Въ Воскресенье 14 Маія.

Я не знаю, любезная моя, въ какомъ положеніи находилася ты съ Г. Ловеласомъ; но я весьма опасаюсь, чтобъ ты не была принуждена почитать его своимъ властителемъ, и выдти за него замужъ.

Я о немъ весьма худо отозвалась къ послѣднемъ моемъ письмѣ. Я узнала нѣкоторыя его подлости и въ то самое время когда принялась за перо, чрезвычайно на него сердилась. Но разсудя о томъ нѣсколько, и о другихъ проискахъ, я нахожу, что тѣ дѣла, коими его поносили, были старыя, и что они не послѣднія, по крайней мѣрѣ съ того времени, какъ онъ старался тебѣ понравиться: Я хочу нѣчто сказать въ его пользу. Великодушной поступокъ, которой онъ оказалъ въ разсужденіи молодой дѣвицы въ постояломъ дворѣ, есть весьма новый примѣръ приносящій похвалу его свойству, не говоря о засвидѣтельствованіи, которое всѣ люди подаютъ о немъ за его милость къ своимъ людямъ и откупщикамъ. Я также весьма одобряю его предложеніе, дабы войти тебѣ въ домъ Гжи. Фретчвиль, между тѣмъ какъ онъ будетъ жить у другой вдовы до самаго того времени, пока ты не согласишься жить съ нимъ въ одномъ домѣ. Ето такое дѣло, которое желала бы я видѣть уже рѣшеннымъ. Не отвергни сего представленія по крайней мѣрѣ, естьли ты не скоро увидишь его съ собою предъ Олтаремъ и естьли не имѣешь въ своемъ сообществѣ одну изъ его двоюродныхъ сестръ.

Сочетавшись бракомъ, я не думаю, чтобъ ты могла опасаться великаго нещастія, хотя не столь можешь быть съ нимъ щастлива, сколько ты того заслуживаешь. Великое богатство, которое онъ имѣетъ въ своей провинціи, и то, кое долженъ получить, вниманіе, которое онъ прилагаетъ о сихъ дѣлахъ, твое достоинство, и самая его гордость, кажутся мнѣ для васъ совершенною безопасностію. Хотя каждой особенной поступокъ, по которому я познаю его злость, меня раздражаетъ; однако, при всемъ томъ, когда я разсужу нѣсколько обстоятельнѣе о томъ, что мнѣ говорятъ къ поношенію его чести, какъ то его изображалъ прикащикъ его дяди, и что подтверждено было Гж. Гремъ, то я не усматриваю ничего такого, которое могло бы тебѣ причинить инаго безпокойства въ разсужденіи будущаго времени, развѣ по отношенію къ собственному его мнѣнію и примѣру которой онъ въ состояніи будетъ подать своей фамиліи. Правда, что сіе составляетъ весьма важной предмѣтъ; но естьли ты и оставишь его теперь, хотябъ противъ его воли, или съ его согласія; то его богатство, его сродственники и весьма привлекательные свойства его и поступки должны быть уважены, а свѣтъ почтетъ тебя столь же извинительною по симъ причинамъ, какъ и для глупости твоихъ сродственниковъ, и для того сей поступокъ не могъ бы служить къ подтвержденію добраго твоего имени. И такъ разсудя о томъ обстоятельнѣе, кажется мнѣ, что я дотолѣ не могу подать тебѣ сего совѣта, пока ты не имѣешь никакой причины сомнѣваться о его чести. Да накажется вѣчнымъ мщеніемъ такой извергъ, естьли онъ когда либо подастъ причину къ подобнымъ опасеніямъ.

Я признаюсь, что находится нѣчто несноснаго въ его съ тобою поступкахъ. Его упорность къ твоимъ отсрочкамъ, и терпѣливость, что ты его содержишь отъ себя въ отдаленіи, по причинѣ того проступка, которой кажется ему гораздо легчѣ наказанія, кажутся мнѣ совершенно неизъяснительными. Онъ сомнѣвается о твоей нѣжности къ нему; вотъ то, что я за весьма вѣроятное почитаю. Но ты должна удивляться, видя въ немъ столь мало горячности, когда онъ нѣкоторымъ образомъ властелинъ собственнаго своего щастія.

То, что ты читаешь, безъ сомнѣнія понудитъ тебя судить о слѣдствіи переговора между г. Гикманомъ и твоимъ дядею. Я весьма сердита на всѣхъ таковыхъ людей, не выключая никого. Не выключая никого, я должна такъ сказать; ибо я испытала свойства твоей матушки посредствомъ великодушной твоей Нортонъ, въ томъ же самомъ намѣреніи, которое и г. Гикмана къ таковымъ изслѣдованіямъ привело. Никогда въ свѣтѣ не видано было столь упорныхъ людей. Для чего мнѣ останавливаться при сей подробности? Я не знаю только, до какого степени можно изключить изъ того твою мать.

