Въ среду 3 Маія.

Судя по тому затрудненію, которое я имѣлъ изъяснить тебѣ мои виды, мои намѣренія и предпріятія въ разсужденіи сей удивительной дѣвицы, весьма странно, что ты оказываешь толикое усердіе въ ея пользу, когда я еще не учинилъ ни опыта ни покушенія, и что самъ, въ одномъ предшествующемъ письмѣ, подалъ ты мнѣніе, что можно получить выгоду изъ того состоянія, въ коемъ она теперь находится, и что не невозможно ея преодолѣть.

Большая часть твоихъ разужденій, а особливо тѣ, кои касаются до различія тѣхъ удовольствій, кои могутъ приносить добродѣтельныя и распутныя женщины, болѣе сообразны тѣмъ минутамъ, которыя послѣдуютъ за опытомъ, нежели тому времени, которое тому предшествуетъ.

Я согласенъ съ Стихотворцемъ и тобою,,,что утѣшительныя сладострастія суть тѣ, которыя дѣлятся произвольно.,, Но можно ли сему статься, чтобъ хорошо воспитанная женщина при первомъ нападеніи сдалась? Или я самъ долженъ преклониться на ея волю? Я увѣрннъ, что долженъ преодолѣть великія затрудненія; изъ чего и заключаю, что долженъ употребить въ оныхъ хитрость. Можетъ быть необходимость потребуетъ присовокупить къ тому нѣсколько жестокости. Но препятствія могутъ быть послаблены ея согласіемъ. Можно избѣжать и супротивленія. Кто знаетъ, не станутъ ли ослабѣвать супротивленія въ первомъ покушеніи до того, что наконецъ покорность ея учинится произвольною? Сіе-то самое обстоятельнѣе объяснить должно. Я видалъ много птицъ не клюющихъ корму, и умирающихъ съ печали, когда бываютъ пойманы и посажены въ клетку; но я еще никогда не видалъ столь глупой женщины, которая бы сіе сдѣлала. Впрочемъ я довольно слыхалъ, какъ сіи дорогія особы проклинаютъ жизнь свою въ такихъ обстоятельствахъ. Но женщину не льзя сравнить съ птицею поелику она имѣетъ болѣе чувствованій, нежели птица. Однако мы должны признаться всѣ, что птицу гораздо труднѣе поймать, нежели женщину.

И такъ, Белфордъ, не говори о семъ болѣе, знаю ли я, не можетъ ли дорогая моя птичка мало по малу ко мнѣ привыкнуть, и не доведена ли будетъ со временемъ до того, что станетъ жить столь же довольна собою какъ и многія другія, коихъ я доводилъ до сего же состоянія, а нѣкоторыя изъ нихъ, по правдѣ были чрезвычайно дики.

Но я познаю главную побудительную твою причину въ той пылкости, съ которою ты принимаешь участіе въ дѣлахъ моей любезной. Я знаю что ты имѣешь переписку съ Милордомъ М… которой уже весьма давно съ нетерпѣливостію желаетъ видѣть меня бракосочетавшимся: и ты хочешь выслужится по средствомъ моего брака у сего стараго подарою одержимаго дяди, въ томъ намѣреніи, чтобъ взять за себя замужъ одну изъ его племянницъ. Но думаешь ли ты, чтобъ мое согласіе было тебѣ безполезно и развѣ я не опишу тебя дѣвицѣ Шарлоттѣ увѣдомляя ее о томъ стыдѣ, которой ты причиняешь всему ея полу, когда меня спрашиваешь, думаю ли я, чтобъ, покоривши прелестнѣйшую въ свѣтѣ женщину, считалъ, что плодъ побѣды соотвѣтствуетъ затрудненію? И такъ, думаешь ли ты, чтобъ чувствительная женщина почла извинительнымъ того презрительнаго человѣка, которой предлагаетъ такой вопросъ, или того, которой предпочитаетъ побѣду изящной женщины всѣмъ въ жизни сей удовольствіямъ? Не зналъ ли я добродѣтельную госпожу, какою по крайней мѣрѣ она себя считала, которая во всю свою жизнь ненавидѣла человѣка за то единственно, когда онъ осмѣлился сказать, что она болѣе уже не въ лѣтахъ нравиться?

Но еще повторяю о томъ, что касается до плода побѣды. Охотникъ, гонящейся за лисицей, не подвергается ли всякимъ усталостямъ, дабы токмо поймать звѣря, которой ни для него ни для собакъ его не годенъ? И во всѣхъ благородныхъ охотахъ, не болѣе ли почитается увеселеніе нежели дичина? И такъ почемужъ могъ я подвергнуться твоему сужденію, а женскій полъ оскорбленіямъ, за мою терпѣливость и неутомимость во всѣхъ благороднѣйшихъ охотахъ, и за то что безпристрастенъ въ любви, какъ то сіе изъ твоего вопроса разумѣть можно?

Научись отъ своего начальника впредь поступать гораздо съ величайшимъ уваженіемъ съ тѣмъ поломъ, которой составляетъ утѣхи и главное увеселеніе нашего пола. Я опять примусь за перо сего же вечера.