Конференція моя кончилась, но я кромѣ умноженія моихъ мученій ничего для себя не вижу. Мать моя изволила мнѣ сказать что говоритъ со мною о семъ уже въ послѣдней разъ, по чему за нужное почитаю описать тебѣ весь нашъ разговоръ со всею подробностію, какъ то мой разумъ и сердце мнѣ позволятъ.

Вошедши въ мою горницу сказала она мнѣ слѣдующее: нарочно для того приказала подать обѣдъ гораздо ранѣе, чтобы имѣть больше времяни поговорить съ тобою. Увѣряю тебя, что сіе уже въ послѣдней разъ позволено мнѣ съ тобою говорить; естьлижъ найду тебя столько упрямою, какъ о тебѣ говорятъ, то и сама на то буду согласна очень охотно. Надѣюсь что ты никакъ не утвердишь собою людскаго о тебѣ мнѣнія, и докажешь, что я еще довольно имѣю власти, которую заслуживаю моимъ къ тебѣ снисхожденіемъ.

Отецъ твой сего дня обѣдаетъ и ужинаетъ у твоего дяди, дабы оставить намъ гораздо больше свободы. Я должна ему пересказать все, и обѣщалась не утаить ничего; почему и возметъ онъ вразсужденіи тебя потребныя мѣры, какія заблаго разсудитъ.

Я хотѣла говорить; но она не допустя меня до того сказала: слушай Клариса! прежде то, что я тебѣ говорить буду, не стараяся на передъ отвѣчать на оное, естьли не расположена къ повиновенію… Скажи, соглашаешься ли повиноваться? естьли такъ, то можешь изьясниться свободно.

Я не отвѣчала на сіе ни слова.

Она смотрѣла на меня безпокойными и печальными глазами. Вижу, что нѣтъ въ тебѣ повиновенія ни мало. Дочь по сіе время толико послушная!… Какъ! ты не можетъ и не хочешъ говорить какъ я тебѣ сказываю? и по томъ толкнувши меня нѣсколько рукою сказала: чтожъ? долго ли будешь молчать. И я подобно твоему отцу устану наконецъ смотрѣть на такое упрямство терпѣливо.

Она замолчала смотря на меня такими глазами, какъ будто бы ожидала моего согласія.

Я продолжала сохранять молчаніе, имѣя глаза потупленные и наполненные слезами.

О дочь непослушливая! говори, не ужели ты рѣшилась противоборствовать намъ всѣмъ въ такомъ дѣлѣ, на которое мы всѣ согласились?

Позвольте мнѣ, матушка! принести вамъ мои жалобы. – - – -

Къ чему тебѣ могутъ жалобы твои быть полезны? слушай Каларисса! отецъ твой непреклоненъ. Не говорила ли я тебѣ, что онъ слова своего не перемѣняетъ, что отъ сего зависитъ честь и польза всей фамиліи? будь снисходительна; ты была всегда таковою и противъ собственныхъ твоихъ выгодъ. Кто долженъ уступить на послѣдокъ: весь ли свѣтъ тебѣ; или ты всѣмъ намъ, сколько насъ ни есть? ежели намѣрена согласиться то соглашайся скорѣе; ибо должно или быть послушною, или не называть себя нашею дочерью.

Не зная что ей на сіе отвѣчать, утопала я въ слезахъ, не имѣя силъ выразить то, что говорить хотѣла.

Знай, что въ завѣщаніи твоего дѣда можно многое уничтожить. Естьли ты не согласишься намъ повиноваться, то съ данной тебѣ земли не получишь ни шелега. Дѣдъ твой далъ тебѣ ее въ награжденіе за твое къ нему и къ намъ почтеніе. Она будетъ у тебя отнята, ежели…

Позвольте, матушка увѣрить васъ, что естьли пожалована она мнѣ не посправедливости, то я отъ нее отрицаюсь. Однакожъ конечно не преминули также о сихъ уничтоженіяхъ дать знать и Г. Сольмсу.

