность острова как потенциальной базы для ВВС США и противолодочной обороны. Г. Трумэн имел причины не нагнетать страсти. Но ситуация не благоприятствовала гибкости администрации. Ожесточилась критика ее действий за «мягкость» к коммунизму. Создание КНР стало поводом для кампании, компрометирующей администрацию Г. Трумэна. Сенатор Джозеф Маккарти, возглавивший эту кампанию, обвинил госдепартамент в «потере Китая» и терпимости к «коммунистической агентуре» в правительственных учреждениях.

Вместе с тем договор сохранял прежнюю нацеленность СССР на отношения с Китаем как барьером против угрозы с юга. Этот договор для СССР был прежде всего антияпонским. В начале 1950 г., когда он был подписан, о японо-американском союзе речь шла только как о версии. Трудно было представить и характер будущего японо-американского договора как лишающего Японию самостоятельной военной роли. Еще труднее было признать это. Логичнее было предположить, что источником опасности будет ремилитаризация Японии – советская дипломатия в Восточной Азии тяготела к аналогиям с Европой, а ситуация вокруг Западной Германии развивалась по такому сценарию.

Это было вызовом интересам США. Хотя договор был непосредственно направлен против Японии, он лишал оснований надежды на «титоизацию» Китая. Заключение договора заставило США отказаться от примиренности с неизбежной, как казалось, перспективой захвата Тайваня коммунистами. Наметился и поворот азиатской политики США от опоры на дружественный Китай к поиску путей компенсации его потери, в частности, к сотрудничеству с несколькими более слабыми государствами, сплоченными в единую группу. США были озабочены поиском «замены Китаю», но не имели намерения идти на общую конфронтацию с КНР и СССР по восточноазиатским делам. В целом в первые послевоенные годы в Восточной Азии и США, и СССР делали ставку на статус-кво. Ялтинское соглашение обеспечивало в азиатско-тихоокеанском регионе общесистемную стабильность, что резко контрастировало с положением в Европе и на Ближнем Востоке, где границы, едва лишь они были очерчены в Ялте, стали игнорироваться.