Твой дядя подтверждаетъ, что ты погибла.,,Его все увѣряетъ, говоритъ онъ, въ нещастіи дѣвицы, которая могла убѣжать съ человѣкомъ, наипаче съ такимъ, каковъ Ловеласъ. Они надѣялись, что ты будешь стараться о примиреніи, когда съ тобою случится какое ниесть нещастіе; но они твердо рѣшились не отступать ни на шагъ въ твою пользу, хотя бы то стоило твоей жизни.,,

Любезнѣйшая моя пріятельница, рѣшись принять свои права. Изтребуй что тебѣ принадлежитъ, и поѣзжай жить, какъ то и должно, въ собственной свой домъ. Тогда, естьли ты не выдешь замужъ; то будешь имѣть удовольствіе видѣть сихъ презрительныхъ людей ласкающихся предъ тобою въ той надѣждѣ, что ты къ нимъ возвратишься.

Тебя обвиняютъ, какъ то уже твоя тетка объявила въ своемъ письмѣ, въ предумышленіи и хитрости въ твоемъ побѣгѣ. Вмѣсто того, чтобъ тронуться къ тебѣ какимъ нибудь состраданіемъ, они требуютъ онаго у посредника для тѣхъ, которые нѣкогда тебя любили даже до обожанія, говоритъ твой дядя; кои ощущали радость токмо при тебѣ одной; кои съ жадностію каждое изъ твоихъ устъ выходящее слово пожирали, кои слѣдовали по твоимъ стопамъ, когда ты предъ ними шла, и я не знаю, сколько еще такихъ же нѣжностей тебѣ оказывали.

Однимъ словомъ все мнѣ изъявляетъ, что ты должна учинить по прочтеніи сего письма; тебѣ остается единый токмо выборъ, однако не весьма торопись произвесть оной въ дѣйство. Не ужели сей выборъ не состоитъ въ твоей власти? Я не могу имѣть о семъ такое мнѣніе.

По истиннѣ, я не безъ смущенія помышляю о томъ поступкѣ, по которому ты должна себя вести дабы обойтися съ нимъ ласковѣе, содержавъ его столь сурово въ отдаленіи отъ себя; по томъ мщеніи, къ которому по гордости своей онъ доведенъ быть можетъ. Но я тебя увѣряю, что естьли мой отъѣздъ и рѣшеніе раздѣлить твой жребій, могутъ освободить столь благородную душу отъ уничиженія, а особливо естьли оные могутъ воспрепятствовать твоей гибели то я не усумнюсь ни мало съ тобой ѣхать, что составляетъ для меня весь свѣтъ, когда я оной сравниваю съ тою дружбою, какова есть наша? Думаешь ли ты, чтобъ сія жизнь могла составить хотя нѣкое для меня удовольствіе, естьлибъ надлежало мнѣ видѣть такую пріятельницу какъ ты, и въ такой безднѣ, изъ которой бы я могла ее извлечь пожертвованіемъ моею жизнію? и когда я говорю тебѣ сіи слова; то въ сію же минуту я готова ихъ оправдать; все то что я тебѣ ни представляю есть единый токмо плодъ той дружбы, которою я обязана твоему достоинству.

Прости пылающимъ моимъ выраженіямъ, выраженіямъ превосходящимъ мои чувствованія. Я досадую на всю твою фамилію. Ибо сколь ни ненавистно то, что ты ни читаешь; но я не все еще тебѣ сказала: и можетъ быть никогда тебѣ онаго не скажу. Я разсердилась и на собственную мою мать, которая по своей хитрости прилѣпляется безъ всякаго различія къ старымъ бреднямъ. Мнѣ также досадно на безумнаго твоего Ловеласа, и его презрительное тщеславіе. Однако остановимся, поелику тебѣ должно взявъ за себя такого дурака, какъ онъ, исправить его сколь можно лучше. Онъ не виновенъ ни въ какой не благопристойности, коею бы ты дѣйствительно была оскорблена. Онъ не осмѣлился, бы… его злоба не столь еще велика. Естьлибъ онъ имѣлъ гнусное сіе намѣреніе; то конечно бы оно не скрылось до сего времени, судя по той зависмости, въ коей ты у него находишься, отъ столь проницательныхъ глазъ какъ твои, и отъ столь чистаго сердца. И такъ избавимъ сего презрительнаго человѣка, естьли только можемъ; хотя и должны будемъ замарать себѣ пальцы, помогая ему вылесть изъ грязи.