Вотъ, сказала она, небольшой отвѣтъ, имѣющей въ себѣ довольно дерзости. Но подумай, что потерявши отъ упрямства твоего сію землю лишишься при томъ всей благосклонности твоего отца. Что тогда будетъ съ тобою? что останется у тебя для твоего содержанія? не должно ли будетъ отказаться отъ всѣхъ сихъ великодушныхъ и благодѣтельныхъ намѣреній, которые ты себѣ воображала?

Въ такомъ несчастномъ положеніи, сказала я ей, принуждена я буду поступать смотря по обстоятельствамъ. Много требуютъ только отъ тѣхъ, которые много получали. Благодаря васъ и господину Нортону научена я довольствоваться малымъ; и гораздо меньшимъ, нежели отецъ мой по милости своей давалъ мнѣ ежегодно. Тогда вспомнила я о древнемъ Римлянинѣ и его чечевицѣ.

Какая превратность! отвѣчала мать моя. Но естьли ты полагаешь надежду на милость котораго нибудь изъ твоихъ дядей, то въ ожиданіи семъ обманываешься чрезвычайно. Будешь оставлена и отъ нихъ, естьли отецъ твой тебя оставитъ; и они не будутъ тебя признавать своею племянницею.

Я отвѣчала, что весьма для меня прискорбно то, что я не имѣю въ себѣ всѣхъ тѣхъ достоинствъ, коими бы могла наклонить къ себѣ ихъ сердце; однакожъ не смотря на то во всю жизнь мою любить ихъ и почитать не престану.

Всѣ сіи слова, сказала она мнѣ, обнаруживаютъ во мнѣ ясно предупрежденіе мое къ одному человѣку; и въ самомъ дѣлѣ братъ мой и сестра слышатъ о томъ безпрестанно во всѣхъ мѣстахъ, гдѣ они ни бываютъ.

Сожалѣю о томъ чрезвычайно, отвѣчала я, что учинилась предмѣтомъ людскихъ разговоровъ; однакожъ позвольте мнѣ замѣтить то, что виновники моего несчастія въ нѣдрѣ моей фамиліи, говорящіе о моемъ предупрежденіи, и пересказывающіе о томъ дома, суть одни и тѣ же самые люди.

Она выговорила мнѣ за сей отвѣтъ язвительными упреками, которые выслушивала я сохраняя глубочайшее молчаніе.

Ты упряма, Кларисса! вижу ясно, что упрямство твое непобѣдимо. Послѣ того прохаживалась въ задъ и въ передъ по горницѣ показывая на себѣ видъ прискорбной. По томъ обратясь ко мнѣ сказала: вижу, что выговорами за твое упорство не трогаешься ты нимало, и не стараешься въ томъ оправдаться. Я боялась изьяснить тебѣ все то, что мнѣ поручено тебѣ сказать, естьли бы не возможно было тебя убѣдить. Но вижу, что о нѣжности твоей и чувствительности имѣла я съ лишкомъ доброе мнѣніе… Молодая дѣвка будучи столь твердою и не преклонною не будетъ нимало приведена въ замѣшательство когда услышитъ, что все уже совершено приказнымъ порядкомъ, и что чрезъ нѣсколько дней прочтутъ ей оное и заставятъ подписать; ибо неможно тому статься, чтобъ ты имѣя свободное сердце могла находить причину сопротивляться тому, что составляетъ неимаи какъ тебѣ, такъ и всей фамиліи.

Я была въ то время совершенно безгласною. Хотя сердце мое разрывалось, однакожъ не могла я ни говорить ни проливать слезы.

Сожалѣю сказала мать моя, что нахожу въ тебѣ къ сему отвращеніе; но дѣло сіе уже рѣшено; отъ него зависитъ честь и польза всей фамиліи. Надлежитъ повиноваться.

