РИХАРД ЗОРГЕ (1895–1944)
О Рихарде Зорге написано так много и причём самого разного, что изложить коротко его биографию и не повториться было бы очень трудно. Тем не менее попробуем ещё раз рассказать о нём.
В 1964 году Н. С. Хрущёв случайно попал на просмотр всемирно известного (кроме как в СССР и других социалистических странах) фильма французского кинорежиссёра И. Чампе «Кто вы, доктор Зорге?» Наутро Никита Сергеевич позвонил начальнику разведки и спросил, известен ли ему Зорге. Получив утвердительный ответ, воскликнул: «Так ведь это же герой!»
Так имя Зорге впервые прозвучало в Советском Союзе, и слава его распространилась мгновенно. Он посмертно получил звание Героя Советского Союза, его соратники, как оставшиеся в живых, так и погибшие, были награждены боевыми орденами. Родина признала своего резидента «Рамзая».
А вот что о нём ещё раньше писал начальник разведки штаба генерала Макартура генерал Чарлз Уиллоби в своей книге «Зорге — суперзвезда советского шпионажа»:
«Группа под руководством блестящего изобретательного разведчика Рихарда Зорге совершала поистине чудеса. В течение восьми лет она действовала смело, решительно и успешно, работая на свою духовную родину — Советский Союз.
Начав буквально на пустом месте, в стране, о которой он имел самое смутное представление, Зорге сумел создать самую блистательную организацию… В течение восьми лет своей деятельности Зорге передавал в Москву бесчисленное множество важных сообщений, каждое из которых подвергалось с его стороны скрупулёзному анализу и тщательной проверке. Руководители советской разведки и Красной армии всегда были в курсе всех планов японских и германских вооружённых сил.
…Все члены группы Зорге, как это ни покажется необычным, работали ради идеи, ради общего дела, а не ради денег. Те средства, которые они получали из Центра (по нашим понятиям весьма скромные), шли на оплату конспиративных квартир и переезды…»
Шеф ЦРУ США Аллен Даллес в книге «Искусство разведки» признал: «Основным достижением группы Зорге было предоставление Сталину в середине 1941 года определённых доказательств, что японцы не имели намерений нападать на Советский Союз и концентрировали свои усилия против Юго-Восточной Азии и района Тихого океана, то есть затевали тактику Пёрл-Харбора. Эта информация была равноценна многим дивизиям…»
Кем же был этот человек, стоивший нескольких дивизий?
Рихард Зорге родился в Баку, в семье инженера-нефтяника. Вскоре семья вернулась в Германию. Рихард закончил школу, а когда началась Первая мировая война, пошёл добровольцем на фронт. Получил три ранения. На Восточном фронте он впервые узнал о революционном движении, услышал имя Ленина. Тогда же он сделал свой выбор, стал социал-демократом, а затем и коммунистом, работал с руководителем компартии Эрнстом Тельманом, а в 1925 году по его совету поехал в СССР.
Вместе с другими молодыми революционерами учился в институте марксизма-ленинизма, готовился нести знамя мировой революции. Ещё раньше, в 1919 году, он получил степень доктора социологии в Гамбургском университете. Одновременно занимался научным творчеством: только с 1925 по 1927 год были изданы две его книги и семнадцать серьёзных статей, он стал учёным. Но в 1929 году Ян Берзин привлёк Зорге к работе на советскую военную разведку. Это было сделать нетрудно. Страна, ставшая для Зорге родиной, была окружена врагами. Они готовили интервенцию, устраивали провокации, угрожали её границам. Её надо было защищать.
Первая зарубежная командировка Зорге состоялась в Китай, куда он прибыл как специальный корреспондент немецкого журнала «Дас зоциологише магазин» и представитель нескольких американских газет. Центру нужна была информация о происках Японии в Китае. Зорге ездил по всему Китаю, собирая нужные данные. Вместе с ним работал Макс Клаузен, новый шанхайский знакомый Зорге, автомеханик и любитель-коротковолновик. Он собрал передатчик и легко наладил связь с советской радиостанцией во Владивостоке.
Время, проведённое в Китае, Зорге посвятил не только сбору информации, но и легализации, налаживанию нужных связей, изучению обстановки как в Китае, так и в соседней Японии. Теперь путь его лежал туда, но не напрямую, а через Берлин. Там, где уже у власти были фашисты, ему предстояло выступать под своим именем, именем человека, о котором было известно, что он в прошлом коммунист, автор ряда книг, знаком с Тельманом. Сейчас трудно представить, что фашистская контрразведка могла сделать подобный промах, но это факт. Она была ещё молода и неопытна, ей некогда было проверять биографию каждого, тем более «отказавшегося» от своих прежних идей.
