ЛАВРЕНТИЙ БЕРИЯ (1899–1953)
В очерке об этом человеке мы не будем касаться его государственной деятельности, участия в массовых репрессиях или его донжуанских подвигов. Нас интересует лишь его работа в качестве руководителя разведывательной службы.
Лаврентий Павлович Берия, сын крестьянина, родился 17 (29) марта 1899 года в мингрельском селе Мерхеули в Абхазии. В пятнадцать лет, закончив с отличием Сухумское высшее начальное училище, иначе говоря реальное, он решил учиться дальше и отправился в Баку, где поступил в механико-строительное техническое училище. В июне 1917 года в качестве техника-практиканта армейской гидротехнической школы его направили на румынский фронт, но повоевать он не успел. Армия разваливалась. Берия посвятил себя революционной деятельности, работал в подполье, был арестован, снова находился в подполье. По заданию партии большевиков он работал в мусаватистской контрразведке в Баку. (Там же работал и Анастас Микоян.) Молодого бойкого парня заметили и взяли на работу в Азербайджанскую ЧК на должность заместителя начальника секретно-оперативной части. Затем он стал начальником этой части, а вскоре его перевели в Тифлис заместителем председателя Грузинской ЧК. Видимо, работа там шла успешно, так как его наградили орденом Красного Знамени.
Действительно, в 1924 году Берия узнал о подготовке меньшевистского восстания в Груши, о том, что уже разработан его план, созданы отряды и арсеналы.
Желая предотвратить восстание, Берия с санкции секретаря ЦК Грузии Орджоникидзе допустил «утечку» информации, рассчитывая на то, что меньшевики, узнав о том, что их планы разоблачены, откажутся от своих замыслов. Но это не сработало. Подготовка восстания продолжалась. Через границу проник в Грузию руководитель национальной гвардии Джугели. Он находился под контролем ЧК, о чём его специально поставили в известность. Но Джугели не внял предупреждениям. Он был арестован из-за досадной случайности: его опознал на улице кто-то из знакомых. Находясь в тюрьме, он призвал своих соратников отказаться от восстания. Однако оно всё же произошло и стоило народу и армии многих жертв, которых можно было избежать.
В конце 1920-х годов Берия перешёл на партийную работу в ЦК КП Грузии, стал первым секретарём ЦК.
Серьёзный американский историк Курт Зингер, который в других случаях описывает правду или события, близкие к правде, в своей книге «Шпионы, которые изменили историю» пишет о Берии вещи невероятные. Тем не менее мы приведём здесь его версию, поскольку она популярна на Западе.
По словам Зингера, после провала подпольной организации в Баку Берия бежал в Албанию, где познакомился с Иосифом Броз Тито. Оттуда вернулся в Россию для участия в Октябрьской революции. Под именем Карапета Абамаляна командовал пятью сотнями бывших австрийских военнопленных. Из их числа он завербовал первых офицеров разведки Советской России.
В 1920 году Берия работал в Праге, в качестве сотрудника… украинского посольства. Там он организовал контрразведывательную сеть, которая покрыла чуть ли не весь европейский континент. Затем он вернулся в Грузию, откуда после подавления восстания 1924 года вновь уехал за границу, на этот раз в Париж, там он работал также под дипломатической «крышей». Его видели на Елисейских полях, где он представлялся как полковник Енонлидзе. Сферой его интересов была белогвардейская и националистическая эмиграция, куда он сумел проникнуть и организовать новую шпионскую сеть.
Он вернулся на родину, но в течение 1930–1937 годов неоднократно выезжал за рубеж. Под его руководством были совершены убийства и похищения антисоветских лидеров. Он побывал и в Испании во время гражданской войны, чтобы ознакомиться с системой военного шпионажа в действии, а также приобрести новые образцы германской военной техники.
Эту версию жизни Берии в 1920–1938 годах оставляем на совести Курта Зингера и обратимся к нашим источникам.
В 1938 году, после Ягоды и Ежова, Берия возглавил НКВД. Вначале, правда, он номинально числился лишь начальником управления государственной безопасности НКВД, первым заместителем Ежова. По воспоминаниям Павла Судоплатова, Берия производил впечатление «высококомпетентного в вопросах разведывательной работы и диверсий человека». На первой же встрече он задал несколько вполне профессиональных вопросов. Позднее Судоплатов узнал: первое, что сделал Берия, став заместителем Ежова, это переключил на себя связи с наиболее ценной агентурой, ранее находившейся в контакте с руководителями ведущих отделов и управлений НКВД, которые подверглись репрессиям.
В декабре 1938 года Берия официально взял в свои руки бразды правления в НКВД.