Я продолжала быть безмолвною.

Она взяла меня въ свои руки и просила согласиться, заклиная меня имянемъ Бога и своею любовію.

Тогда почувствовала я въ себѣ столько силы, что могла привесть въ движеніе мой языкъ и проливать слезы. Вы мнѣ дали жизнь, говорила я ей поднявши руки къ небу и ставши на колѣна; жизнь сія была для меня по милости вашей и моего родителя благополучною по сіе время. Ахъ! матушка! не дѣлайте остатокъ оной не счастливымъ.

Отецъ твой, отвѣчала она, не хочетъ тебя видѣть до тѣхъ поръ, покамѣстъ найдетъ въ тебѣ дочь послушную, каковою ты была прежде. Подумай, что убѣждаю тебя къ тому въ послѣдней разъ. Подай мнѣ какую нибудь надежду, отъ сего зависитъ мое спокойствіе. Я довольна буду и одною надеждою; но отецъ твой требуетъ слѣпаго, а при томъ и добровольнаго повиновенія. Ахъ любезная дочь! подай мнѣ хотя малую надежду.

Матушка! любезная родительница! могули я остаться честною дѣвицею, когда подамъ такія надежды, которые исполнить мнѣ не возможно.

Она показала на себѣ видъ гнѣвной; начала опять называть меня непослушливою; упрекала въ томъ, что слѣдую однимъ только своимъ склонностямъ не уважая ни ея спокойствія ни моей должности. Весьма пріятно, говорила она мнѣ, родственникамъ утѣшавшимся въ молодыхъ лѣтахъ тобою и ожидавшихъ отъ тебя благодарности и повиновенія, видѣть въ тебѣ совсѣмъ тому противное, слышать отказы отъ богатаго и благополучнаго супружества, и находиться принужденными подозрѣвать тебя въ томъ, что ты готова ввергнуться добровольно въ руки развратнаго человѣка, которой обидѣлъ всю фамилію и обагрилъ руки свои кровію твоего брата.

Она примѣтя мое отвращеніе старалась нѣсколько разъ держать мою сторону; но все то было безъ успѣха. Почитаема была пристрастною матерью, подающею дочери своей поводъ противиться родительской волѣ. Упрекали ее несогласіемъ фамиліи. Представляли ей, что предлагаемое бракосочетаніе приноситъ всей фамиліи великую пользу.

По томъ, говорила она мнѣ, что сердце моего отца привязано къ тому неразрушимо; что лучше согласится онъ лишиться дочери, нежели имѣть такую, отъ которой для собственнаго ея блага не видитъ себѣ никакого повиновенія, и которая при болѣзняхъ его сокращаетъ его жизнь чинимыми ему огорченіями. дѣйствіе сіе было весьма чувствительно. Я сохраняя молчаніе проливала слезы, и не находила въ себѣ столько силы, чтобы могла ей отвѣчать. Мать моя продолжала слѣдующее.,,Какія же бы могли быть другія причины нетерпеливаго его желанія въ совершеніи сего брака, естьли не честь и увеличеніе его фамиліи, которая наслаждаясь уже потребнымъ для знатной степени имѣніемъ требуетъ только одной отличности? Такіе его намѣренія сколь ни кажутся въ глазахъ моихъ презрительными и не основательными; но только я одна почитаю ихъ таковыми; а отецъ мой предоставляетъ себѣ право, чтобы судить, что для благополучія дѣтей его потребно. Мой вкусъ къ уединенію, которой многими почитается притворнымъ, по видимому скрываетъ въ себѣ особливые намѣренія. Покорность и униженность обязываютъ меня больше недовѣрять собственному моему сужденію, нежели порочить такое намѣреніе, которое одобряемо всѣмъ свѣтомъ.