Так Зорге стал собственным корреспондентом либерально-буржуазной газеты «Франкфуртер цайтунг» в Токио. 6 сентября 1933 года новый журналист сошёл с борта парохода в порту Иокогама.
Статьи Зорге оказались очень ценными для газеты и интересными для публики. Они отличались глубиной анализа, чёткостью выводов, широтой охвата темы. Завоевав авторитет как журналист, он взялся за следующую задачу — «вживание в немецкие круги», прежде всего в посольские. Самым перспективным знакомым Зорге стал полковник Ойген Отт, вначале военный наблюдатель, а затем военный атташе Германии в Токио. Он чрезвычайно высоко оценил Зорге как специалиста, знатока Японии и блестящего аналитика.
Из донесения в Москву группы «Рамзая»:
«Когда Отт получает интересный материал или собирается сам что-то написать, он приглашает Зорге, знакомит его с материалами. Менее важные материалы он по просьбе Зорге передаёт ему на дом для ознакомления, более важные секретные материалы Зорге читает у него в кабинете».
29 апреля 1938 года новый германский посол в Токио, «друг» Зорге генерал-майор Ойген Отт вручил императору свои верительные грамоты.
Теперь Зорге получил неограниченный доступ к информации из первых рук. Иногда Зорге по просьбе Отта писал доклады его берлинскому начальству. Работы было столько, что приходилось не спать ночами. А нужно было ещё вести и журналистскую и светскую жизнь. Сводки японской контрразведки кэмпэйтай показывают, что он был обычным человеком, со своими слабостями и недостатками. Он не прочь был выпить и не отказывал себе в этом удовольствии. Сотрудники японской наружки бесстрастно зафиксировали, что он не был пуританином и в отношениях с женщинами — за восемь лет пребывания в Японии он встречался с тремя десятками представительниц прекрасного пола. Может быть, таким путём он расслаблялся, а может быть, носил маску донжуана, чтобы прикрыть своё нутро разведчика.
К середине 1930-х годов в Токио сложилась и начала действовать группа «Рамзая». В неё входили японский журналист и общественный деятель Ходзуми Одзаки, корреспондент французского еженедельника «Ви» и белградской «Политики» Бранко Вукелич, немецкий коммерсант Макс Клаузен, художник Мияги. Все они были зрелыми людьми, интернационалистами, но Зорге немало сил вложил в их воспитание как разведчиков. Особенно трудно пришлось с Одзаки, который считал, что его убеждения интернационалиста, а тем более работа с Зорге, противоречат его преданности Японии.
Восемь лет проработали эти люди вместе, без провалов, всецело доверяя друг другу.
Главной задачей группы Зорге было способствовать предотвращению войны между Японией и СССР и быть в курсе отношений между Японией и гитлеровской Германией.
С первой половиной задачи Рамзаю помогал справляться Одзаки. Человек с тонким аналитическим умом, высококультурный и хорошо образованный, в июле 1938 года он стал неофициальным советником при тогдашнем премьер-министре Коноэ. Это позволяло ему не только быть в курсе политики, но и в какой-то, пусть самой минимальной степени, влиять на принимаемые решения.
Первой, чисто военной информацией «Рамзая» стала его телеграмма с выводами о том, что японский генштаб готовит внезапный удар против Монгольской народной республики. Это позволило руководству Красной армии подготовиться к ответному удару и разгромить японцев на реке Халхин-Гол.
В 1939 году положение Зорге в германском посольстве укрепилось, так как посол Ойген Отт предложил ему место пресс-атташе. По существовавшим правилам это лишало Зорге права сотрудничать в газетах. Но помощь пришла с неожиданной стороны. Незадолго до этого в посольство прибыл гестаповец Мейзингер с заданием проверить личный состав посольства, причём на Зорге, как на бывшего коммуниста, ему предложили обратить особое внимание. Однако Зорге сумел так очаровать гестаповца, что тот выдал ему самую лестную характеристику и способствовал тому, что ему разрешили наряду с исполнением обязанности пресс-атташе сотрудничать и в газетах.
Надо сказать, что Зорге немало делал и как пресс-атташе. Ведь он прикрывался личиной правоверного нациста и в Германии числился токийским агентом Главного управления имперской безопасности, снабжавшим нацистскую разведку первоклассной информацией о Японии. Её очень высоко ценил Шелленберг, о чём он упомянул в своих мемуарах. И немцы так до конца и не могли поверить, что Зорге работает не на них. Сведения о том, что Зорге работает на немецкую разведку, поступали и в Москву, и, вероятно, это было одной из причин, почему Сталин не доверял ему.
Между тем приближалось время великих испытаний для всего человечества. От Зорге приходили тревожные телеграммы. Вот изложение некоторых из них:
Май—июнь 1939 года: информация о подготовке Германии к захвату Польши; нападение начнётся в конце августа — начале сентября.