Одной из первых операций, которую он подготовил на этом посту, была операция под кодовым названием «Утка». Её целью была ликвидация давнего врага Сталина Троцкого, укрывавшегося в Мексике. Идеальной фигурой для того, чтобы возглавить эту операцию, был признан опытный чекист Эйтингон (см. очерк о нём). Он подобрал себе команду из членов интернациональной бригады в Испании, в том числе знаменитого в будущем мексиканского художника Сикейроса.
Как известно, эта попытка покушения на Троцкого, совершённая 27 мая 1940 года, закончилась неудачей. Менее чем через полгода, 20 августа, она была повторена, и советскому разведчику Рамону Меркадеру удалось убить Троцкого. Двадцать лет спустя, после выхода Рамона из тюрьмы, ему было присвоено звание Героя Советского Союза.
Конечно, внешняя разведка занималась в это время и другими проблемами. Из европейских резидентур поступала информация об агрессивных намерениях гитлеровской Германии, о тайных переговорах её главарей с представителями правящих кругов Англии, Франции, Польши. Было много и других задач, таких, как реализация плана Молотова — Риббентропа в Прибалтике и Западных Украине и Белоруссии. Всем этим занимались как внутренние органы государственной безопасности, так и разведка.
Когда началась Вторая мировая война, в руки советских органов попали Юрек фон Сосновски, блестящий польский разведчик, сумевший организовать разведывательную сеть в Германии (см. очерк о нём), и князь Радзивилл, богатый польский аристократ. По указанию Берии советские разведчики всячески стремились склонить их на свою сторону и использовать против немцев, но из этого так ничего и не получилось. Радзивилла, в частности, собирались привлечь к убийству Гитлера.
Кстати, для той же цели собирались использовать немецкую киноактрису русского происхождения Ольгу Чехову и даже… Марику Рокк, кинозвезду Третьего рейха. В некоторых публикациях о них пишут как о наших агентах, представлявших мифическую «стратегическую» разведку, и как о дамах, особо приближённых к фюреру. Но и та и другая виделись с Гитлером всего два-три раза, да и то на официальных приёмах. Так что эти планы, кто бы их ни придумывал, — попытка выдать желаемое за действительное.
Разведка НКВД с ноября 1940 года сообщала об угрозе войны, но в разведданных была упущена качественная оценка тактики «блицкрига». Разнились и даты предстоящего нападения. Наши надёжные агенты Шульце-Бойзен, Харнак, Филби тоже не могли назвать точных дат и направлений ударов. Более конкретная, хотя и противоречивая информация поступала от агентов военной разведки: Зорге, Штёбе и некоторых других, но ни она, ни многочисленные телеграммы послов и предупреждения иностранных государственных деятелей не могли поколебать уверенности Сталина и Берии в том, что Гитлер будет придерживаться пакта о ненападении.
В защиту Берии тут можно сказать, что накануне войны разведка подчинялась уже не ему, а наркому госбезопасности Меркулову.
Но за несколько дней до войны Берия отдал приказ об организации особой группы из числа работников разведки для осуществления разведывательно-диверсионных акций в случае войны. В канун войны начался подбор кандидатов в эту группу.
С началом войны группа была сформирована. В её задачу входило проведение разведопераций против Германии и её сателлитов, организация партизанской войны, создание агентурной сети на оккупированных немцами территориях, ведение специальных радиоигр с немецкой разведкой с целью её дезинформации.
В 1942 году была проведена срочная реорганизация разведорганов. Но надо признать, что к этому времени наша внешняя разведка источников информации в самой Германии практически не имела. Поэтому нелепыми выглядят утверждения сына Берии Серго в его книге «Мой отец Лаврентий Берия», что в «спецлабораториях НКВД за считанные месяцы была изготовлена аппаратура, позволявшая за полсекунды выпускать в эфир до нескольких тысяч знаков… Теперь засечь радиостанцию, работавшую, скажем, в Берлине, немцы не могли…» Конечно, не могли, если некому было выпускать в эфир эти «несколько тысяч знаков».
Даже в конце 1944 года наши радисты (Аня Морозова) таскали на себе пудовые рации и уходили для сеанса за двадцать километров от базы, чтобы не выдать её при пеленгации.
Конечно, наши инженеры проделали огромную работу. Честь им и хвала! Но если бы чуть пораньше… Ведь «Красная капелла» и в Бельгии, и в Берлине погибла именно потому, что наши радиостанции были запеленгованы. Да и рации «Красной тройки» в Швейцарии (группа «Дора») тоже были запеленгованы, правда, позже.
Была сформирована Отдельная мотострелковая бригада особого назначения (ОМСБОН), в состав которой вошли добровольцы из числа политэмигрантов, комсомольского актива, пограничников, радистов торгового флота, спортсменов. В тыл врага было направлено более двух тысяч разведывательно-диверсионных групп, которые одновременно стали ядром партизанских отрядов. В оккупированных городах создавалось подполье, его в ряде случаев возглавляли кадровые разведчики: Кудря, Лягин, Молодцов и другие. Среди руководителей партизанских отрядов и соединений и подпольных групп были сотрудники НКВД и внешней разведки: Ваупшасов, Карасёв, Кузнецов, Медведев, Мирковский, Прокопюк, Прудников, Орловский, Шихов и другие.