Я продолжала сохранять молчаніе. Она примолвила еще.,,Отецъ мой имѣя добрыя мысли о моемъ благоразуміи, повиновеніи и благодарности, отвѣчалъ за меня въ отсудсвтіе мое навѣрно, и начавши условія кончилъ оныя совершенно, такъ что теперь ни уничтожить ихъ ни перемѣнить уже не можно,,.

Для чего же, думала я сама въ себѣ, по пріѣздѣ моемъ учиненъ мнѣ такой пріемъ, которой ввергнулъ меня въ замѣшательство? по всему видно, что мать моя въ такомъ случаѣ говоритъ мнѣ такъ, какъ ей приказано.

,,Отецъ твой, продолжила она,,,говоритъ утвердительно, что неожидаемое твое сопротивленіе и безпрестанные угрозы Г. Ловеласа убѣдили его въ томъ, что время то должно сократить непремѣнно, какъ для окончанія собственныхъ его опасностей отъ непослушливой дочери, такъ и для разрушенья всѣхъ надеждъ сего человѣка. Приказалъ уже онъ послать къ нему изъ Лондона образцы самыхъ лучшихъ и богатыхъ штофовъ.

Отъ сего пришла я въ трепетъ, дыханіе во мнѣ остановилось; стояла въ ужасѣ слыша такую скоропоспѣшность. Между тѣмъ вознамѣрилась приносить жалобы съ великимъ жаромъ. Приводила себѣ на память виновника сего происшествія; женщины, говорилъ нѣкогда мой братъ, немогущія рѣшиться на перемѣну своего состоянія, могутъ быть очень легко приведены въ согласіе великолѣпными брачными пріуготовленіями и честолюбіемъ быть въ домѣ настоящею хозяйкою. Мать моя не допуская меня изъявить ей о томъ удивленіе,,,что отецъ мой для моей и своей пользы не хочетъ оставаться болѣе во вредной покою его неизвѣстности, по чему и разсудилъ заблаго дать мнѣ знать, что естьли я люблю собственное мое спокойствіе, и не хочу подать на себя подозрѣній, что вспомоществую исканіямъ развратнаго человѣка, то ничемъ инымъ не могу доказать ему свободности моего сердца, какъ добровольнымъ согласіемъ на его волю.,,

При томъ сказала мнѣ еще,,,что отецъ мой приказалъ ей въ случаѣ моего непослушанія оставить меня тотчасъ и предать всѣмъ слѣдствіямъ, сугубаго моего неповиновенія.,,

Почему старалась убѣждать меня всякими ласковостями дать знать моему отцу по его возвращеніи, что я на волю его соглашаюсь.

Тронувшися снисхожденіемъ моей матери, вошла я въ новыя размышленія, и долгое время сохраняла молчаніе. Легко мнѣ можно было примѣтить, что замѣшательство мое подавало ей надежду. Но когда вообразила себѣ, что все сіе есть дѣйствіе брата и сестры побѣжденныхъ завистію и корыстолюбіемъ; что такимъ со мною поступокъ нимало незаслуживала; что несчастія мои служатъ уже предмѣтомъ общенародныхъ разговоровъ; что отвращеніе мое къ причиняющему ихъ человѣку довольно уже извѣстно; что согласіе мое нестолько будетъ казаться дѣйствіемъ должности, сколько признакомъ души слабой и подлой, ищущей ее жертвовать своимъ благополучіямъ для полученія богатства; что сіе подастъ поводъ брату моему и сестрѣ торжествовать надомною и надъ Г. Ловеласомъ; а съ другой стороны гнусной видъ Г. Сольмса, отвратительныя его поступки, недостаточной его разумъ… Все сіе соединя въ своихъ мысляхъ отвѣчала я матери моей; что желала бы претерпѣть наижесточайшіе мученія, потеряніе котораго нибудь изъ моихъ членовъ, и самое лишеніе жизни, для утвержденія ея покоя; но всякой разъ какъ только въ угодность ей подумаю о семъ человѣкѣ, то чувствую въ себѣ отвращеніе къ нему умножающееся отъ часу болѣе. Матушка! вы не можете повѣрить, колико онъ для меня противенъ… А вы говорите еще о заключенныхъ договорахъ, о богатыхъ штофахъ, о сокращеніи времени… избавте меня любезная родительница! избавте дочь вашу отъ ужаснѣйшаго несчастія.