Но мнѣ кажется, что особа такая знатная и независимая какъ ты, должна заниматься другими попеченіями, естьли она приведена будетъ до того состоянія, которое я почитаю впредь необходимымъ. Ты меня не увѣдомляешь, говорилъ ли онъ тебѣ о условіи или о церьковномъ позволеніи. Сіе разсужденіе весьма несносно. Но какъ злощастная твоя участь лишила тебя всякаго другаго покровительства; то ты должна заступить сама себѣ мѣсто отца, матери, дядьевъ, и разобрать сама собою сіи два пункта. Неотмѣнно должно такъ поступить; состояніе твое къ тому тебя принуждаетъ. Къ чему послужила бы теперь твоя разборчивость? однако лучше ли бы для тебя было, чтобъ я къ нему писала? Но это было бы все равно естьли бы ты и сама къ нему отписала, и конечно ты можешь къ нему писать, естьли находишь великую трудность словесно съ нимъ объясниться. Однако дѣйствительно было бы для тебя лучше изъясниться изустно. Слова никакого по себѣ слѣда не оставляютъ. Онѣ изходятъ какъ дыханіе, и разносятся по воздуху. Можно смыслъ онаго сократить или разспространить! вмѣсто того, что письменное выраженіе есть знакъ достовѣрнѣйшій.

Я знаю кротость твоего духа. Я не менѣе знаю и достохвальную твою гордость, и справедливое мнѣніе, которое ты имѣешь о достоинствѣ нашего пола въ столь важныхъ случаяхъ. Но, еще разъ повторяю тебѣ, на семъ самомъ ты не должна теперь останавливаться. Честь твоя принуждаетъ тебя настоять въ семъ достоинствѣ.

Г. Ловеласъ, сказала бы я (не находя никого менѣе смѣха достойнымъ, по глупой его гордости, которая принуждаетъ его желать нѣкоего торжества надъ достоинствомъ своей жены,),,я лишалась для тебя всѣхъ друзей въ свѣтѣ, какою должна я себя почитать въ разсужденіи васъ. Я о всемъ обстоятельно. Вы принудили многихъ особъ думать, противъ моей воли, будто я вышла за мужъ. Инные знаютъ, что я еще дѣвица, и я никогда бы не желала, чтобъ кто ниесть почиталъ меня инною. Думаете ли вы, чтобъ удобнѣе было сохранить доброе о себѣ имя, живя съ тобою въ одномъ домѣ? Вы говорите мнѣ о домѣ Гжи. Фретчвиль; естьли сія женщина не доумѣваетъ и въ собственныхъ своихъ намѣреніяхъ: то какая мнѣ нужда въ ея домѣ? Вы обѣщали доставить мнѣ сообщество двоюродной вашей сестры Монтегю: естьли умыслы моего брата къ сему васъ понуждаютъ; то дабы не самимъ вамъ сдѣлать ему о томъ предложеніе, можете вы къ нему писать. Я настою твердо въ сихъ двухъ пунктахъ. Хотя ваши родственники на то согласятся, хотя и нѣтъ; но сіе для меня будетъ равно, естьли и они о томъ равномѣрно судятъ.

Таковое объясненіе конечно споспѣшествовало бы твоимъ дѣламъ. Есть множество средствъ, любезная моя, кои бы ты нашла въ какое ниесть другое время въ подобныхъ симъ обстоятельствахъ. Онъ по природной своей наглости конечно не захочетъ, чтобъ думали о немъ, что онъ имѣетъ нужду съ кѣмъ ниесть совѣтовать. Слѣдственно онъ будетъ принужденъ изъясняться, и естьли изъяснится по чистой совѣсти; то ради Бога не дѣлай никакой отсрочки. Назначь ему день, и чтобъ сей день не весьма былъ далекъ. Симъ бы ты учинила противное своему достоинству и своей чести, позволь мнѣ такъ сказать, когдабъ тѣ изъясненія не столь были справедливы, какъ надлежало; то тѣмъ онъ подастъ причину сомнѣваться о его намѣреніяхъ, и подтвержденіяхъ, которыя принудили бы меня презирать вѣчно его, естьли онъ ихъ учинитъ необходимыми. Вспомни, любезная моя, что излишняя умѣренность измѣнила тебѣ уже раза съ два или еще болѣе въ таковыхъ случаяхъ, которыхъ бы ты не должна была упущать. Что касается до статей; то когда онѣ не основательны я бы оставила ихъ на собственную его волю, и на власть его фамиліи. Тогда бы все твое замѣшательство кончилось.

Вотъ въ чемъ состоитъ мое мнѣніе. Сдѣлай въ немъ такія перемѣны, кои будутъ приличествовать обстоятельствамъ и слѣдуй своему разсужденію. Но по истиннѣ, любезная моя, я бы сдѣлала то, что тебѣ совѣтую, или что нибудь сему подобное, и я нимало не колеблюсь подписать при ономъ свое имя.

Анна Гове.