По указанию Берии в октябре 1941 года были организованы три независимых друг от друга разведывательных сети в Москве на случай её захвата немцами (не считая сети Разведупра). Были заминированы наиболее важные сооружения в Москве и на подступах к ней.
По заданию Берии (исходившему от Сталина) летом 1941 года высокопоставленный сотрудник НКВД генерал Судоплатов вёл с болгарским послом Стаменовым переговоры (вернее, это была дружеская беседа с агентом) с целью довести до сведения немцев, что Москва желает мирного урегулирования конфликта — советскому правительству нужно было выиграть время. Но Стаменов на разговор не отреагировал и в Софию о нём даже не сообщил. Впоследствии этот эпизод был вменён в вину как Берии, так и Судоплатову (см. очерк о нём).
С февраля 1941 года он Берия являлся заместителем председателя СНК СССР, а в начале войны стал членом Государственного комитета обороны. Помимо прочих вопросов, он курировал производство оружия и боеприпасов.
Одной из задач, с которой Берия успешно справился, была оборона Кавказа летом и осенью 1942 года, куда Берия направил несколько дивизий НКВД. Однако к разведке это прямого отношения не имеет.
Осенью 1941 года разведка сообщила о том, что в Англии, США и Германии началась работа по созданию атомной бомбы. Об этом сразу было доложено Сталину. Вряд ли его можно обвинить в том, что он не распорядился бросить все силы на создание нашей собственной бомбы. Ведь для этого нужно было привлечь огромные средства, материальные ресурсы и лучшие кадры, которые требовались фронту. К тому же, при самых благоприятных прогнозах, это оружие могло быть создано лишь через несколько лет, уже после войны. Прежде чем что-то решить, Сталин посчитал необходимым собрать всю информацию о секретных разработках этого нового оружия в западных странах.
А поскольку и за вооружение, и за разведку отвечал Лаврентий Берия, эта работа была поручена ему. Надо сказать, что он отнёсся к этой задаче с большой ответственностью. Бывший министр среднего машиностроения, трижды Герой Социалистического Труда Славский отозвался о его роли так: «Берия не мешал».
Не разбираясь в теоретических и технических проблемах, Берия собрал «нужных людей в нужном месте» и создал для них и их семей привилегированные условия для жизни и работы. Во время войны в отраслях, которыми он руководил, не было случаев арестов или снятия с должности.
Он создал специальное подразделение, возглавленное генералом Судоплатовым, которое занималось атомной проблематикой, и, естественно, осуществлял общее руководство работой разведки в этом направлении. Об этом вкратце рассказывается в наших очерках, посвящённых Судоплатову, Коэнам, Фишеру и в других, а более подробно написано в книгах П. А. Судоплатова «Разведка и Кремль», Серго Берии «Мой отец Лаврентий Берия», В. Чикова «Нелегалы».
Ещё одной акцией Берии, которую можно считать связанной с деятельностью разведки, точнее, её «активными мероприятиями», можно назвать создание во время войны вместе с Михоэлсом Еврейского антифашистского комитета для установления связей с международными еврейскими организациями. Целью комитета было добиться оказания помощи Советскому Союзу. Но это детище вышло из-под контроля Берии, когда возник вопрос о создании на территории Крыма Еврейской советской социалистической республики и появилось подписанное Михоэлсом и другими членами ЕАК письмо на имя Сталина.
ЕАК был срочно ликвидирован — Михоэлс «убит в автокатастрофе», десять членов и активистов расстреляны, остальные приговорены к различным срокам.
Незадолго до смерти Сталина Берия обсуждал с ним план убийства Иосифа Броз Тито. Предполагалось поручить этот акт агенту «Максу» — Григулевичу, который участвовал ещё в операции по ликвидации Троцкого. Тогда этот вопрос не был решён, а после смерти Сталина он и вообще больше не возникал.
В 1953 году Берия после некоторого перерыва вновь стал заниматься делами разведки. Он подверг резкой критике её деятельность в послевоенные годы, энергично взялся за её реорганизацию. И однажды перегнул палку. После смерти Сталина, в апреле—мае 1953 года, он вызвал в Москву сразу около половины руководящих работников резидентур. Резидентуры на какое-то время остались без руководителей, а сами они оказались «высвеченными» перед противником.
26 июня 1953 года Берия был арестован по обвинению в государственной измене.
23 декабря Специальным Судебным Присутствием Верховного суда СССР приговорён к смертной казни и в 19 часов 50 минут того же дня расстрелян.
В 2000 году Верховный суд Российской Федерации приговор Л. П. Берии оставил без изменения.