На лицѣ матери моей печаль изображалась тогда самыми ясными чертами подъ притворнымъ видомъ гнѣва и вспыльчивости; она встала, и отвратясь отъ меня сказала: какое странное упорство! Болѣе сего не сказала она ни слова и хотѣла вытти, но я схватя ее за платье сказала ей: матушка! сжальтесь надомною, и не оставляйте меня. Не оставляйте меня разлучаяся со мною чувствуя на меня гнѣвъ и негодованіе. Можетъ быть дядья мои имѣютъ сердца ожесточенные; пусть отецъ мой остается неумолимымъ: сносны для меня честолюбіе моего брата и ревность моей сестры; но не лишайте меня благосклонности моей матери, или пусть по крайней мѣрѣ останется для меня ея жалость.

Она обратилась ко мнѣ съ видомъ, весьма благосклоннымъ. Поимѣяжъ всю мою нѣжность и горячность, сказала она мнѣ, но я твоей имѣю.

Ахъ! матушка! отвѣчала я, и вы имѣете также все мое почтеніе и преданность; жертвую вамъ всею моею благодарностію; но въ семъ случаѣ… не можно ли и мнѣ также остаться вамъ благодарною?

Желала бы я, сказала она, чтобы общая наша польза въ такомъ случаѣ зависѣла не отъ меня. Но для чего ты меня мучишь и безпокоишь. когда знаешь, что то не отъ меня зависитъ? Отказа Г. Ловеласу, совсѣмъ не то, чего отъ тебя ожидаетъ. А въ прочемъ никто не сочтетъ его чистосердечнымъ, хотя бы я то таковымъ и почитала. А при томъ во все то время, покамѣстъ ты будешь еще не за мужемъ, Г. Ловеласъ не перестанетъ имѣть надежды; а въ такомъ случаѣ многіе будутъ думать, что ты имѣешь къ нему склонность,

Позвольте мнѣ, матушка! представить вамъ, что ваше ко мнѣ снисхожденіе, ваше терпѣніе, польза вашего спокойствія, для сердца моего гораздо важнѣе и драгоцѣннѣе, нежели все прочее вмѣстѣ. Ежели мой братъ, а по его наговорамъ и мой отецъ, будутъ поступать со мною какъ съ самою послѣднею невольницею, а не какъ съ дочерью и сестрою, то и тогда душа моя не будетъ чувствовать никакой неволи. Вы никакъ не воспитали меня съ мыслями васъ недостаточными.

И такъ, Клари! ты намѣрена противиться твоему отцу! я не напрасно съ твоей стороны всего опасалась. Но къ чему можетъ служить весь сей безпорядокъ? коликимъ различнымъ правамъ должна я угождать и противиться?

Жалѣю чрезвычайно, любезная родительница, что вижу васъ въ такомъ плачевномъ состояніи. И можно ли увѣрить себя, что бы самое сіе, и опасность будущаго со стороны человѣка гораздо глупѣйшаго и безразсуднѣйшаго, нежели мой отецъ, могло меня отвратить совсѣмъ отъ супружескаго состоянія? Будучи подвержену несправедливымъ противорѣчіемъ, хотя то утѣшительно, когда происходятъ они еще человѣка разумнаго и разсудительнаго. Отецъ мой не имѣетъ въ себѣ никакого подобнаго сему порока; но предлагаемой мнѣ женихъ…