Февраль—апрель 1940 года: предупреждение о широкомасштабном наступлении немцев против Франции и Англии; после порабощения Европы планируется нападение на Советский Союз.
18 ноября 1940 года: данные о проводимых Германией мерах по подготовке агрессии против СССР. «На германо-советской границе сосредоточено восемьдесят немецких дивизий. Гитлер намерен оккупировать территорию по линии Харьков — Москва — Ленинград».
5 марта 1941 года: «Прибывшие сюда представители Гитлера подтверждают: война начнётся в конце мая. Германия сосредоточила против СССР девять армий, состоящих из ста пятидесяти дивизий».
20 мая 1941 года: «Нападение на СССР произойдёт 20 июня; направление главного удара на Москву».
31 мая 1941 года: «22 июня Германия без объявления войны совершит нападение на Россию».
15 июня 1941 года: «Нападение произойдёт на широком фронте на рассвете 22 июня».
Стоп! Ведь точнее не скажешь! Но Сталин не верил не только Зорге, но и Шульце-Бойзену и другим, которые называли эту дату. Тому были и объективные, и субъективные причины. Об объективных говорить не будем, они достаточно хорошо известны. А основной субъективной причиной недоверия был многократный отказ Зорге под разными предлогами приехать в Советский Союз в отпуск или в командировку. На нём чуть ли не было поставлено страшное клеймо «невозвращенец». А можно ли доверять такому? Но, кстати, и Зорге платил той же монетой — он, скорее всего, не верил, что сможет съездить в Советский Союз и вернуться оттуда живым, так как слишком много его боевых друзей уехали и не вернулись. Например, Берзин.
Была и ещё одна причина. Даты нападения на СССР поступали из многих источников, их даже публиковали в газетах нейтральных стран. И все они не подтвердились. Не подтвердились и некоторые предупреждения Зорге (конец мая, 20 июня…).
Так или иначе Сталин не поверил, и война началась. Теперь надо было выяснять позицию Японии.
2 июля 1941 года под председательством императора Хирохито проходит заседание Тронного совета. Принято решение: нападение на Индокитай, сохранение пакта о ненападении с СССР, приведение в готовность достаточного количества войск, чтобы при удобном случае всё же осуществить нападение.
3 июля в Москву уходит радиограмма: «Япония, несмотря на нажим гитлеровской Германии, пока не вступит в войну против СССР».
Сентябрь—ноябрь 1941 года. Гитлеровские танки движутся на Москву. Перед советским командованием встаёт судьбоносный вопрос: можно ли сибирские части перебрасывать на Запад для обороны Москвы?
6 сентября 1941 года в Москву уходит тщательно проверенное донесение: «…В текущем году Япония на Дальнем Востоке не выступит».
Начало октября 1941 года: «Если до 15 октября японское правительство не достигнет соглашения с США, Япония начнёт войну на юге против Сингапура. Военные действия между Японией и США должны начаться к концу года».
Зорге подготовил и ещё одну телеграмму: «Наша миссия в Японии выполнена. Войны между Японией и СССР удалось избежать. Верните нас в Москву или направьте в Германию». Отправить её не удалось.
18 октября 1941 года Зорге был арестован. Арест его группы расценивался японской контрразведкой как самая большая удача. Тридцать два её сотрудника получили высшие ордена.
Следствие тянулось несколько лет. Позиция защиты, выработанная Зорге, была трудноуязвимой: «Центр инструктировал нас в том смысле, что своей деятельностью мы должны отвести возможность войны между Японией и СССР. И я… с начала и до конца твёрдо придерживался этой линии».
Однако суд приговорил Рихарда Зорге и Ходзуми Одзаки к смертной казни. Остальные члены группы были приговорены к разным срокам заключения, но выйти на волю удалось только Клаузену, которого после поражения Японии освободили американские оккупационные власти.
Арест и осуждение Рихарда Зорге произвели в германском посольстве эффект разорвавшейся бомбы. И Отт, и Мейзингер постарались преуменьшить свою роль в отношениях с Зорге. Чтобы как-то объяснить провал, о Зорге был создан миф, как о «сверхчеловеке, проходящем сквозь стены».
7 ноября 1944 года, после трёх с лишним лет заключения, Зорге был повешен. После его смерти остались «мемуары» — записи, сделанные им в тюрьме. В них он и друзьям и врагам твёрдо заявил, что умер коммунистом, веря в победу СССР.
Часто задают вопрос, можно ли было спасти Зорге, обменяв его на японских разведчиков, арестованных в Советском Союзе? Вряд ли. В военное время такой обмен не практиковался ни одной из воюющих сторон.