Не говори ничего о твоемъ отцѣ. Не ужели ты вознамѣрилась остаться при твоемъ непобѣдимомъ упорствѣ. Я уже устала терпѣть оное. Слушай, дочь непослушливая! не забудь того, что въ случаѣ твоего неповиновенія должна ты со мною разлучиться, а тогда должна ты уже будешь имѣть дѣло съ твоимъ отцомъ, когда я тебя оставлю. Еще разъ повторю тебѣ въ послѣдней разъ; думаешъ ли ты продолжать противиться волѣ твоего отца? не уже ли рѣшилась противостоять твоимъ дядьямъ? не вознамѣрилась ли уже войти во вражду и несогласіе со всею фамиліею за сего Г. Сольмса?… И не уже ли не подашь мнѣ никакой надежды?

Жестокой выборъ! однакожъ матушка! искренность и честность моего сердца руководствуютъ моимъ отвѣтомъ? не зависитъ ли отъ того жертва вѣчнаго моего благосостоянія? самомалѣйшей лучь требуемой вами отъ меня надежды не будетъ ли преобращенъ тотчасъ въ настоящую дѣйствительность? не будутъ ли стараться запутать меня собственными моими отвѣтами и принуждать къ повиновенію противъ моей воли? Ахъ! простите меня; извините смѣлости вашей дочери въ такомъ важномъ случаѣ. Договоръ уже подписанъ! приказано закупать штофы! время коротко! ахъ! матушка! какимъ образомъ могу я подать надежду не желая ни мало принадлежать сему человѣку?

Дочь моя! не говорила ли ты, что сердце твое свободно? ты сама въ томъ обманываешься.

Я была внѣ себя отъ нетерпеливости и изступленія. Возможно ли видѣть себя такъ мучиму по наговорамъ честолюбиваго брата и сестры, которая…

Сколько разъ, Клариса: запрещала я тебѣ дѣлать такіе разсужденія которые со снисходительнымъ свойствомъ твоимъ нимало но согласовали! Отецъ твой, дядья, однимъ словомъ весь свѣтъ оправдаетъ требованіе Г. Сольмса. Повторяю тебѣ еще, дочь неблагодарная и непослушливая! что вижу я очень ясно, что столь упорное упрямство въ молодой дѣвицѣ, бывшей всегда послушливою ни отъ чего инаго происходить не можетъ, какъ отъ любви противной твоему благоразумію. Ты сама можешь угадать напередъ, какой будетъ вопросъ твоего отца по его возвращеніи. Ему должно будетъ дать знать, что я отъ тебя не могла получить никакого согласія. Я дѣлала все то, что мнѣ было должно; теперь остается стараться тебѣ преклонить къ себѣ его сердце прежде нежели онъ возвратился. Оставляю тебя о томъ подумать обстоятельнѣе. Прощай.

Сказавши сіе вышла отъ меня вонъ, а я осталась утопая въ слезахъ.

Признаюсь, что гораздо чувствительнѣе была для меня польза моей матери, нежели собственная моя; и разсмотря всѣ ея обстоятельствы, она больше меня достойна сожалѣнія.

Между тѣмъ покамѣстъ я дѣлаю о ней сіи заключенія, чувствую, что она должна на меня сердиться, вразсужденіи угрожаемыхъ ей самой опасностей. Она сказала мнѣ, что ежели я перемѣню мои мысли, то пришла бы къ ней непремѣнно; но какъ оставила меня въ чрезвычайномъ прискорбіи, то и считаю я за нужное увидѣться съ нею до возвращенія моего отца, дабы она не успѣла переговорить съ нимъ не видѣвшись со мною. Пойду къ ней непремѣнно. Пусть весь свѣтъ будетъ на меня въ гнѣвѣ, только бы мать моя онаго не имѣла.

Между тѣмъ Анна отнесетъ сіе письмо въ назначенное мѣсто. Естьли ты будешь получать вдругъ письма по два или по три, то изъ того должно судить, въ какихъ находится страданіяхъ и безпокойствіяхъ пріятельница твоя

Кл. Гарловъ.